Сегодня многих в нашей стране, да и во всем мире, волнуют последствия глобального финансового кризиса для дальнейшего развития нефтегазового сектора мира и, в частности, его воздействие на динамику нефтяных цен. Но для более ясного понимания нынешней ситуации необходимо все же хотя бы вкратце коснуться тех поистине тектонических сдвигов, которые произошли на нефтяном рынке за последние 35 лет.
Метка:США USA
«Откат» США и новая расстановка сил на Южном Кавказе
Эйфория, вызванная государственным визитом президента России, продлится в Армении ровно до тех пор, пока Дмитрий Медведев не нанесет такой же визит в Азербайджан. Россия продолжит поддерживать военно-политический баланс между Арменией и Азербайджаном, считая это единственно возможной региональной стратегией, а также своеобразным средством удержания статус-кво в зоне карабахского конфликта.
Кое-кто давно пытается поджечь Фергану… А Кыргызстан выбран как самое слабое звено
Видимо, правы те, кто говорил, что основной целью конфликта было желание поджечь всю Ферганскую долину. Потому что по цепочке беженцы из Кыргызстана должны были взорвать ситуацию в Узбекистане, особенно в районе города Андижана, где официально проживают около 300 тысяч кыргызов.
Началась бы кровная месть и резней был был охвачен весь регион.
И уж тут бы сразу начали «работать» международные организации, которые президент Узбекистана Ислам Каримов на пушечный выстрел не подпускает к территории своей страны.
Как сокрушался один из чиновников Верховного комиссариата ООН по делам беженцев, жаль, что не удалось оказать помощь беженцам на территории Узбекистана…
Сегодня обращает на себя внимание следующий факт — рост концентрации талибов вблизи афгано-таджикской границы. До сих пор не понятна логика натовцев и американцев: зачем выдавливать талибов на север, когда проще их гнать к югу? И взять, таким образом, в окружение, ведь там же Пакистан, где много американских баз и неподалеку Персидский залив с авианосцами, с которых их бомбардировщики могли бы бомбить этих «пособников мирового терроризма»!
Но многое становится ясным, когда узнаешь про проект «Большая центразия», разработанный еще в конце ХIХ века в Великобритании. Реализация его продолжается и сегодня — при активной поддержке США. Суть его в том, чтобы взять под контроль обширную территорию, богатую природными ресурсами — от Персидского залива до Алтайских гор. Для этого необходимо ввязать в военные конфликты большое количество стран, а когда они начнут уничтожать друг друга — им легко диктовать свои условия в обмен на «международную поддержку».
И Ферганская долина с этой точки зрения — один из ключевых районов.
И Ферганская долина с этой точки зрения — один из ключевых районов.
Июньские трагические события на кыргызском юге уже спровоцировали уход нескольких сотен молодых людей в Афганистан и Пакистан, где они ради кровной мести будут обучаться в лагерях моджахедов. Им натовцы дадут зеленый коридор на север или просто выдавят из Афганистана, откуда они вновь начнут проникать в Ферганскую долину… Уже обученные и подготовленные к ведению боевых действий.
И все это будет идти под зеленым знаменем веры и лозунгами к джихаду…
Поэтому, анализируя даже эти немногочисленные косвенные факты, приходишь к выводу, что два народа стравливали очень тонко и целенаправленно. И, судя по всему, этот конфликт уже был заранее спланирован и исполнен силами многих зарубежных организаций.
Самое неприятное, если не сказать, ужасное то, что так быстро на юге Кыргызстана ситуация не успокоится.
СПРАВКА
Ошский ресурсный центр средств массовой информации (ОРЦ СМИ) основан в 1995 году региональным представительством ЮНЕСКО в Алма-Ате и USIS при посольстве США в Кыргызской Республике с целью оказания содействия в развитии независимых электронных и печатных СМИ Оша. С первого дня своего основания ОРЦ СМИ начал содействовать и продолжает оказывать всевозможную поддержку электронным и печатным СМИ юга Кыргызстана. В ежедневном распоряжении посетителей ОРЦ СМИ находятся технические ресурсы центра (компьютер, принтер, копировальная техника, факс, Интернет, электронная почта, система приема спутниковых теле- и радиоканалов), а также библиотека, в которую входят публикации, статьи, периодические издания, книги по журналистике и другие материалы для работы журналистов. Помимо этого, ОРЦ СМИ оказывает активную поддержку журналистам из ближнего и дальнего зарубежья, приехавшим освещать события, происходящие в южном регионе Кыргызстана.
Партнерами ОРЦ СМИ по деятельности и мероприятиям, проводимым в южном регионе, выступали и продолжают выступать UNESCO, USIS, UNHCR, UNISEF, USAID, CIMERA NETWORK, INTERNEWS (Кыргызстан, Казахстан, Узбекистан), OSCE, UNRISD, ACCELS, IREX, IWPR, INTRAC, Konrad Adenauer Foundation.
Планируемое расширение деятельности ОРЦ СМИ:
открытие ресурсных центров ОРЦ СМИ в городах Джалал-Абаде и Баткене;
установление партнерских отношений с журналистами, СМИ и журналистских НПО соседних областей Узбекистана и Таджикистана (Ферганская долина);
создание по Ферганской долине единой сети по обмену информацией среди журналистов…
Информация взята с сайта unesco.kz.
От редакции «Д№…»: мы хорошо помним появление в Оше вышеупомянутого ресурсного центра, что, честно говоря, весьма удивило нас. Тогда, в девяносто четвертом, в Бишкеке-то с трудом внедрялась демократия, а тут вдруг американцы решили «строить демократию» в Оше… К нам в редакцию зачастила тогда одна дама из США, которая и создавала этот ресурсный центр в Оше. Выдавала себя за волонтера, однако военную выправку скрыть ей было нелегко. Удивляло нас в ней два момента: абсолютное якобы невладение русским языком (хотя слушала очень внимательно, когда мы говорили между собой) и столь же абсолютное нежелание отвечать на вопросы, даже самые безобидные. Особенно на один: какой у них интерес в Оше?
Потом пошла череда событий на юге — весьма далеких от демократии… Хотя, если учесть американскую политику в чужих им странах, то все укладывается в их рамки. Ну где, скажите, с приходом американцев наступили мир и процветание?! Мы тогда уже говорили: если американцы «взорвут Ферганскую долину… Мало не покажется всему региону!»
А в 2000 году в Бишкеке обосновался IWPR — Британский институт освещения войны и мира. И как метко заметил один наш умный знающий человек, где появляется этот институт, там рано или поздно начинается война…
Тимур АСАНОВ,
Источник — «Дело №»
Перспективы третьего российско-германского союза
«Не надейтесь, что единожды воспользовавшись слабостью России, вы
будете получать дивиденды вечно. Русские
всегда приходят за своими деньгами. И когда
они придут — не надейтесь на подписанные
вами иезуитские соглашения, якобы вас
оправдывающие. Они не стоят той бумаги,
на которой написаны. Поэтому с русскими
стоит или играть честно, или вообще не
играть» (Отто фон Бисмарк)
5 июля 2010 года первая нитка газопровода Nord Stream выведена на берег Балтийского моря в районе германского города Лубмин близ Грайфсвальда. Известный аналитик Уильям Энгдаль заявил, что Лубмин стал «геополитическим центром Европы и России». От Лубмина, который будет передаточной станцией, трубопровод OPAL пойдет 470 километров по Саксонии к чешской границе. Другие западные маршруты трубопроводов будет поставлять российский газ через существующий трубопровод в Голландию, Францию и Великобританию, значительно увеличивая энергетические связи между Россией и ЕС.
Признаем, что 5 июля 2010 год – это знаковая дата в истории геополитики.
Углеводороды Центральной Азии — борьба продолжается
ТУРКМЕНСКАЯ НЕФТЬ, как стало известно в середине августа, начала поступать в трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД), снабжающий топливом страны Европы. По данным компании «Бритиш петролеум», являющейся оператором этого нефтепровода, сырье из Туркмении составляет около 5 процентов объема нефти, прокачиваемой в турецкий средиземноморский порт (пропускная способность маршрута — 40 млн. тонн в год). Транспортировка туркменского «черного золота» организована танкерами по Каспийскому морю до Баку.
Тем самым Ашхабад вслед за Баку начал поставлять нефть на мировой рынок, минуя Россию. Это событие в какой-то мере знаковое, свидетельствующее о некоторых тенденциях на постсоветском пространстве. Страны Центральной Азии, традиционно ориентировавшиеся ранее на экспорт своего углеводородного сырья по маршрутам советского времени (через российскую территорию), постепенно диверсифицируют маршруты. Казахстан уже несколько лет поставляет нефть по трубопроводу в Китай и вместе с Узбекистаном и Туркменией проложил в Поднебесную газопровод.
Особенно активен в диверсификации своих экспортных маршрутов Ашхабад.
Иран отцепили от Nabucco. Способна ли Туркмения предоставить недостающую половину газа?
Руководящий комитет проекта Nabucco, предполагающего многомаршрутное газообеспечение Европы в обход России, на завершившемся в понедельник в Анкаре заседании утвердил две линии снабжения трубопровода газом. Речь идет о наполнении системы трубопроводов голубым топливом с месторождений Азербайджана, Туркмении и Ирака и его доставке потребителям Старого Света через Грузию и тот же Ирак. Главный же итог на сегодняшний день – окончательный отказ от идеи подключения к проекту Ирана, чей газ для масштабного проекта не оказался бы лишним, по политическим причинам.
Исключив Тегеран из проекта Nabucco, комитет тем самым опять актуализировал вопрос: хватит ли газа для наполнения грандиозного трубопровода и обеспечения всех потенциальных потребителей?Другой вопрос продиктован реалиями общего экономического спада стран Европы и, как следствие, сокращения потребления газа в целом. Третий вопрос связан с повышением популярности использования сланцевого газа, запасы которого имеются во Франции, Польше, Швеции, Украине. Четвертый вопрос: нужен ли сомнительной рентабельности Nabucco в условиях «перенасыщения» Европы дешевым сжиженным газом из Ближнего Востока и Тринидада и Тобаго?
Дешевый сжиженный газ в Старом Свете появился… «благодаря» упоминавшемуся сланцевому газу. Дело в том, что в США и Канаде – пользователях сжиженного газа из Катара и с Тринидада и Тобаго – принято стратегическое решение: пустить в ход залежи сланцевого газа. За океаном решили по принципу: пусть добыча и распределение сланцевого газа обходятся недешево (50–70 долл. за тыс. куб. м), но раз он есть и есть соответствующие технологии, то все это надо использовать. Выявленного сланцевого газа в Северной Америке, по оценкам специалистов, хватит лет на сто, а потому потребность в импорте газа начала спадать. Так его экспортерам пришлось переориентировать поставки в европейском направлении – на спотовых рынках Старого Света после регазификации тысяча кубометров стоит 143–145 долл. Плюс российский газ, который сейчас стоит около 300 долл. за ту же тыс. куб. м, и можно предположить, что по истечении действующих контрактов он подешевеет.
Ну и спрашивается, насколько необходимо прокладывать целую систему газопроводов через разворошенный с туманными перспективами Ирак, через болеющую курдской проблемой Турцию и через репутационно нестабильную из-за территориальных проблем и недавней войны Грузию? Да еще общей стоимостью почти 8 млрд. евро, что, по оценке экспертов, может никогда и не окупиться.
Не все ясно по объемам поставок. Nabucco рассчитывался под ежегодные 31 млрд. куб. м газа. После отказа от Ирана в наличии остались азербайджанский и иракские объемы – по 7–8 млрд. куб. м в год. Способна ли Туркмения предоставить недостающую половину? И если способна (при этом не будем забывать об исключении из проекта Ирана, что оставляет одну лишь возможность – перебрасывать туркменский газ в Азербайджан при условии разрешенности проблемы Каспия), то готова ли выдержать вероятное давление России? Ведь Nabucco, что бы ни говорили западные эксперты, – конкурент российского газопровода «Южный поток», по которому предполагается прокачка в Европу по дну Черного моря 63 млрд. куб. м газа. До сих пор Ашхабад старался не задевать энергетические интересы Москвы, и признаков изменения этой политики не видно.
Тем не менее участники проекта Nabucco (австрийская компания OMV, венгерская MOL, болгарская Bulgargaz, румынская Transgaz, турецкая Botas и немецкая RWE, доли – по 16,67%) на упоминавшемся заседании решили приступить к инжиниринговым работам. Строительство трубопровода почти в 3 тыс. км начнется в 2011 году в районе Анкары и продолжится в направлении Болгарии через Мраморное море. Проект поделен на две фазы: прокладка нового трубопровода длиной 2 тыс. км от турецкой границы до Австрии и строительство газопровода на границах между Турцией и Грузией и Турцией и Ираком.
Однако при всем этом твердой уверенности, что Nabucco будет реализован, нет. И дело не только в перечисленных выше проблемах и изменении энергетической политики США – едва ли не главного вдохновителя идеи альтернативного газоснабжения Европы. Немецкое издание Handelsblatt сообщило, что «Газпром» предложил RWE войти в проект газопровода «Южный поток» – замглавы российской компании Александр Медведев провел переговоры с представителем правления RWE Леонхардом Бирнбаумом. Немецкая сторона пока размышляет, и если согласится, то шансы Nabucco будут «равняться нулю», констатирует Handelsblatt.Эксперт по вопросам энергобезопасности Георгий Хухашвили считает опасения издания обоснованными. «Более того, некоторые концерны, осознавая неосуществимость Nabucco, на словах поддерживают его, но одновременно ведут выгодные для себя торги с «Газпромом». Nabucco можно считать линией фронта в борьбе за энергетический контроль», – заявил он «НГ». По словам Хухашвили, изначально идея Nabucco сводилась к установлению сбалансированной энергобезопасности Европы. «Это – политический проект, экономическая часть которого очень спорна. Для того чтобы Nabucco был эффективен с бизнес-позиций, надо очень и очень постараться», – считает эксперт.
Источник: Независимая
США отказываются от союза с Пакистаном в пользу стратегических отношений с Индией. Негативные последствия такой замены могут ощутить на себе все страны региона
Неудобный Пакистан
Соединенные Штаты уже давно недовольны региональной политикой, которую проводит Пакистан. Прежде всего это касается его участия в американской войне с «Талибаном». В Вашингтоне надеялись, что Исламабад окажет посильную помощь в стабилизации ситуации в Афганистане, и даже выделяли на это Исламабаду миллиарды долларов. Однако, несмотря на это, пакистанские спецслужбы продолжали поддерживать афганских боевиков. Власти Пакистана не мешали этому процессу — не раз американцы пытались оказать давление на официальный Исламабад, требуя выгнать из силовых структур лиц, которые имели тесные связи с «Талибаном», однако у Вашингтона ничего не получалось.
Власти Пакистана отдают себе отчет в опасности талибов для пакистанской государственности, но они не могут прекратить поддерживать афганских боевиков. Прежде всего потому, что отказ от этой поддержки вступит в противоречия с самими основами существования пакистанского государства. После распада колониальной Индии власти новообразованного Пакистана столкнулись с необходимостью создания нации на территории, где проживало множество разных народностей и племен, иногда откровенно враждебных друг другу: пенджабцы, синдхи, белуджи, пуштуны. В итоге пакистанскую нацию было решено создавать на основе двух идей, общих для абсолютного большинства жителей страны: ислама и ненависти к Индии. Эти идеи усиленно культивировались в обществе, и сегодня в 170−миллионном Пакистане весьма сильны позиции радикальных ветвей ислама.
«Индийский фактор» тоже играет свою роль в поддержке талибов. Исламабад с большой тревогой следит за тем, как Дели выстраивает тесные отношения с режимом Хамида Карзая. Пакистанский генералитет боится получить в лице карзаевского Афганистана индийского союзника в своем стратегическом тылу и поэтому оказывает поддержку противникам Карзая — «Талибану». Военные заинтересованы в создании коалиционного правительства в Афганистане, в которое войдут талибы.
Наконец, еще один фактор в пользу поддержки «Талибана» — этнический состав пакистанских вооруженных сил. Среди офицеров среднего и высшего звена очень много соплеменников талибов — пуштунов (по численности в офицерском составе они занимают второе место после пенджабцев). Учитывая традиционные для Центральной Азии сильные внутриклановые связи, пуштунский офицерский состав Пакистана не может отказаться от поддержки своих соотечественников по ту сторону линии Дюранда.
Другой причиной недовольства США политикой Пакистана являются его тесные отношения с Китаем. Исламабад разрушает все американские планы по обеспечению контроля над торговыми путями Китая, а также маршрутами доставки туда энергоносителей. Через территорию союзного Пакистана Пекин планирует провести транспортный коридор, выходящий на Ближний Восток, а также построить трубопровод для импорта энергоносителей из Ирана (это позволит Китаю ликвидировать свою зависимость от Малаккского пролива). Кроме того, Исламабад отдал китайцам в аренду порт Гвадар, находящийся недалеко от выхода из Персидского залива.
Бросить не получится
По всей видимости, новым фаворитом США в регионе станет Дели. В отличие от «военного государства» Пакистана Индия — стабильно развивающаяся страна с устойчивыми демократическими институтами. Она является врагом идей радикального ислама, а также солидарна с желанием США во что бы то ни стало сдержать распространение влияния Китая в Южной и Юго-Восточной Азии. Вашингтон уже начал оформлять с Дели отношения стратегического партнерства — в частности, снял ядерные санкции (введенные после проведения Индией ядерных испытаний) и позволил своим компаниям участвовать в развитии индийской ядерной программы. Кроме того, стороны ведут переговоры о поставках в Индию американского оружия.
Однако если смена партнера произойдет слишком быстро, то регион могут ожидать непредсказуемые последствия. Прежде всего речь идет о дестабилизации Пакистана. Сейчас Исламабад полностью зависит от американских финансовых влияний — как в гражданский сектор (без американской помощи бюджет страны скроить невозможно), так и в военный (США тратят миллиарды долларов на вооружение Пакистана и усиление способности его вооруженных сил бороться с боевиками). Если Белый дом откажется от союза с Пакистаном в пользу Индии, ему будет очень сложно убедить Конгресс продолжить выделение многомиллиардной помощи Исламабаду. А без этой помощи Пакистан, вероятнее всего, ждет финансовый коллапс и резкое усиление и без того не слабых сепаратистских движений, прежде всего в Белуджистане, где сосредоточено большинство газовых месторождений страны, а также в населенных пуштунами северо-западных районах. Ситуацию усложняет наличие в Пакистане ядерного оружия (поскольку главным соперником страны виделась Индия, большинство ядерных объектов было размещено вдоль границы с Афганистаном, ныне кишащей исламистами). В случае дезинтеграции страны ядерные компоненты и документация могут попасть в руки «Талибана» и затем выйти на международный черный рынок.
Свою роль в дестабилизации сыграет и пакистанский генералитет. Руководство пакистанских вооруженных сил давно испытывает комплексы из-за превосходства Индии в области обычных вооружений и рассматривает тесные отношения с США как своего рода защиту от возможной индийской интервенции. Если щит исчезнет, то пакистанские генералы могут посчитать, что баланса сил больше нет и что Индия захочет решить все свои проблемы с Кашмиром и мусульманскими боевиками с помощью локальной операции против Исламабада. Или, что более вероятно, на фоне необратимых дезинтеграционных процессов в Пакистане у индийцев может возникнуть соблазн провести совместно с Китаем и США операцию по лишению Пакистана ядерного оружия. В этой ситуации пакистанский генералитет может пойти на крайние меры.
Если США бросят Исламабад и уйдут из Афганистана, Пакистан превратится в классическое несостоявшееся государство. Однако, в отличие от других подобных стран (Судан, Ирак, Мьянма), Пакистан будет оказывать колоссальное дестабилизирующее влияние на весь регион. 170−миллионная исламская страна с ядерным оружием — для нейтрализации этой угрозы понадобятся совместные действия всех региональных великих держав. В ином случае Центральная Азия превратится в новый Ближний Восток.
Геворг Мирзаян, специальный корреспондент журнала «Эксперт».
Источник — «Эксперт»
Битва за Иран. США и Китаю становится тесно в Персидском заливе
Вопрос о начале военных действий США против Ирана волнует многих. Всем интересно, будет война или не будет, а если начнется, то когда? Экспертное сообщество гадает над каждым высказыванием политиков по поводу Ирана и его ядерной программы, пытаясь уловить, куда подул ветер. Но помимо трендов, задаваемых политиками, существуют факторы, которые указывают на неизбежность конфликта.
Фактор №1. Кому достанется Персидский залив?
Многие знают, что Ормузский пролив, соединяющий Персидский залив с мировым океаном, является главной артерией в системе транспортировки арабской нефти, который практически весь находится в территориальных водах Ирана. Охранную функцию по обеспечению безопасности пролива изначально взял на себя военно-морской флот США. И это вполне логично для Соединенных Штатов.
Во-первых, США всегда были крупнейшими потребителями арабской нефти, для чего необходимо было обеспечивать защиту главных своих коммуникаций поставок стратегического сырья из нестабильного региона. Это критичный элемент в системе энергетической безопасности США.
Во-вторых, в случае блокирования этой водной артерии, что уже случалось, под угрозой срыва могут оказаться примерно 40% поставок всего экспорта нефти в мире. В настоящее время имеющиеся альтернативные маршруты транспортировки нефти из региона способны покрыть максимум 53% от всего объема танкерного транзита через пролив. Можно представить, что случится с мировым нефтяным рынком, если пролив не будет нормально функционировать.
Однако ситуация в регионе меняется. Вашингтон уже потерял статус крупнейшего потребителя арабской нефти, уступив первенство Китаю. Только из Саудовской Аравии импорт сырой нефти в КНР превысил 1 млн баррелей в сутки, а это около 25% от общего объема поставок данного сырья в Поднебесную. По нарастающей происходит вхождение КНР на нефтяные рынки Кувейта, Объединенных Арабских Эмиратов, Катара и Омана. При этом укрепляются и дипломатические отношения с этими странами.
Все это у США не может вызывать позитивных эмоций из геополитических соображений, т.к. КНР активно расширяет сотрудничество со стратегическими союзниками американцев на Ближнем Востоке. А укрепление связей с политическими оппонентами США – Ираном и Сирией, вообще надо расценивать, как прямую угрозу американским национальным интересам.
К чему может привести тандем Иран-Китай? Развитие дипломатических связей двух стран в какой-то мере способствует укреплению политического режима М.Ахмадинежада. Иран получает выгоду в виде значительных инвестиций для модернизации своей экономики, развития главной отрасли – нефтегазового комплекса, наращивания экспортного потенциала энергоресурсов. Однако главный риск для Вашингтона несет военное сотрудничество Пекина и Тегерана, которое способно существенно изменить баланс сил в Персидском заливе. К примеру, в апреле т.г. Иран при финансовом и техническом содействии Китая приступил к выпуску противокорабельных ракет Наср-1, которые являются усовершенствованной версией китайской ракеты C-704 (разработана в 2006 году).
К данному факту нужно отнестись со вниманием, т.к. он хорошо показывает особенность ирано-китайского военного сотрудничества. КНР не только поставляет первоклассное готовое вооружение, но и передает военные технологии, оказывая тем самым содействие Ирану в строительстве и укреплении собственного военно-промышленного комплекса. Он включает в себя тактические и оперативно-тактические ракеты, артиллерийские системы, боевые корабли и катера, а также противокорабельные ракеты. Данное вооружение явно предназначено для уничтожения морских объектов, и будет направлено главным образом против базирующегося в Персидском заливе американского флота. Особое внимание Иран уделяет вопросам боеготовности по ведению диверсионной войны на море.
Если США позволят Ирану усилиться экономически и военно-политически, пустить процессы на самотек, допустить бесконтрольное влияние на регион со стороны КНР, то пройдет не так много времени и Китай с Ираном, помимо прочего, начнут претендовать на охранную роль Ормузского пролива, которую выполняют США. Конечно, сейчас военно-морской флот КНР не способен заменить США в Персидском заливе, но это всего лишь вопрос времени.
Данный сценарий вполне реален, т.к. Китай не менее заинтересован в безопасности коммуникаций главных своих поставок энергоресурсов, да и вообще снижению зависимости от США в вопросах энергетической безопасности. Пекин в лице Тегерана приобретает надежного союзника на Среднем Востоке. Получает практически неограниченный доступ к месторождениям углеводородов Ирана, обладающего 10% мировых запасов нефти и 16% природного газа, к которым для США и ЕС путь закрыт.
И как только США увидят, что регион Персидского залива начнет выпадать из зоны их влияния, то им ничего не останется, как попытаться вернуть свой контроль, что можно осуществить уже только силовым путем. Уничтожение шиитского Ирана станет главной задачей. Иначе Соединенные Штаты, уступившие Китаю и Ирану Персидский залив, уже нельзя будет рассматривать мировой сверхдержавой.
Фактор №2. Сильный Иран угроза существованию Израиля и опасный сосед для арабских стран.
Иран, опираясь на Китай, явно стремится получить необходимые ресурсы для удовлетворения своих амбиций на региональное лидерство. В этом случае угроза существованию Израиля может достичь критической точки, т.к. Тегеран является главным врагом для Тель-Авива. Нельзя забывать, что орудием борьбы Ирана с Израилем стала шиитская военизированная группировка в Ливане «Хезболла», которая была создана 1982 году при содействии и финансировании иранского Корпуса стражей исламской революции на волне антиамериканских и антиизраильских настроений. «Хезболла» сыграла и до сих пор играет одну из ключевых ролей в эскалации конфликта на Ближнем Востоке, постоянно угрожая существованию Израиля.
Учитывая силу еврейского лобби в США, то давление на Иран со стороны администрации Белого Дома должно только нарастать, что можно сейчас уже наблюдать. Тель-Авив давно считает, что время наложения санкций по поводу иранской ядерной программы и решения проблемы с Тегераном дипломатическим путем упущено, и Израиль готов нанести превентивный ракетный удар по Ирану. В случае такого развития событий позиция США будет вполне предсказуема – американцы вступят в войну совместно с израильтянами.
Усиление Ирана не вызовет позитивной реакции и со стороны других его соседей по региону – арабских стран, которые искренне боятся того, что шиитский Тегеран станет ядерной державой, из соображений безопасности существования их политических режимов. Экономически сильный Иран, да еще с ядерной бомбой, не заставит себя долго ждать и активно вклинится в местные геополитические процессы, в том числе экспортируя исламскую революцию. На первый взгляд это подтолкнет арабские страны к еще большему сближению с США. Однако здесь существует своеобразная «ловушка».
Все прекрасно понимают, что однобокость американской внешней политики в регионе, т.е. четкое позиционирование себя на стороне Израиля и своих арабских союзников ни к чему позитивному для стабильности не приведет. Вероятность обострения конфликта с Ираном, вплоть до военных действий, будет только расти. Это ясно понимают в Пекине, которому выпадает исторический шанс стать арбитром между сторонами, превратиться в гаранта стабильности и безопасности, вплоть до альтернативного предоставления ядерного зонтика. Китайская дипломатия способна конструктивно сотрудничать со всеми странами в регионе, т.к. она исходит исключительно из прагматических соображений экономической выгоды. И когда это почувствуют на себе все игроки, то политическое влияние Китая, на фоне того, что он уже является для них крупнейшим торгово-экономическим партнером, будет усиливаться. И тогда встанет вопрос, а почему бы Пекину не стать вместо Вашингтона «жандармом» на Ближнем и Среднем Востоке?
Фактор №3. Куда пойдет поток экспорта энергоресурсов Ирана?
Огромные запасы нефти и газа в Иране не дают покоя американским и китайским стратегам. От того, кому будет Иран продавать энергоресурсы, и в каких энергетических проектах он будет участвовать, зависит геополитическая мощь и влияние США и Китая.
Если нефтяные и газовые трубопроводы из Ирана будут в основном проложены на Запад через Турцию, США решают важную задачу: энергетическая безопасность союзнической Европы наконец-то станет приемлемой. Россия потеряет статус фактического монополиста поставок энергоресурсов в страны ЕС. Последствия для России можно просчитать – недополученная прибыль от экспорта, следовательно, срывы экономических программ по модернизации страны, снижение внешнеполитического влияния и т.п.
Китай в этом случае, как и сейчас, будет искать нефть и газ по всему миру, рискуя своим капиталом, заходя в нестабильные страны или конфликтные зоны, т.к. быстро наращивать объемы импорта на других рынках для КНР уже сложно в силу высокой конкуренции. А если еще и поддерживать нестабильность в некоторых странах таких, как Ангола или Нигерия, где Китай разрабатывает месторождения и откуда импортирует углеводороды, то Вашингтон сможет удерживать амбиции Пекина в нужных рамках. В этом контексте Центральная Азия выступает хорошей буферной зоной, если ее дестабилизировать. Она закрывает Китаю выход на Ближний и Средний Восток. А морские коммуникации в этих регионах пока в руках американского военно-морского флота.
В ситуации, когда приоритетом для Ирана станет восточное направление экспорта нефти и газа, есть надежда, что усилия Китая и Индии, как основных потребителей иранских энергоресурсов, России и Ирана по стабилизации Центральной Азии могут оказаться плодотворными. Только этим странам по настоящему будет необходим мир в регионе. Однако пока США будут вмешиваться в дела Афганистана и Пакистана, данная перспектива будет достаточно туманной. Вообще есть смысл рассматривать присутствие американцев в Афганистане и Пакистане больше с позиции противоборства Вашингтона и Пекина за влияние на Среднем Востоке. Хотя и другие факторы не стоит упускать.
P.S. Любой эксперт подтвердит, что введенные в одностороннем порядке дополнительные экономические санкции против Ирана со стороны США и ЕС, предусматривающие запрет на поставки иранцам топлива, не дадут необходимый эффект, а только подтолкнут Тегеран к еще большему сближению с Пекином, который готов оказать помощь в становлении иранской нефтехимии. А это еще один шаг к союзническим отношениям между Китаем и Ираном. России открываются новые возможности по наращиванию объемов поставок бензина в эту страну, что фактически уже происходит. Убытки несут только западные компании.
Что это? Просчет со стороны США? Или же Вашингтон все делает по запланированному сценарию?
Амир АРЫНОВ, эксперт по геополитическим рискам:
Источник — КазТАГ
Москва со своей новой центральноазиатской инициативой обходит стороной двух ключевых игроков в этом регионе — Казахстан и Узбекистан
Одна московская служба новостей на этой неделе весьма легкомысленно выступила с заявлением о том, что историческая мечта императрицы Екатерины Великой о выходе к теплым водам Аравийского моря вот-вот осуществится, поскольку Россия готовится предложить Пакистану «профинансировать в основном за счет Москвы строительство обширной сети автомобильных и железных дорог», чтобы соединить Центральную Азию с пакистанскими морскими портами.
Московский комментатор был в предвкушении насыщенной повестки переговоров на четырехсторонней встрече руководителей России, Таджикистана, Афганистана и Пакистана, которую президент Дмитрий Медведев организовал в среду в своей летней резиденции в живописном черноморском курортном городе Сочи.
У ВМФ России нет пунктов базирования в водах Ближнего Востока/Центральной Азии; поэтому в случае появления у нее военно-морской базы на побережье Пакистана Москва окажется в самом центре крайне нестабильной территории в момент, когда США продолжают осуществлять неослабное военное вторжение в приграничные районы между Афганистаном и Пакистаном в поисках террористов. Российское военное присутствие в районе Аравийского моря, по крайней мере, поможет помешать осуществлению героиновых поставок через Афганистан в Россию.
На сочинском саммите в среду было решено, что следующая встреча также пройдет в Душанбе. Совершенно очевидно, что Москва пристегивает Таджикистан к четырехстороннему формату, добиваясь от него 100-процентного участия.
Что любопытно: Москва со своей новой центральноазиатской инициативой обходит стороной двух ключевых игроков в этом регионе — Казахстан и Узбекистан, и в то же время накрепко привязывает к ней самое слабое звено — Таджикистан. Ограничение формата порождает кое-какие соображения относительно целей России в региональной политике.
Сразу становится очевидно, что Россия пытается удержать Таджикистан на коротком поводке, поскольку там у нее находится самая крупная зарубежная военная база. Душанбе в последнее время пытается вырваться из оков российского владычества, и Соединенные Штаты, сообразив, что к чему, поощряют эти устремления — как и во всех других центральноазиатских странах. В прошлом году Таджикистан вдруг начал требовать от русских ежегодной арендной платы в 300 миллионов долларов за военную базу, которой Россия до сих пор пользуется бесплатно. Кроме того, Таджикистан налаживает связи с Ираном, Францией, Китаем и США, пытаясь создать своего рода противовес Москве.
Московская четырехсторонняя инициатива это попытка изменить те тенденции, которые разрушают российское влияние в Таджикистане. На сочинском саммите было уделено большое внимание совместным проектам четырех стран в области энергетики. Флагманом здесь является проект создания линии электропередачи Центральная Азия — Южная Азия (CASA) мощностью 1000 мегаватт. По этой ветке Таджикистан будет экспортировать электроэнергию в Пакистан через афганскую территорию. А вырабатываться она будет на Сангтудинской ГЭС-1, которая на 75 процентов принадлежит России.
По состоянию на сегодняшний день у Таджикистана большой долг перед Россией, потому что обеспечить рентабельность Сангтудинской ГЭС-1 невозможно без экспорта электроэнергии на внешний рынок. Короче говоря, ЛЭП Центральная Азия — Южная Азия выгодна для всех сторон. Россия делает на ней хорошие деньги и сохраняет контроль за проектом (который жизненно важен для таджикской экономики), одновременно подключая испытывающие дефицит электроэнергии Афганистан и Пакистан к региональной сети, которую контролирует Москва.
Вполне возможно, что у Душанбе не будет иного выбора, и таджики ухватятся за этот спасательный круг для своей экономики, согласившись на ведущую роль Москвы в вопросах региональной безопасности. Сюда относится вопрос о статусе российской военной базы в Таджикистане, а также однозначная внешнеполитическая ориентация Душанбе на Москву в рамках возглавляемой ею Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), как главного механизма обеспечения стабильности в регионе.
Второй важный проект, который проталкивает Россия в четырехстороннем формате, относится к области железнодорожного строительства. Душанбе предпочел бы создавать линии коммуникации с южными соседями в лице Китая, Афганистана, Пакистана и Ирана без российского руководящего участия. Однако Москва навязывает его силой. Предлагаемой к строительству 1340-километровой автомобильной и железнодорожной линией намечено соединить пакистанский регион Читрал с Душанбе. Маршрут планируется проложить через Афганистан и через перевал Дора. Россия вынашивает идею о создании автомобильного и железнодорожного сообщения между Исламабадом, Душанбе и Ферганской долиной.
По оценкам Москвы, эта транспортная линия даст России выход к пакистанским портам, а Пакистан взамен получит «автомобильный и железнодорожный доступ» к рынкам Центральной Азии и к богатым сибирским регионам.
По сути дела, это выглядит как ответ Москвы на так называемую «стратегию Большой Центральной Азии», разработанную США. Цель этой стратегии — вывести центральноазиатский регион с орбиты российского влияния. Однако и российская, и американская стратегия кажутся грандиозными на бумаге, но в обозримом будущем и та, и другая будут за пределами возможного, так как они просто обречены подавлять друг друга.
Вне всяких сомнений, Москва недовольна тем, что ее влияние на обширном пространстве от Казахстана до Ирана ослабевает, и считает, что с этим надо что-то делать.
Последним свидетельством снижения российского влияния стало дерзкое решение Туркменистана, который на прошлой неделе пустил в свой газовый сектор крупные нефтяные компании США. Это может, наконец, создать условия для реализации проекта строительства транскаспийских трубопроводов, особенно Nabucco, в обход России, напрямую в направлении западных рынков. Москва давно уже всеми силами противодействует его осуществлению.
Соединенные Штаты также улучшили свои отношения с Казахстаном. Предстоящий саммит ОБСЕ в Астане станет важным форумом, на котором две страны смогут наладить как никогда тесное сотрудничество в вопросах региональной безопасности. Можно с уверенностью говорить о том, что американские дипломаты изо всех сил будут стараться состыковать политику Казахстана с американской стратегией в Центральной Азии и на постсоветском пространстве в целом.
Точно так же, Соединенные Штаты настойчиво усиливают свое влияние на политической сцене в Киргизии на фоне существующей там в настоящее время крайней нестабильности. План по превращению ОБСЕ в главного гаранта региональной стабильности это мастерский ход, направленный на вытеснение ОДКБ.
Соединенные Штаты продвигают свой проект с ОБСЕ, беспечно игнорируя обеспокоенность Москвы. При этом они уклоняются от гневных протестов киргизской общественности, говорящей о недопустимости иностранного вмешательства во внутренние дела страны. Неудивительно, что в процессе этой деятельности Вашингтону удалось убрать свою военную базу Манас из списка вопросов, вызывающих противоречия.
Киргизию следует считать важной победой Америки в ее региональной стратегии взаимодействия с Россией в рамках общей перезагрузки отношений. Однако самый важный успех американской дипломатии в Центральной Азии это нормализация отношений с Узбекистаном, который играет ключевую роль в вопросах региональной безопасности.
Ташкент ощутимо подобрел, получив от США приглашение играть более активную роль в стабилизации Афганистана и наращивать мощности Навои как стратегического узла коммуникаций в северном маршруте снабжения, по которому идут военные грузы для развернутых в Афганистане войск НАТО. Навои является важным перевалочным пунктом, помогающим США перенести центр тяжести северного маршрута в сторону от России (через которую этот маршрут проходит) на кавказское направление — через Грузию, Азербайджан и Туркменистан. В результате уменьшится зависимость от сотрудничества с Москвой.
Поэтому не нужно далеко ходить, чтобы понять те причины, по которым Москва вынуждена обращаться к Таджикистану (а не к Узбекистану), превращая его в главную опору в своих попытках предотвратить ослабление российского влияния в регионе.
К тому, что Москва выбрала Таджикистан в качестве партнера номер один в решении афганской проблемы, невозможно придраться. Решение правильное, потому что у Таджикистана стратегически выгодное положение. Это, пожалуй, самый важный центральноазиатский игрок в Афганистане, учитывая длинную общую границу, протянувшуюся на 1204 километра (для сравнения: у Узбекистана общей границы с Афганистаном 137 километров, у Туркменистана 744, а у Китая 76), а также наличие крупной таджикской общины в этой стране. Кроме того, у Душанбе существует тесная политическая и культурная близость с Тегераном.
Попросту говоря, Москва не могла найти страны лучше, чем Таджикистан, для своего плацдарма, через который она после двадцатилетнего отсутствия готовится вернуться в качестве гроссмейстера на афганскую шахматную доску.
Здесь в игру вступает несколько векторов силы.
1. Москва демонстрирует активную и сильную политику, стремясь доказать правомерность своих интересов в Гиндукуше и Центральной Азии.
2. «Вхождение» России меняет рецептуру той похлебки, которая варится в афганском котле. Это уже не американское варево, и у Карзая появился новый рецепт по созданию политического пространства для себя самого.
3. Россия будет активно оспаривать долгосрочное военное присутствие США в этом регионе в любой форме (вместе с Китаем и Ираном).
4. Москва приняла совет Пекина, который считает, что крайне важно не бросать Пакистан на съедение волкам.
Автор — М. К. Бхадракумар (M. K. Bhadrakumar). Посол Бхадракумар служил карьерным дипломатом в МИД Индии, работая, в частности, в таких странах, как СССР, Республика Корея, Шри-Ланка, Германия, Афганистан, Пакистан, Узбекистан, Кувейт и Турция.
(Перепечатывается с сокращениями)
Источник — CA-NEWS Медведев выдает желаемое за действительное («Asia Times», Гонконг)
Эксперт: Пекин не разделяет энтузиазма Бердымухамедова относительно «Набукко»
Борьба вокруг поставок природного газа из Азии в Европу обострилась в последние месяцы. Схватка между «Газпромом» с его «Южным потоком» и группой европейских компаний, готовящих строительство трубопровода «Набукко» в обход России, вошла в решающую стадию. Сегодня никто из политиков не скрывает своей приверженности к какому-либо из этих проектов. Запад усиленно лоббирует «Набукко», тогда как им противостоит лишь одна политическая фигура, которая активно и безапелляционно борется за проект «Южный поток» — это председатель правительства России Владимир Путин
Борьба приняла еще более острый характер после визита в Казахстан канцлера Германии Ангелы Меркель. Как известно, в ходе казахстанско-германских переговоров президент Казахстана Нурсултан Назарбаев раскритиковал западных партнеров за их медлительность в реализации «Набукко», подчеркнув, что в этом деле сегодня больше слов, но мало дела.
В ответ спецпосланник США по вопросам энергетики в Евразийском регионе Ричард Морнингстар, совершивший на днях специальный визит по странам Центральной Азии, парировал: «Евросоюз, особенно в последние семь месяцев, стал намного активнее в части развития проекта «Набукко» и Южного коридора». Правда, что конкретно при этом советник имел в виду под словами «намного активнее», никто так и не понял, хотя он и подчеркнул при этом: «Мы надеемся, что когда-нибудь казахстанский газ пойдет на Запад так же, как сейчас он идет в Россию и в будущем пойдет в Китай».
Вот это, пожалуй, была главная мысль его пассажа — стремление пустить казахстанский газ в «свою» трубу. Тогда как попытка оппонирования высказываниям президента Назарбаева — всего лишь, как говорят шахматисты, цугцванг, вынужденный ход, — хотя бы как-то ответить на неожиданную критику и оправдать свои собственные просчеты и затруднения.
Как же сегодня на самом деле обстоит дело с обоими проектами и кто берет верх в этой жесткой схватке? Или, точнее, кто прав — критики «Набукко» или его главный защитник Ричард Морнингстар?
Здесь необходимо пояснить, что же имел в виду американский спецпосланник, говоря об активности Евросоюза в последние семь месяцев.
— Скорее всего, Морнингстар подразумевал последние предложения Еврокомиссии по строительству Транскаспийского газопровода из Туркмении в Азербайджан без делимитации шельфа Каспийского моря, — считает руководитель Центра изучения энергетических рынков Института энергетических исследований Российской академии наук Татьяна Митрова. — Эти инициативы оцениваются сегодня как главный шаг вперед сторонников «Набукко» и тех политических сил, которые поддерживают этот проект.
Кроме того, в июне этого года Европейский союз добился следующего: в Брюсселе прошло заседание азербайджанских и туркменских представителей в ранге правительственных экспертов. Ранее таких встреч никогда не было, и некоторые наблюдатели оценили произошедшее как некий прорыв во взаимоотношениях между двумя основными поставщиками газа в трубу «Набукко».
Обсуждались ли во время этой встречи проблемы делимитации морской границы по Каспию? Безусловно, да. Потому что без решения этого вопроса невозможно строительство Транскаспийского трубопровода. И, судя по тому, что уже после этой встречи ЕС выступил со своей инициативой строить трубу без делимитации, переговоры в Брюсселе окончились ничем. Баку и Ашхабад так и не сумели преодолеть противоречий в вопросе о границе. Так что «прорыв» оказался не таким уж впечатляющим.
Кроме того, против прокладки Транскаспийского трубопровода без делимитации границы по Каспию выступают Россия и Иран. Это еще более усложняет и без того непростую ситуацию вокруг проекта. Так как основную ставку «Набукко» делает именно на Туркмению, которую от основной трубы отделяет именно Каспийское море, через которое планируется проложить дополнительный транскаспийский маршрут.
— Да, Туркмения почти полностью могла бы оправдать проект «Набукко», — говорит эксперт энергетических программ Центра имени Разумкова (Москва) Владимир Омельченко. — Запасы газа в этой стране вполне это позволяют. Кроме того, не так давно там были открыты новые крупные месторождения.
Для «Набукко», длина которого предполагается в 3,3 тысячи километров, ежегодно потребуется минимум 32 миллиарда кубометров газа. А в мае этого года президент Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедов распорядился начать строительство трубопровода Восток — Запад пропускной способностью 30 миллиардов кубометров газа в год. Проект осуществляет государственный концерн «Туркменгаз» на собственные средства и свяжет действующее месторождение в Довлетабаде и перспективное — Южный Йолотань с Каспием. Завершение строительства планируется через пять лет, и компании из России в нем не участвуют так же, как и в разработке крупнейшего газового месторождения в регионе Южный Йолотань, содержащего до 14 триллионов кубометров газа. Все это очень обнадежило инициаторов «Набукко» и, казалось бы, склонило удачу на их сторону.
Здесь необходимо напомнить, что проект «Набукко» часто характеризуется как политический, нежели экономический. Потому что с самого начала его целью была провозглашена так называемая диверсификация поставок газа в Европу с целью избавиться от российской зависимости в этом вопросе. Хотя сама тема зависимости от российского газа не имеет под собой реальной основы.
Но если вернуться к «Набукко», то, прежде всего, политики провозгласили намерение построить газопровод, а уже потом начали искать для него газ. Причем в Центральной Азии, что еще более подчеркивает политический характер проекта — привязать страны региона к европейской трубе, отдалив их от привычного сотрудничества с Россией в деле транспортировки углеводородного сырья на Запад.
Однако единственной страной, способной наполнить «Набукко» своим сырьем, оказалась Туркмения. Газа у Ашхабада для этого хватит, и, похоже, свое согласие участвовать в этом проекте Бердымухаммедов уже дал. Однако помимо российского и иранского факторов противодействия «Набукко» появился еще один, не менее существенный — китайский.
— Пекин не разделяет энтузиазма Бердымухамедова относительно «Набукко», — считает Татьяна Митрова. — Дело в том, что Китай уже активно осваивает туркменские месторождения. А в этом году Пекин предоставил Ашхабаду кредит в 4 миллиарда долларов для освоения новых месторождений, на которых в большинстве своем уже работают китайские специалисты. Кроме того, почти все оборудование и техника для освоения туркменских промыслов китайского производства.
Если к этому добавить, что у Китая прямая и стратегическая заинтересованность в туркменском газе, то ситуация еще более запутывается и осложняется. Китайское руководство наметило в самое ближайшее время довести потребление этого сырья в своем энергобалансе до 30 процентов. И здесь — опять же — без туркменских поставок этой цели не достичь, так как собственных запасов Китаю не хватит.
Поэтому здесь, на стыке границ Китая с центрально-азиатскими странами создается совершенно новая транспортная инфраструктура, способная обеспечить растущую экономику газом. К примеру, сооружается новый трубопровод длиной в 1139 миль, который соединит Китай со странами-соседями, поставщиками газа и нефти. Магистраль после завершения строительства призвана полностью обеспечить газом Синьцзянь. И Китай, как отмечают аналитики, станет самым влиятельным участником схватки за ресурсы Прикаспийского региона.
Так что сегодня без учета мнения крупнейшего регионального (да и мирового) потребителя газа — Китая — вопрос с «Набукко» не решить. Однако нет никаких признаков того, что ЕС и США проявляют активность или хотя бы пытаются договориться с Пекином по этому вопросу.
Что же получается? Оправдана ли уверенность комиссара Евросоюза по энергетике Гюнтера Оттингера, заявившего на днях: «Приоритетный для нас трубопровод «Набукко» обязательно будет построен».
— Технически проект, конечно же, реализуем, — говорит Владимир Омельченко, — однако борьба вокруг газа, который должен будет наполнить эту трубу, как видим, продолжается и ее исход еще далеко не предрешен. И все последние инициативы по сколачиванию альянса вокруг «Набукко» пока что выглядят не очень убедительными и успешными.
Об этом пишет «Новое поколение», как передает www.centrasia.ru и «Нефть России»