Метка:США USA

Как канадский «луни» американский «бакс» обошёл

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Когда-то давно экономика Канады, казалось, стабильно подвизалась на вторых ролях. Но после американского банковского кризиса её финансовое благоразумие неожиданно превратилось в очень хорошую инвестицию.

Идея, что канадский доллар всегда должен стоить приблизительно на 15% меньше, чем его американский коллега, стала уже просто общим местом. У канадской группы «Shadowy Men on a Shadowy Planet» (их самая известная вещь — тема «The Kids in the Hall») есть даже такая песня — «5 американских, 6 канадских».

Но пару лет назад что-то пошло не так, как надо. Наши северные соседи начали высказывать недовольство Тимом Хортонсом, Дугом Хеннингом, Джастином Бибером, Джейсоном Бэем, теми людьми, которые являются их основным вкладом в более высокую американскую культуру. Неожиданно, они решили переиграть нас и в капитализме. Сегодня за пять долларов США дают пять долларов Канады.

От экономики Канады всегда можно было просто отмахнуться. Несмотря на рождение таких титанов бизнеса, как Конрад Блэк, семья Бронфман, Росс Джонсон, всё-таки большая часть богатств страны имела в своём основании не изобретательность, а необъятные природные ресурсы — древесина, зерно, природный газ, цинк, уран, нефть (нефти здесь больше, чем в любой другой стране мира, кроме Саудовской Аравии). Но, как мы видим повсюду, — в арабском мире, бывших советских республиках, Южной Америке, сырьевое богатство не всегда означает сильную в мировом масштабе экономику.

Большая часть остальной части экономики Канады казалась второсортной и как бы единственной вещью, которая поддерживала её на плаву, был тот же самый тип антирыночных законов, как и те, что требуют, чтобы вещательные компании передавали определённый процент отечественных телешоу и музыки. Но как-то незаметно, по ходу дела, сонная, благоразумная Канада создала такую финансовую регулирующую систему, которая показала невероятную прочность и в будущем, может статься, окажется примером для подражания всего остального мира.

В течение последнего десятилетия США позволили банкам владеть другими финансовыми учреждениями — страховыми, брокерскими и другими компаниями — которые теперь многие критики ретроспективно обвиняют в крахе. Но в Канаде эти учреждения всегда принадлежали банкам. Различие в том, что в Канаде есть только один регулятор — Офис Контролёра финансовых институтов (Office of the Superintendent of Financial Institutions), который контролирует все финансовые учреждения; качество его регулирования и его всеобъемлющий консерватизм в использовании экономических рычагов позволяет ему брать на себя риски.

Вольные финансовые учреждения Америки долго кудахтали о скучных медленных, неповоротливых канадских банках, которые тяжело продвигаются вперёд. В то время как европейские и американские банки имели среднее соотношение собственных и заёмных средств больше чем 25 («Lehman Brothers» — более чем 30, перед крахом), канадские — 20. Результат? Когда всемирная финансовая система рухнула, в скучной Канаде ни один банк не имел токсичных активов, и ни один пенс общественных денег не был потрачен, чтобы спасать его финансовые учреждения.

Банки не просто избежали кризиса, тот факт, что они не рухнули, позволил им делать то, что они должны делать (то, что наши банки всё ещё в значительной степени не в состоянии делать) — предоставлять деньги. Посмотрите, в Америке больше половины ипотечных займов изначально были предназначены для продажи. В Канаде же почти все ипотечные займы принадлежат банкам, которые их предоставили. Это означает, что пять лет назад в Канаде было труднее для скряги получить кредит и легче для парня с хорошей кредитной историей получить его сегодня. Результат? Экономика Канады, как ожидают, вырастет больше чем на 3% в этом году и будет расти впоследствии. Комбинация здоровых сырьевой базы, технологического и банковского секторов, усиленная стабильными деловыми отношениями даёт потрясающий эффект. Поскольку экономическое положение других стран мира начинает восстанавливаться, то также будут восстанавливаться и цены на сырьё которое продаёт Канада, такое как, например, нефть. А где же страны-покупатели сырья возьмут деньги на него? В банковской системе Канады, внезапно оказавшейся одной из самых сильных в мире.

Лучший способ инвестиций в Канаде — при помощи биржевых наличных инструментов, которые, по сути, являются инвестиционными фондами открытого типа, отражающими определённые сектора или страны, но торгующими, как рынки. Одним из таких фондов, отражающими экономику Канады в целом, является канадский индексный фонд MSCI, который представляет основные тренды и события всего фондового рынка Канады. Если хотите рискнуть, то обратите внимание на Индексный фонд акций малых компаний Канады, который отражает тренды и события только небольших акционерных компаний Канады. Если вас в основном интересуют добывающие и энергетические предприятия, то работавшие на Ванкуверской фондовой бирже Дикого Запада могли бы вспомнить о том, что руководители небольших канадских добывающих компаний иногда имеют привычку «выпадать» из вертолётов во время путешествий по Индонезии (погуглите «Bre-X» и «мошенничество»), но я думаю, что и там есть куча возможностей.

Если Вы верите, как и я сам, что Америка собирается начать безостановочно печатать деньги (больше, чем Германия в 1920-е), тогда дисциплинированная, сонная Канада, наверное, может стать тем местом, куда следует направиться. А «Shadowy Men» могут подправить их песню – «6 американских, 5 канадских».

Источник:  “Esquire”, США   «How Canada’s Dollar Got Ahead, and Left America Behind»

Новая война назревает в Азии, где крепнут и все острее соперничают Китай и Индия

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

XXI век может омрачиться новой «холодной войной». На этот раз она назревает в Азии, где крепнут и все острее соперничают две новые сверхдержавы – Китай и Индия. У них все идет по советско-американскому сценарию: гонка вооружений, рекрутирование союзников, попытки окружить противника своими базами, соревнование в освоении космоса. И даже идеологическое противостояние налицо: «авторитарный» Китай и «демократическая» Индия доказывают превосходство своих моделей общественного устройства и экономики. И, что характерно, их состязание очень выгодно Западу.

Отношения между двумя азиатскими гигантами испортились еще в начале 60-х годов прошлого века, когда между ними произошел пограничный конфликт. Однако то были политические и идеологические противоречия, а сегодня на первый план выходит экономическое соперничество. Во-первых, бурно растущие экономики Китая и Индии борются за доступ к ресурсам. Это особенно заметно в Африке, куда обе страны, не скупясь, вкладывают средства, укрепляя дружбу и партнерские отношения с самыми разными (в том числе и весьма сомнительными) африканскими режимами. Китай начал обхаживать африканские страны примерно десять лет назад, предлагая льготные кредиты и помощь в развитии в обмен на доступ к ресурсам. Счет инвестициям Китая в Африке давно идет на миллиарды долларов. Его успех на Черном континенте был обеспечен тем, что он не выдвигал никаких политических требований своим партнерам (которые порядком подустали от подобных претензий и назиданий со стороны стран Запада). Но теперь Индия быстро догоняет его. В 2009 году состоялся первый индийско-африканский саммит, где были нарисованы радужные перспективы сотрудничества. В частности, Индия предложила $5 млрд в виде кредитов и сотни миллионов долларов в качестве финансовой помощи.

Во-вторых, между Пекином и Дели идет борьба за Азию, где их сферы интересов, естественно, пересекаются. Китай давно стал фактическим интеграционным центром для Юго-Восточной Азии, сейчас он втягивает в свою орбиту и Центральную Азию. Он уже проложил трубопроводы к казахской нефти и туркменскому газу. Индия как может противостоит ему, но ее успехи куда более скромные.

Наконец в-третьих, азиатские сверхдержавы втягивают в свою борьбу ведущие мировые силы – Европу, США, Россию. Ведь состязание идет не только за рынки сбыта и доступ к сырью, между Китаем и Индией развернулось геополитическое соперничество. Они покупают оружие и технологии, строят военные базы и внимательно отслеживают ходы противника. Например, Китай реализует стратегию под названием «Нитка жемчуга» — строительство портов по всему азиатскому побережью: в Бирме, на Шри-Ланке, в Пакистане. Они нужны ему не только для торговли, но и для базирования военно-морских сил. Кстати, одновременно в Китае идет строительство океанского флота, способного действовать далеко от китайских берегов. Ничего не поделаешь: инвестиции Китая в Африке и Латинской Америке требуют защиты. По оценкам американских экспертов, китайский ВМФ уже в следующем десятилетии может стать крупнейшим в мире. Причем, главным театром действий этого флота станет Индийский океан.

Индия, естественно, рассматривает эту активность Пекина как прямую угрозу своей безопасности. И отвечает как может. Так, в ответ на строительство китайцами порта-базы на Шри-Ланке индийцы начали обустраивать под свои нужды старую английскую базу на Мальдивах. В противостоянии с КНР Индия, используя старые связи с англосаксами и свой демократический имидж, активно апеллирует к внерегиональным силам, в первую очередь, к США, которые, тоже опасаясь чрезмерного усиления Китая, поддерживают ее.

Например, американо-индийское ядерное соглашение (известное как «Соглашение 123») было воспринято в Пекине исключительно как «противокитайское». Кстати, на его подписание Китай молниеносно ответил подписанием контракта в атомной сфере с Пакистаном. Кроме того, чтобы установить паритет с Китаем на международной арене, Индия добивается статуса постоянного члена Совета Безопасности ООН. Однако пока безуспешно: собственно, Пекин и выступает главным противником этой инициативы.

Соперничество распространилось уже и на космическое пространство. Китай в 2003 году отправил в космос первого тайконавта. Недавно похвастался тем, что располагает космическим оружием: сбил свой собственный старый спутник. Индия же в прошлом году запустила первый беспилотный аппарат к Луне, а к 2020 году планирует высадить там человека. Китай тоже вынашивает подобные планы, но намерен реализовать их на несколько лет позже.

Интересно отметить, что в последние годы, несмотря на соперничество, между Индией и Китаем расширяются экономические связи. Например, если в 2000 году их взаимный товарооборот составлял всего $3 млрд, то к настоящему времени он перевалил за $50 миллиардов. Китайские товары хлынули в Индию, но и Индия расширяет свой экспорт в Поднебесную, поставляя горнорудное сырье и программное обеспечение. Даже самые заядлые соперники – энергетические компании двух стран – и те начали понемногу сотрудничать. Например, совместно с малазийцами они стали разрабатывать крупнейшее нефтяное месторождение в Судане.

В общем-то для двух азиатских гигантов сотрудничество было бы предпочтительней, чем бесконечное противостояние. Объединив усилия, Китай и Индия могли бы успешно конкурировать с США. По крайней мере, в Азии и регионе Индийского океана. Однако это именно то, чего очень боится и не хочет Вашингтон. Поэтому он будет и впредь сеять семена раздора и недоверия между двумя великими азиатскими народами. Вот и сейчас эти семена дают очередные всходы: период разрядки, когда Пекин и Дели даже проводили совместные военные учения, похоже, заканчивается. На смену ему приходит очередной виток напряженности, предупредительно-устрашающих маневров и враждебной риторики в СМИ.

И вот здесь бы России выступить посредником. Ведь существует же замечательное изобретение западных экономистов – формат БРИК. Бразилия, конечно, страшно далека от китайско-индийских проблем, но Россия тут, рядом. И она как никто другой заинтересована в налаживании в Азии трехстороннего диалога, успех которого должен исключить влияние здесь заокеанских сил. Андрей МИЛОВЗОРОВ

Источник — Утро.Ру

Как далеко может распространиться влияние Китая на суше и на море?

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Резюме: Китай очень выгодно расположен на карте мира. Благодаря этому он имеет возможность широко распространить свое влияние на суше и на море: от Центральной Азии до Южно-Китайского моря, от российского Дальнего Востока до Индийского океана.

…Выгодное географическое положение Поднебесной настолько очевидно, что о нем не всегда вспоминают, говоря о стремительном экономическом прогрессе этой страны и напористом национальном характере китайцев. И все же это не следует забывать, поскольку рано или поздно география обеспечит Китаю ключевую роль в геополитике, каким бы извилистым ни был его путь к статусу мировой державы. Китай сочетает в себе элементы предельно модернизированной экономики западного образца с унаследованной от древнего Востока «гидравлической цивилизацией» (термин историка Карла Виттфогеля, используемый применительно к обществам, практикующим централизованный контроль над орошением почвы).
Благодаря управлению из единого центра китайский режим способен, например, вербовать миллионные трудовые армии на строительство крупнейших объектов инфраструктуры. Это и сообщает Китаю неуклонное поступательное развитие – подобных темпов попросту нельзя ожидать от демократических государств, которые привыкли неторопливо согласовывать интересы своих граждан. Китайские лидеры формально считаются коммунистами. Но в том, что касается заимствования западных технологий и практики, они – преемники примерно 25 императорских династий, правивших в стране на протяжении четырех тысяч лет и встраивавших западный опыт в жесткую и развитую культурную систему, которая обладает, помимо всего прочего, уникальным опытом навязывания вассальных отношений другим государствам.

Сегодня КНР укрепляет сухопутные границы и направляет свою активность вовне. Внешнеполитические амбиции эта страна проводит в жизнь столь же агрессивно, как столетием раньше – США, но по совершенно иным причинам. Пекин не практикует миссионерский подход к внешней политике, не стремится утвердить в других странах собственную идеологию или систему правления. Нравственный прогресс в международной политике – цель, которую преследует Америка; китайцев эта перспектива не привлекает. Поведение Срединного царства по отношению к другим странам целиком продиктовано его потребностью в поставках энергоносителей, металлов и стратегического сырья, необходимых для поддержания постоянно растущего жизненного уровня гигантского населения, которое составляет примерно одну пятую населения земного шара.

Чтобы решить эту задачу, Китай построил выгодные для себя сырьевые отношения и с соседними, и с удаленными странами, – со всеми, кто обладает ресурсами, в которых он нуждается для подпитывания роста. Во внешней политике Китай не может не исходить из основополагающего национального интереса – экономического выживания, и поэтому мы вправе охарактеризовать эту страну как сверхреалистичную, сверхпрагматичную державу. Отсюда стремление упрочить присутствие в различных частях Африки, где находятся большие запасы нефти и полезных ископаемых, обезопасить транспортные пути в Индийском океане и Южно-Китайском море, связывающие побережье страны с арабо-персидским миром, который столь богат углеводородным сырьем. По существу лишенный выбора в своих действиях на международной арене, Пекин не особенно заботится о том, с какими режимами ему приходится иметь дело; в партнерах ему нужна стабильность, а не добропорядочность, как ее понимает Запад. А поскольку некоторые из этих режимов – скажем, Иран, Мьянма (известная также как Бирма) и Судан, – погружены во мрак отсталости и авторитаризма, неустанный поиск поставщиков сырья, который Китай ведет по всему свету, порождает конфликты между ним и Соединенными Штатами с их миссионерской ориентацией. Существуют трения и с такими странами, как Индия и Россия, в чьи сферы влияния Пекин пытается проникнуть.

Разумеется, он никак не угрожает существованию этих государств. Вероятность войны между Китаем и США незначительна; китайская армия представляет для Соединенных Штатов лишь косвенную опасность. Речь здесь идет главным образом о вызове географического свойства – несмотря на принципиальные разногласия по вопросам внешнего долга, структуры товарообмена или глобального потепления. Зона китайского влияния, формирующаяся в Евразии и Африке, постоянно растет, причем не в том поверхностном, чисто количественном смысле, какой придавали этому понятию в XIX веке, а в более глубоком, отвечающем эпохе глобализации. Преследуя простую цель – надежно удовлетворить свои экономические потребности, Китай сдвигает политическое равновесие в сторону Восточного полушария, и это не может не затрагивать самым серьезным образом интересы Соединенных Штатов. Пользуясь удобным положением на карте мира, Китай распространяет и расширяет свое влияние везде и всюду – от Центральной Азии до Южно-Китайского моря, от российского Дальнего Востока до Индийского океана. Эта страна превращается в мощную континентальную державу, а политику таких государств, согласно знаменитому изречению Наполеона, нельзя отделить от их географии.

Во внутренней политике уделяется значительное внимание провинциям Синьцзян и Тибет, стремясь прочно привязать к себе обе области – вместе с запасами нефти, природного газа, медной и железной руды, которые находятся в их недрах. Кроме того, Пекин  усердно заигрывал с независимыми тюркскими республиками в Центральной Азии – отчасти для того, чтобы лишить мятежных синьцзянских уйгуров всякого потенциального тыла.

Налаживая связи с правительствами центральноазиатских республик, китайское руководство преследовало и другую цель – расширить зону своего влияния. Китай глубоко проник в Евразию уже сейчас, но этого все еще недостаточно для удовлетворения его потребности в природных ресурсах. Влияние Пекина в Центральной Азии символизируют два крупных трубопровода, строительство которых близится к завершению: один пролегает через Казахстан и предназначен для снабжения Синьцзяна нефтью, добываемой в Каспийском море; по другому, проходящему через Казахстан и Узбекистан, в Синьцзян будет поступать природный газ из Туркмении. Мало того: острая нужда в природных ресурсах заставляет Пекин пускаться в довольно рискованные предприятия. В истерзанном войной Афганистане он ведет разработку месторождения меди, находящегося к югу от Кабула, и давно присматривается к запасам железа, золота, урана и драгоценных камней (одни из последних в мире нетронутых залежей). Пекин рассчитывает проложить в Афганистане и в Пакистане дороги и трубопроводы, которые свяжут многообещающий центральноазиатский регион, где он утверждает свое господство, с портовыми городами на берегу Индийского океана. Так что в стратегическом плане географическое положение Китая только улучшится, если Соединенным Штатам удастся стабилизировать ситуацию в Афганистане.

Однако зону китайского влияния в Азии тупым клином  рассекает Индия с ее более чем миллиардным населением. В известной степени географическое положение Китая и Индии действительно обрекает их на соперничество: страны-соседи с гигантским населением, богатейшими и древнейшими культурами давно притязают на одни и те же территории (например, индийский штат Аруначал-Прадеш). Проблема Тибета только осложняет ситуацию.

Даже на тех отрезках границы, где Китаю ничто не угрожает, сама форма страны выглядит пугающе незавершенной, как если бы в этих местах были изъяты части некогда существовавшего Великого Китая. Северная граница Китая охватывает Монголию, громадную территорию, которая выглядит словно клок, выдранный из его «спины». Плотность населения Монголии – среди самых низких в мире, и близость городской китайской цивилизации представляет для нее несомненную демографическую угрозу. Завоевав некогда Внешнюю Монголию, чтобы получить доступ к более пригодным сельскохозяйственным землям, ныне Китай готов покорить ее вновь, но уже на современный лад – поставив себе на службу запасы нефти, угля, урана, а также роскошные пустующие пастбища. Поскольку неконтролируемая индустриализация и урбанизация превратила Китай в крупнейшего мирового потребителя алюминиевой, медной, свинцовой, никелевой, цинковой, оловянной и железной руды (его доля в мировом потреблении металлов за последнее десятилетие подскочила с 10 до 25 %), китайские горнорудные компании откровенно делают ставку на разработку богатых недр соседней страны. Взаимоотношения с Монголией лишний раз показывают, как широко простираются империалистические замыслы Пекина, – особенно если вспомнить, что ранее Китай уже поставил под контроль Тибет, Макао и Гонконг.

К северу от Монголии и трех северо-восточных китайских провинций лежит российский Дальний Восток . Как и в случае с Монголией, никто не опасается, что китайская армия когда-нибудь завоюет или формально аннексирует российский Дальний Восток. Страх внушает другое: все более заметное ползучее демографическое и экономическое влияние Пекина в этом регионе (частью которого Китай кратковременно владел в эпоху правления династии Цин).

Влияние Китая распространяется также на юго-восток. Здесь, в сравнительно слабых государствах Юго-Восточной Азии, строительство будущего Великого Китая встречает наименьшее сопротивление. Существует не так уж много серьезных географических преград, отделяющих Китай от Вьетнама, Лаоса, Таиланда и Мьянмы.

Самая большая страна материковой части Юго-Восточной Азии – Мьянма. Если Пакистан, постоянно находящийся под угрозой распада, можно назвать азиатскими Балканами, то Мьянма скорее напоминает Бельгию начала XX века, так как над ней постоянно нависает угроза быть захваченной могущественными соседями. Подобно Монголии, российскому Дальнему Востоку и другим территориям, прилегающим к сухопутным границам Китая, Мьянма – слабое государство, весьма богатое природными ресурсами, в которых крайне нуждается Китай.

Центральная Азия, Монголия, российский Дальний Восток и Юго-Восточная Азия – естественные зоны китайского влияния. Однако политические границы этих зон в будущем едва ли изменятся. Принципиально иной выглядит ситуация на Корейском полуострове: в этом месте карта Китая предстает в особенно урезанном виде, и здесь политические границы еще вполне могут сместиться.

Корейский полуостров занимает положение, которое позволяет полностью контролировать морские торговые пути, ведущие в северо-восточный Китай. Разумеется, никто всерьез не думает, что Китай аннексирует какую-либо часть полуострова, но нет сомнений в том, что его по-прежнему раздражает, когда другие страны слишком явно осуществляют свой суверенитет в этом регионе, особенно на севере. И хотя Пекин поддерживает сталинистский режим Северной Кореи, он явно вынашивает в отношении Корейского полуострова определенные планы на будущее.

Пекин хотел бы создать на месте теперешней Северной Кореи государство пусть и авторитарного типа, но гораздо более модернизированное. Именно такое государство могло бы стать буфером между Китаем и динамичной южнокорейской демократией. Впрочем, возможное объединение Корейского полуострова также может оказаться выгодным для КНР. После воссоединения Корея скорее всего будет националистическим образованием, в известной степени враждебным и по отношению к Китаю, и к Японии – странам, в прошлом пытавшимся ее оккупировать. Но корейская неприязнь к Японии значительно сильнее, нежели к Китаю.

Благодаря сложившейся ситуации на суше Китай может в спокойной обстановке заняться укреплением своего флота.

Концентрируя военно-морские силы на тайваньском направлении, Пекин не забывает укреплять присутствие своего флота и в Южно-Китайском море, которое служит для него воротами в Индийский океан и обеспечивает доступ к мировым путям транспортировки энергоносителей. На этом направлении основные проблемы создают пираты, радикальные исламисты и крепнущий морской флот Индии, в том числе и вблизи труднодоступных морских зон, через которые вынуждены проходить китайские нефтяные танкеры и торговые суда. В геостратегическом плане Южно-Китайское море, как говорят многие, может стать «вторым Персидским заливом».

Впрочем, попытки Китая проецировать силу в «Средиземное море Азии» противоречивы по самой своей сути. С одной стороны, Китай вроде бы полон решимости максимально осложнить доступ американских судов в прибрежные моря. С другой, он по-прежнему не способен защитить свои морские коммуникации — флот США может попросту отрезать Китай от поставок энергоносителей, перекрыв для китайских судов выход в Тихий и в Индийский океаны.

Пока стоит отметить, что с исключительно военной точки зрения отношения между Соединенными Штатами и Китаем останутся стабильными.

Так или иначе, в ближайшие годы сам факт укрепления экономической и военной мощи Китая усугубит напряженность в американо-китайских отношениях. Можно сказать, что Соединенные Штаты, гегемон Западного полушария, приложат все возможные усилия, чтобы помешать Китаю сделаться гегемоном большей части полушария Восточного. И не исключено, что это станет самой потрясающей драмой нашей эпохи.

Статья опубликована в журнале Foreign Affairs, № 3 (май – июнь) за 2010 г. © Council on Foreign Relations, Inc.

Автор: Роберт Каплан – старший научный сотрудник Центра разработки новой стратегии национальной безопасности США, корреспондент журнала The Atlantic.

Публикуется с сокращениями. Полный текст: Россия в глобальной политике

Америке и России выгоден экономический расцвет кыргызского юга

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

…Ошская трагедия, как утверждают некоторые местные эксперты, является первым шагом к «перекройке» границ между КР и РУз…

…Я говорю о той глобальной геополитике, о тех процессах, которые описал, к примеру, Питер Хопкирк в своей книге «Большая игра против России: Азиатский синдром». Англосаксонцы (англичане и американцы) воюют за ЦА в течение уже 250 лет. В начале XIX века борьба за влияние в регионе между Российской и Британской империями закончилась победой русских: повторюсь, что Средняя Азия долгое время находилась под «крылом» царской России, затем вошла в состав СССР. Распад союза послужил толчком к началу новых многоходовок в Большой игре — теперь уже со стороны Евросоюза (который ничего не делает без консультаций с США) и РФ. Хотя нынче более активным игроком, чем РФ, на этом поле видится Китай.

… Россия, как ни странно, в данном случае нашла «консенсус» с Америкой — две державы «скооперировались», чтобы сдерживать растущую мощь того же Китая. Эксперты прогнозируют, что лет через пять КНР станет мировым лидером по объему промышленного производства, а это автоматически приведет к смещению геополитических акцентов — Поднебесная «догонит, перегонит» и заменит США на лидерском пьедестале. Американцы прекрасно это понимают и делают все от них зависящее, чтобы этого не произошло. Вот те же талибы — показательный пример. На самом деле «Талибан» — абсолютно управляемое движение. При желании американцы уничтожили бы его за две недели. Но им это не нужно, потому что талибы держат регион в напряжении, тем самым изолируя Китай от персидской нефти и газа. Россияне, в свою очередь, тоже понимают, что недееспособны, потому ничего существенного и не предпринимают.

…Все промахи, допущенные в Косово, будут учтены. Ситуация будет совершенно иная. Штатам выгоден абсолютный экономический расцвет кыргызского юга. Сколько Запад обещал сюда вложить? Миллиард долларов? Они будут вкладывать и 10, и 20 миллиардов. Через несколько лет мы не узнаем Ош — это будет что-то вроде Сингапура или Малайзии.

…это позволит США контролировать, наряду со Средней Азией, Иран, Пакистан, Афганистан, Индию, Монголию. Про последнюю, кстати, все забывают, а она имеет огромное стратегическое значение в геополитическом плане. Кроме того, с точки зрения экономики, Центральная Азия — регион с благоприятным климатом, обеспечивающий при грамотном подходе хорошие урожаи ценнейших культур. Плюс колоссальные месторождения нефти и газа, урана, редких и драгоценных металлов, включая золото. Регион стоит и не таких вложений.  Рустан Рахманалиев

Источник: www.mk.kg ,today.kz

Англосаксы поделили мир на «своих» и «чужих»

Опубликовано от wpmrРубрики:China, Политика

Одной из специфических черт англосаксонского мира являются крайне жесткие процедуры опознавания «свой» — «чужой». Это в России приехавший может достаточно быстро войти в элитные группы и получить высокий статус.

В Англии или США это невозможно категорически: если ты не вырос в соответствующих местах, если твои прадеды не общались с прадедами элиты – шансов у тебя почти нет. Либо же цена за «вход» становится настолько велика, что цель может и потерять свою ценность. И по мере победы англосаксонской группы в холодной войне это разделение не утратило своей жесткости – поскольку, судя по всему, намертво встроено в механизмы построения и функционирования элитных групп.

Именно по этой причине меня всегда смешили наши олигархи, которые ищут справедливости в «международных» судах. То есть друг с другом-то они, может, и могут получить какую-никакую справедливость, но и тут это будет определяться одним-единственным фактором – близостью к англосаксонской элите, которая сегодня контролирует мировые финансы и экономику. Некоторые, конечно, начнут тыкать пальцами в евреев, у которых есть свои механизмы влияния, но я бы тут отметил, что это не Рокфеллеры перешли в иудаизм, а Ротшильды стали баронами. Да и не столь уж это принципиально – если угодно, можете считать, что у нас две группировки, «решающие вопросы», но обеим мы абсолютно чужды.

Все попытки «встроиться» в мировые элиты, которые выстраивали сначала Андропов, а затем Ельцин с Путиным (первый стихийно, второй – вполне осмысленно) в связи с упомянутым выше обстоятельством, оказались тщетными: никакими деньгами упомянутый барьер не преодолевался. Более того, он только становился более явным и четким. Например, все попытки России прикупить умирающий «Опель», несмотря на все попытки Германии пробить эту сделку, упирались в категорический отказ американской компании GM. Абсолютно не мотивированный с коммерческой точки зрения и тем более яркий. Но решение о том, что «чужие» — в данном случае Россия — не должны получить доступ к (пусть даже относительно) передовым технологиям, пусть даже только в одной и не самой «острой» с точки зрения безопасности отрасли, оказалось сильнее любых денег и любых коммерческих интересов.

Напомним, что есть версия о том, что арест Ходорковского произошел не просто так, а после категорического окрика из Вашингтона, взбешенного тем, что «русский олигарх» посмел пойти против принципиального решения США не допустить нефтяной независимости Китая. Человек, который не вырос в США и настолько идет против его интересов,— не просто не «свой», он откровенно «чужой». И убрать его, а тем более чужими руками — это «святое». Так же как и организация затем оголтелой кампании в его защиту – против других «чужих». Разумеется, эта версия носит ярко выраженный конспирологический характер, то есть мало кто ее может подтвердить (и уж совсем никто не может ее опровергнуть), но само ее появление говорит о многом. Впрочем, таких историй можно вспомнить достаточно много.

А в последнее время появилось множество версий гипотезы о том, что руководство США, смирившись с тем, что ресурсов на монопольный контроль над миром больше нет, пошло на сговор с руководством Китая, предложив ему на новом этапе восстановить консенсус в стиле США-СССР, который даже получил в прессе название G2. Тем более что таких идеологических противоречий, как с СССР, с Китаем у США вроде нет, поскольку коммунизм в рамках китайской интерпретации значительно менее агрессивен, чем был у раннего СССР, или чем капитализм в руках США.

С точки зрения логики, изложенной в первой половине настоящей заметки, такое в принципе невозможно. У СССР/России с США был хотя бы один общий базис – исходно христианское происхождение цивилизации (хотя протестантизм, особенно в «либеральных» одеждах, многими защитниками чистоты христианской веры, как православными, так католиками, воспринимается крайне спорно). А с Китаем что общего? Да просто ничего! И вот что мы видим (читаем сообщение РБК):

«С момента ослабления кризиса Китай, в котором растет спрос на энергоресурсы, активно интересуется нефтяными и газовыми компаниями в разных уголках света. Поэтому неудивительно, что китайскую China Petroleum & Chemical, называемую также Sinopec, привлекла распродажа ВР. Нуждающиеся в средствах британцы, однако, отказались продать свои акции азиатскому конкуренту. По словам вице-президента Sinopec Чжан Цзяньхуа, его компания вела переговоры с ВР о продаже части активов, но британский концерн не захотел расстаться с ними».

То есть американцам, австралийцам или канадцам продать готовы. А китайцам – ни за что. Потому что одно дело – собирать в Китае готовые изделия, а совсем другое – дать им в руки рабочие технологии и сырьевую независимость. Картина такая же, как была с нами – и так будет впредь.

Еще раз повторим, это противоречит всем экономическим принципам. У BP серьезнейшие проблемы (откуда и почему они взялись – вопрос отдельный), стоимость активов в мире, в общем, падает (поскольку непонятно, можно ли будет на них получать прибыль уже через пару лет), любой крупный покупатель тут должен был быть «облизан» с головы до ног. Но нет – отказ, причем быстрый и однозначный. Принципами эти ребята не торгуют.

Разумеется, с этим выводом можно подискутировать, тем более что и аргументов вроде бы предъявлено маловато. Спорить не будем – сам формат не дает возможности рассматривать тему подробнее, но это нам и не нужно: данный вывод сделан не только на основании конкретных фактов, но и исходя из общего понимания современного геополитического процесса, с привлечением большого количества других аспектов, системно друг с другом связанных (можно, например, посмотреть вот этот текст). А значит, чем более униженно мы (и не только мы) будем просить их о дружбе, тем больше нам придется заплатить просто так, поскольку дружбы у нас бытьне может. Никогда. А уважают они только сильных. Чем сильнее, тем больше уважают. Михаил Хазин

Источник: Финансовое время

Саудовская Аравия пытается не пустить нефть из России на азиатско-тихоокеанский рынок

Опубликовано от wpmrРубрики:SCP, Бизнес, Политика

Начало и возможное увеличение поставок российской нефти с восточносибирских месторождений — более высоких по качеству — вызывает нервную реакцию со стороны конкурентов. Накануне стало известно, что государственная нефтяная компания Саудовской Аравии — Aramco — с сентября снижает цены на нефть для потребителей в Европе и Азии. Эксперты отмечают, что борьба за рынок Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) только начинается и Россия в ближайшие годы может занять свыше 5% этого рынка, который сегодня контролируется саудовской компанией.

Наиболее значительное сокращение цен со стороны Aramco произошло для азиатских клиентов — на 85 центов за баррель сорта «Арабская сверхлегкая» (Arab Super Light). Снижение цен для европейских покупателей менее значительное. При этом новый прейскурант вступает в силу с сентября текущего года.

Независимые аналитики сразу предположили, что нынешняя агрессивная ценовая политика Aramco в Азии ставит целью не допустить сокращения доли азиатского рынка сырой нефти, которую Саудовская Аравия на сегодняшний день контролирует. По их словам, во многом это вызвано резким взлетом интереса азиатских нефтеперерабатывающих заводов к российской сибирской нефти, которая начала поступать через нефтепровод «Восточная Сибирь — Тихий океан» (ВСТО). Поставляемая Россией в страны Азии нефть сорта ВСТО отличается высочайшим качеством и обладает повышенной конкурентоспособностью, в том числе по причине стратегически важного для азиатских государств местонахождения экспортного порта — на российском Дальнем Востоке.

Аналитики подчеркивают, что сейчас Aramco вынуждена занимать «оборонные позиции» на ряде традиционных для себя рынков. Так, занимавшая еще два года назад вторую позицию по размерам поставок нефти в США, сейчас она оказалась на четвертом месте по этому показателю. Больше Саудовской Аравии на внутренний американский рынок сейчас поставляют нефти Канада, Мексика и Венесуэла.

Впрочем, отечественные эксперты не спешат делать далеко идущих выводов о перспективах ВСТО и исходе борьбы за азиатский рынок.

Источник: «Независимая газета»

Нефтеперерабатывающий заход. Китай осваивает энергетический сектор Ирана

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Тегеран ищет пути для обхода санкций, наложенных на страну США и Евросоюзом. Вчера министр нефти Ирана Масуд Мирказеми начал визит в КНР, в ходе которого будут подписаны соглашения о новых инвестициях в иранский энергетический сектор. Эксперты отмечают, что Пекин ведет свою игру и становится ключевым инвестором в иранские недра, пользуясь бегством западных конкурентов и умело обходя режим санкций.

О начавшемся вчера визите Масуда Мирказеми в Китай сообщило иранское информагентство Shana, входящее в структуру министерства нефти. По данным Shana, господин Мирказеми возглавляет большую делегацию иранских чиновников и бизнесменов. В частности, компанию ему составляет управляющий директор Иранской национальной нефтяной компании Ахмад Галебани. А с минувшей пятницы в Китае на переговорах находится один из заместителей господина Мирказеми — Алиреза Зейгами, курирующий нефтепереработку. Shana сообщает, что основным вопросом на переговорах будет заключение соглашений об инвестициях китайских компаний в строительство НПЗ в Иране и об участии Пекина в освоении месторождений нефти и газа.

Строительство новых НПЗ критически важно для Ирана, отмечает аналитик Business Monitor International Сакет Вемпрала. Несмотря на то что страна обладает колоссальными запасами углеводородов, ей катастрофически не хватает мощностей по их переработке. Согласно июньской статистике министерства нефти Ирана, ежесуточно страна потребляет около 63 млн литров бензина, а производит всего 45 млн литров. Дыру в 18 млн литров Тегеран закрывает за счет импорта. К 2015 году Иран планирует резко нарастить мощности по переработке нефти и обеспечивать себя нефтепродуктами самостоятельно, а затем даже начать производить их на экспорт. Однако для строительства НПЗ нужны инвестиции и технологии, которых у Ирана нет.

Между тем в июле США и ЕС приняли пакеты санкций, вводящие запрет на инвестиции и передачу технологий Ирану в области нефте- и газодобычи, а также нефтепереработки. Таким образом Вашингтон и Брюссель надеются нанести удар по ключевому сектору иранской экономики и склонить Тегеран, который подозревают в планах создать ядерное оружие, к сотрудничеству с мировым сообществом. Примечательно, что американские и европейские санкции распространяются не только на компании США и ЕС, но и на все третьи страны. Если они будут уличены в поставках в Иран подпадающих под санкции технологий, им может быть отказано в работе на западных рынках.

Необходимо отметить, что на протяжении последних трех лет на фоне углубления противостояния между Тегераном и Западом глобальные энергетические компании, работавшие в стране, начали спешно покидать Иран. Их примеру последовали и российские компании, еще недавно вынашивавшие планы масштабных инвестиций в иранские недра. В этих условиях освободившееся место начали занимать китайские компании. По оценкам экспертов, сейчас Пекин стал крупнейшим иностранным игроком в иранском энергетическом секторе. «Китайцы воспользовались уходом западных компаний и превратились для Ирана в почти незаменимого партнера,- говорит эксперт RusEnergy Михаил Крутихин.- Особенно эта зависимость усилилась в ходе кризиса, когда ни у кого на Западе не было денег для инвестиций в рискованные проекты, а китайцы бегали по миру с мешками денег и скупали все скважины и шахты».

Действительно, в ноябре прошлого года Тегеран одобрил первую фазу освоения одного из крупнейших нефтегазовых месторождений страны Ядаваран (по оценкам иранских властей, извлекаемые запасы составляют около 3,2 млрд баррелей нефти и около 80 млрд кубометров газа), которым будет заниматься китайская нефтяная госкомпания Sinopec. За три года планируется вывести производство на уровень 85 тыс. баррелей в день, стоимость проекта оценивается в $2 млрд. Тогда же Национальная компания Ирана по нефтепереработке (NIORDC) подписала с Sinopec меморандум о взаимопонимании, предусматривающий китайские инвестиции в размере $6,5 млрд в строительство НПЗ в Иране.

Как отмечает Михаил Крутихин, китайцы участвуют в самых лакомых нефтегазовых проектах в Иране, включая освоение крупнейшего в мире газового месторождения Южный Парс. Накопленный объем китайских инвестиций в нефтегазовый сектор страны заместитель министра нефти Ирана Хоссейн Ширази в субботу оценил в $40 млрд. Чтобы обезопасить эти вложения, китайские дипломаты долго блокировали принятие антииранских санкций в Совбезе ООН. А в июне Пекин согласился на них лишь после того, как предварительно вычеркнул из проекта резолюции все пункты, ущемляющие интересы китайских энергетических гигантов.

Новые контракты, которые будут заключены в ходе нынешнего визита Масуда Мирказеми в КНР, наверняка подпадут под действие санкций США и ЕС. Впрочем, эксперты убеждены, что китайцев это не остановит. «Китаю плевать на любые санкции. Интеллектуальная собственность тоже вроде как защищена разными документами, однако китайцы спокойно все копируют и ничуть не переживают»,- говорит Михаил Крутихин. Помимо этого Пекин всячески старается использовать для работы в Иране компании, не ведущие бизнес в Европе и США. Так, крупнейшим поставщиком нефтепродуктов в Иран является компания Zhuhai Zhenrong, официально с госкорпорацией CNPC не связанная. Александр Габуев

Источник — Газета «Коммерсантъ»

Туркмении открылась труба в Европу. ЕС рассчитывает подключить ее к Nabucco через Азербайджан

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

ЕC придумал, как вывести туркменский газ в Европу в обход России. Предложено проложить трубопровод по дну Каспия

Еврокомиссия, лоббирующая прокладку газопровода Nabucco, разработала предложения по строительству Транскаспийского газопровода из Туркмении в Азербайджан без делимитации шельфа Каспийского моря. Это позволит построить трубу без согласия Москвы и вывести туркменский газ в Европу в обход России. Собеседники «Ъ» в правительстве РФ называют идею ЕС «абсурдной» и обещают противодействие.

Вчера агентство Bloomberg сообщило, что энергетическое подразделение Еврокомиссии разработало проект документа, на основе которого должно быть разработано соглашение о строительстве газопровода между Туркменией и Азербайджаном. Таким образом, Евросоюз предпринял еще одну попытку уменьшить энергозависимость от России и использовать туркменский газ для проекта Nabucco. Пресс-секретарь энергокомиссара Гюнтера Оттингера Марлен Хольцнер сообщила «Ъ», что в июне в Брюсселе под эгидой ЕС прошли переговоры туркменских и азербайджанских правительственных экспертов, на которых «могли обсуждаться» вопросы делимитации границы между странами и строительства Транскаспийского газопровода. Информацию о том, что ЕС подготовил предложения для решения спора между Ашхабадом и Баку, госпожа Хольцнер не подтвердила, но и не опровергла. Сам еврокомиссар Оттингер говорил в недавнем интервью «Ъ», что для ЕС приоритетным проектом по транспортировке газа из Центральной Азии является Nabucco (см. «Ъ» от 30 июля). А 27 июля, выступая на международном энергетическом форуме в Одессе, он заявил, что для реализации Nabucco ЕС «понадобятся исключительные меры, такие как строительство транскаспийской трубопроводной связки».

У европейского проекта Nabucco, который является главным конкурентом лоббируемого Россией проекта South Stream, пока нет реальной ресурсной базы. Изначально Nabucco был рассчитан на иранский газ, но в связи с международными санкциями ООН, США и ЕС его поставки в Европу выглядят пока маловероятными. Как пояснили «Ъ» в операторе проекта Nabucco Gas Pipeline International GmbH, в качестве ресурсной базы могут выступать Ирак (8-10 млрд кубометров) и Египет (около 1 млрд кубометров). Однако и эти источники не позволят заполнить и окупить Nabucco. Поэтому наиболее реальной ресурсной базой для этого проекта является газ Туркмении и Азербайджана, но договоренностей с Баку и Ашхабадом пока нет.

Более того, если газ из Азербайджана может поступать в Турцию и далее в Nabucco по существующему газопроводу Баку-Тбилиси-Эрзрум, то для подключения к проекту Туркмении просто нет трубы. Выходом может стать строительство газопровода протяженностью 1,9 тыс. км по дну Каспийского моря от Туркмении до Азербайджана мощностью 20-30 млрд кубометров в год. Этот проект, позволяющий транспортировать энергоносители из Центральной Азии в обход РФ, с конца 1990-х поддерживают и США, и ЕС. Более того, в 2007 году госдеп США выделил грант на разработку ТЭО этого проекта. В недавнем интервью «Ъ» заинтересованность Вашингтона в строительстве Транскаспийского газопровода подтверждал и заместитель помощника госсекретаря США Джордж Крол, курирующий отношения с Центральной Азией (см. «Ъ» от 28 мая). То же мнение высказал во вторник спецпредставитель США по энергетике Евразии Ричард Морнингстар, заявивший, что Ашхабад будет поставлять газ для крупного газопровода в Европу. Как отмечает глава East European Gas Analysis Михаил Корчемкин, этот проект может быть крайне интересен Туркмении. «Транскаспийский газопровод и Nabucco — это самый короткий и наиболее дешевый путь туркменского газа в Европу»,- говорит он.

Долгое время главным препятствием на пути строительства Транскаспийского газопровода являлись крайне напряженные отношения между Азербайджаном и Туркменией, которые никак не могут поделить месторождение Кяпаз (в Туркмении известно как Сердар) на Каспии, запасы которого составляют 100-150 млн тонн нефти. В 2008 году президенты Ильхам Алиев и Гурбангулы Бердымухамедов начали переговоры о судьбе месторождения и возможной делимитации своей границы на Каспии, однако пока они ни к чему не привели. Судя по всему, теперь посредником в их споре решил выступить Брюссель. Высокопоставленный источник «Ъ» в МИД РФ вчера подтвердил, что ЕС действительно пытается найти решение по давнему конфликту Баку и Ашхабада, рассчитывая поскорее приступить к строительству транскаспийской трубы. До того, по словам собеседника «Ъ», роль посредника пытались играть американцы, но не преуспели.

Пока что явных результатов нет и у европейской инициативы. По крайней мере, как заявил глава инвестиционного подразделения в Государственной нефтяной компании Азербайджана Вагиф Алиев, которого цитирует Bloomberg, никаких соглашений по итогам июньской встречи в Брюсселе подписано не было. «Мы готовы предоставить транзит для туркменского газа,- говорит господин Алиев.- Но определение границ — это не основная проблема, которая стоит на пути этого проекта». По его словам, главное — это наличие коммерческого проекта, который будет выгоден для инвесторов. При этом Вагиф Алиев указывает, что вкладывать свои средства Баку не готов.

Со своей стороны, Москва настроена на противодействие транскаспийскому проекту, реализация которого создаст «Газпрому» конкурента на европейском газовом рынке. По словам собеседника «Ъ» в МИД РФ, главной проблемой на пути реализации транскаспийского проекта является отсутствие четкого правового статуса Каспийского моря и принципов его раздела — над этой проблемой прибрежные государства бьются с момента распада СССР. «Без России эти вопросы решить нельзя, а значит, никакой трубы не будет»,- говорит источник «Ъ» на Смоленской площади. В правительстве России «Ъ» вчера подтвердили: «Абсурдность этой формулировки заключается в том, что Россия не даст согласия на прокладку Транскаспия без делимитации границы».

Глава Центра нефтяных исследований Азербайджана Ильхам Шабан считает, что прокладка трубопровода по дну Каспия невозможна, поскольку в 2007 году в Тегеране на саммите глав прикаспийских государств была принята декларация, в которой говорится о невозможности строительства магистральных трубопроводов без поддержки всех участников этого саммита. Впрочем, как указывает партнер RusEnergy Михаил Крутихин, декларация не является обязывающим документом, а потому Баку и Ашхабад никакими обязательствами не связаны.

Как бы ни сложилась судьба европейской инициативы, Баку и Ашхабад крайне заинтересованы в транскаспийском проекте, резюмируют эксперты. Особенно это касается Туркмении, которая в случае строительства трубы получит прямой выход на рынок Европы. Неудивительно, что директор госагентства по управлению и использованию углеводородных ресурсов при президенте Туркмении Якшиберды Какаев и заместитель главы МИДа страны Тойли Комеков всю эту неделю проводят переговоры в Нью-Йорке с представителями ООН. Как сказано на сайте президента Туркмении, цель их поездки — создать экспертную группу, которая разработает «предложения по подготовке международного документа о транзите энергоносителей». Похоже, с помощью этого документа Ашхабад рассчитывает преодолеть вето России на строительство транскаспийской трубы.

Наталья Гриб, Александр Габуев, Седа Егикян, Рафаэль Мустафаев

Источник — Газета «Коммерсантъ»

За влияние в Ираке соперничают соседние страны

Опубликовано от wpmrРубрики:Iraq, Ирак Iraq, Политика

На фоне вывода американских войск из Ирака обостряется борьба между соседними странами, жаждущими заполнить вакуум власти, утверждает The Los Angeles Times. Эта кампания уже сказалась на усилиях по формированию нового правительства. «Страны-соперницы поддерживают враждующие фракции, политические лидеры регулярно посещают столицы соседних стран, проводя переговоры со своими покровителями», — пишет журналистка Лиз Слай. Многие иракцы опасаются, что после ухода американских войск борьба обретет тревожный размах. Министр иностранных дел Ирака Хошиар Зебари назвал ситуацию очень опасной: по его словам, эти страны ведут игру «все или ничего».

В целом борьба воспроизводит внутриполитическое деление Ирака на суннитов и шиитов, но на деле ситуация более запутанная, считает автор. Иран хочет, чтобы в правительстве Ирака сохранили свое господство шииты, которые служат проводником влияния Тегерана. Иран стремится к альянсу двух основных фракций шиитов — фракции во главе с премьер-министром Нури аль-Малики и Иракским национальным альянсом, куда входят сторонники противника США — священнослужителя Муктады ас-Садра и Верховного исламского иракского Совета.

Саудовская Аравия ратует за могущество суннитов и поддерживает коалицию во главе с экс-премьером Иядом Аллави: он шиит, но политик секулярного толка, и сунниты поддерживают его блок, поясняет издание. Аллави поддерживает и Турция, которая старается помешать иракским курдам обрести независимость, так как обеспокоена бунтарскими настроениями своего курдского меньшинства.

«Сирия, союзница Ирана и соперница Саудовской Аравии по большей части региональных проблем, преследует в Ираке собственные цели», — говорится в статье. Сирийский режим поддерживает Аллави, в июле он устроил судьбоносную встречу Аллави и Садра. «Этот альянс не понравится ни Ирану, ни США», — замечает газета.

Вашингтон ратует за альянс Малики и Аллави, который наведет мосты между суннитами и шиитами и будет принят большинством в регионе. Итак, США, Турция и арабские государства настаивают на ведущей роли Аллави, а Иран намерен не допускать его к власти. Таким образом, процесс зашел в тупик, резюмирует издание. Есть риск, что Ирак повторит судьбу Ливана — станет полем боя, где соседи будут опосредованно выяснять отношения между собой.

Источник: Инопресса

Геополитический «перекресток». В условиях перегруппировки геополитических коалиций в кавказском регионе Дагестан имеет значительный потенциал в определении и защите геополитических и геостратегических интересов России

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

В постсоветскую эпоху интересы России в каспийском бассейне постоянно и неизменно сталкиваются с устремлениями США, Англии, Франции, Турции, Ирана, Саудовской Аравии и ряда других стран, пытающихся проникнуть и обосноваться в этом богатом нефтяном регионе.

Согласно некоторым данным, сегодня уже вполне определенно можно говорить «о работе в регионе разведывательных сообществ США». В частности, «создано специальное подразделение ЦРУ для работы по Северному Кавказу», в обязанности которого входит «пресечение каналов влияния России в регионе» и «установление контроля над разработками нефти». Более того, в США обсуждают возможности даже «вооруженной защиты своих интересов в каспийском регионе».

В связи с этим США и другие страны Запада связывают большие надежды с Азербайджаном, полагая, что независимый прозападный Азербайджан сможет выжить в этой ожесточенной геополитической борьбе только благодаря их поддержке и помощи. Вместе с тем, значительный интерес к политико-экономическому сближению с Азербайджаном проявляет и Турция.

В случае установления полного или частичного, но влиятельного контроля над Азербайджаном, следующей целью США и Турции может быть попытка ослабления роли России на Северном Кавказе.

Первоначально и на западном, и на восточном берегах Каспийского моря, в силу исторической и этно-конфессиональной общности именно Турция претендовала на роль регионального гегемона. Однако турецкая финансово-экономическая несостоятельность проявила себя очень быстро, и наступило всеобщее разочарование. Наиболее очевидно это можно наблюдать на примере государств Центральной Азии.

На Кавказе и в Центральной Азии некоторый откат в тактике использования идеологии туранизма начался в конце 1993 — начале 1994 годов. Приблизительно в это же время в Турции стали активизироваться сторонники исламского развития. Во внешней политике, в том числе со странами центрально-азиатского региона, исламский фактор стал несколько превалировать над тезисом о едином этническом происхождении тюркских народов.

В Закавказье у России есть и будут постоянные интересы. Во-первых, эффективный контроль южного рубежа соприкосновения Чечни с миром. Во-вторых, влияние в зоне транспортировки нефти Каспия. В-третьих, обеспечение безопасности восточного Черноморья и сохранение приемлемого военно-политического баланса с Турцией с учетом ее неблагоприятной для России активности по изменению режима судоходства. В-четвертых, сохранение «зоны передового базирования» в отношении Западной Азии и Ближнего Востока.

Особую роль в стабилизации ситуации в кавказском регионе, достижении геополитического баланса сил должно сыграть стратегическое партнерство России и Ирана. Необходимо признать, что экономическая структура кавказского региона сама способствует консолидации, нежели разъединению.

Через Каспий, как известно, проходит международный транспортный коридор «Север-Юг», в реализации которого помимо России и Ирана с выгодой для себя могут принять участие Азербайджан, Казахстан и Туркменистан.

В связи с этим европейским странам целесообразно изучить возможность более активного участия в нем, с учетом выгоды от более быстрой и менее дорогой доставки грузов из Южной Азии и Персидского залива в Европу.

Происходящие на Северном Кавказе изменения во многом обусловлены геополитическими факторами. Они, прежде всего, связаны со стремлением мировых держав обеспечить господство на историческом плацдарме между Западом и Востоком, установить контроль над природными ресурсами региона, а также их желанием прогнозировать ход развития процессов, имеющих в последние годы выраженные исламистские и cепаратистские тенденции.

При этом в перспективе характер борьбы международных и региональных центров силы за влияние над нефтяными ресурсами региона и системами их транспортировки на Запад в первую очередь будут определять их геостратегические интересы в каспийском бассейне.

В этих условиях Дагестан, в силу значимости своего географического расположения, запасов природных ресурсов и специфики внутреннего развития в составе Российской Федерации, выдвигается на роль одного из центров притяжения региональных интересов мировых держав, все более оказывается в центре перегруппировки геополитических коалиций.

Полный текст: Евразия