В борьбе за газ Каспия

Крупнейшие немецкие энергетические компании, которые занимаются поставками газа на рынок Германии – Е.Оn и RWE, до последнего времени делили сырьевые рынки на постсоветском пространстве по географическому принципу. Речь не идет о соглашении в строгом смысле слова, тем более – закрепленным в юридической форме, но фактически сложилась явственная картина предпочтений. Е.Оn Ruhrgaz, входящая в структуру Е.Оn AG, традиционно ориентировалась на Россию. Сибирский природный газ Е.on Ruhrgaz импортирует с 70-х годов прошлого века, а ныне компания, будучи крупнейшим в Европе импортером российского газа, входит в состав консорциума «Северный поток» (доля 20%) и участвует в освоении колоссального Южно-Русского месторождения.

RWE, напротив, проявляет небольшой интерес к партнерству с Россией. Правда, летом прошлого года концерн заявлял о желании усилить позиции на российском рынке, купив часть активов в энергетической отрасли. В прессе высказывалось предположение о возможном приобретении пакета акций активов Газпрома и о перспективах участия RWE в освоении месторождений Ямала. Однако даже если переговоры и велись, как о том сообщала Financial Times Deutschland, до конкретных соглашений дело не дошло. Точно так же не воплотились в жизнь обсуждавшиеся еще в 2005 г. совместные проекты RWE и Газпрома по строительству и эксплуатации газовых электрогенерирующих станций в Германии. Газпром пытался привлечь RWE к выкупу акций подконтрольных ему энергогенерирующих компаний ОГК-2, ОГК-6 (на условиях приобретения блокирующего пакета) и ТГК-1 – все безуспешно.

Такая тенденция прослеживается не только в отношениях с Газпромом. Осенью 2008 г. концерн RWE отказался покупать акции ОГК-2, предварительно выиграв тендер на их приобретение, а через полгода ситуация повторилась, на сей раз с ТГК-2.

Иначе ведет себя RWE в Каспийском регионе, где его интересы диктуются участием в консорциуме Набукко (доля 16,7%). Из 6 фирм-участниц RWE вступил в консорциум последним, в феврале 2008 года. В рамках лоббирования этого проекта компания провела исследование, по результатам которого Набукко выглядит как самый экономически выгодный проект транспортировки каспийского газа в Европу. Согласно второму конъюнктурному пакету (март 2010 г.), ЕС предоставляет для Набукко 200 млн евро. Эта сумма настолько мала в сравнении со стоимостью всего проекта (7,9 млрд евро), что к ней следует относиться скорее как к количественному отражению политической поддержки: Набукко отведено более 15% общей суммы средств на строительство 31 газопровода, вошедшего в пакет. Опыт строительства «Северного потока» показывает, что такая поддержка, пожалуй, имеет большее значение, чем финансовая.

В последние годы RWE энергично расширяет и присутствие в газодобывающей отрасли Азербайджана и Туркмении. Эти страны компания относит к числу стран с высоким – а в случае Туркмении даже очень высоким – потенциалом в сфере добычи природного газа. Согласно внутрифирменному прогнозу, собственная добыча газа должна вырасти за 2006-2013 гг. с 18 до 55 млн баррелей нефтяного эквивалента; существенную долю этого прироста планируется обеспечить в Каспийском регионе . Специального внимания заслуживает то обстоятельство, что сближение немецких газовиков с Туркменией началось после взрыва на трубопроводе САЦ-4 в свете перспективы уменьшения импорта туркменского газа Газпромом. В апреле 2009 г. Ашхабад и немецкий концерн подписали меморандум о долгосрочном сотрудничестве, а уже в июле заключили соглашение о совместном разделе продукции по морскому блоку № 23 в туркменском секторе Каспийского моря.

Разумеется, компания не занимает ведущего положения в туркменской газодобывающей отрасли, включая сегмент морской добычи. Наряду с RWE, в исследовании углеводородных ресурсов туркменского сектора Каспия участвуют Petronas (Малайзия), Dragon Oil (штаб-квартира в Дубае), Burried Hill (Канада), Итера (РФ). В то же время, поскольку RWE рассчитывает получить доступ и к другим месторождениям, можно прогнозировать, что в перспективе компания попытается стать конкурентом Газпрома за поставки туркменского газа на европейский рынок. У российских энергетиков активность RWE в Туркмении вызывает настороженность. Выступая на пятой международной конференции «Энергетический диалог Россия – Европейский Союз: газовый аспект», состоявшейся в Берлине 20 мая с.г., президент Российского газового общества Валерий Язев сказал: «Представители RWE, конечно, счастливы, что сумели влезть в Туркменистан. Это действительно серьезный прорыв, ведь Туркменистан туда никого не впускал. Но, придя туда, эта компания должна еще суметь найти пути вывода туркменского «голубого топлива» на мировые рынки». Компания рассчитывает на путь через Азербайджан, по буровым установкам. В Азербайджане представительство немецкого концерна было зарегистрировано в 2008 г. В марте 2010 г. Государственная нефтяная компания Азербайджана (ГНКАР) и RWE подписали меморандум взаимопонимания по условиям соглашения о разведке, разработке и долевом разделе добычи на структуре «Нахчыван» в азербайджанском секторе Каспия. По прогнозам, запасы здесь составляют 300 млрд кубометров природного газа и 38 млн тонн конденсата. Что же, оптимизма немцам не занимать: американская ExxonMobil в 2002 году, не выявив коммерческих запасов, отказалась от продолжения разведочных работ на структуре и выплатила ГНКАР компенсацию в размере 30 млн долларов.

Нарушая ставший привычным джентльменский дележ сырьевых рынков с RWE, компания Е.Оn Ruhrgaz в конце мая подписала соглашение со швейцарской EGL и норвежской Statoil о приобретении 15% Трансадриатического трубопровода (Trans Adriatic Pipeline, TAР). Это газопровод протяженностью 520 км, по которому планируется транспортировка от 10 до 20 млрд кубометров в год природного газа из Каспийского региона и стран Ближнего Востока через Грецию, Албанию и Адриатическое море до Италии. Предполагается также строительство газохранилища в Албании. Для сравнения: у Набукко мощность 31 млрд кубометров, протяженность 3 300 км. Главный козырь TAР – меньшая стоимость проекта, 2,2 млрд долл. (изначально, в феврале 2008 г. упоминались 1,5 млрд долл.). Но это обманчивый козырь: по сути, речь идет о пристраивании европейского участка к турецкой газопроводной системе. С этой точки зрения TAР логичнее сравнивать не с Набукко, а с другим газопроводом, который в ЕС относят к «Южному коридору» – ITGI. Этот проект включает обновление турецкой инфраструктуры, а также строительство двух соединительных трубопроводов: Турция — Греция (проект ITG, введен в эксплуатацию в 2007 г.) и еще не построенный Греция — Италия (проект IGI – это 600 км трубопровода по греческой территории плюс 200 км по дну Ионического моря, участок «Посейдон»). Полгода тому назад, когда вопрос об участии компании Е.Оn в строительстве TAP еще не стоял, один из топ-менеджеров RWE весьма критически отзывался о TAP и ITGI, указывая на такие недостатки в сравнении с Набукко, как ограниченность инвестиционных возможностей и недостаточная обеспеченность сырьем. Главный вывод – и, собственно, мотив – RWE отнюдь не является секретом Полишинеля: «Набукко должен быть реализован в первую очередь».

Правление Е.Оn заявляет, что с учетом перспективы роста потребления природного газа противопоставлять TAP и Набукко не следует, потому что они будут дополнять друг друга, повышая энергобезопасность Европы. Точно так же на словах уходит от конкуренции с Набукко и итальянская компания Edison, оператор ITGI. Однако эта гармоничная перспектива из области идеального. В реальной ситуации каждый участник борьбы за энергоресурсы (тем более в условиях их ограниченности или неопределенности, как это имеет место в случае Туркмении) выбирает оптимальную для себя стратегию, отказываясь от других. Скажем, экономические советники правительства ФРГ считают взаимоисключающими Набукко и Южный поток, Азербайджан из пары TAP–ITGI предпочитает второй трубопровод, заявляя об отсутствии уверенности в стабильности и рентабельности TAP. У ITGI есть и еще одно преимущество: в отличие от TAP, он включен во второй конъюнктурный пакет Евросоюза (Посейдону причитается 100 млн евро). Нельзя исключать, что вступление в консорциум Трансадриатического газопровода немецкой Е.Оn все же приведет к изменению позиции азербайджанской стороны – по крайней мере, на такой поворот надеются участники консорциума. Не будучи включен в конъюнктурный пакет, TAP все же имеет европейский статус приоритетного проекта трансъевропейской энергетической сети TEN-E.

Пока будущее TAP и ITGI представляется зыбким из-за проблем с транзитной Турцией, но главное – ввиду недостаточности ресурсной базы. Набукко не сумеет обойтись без туркменских поставок даже в том случае, если Азербайджан справится с обязательством обеспечить прокачку 15,5 млрд кубометров. Эта цифра достижима только в средне- или долгосрочной перспективе, потому что в 2008 г. добыча газа в Азербайджане не достигала 15 млрд кубометров. На фоне почти фантастических обязательств Азербайджана по Набукко надежды обоих трубопроводов – как TAP, так и ITGI – выглядят почти призрачными. Но итальянская Edison предлагает рассматривать свой проект не с точки зрения конкуренции с Набукко, а как начальную стадию Южного коридора, которую можно завершить уже к 2012 г. Edison считает, что если спрос на газ в Европе не пойдет резко вверх, то будет достаточно импортировать из Азербайджана по 2 млрд кубометров газа в год, а вопрос о строительстве Набукко целесообразно отодвинуть во времени. Представляется, что в этом контексте можно рассматривать и участие Е.Оn в проекте TAP. Пока укрепится первая фаза Южного коридора, а со временем прояснятся перспективы и второй фазы. Неопределенность на газовом рынке еще сохраняется, и прогнозы относительно будущего европейской энергетики тоже неоднозначны. Может, ишак подохнет, а то и падишах умрет… Не стоит забывать, что ТАР был задуман изначально для транзита не только азербайджанского, но и иранского газа в соотношении 1:1. Азербайджанские поставки намеревалась обеспечивать норвежская сторона (компания Statoil владеет по 25,5% акций крупнейшего газового месторождения Азербайджана Шах-Дениз и газопровода Баку – Тбилиси – Эрзерум, максимальная пропускная способность которого составляет 20 млрд кубометров), а швейцарская EGL в марте 2008 г. подписала договор с Иранской National Iranian Gas Export Company (NIGEC) на 5,5 млрд кубометров начиная с 2012 г. – вновь всплывает дата на опережение Набукко. Однако с лета 2009 г. переговоры между EGL и правительством Турции застопорились. Пока нет информации о том, станет ли Е.Оn непосредственно заниматься продвижением проекта по иранскому и азербайджанскому направлениям, однако в любом случае можно констатировать проявление со стороны нашего традиционного партнера интереса к участию в снабжении Европы нероссийским газом. Но возможно, такой сценарий будет как раз благоприятным, если затормозит продвижение Набукко.

Итак, по Южному коридору газоснабжения Европы усиливается конкуренция, а в соперничестве ведущих немецких концернов – Е.Оn и RWE – открывается новый сюжет, непосредственно затрагивающий российские интересы, поскольку его действие будет разворачиваться в Каспийском регионе. Наталия МЕДЕН

Источник: Фонд стратегической культуры

Пока будущее газопроводов TAP и ITGI представляется зыбким

Пока будущее газопроводов TAP и ITGI представляется зыбким из-за проблем с транзитной Турцией, но главное – ввиду недостаточности ресурсной базы. Набукко не сумеет обойтись без туркменских поставок даже в том случае, если Азербайджан справится с обязательством обеспечить прокачку 15,5 млрд кубометров. Эта цифра достижима только в средне- или долгосрочной перспективе, потому что в 2008 г. добыча газа в Азербайджане не достигала 15 млрд кубометров. На фоне почти фантастических обязательств Азербайджана по Набукко надежды обоих трубопроводов – как TAP, так и ITGI – выглядят почти призрачными. Но итальянская Edison предлагает рассматривать свой проект не с точки зрения конкуренции с Набукко, а как начальную стадию Южного коридора, которую можно завершить уже к 2012 г.

Edison считает, что если спрос на газ в Европе не пойдет резко вверх, то будет достаточно импортировать из Азербайджана по 2 млрд кубометров газа в год, а вопрос о строительстве Набукко целесообразно отодвинуть во времени. Представляется, что в этом контексте можно рассматривать и участие Е.Оn в проекте TAP. Пока укрепится первая фаза Южного коридора, а со временем прояснятся перспективы и второй фазы. Неопределенность на газовом рынке еще сохраняется, и прогнозы относительно будущего европейской энергетики тоже неоднозначны. Может, ишак подохнет, а то и падишах умрет… Не стоит забывать, что ТАР был задуман изначально для транзита не только азербайджанского, но и иранского газа в соотношении 1:1. Азербайджанские поставки намеревалась обеспечивать норвежская сторона (компания Statoil владеет по 25,5% акций крупнейшего газового месторождения Азербайджана Шах-Дениз и газопровода Баку – Тбилиси – Эрзерум, максимальная пропускная способность которого составляет 20 млрд кубометров), а швейцарская EGL в марте 2008 г. подписала договор с Иранской National Iranian Gas Export Company (NIGEC) на 5,5 млрд кубометров начиная с 2012 г. – вновь всплывает дата на опережение Набукко.

Однако с лета 2009 г. переговоры между EGL и правительством Турции застопорились. Пока нет информации о том, станет ли Е.Оn непосредственно заниматься продвижением проекта по иранскому и азербайджанскому направлениям, однако в любом случае можно констатировать проявление со стороны нашего традиционного партнера интереса к участию в снабжении Европы нероссийским газом. Но возможно, такой сценарий будет как раз благоприятным, если затормозит продвижение Набукко, — передает www.centrasia.ru.

Источник: «Нефть России»

Восточный призыв. Кризис внес коррективы в структуру мирового рынка энергетики

Кризис внес коррективы в структуру мирового рынка энергетики. Рост объема экспорта углеводородов в Азию перекроил энергетическую карту мира. На ней появились новые лидеры спроса на энергоресурсы и их производства.

Локомотивы спроса

По данным Международного энергетического агентства (МЭА), спрос на нефть в странах, входящих в состав Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в 2009 году снизился с 47,6 млн баррелей в день до 45,5 млн баррелей.В ОЭСР, созданную в 1961 году, входит 29 самых развитых стран мира: Австралия, Австрия, Бельгия, Великобритания, Венгрия, Германия, Греция, Дания, Ирландия, Исландия, Испания, Италия, Канада, Люксембург, Мексика, Нидерланды, Новая Зеландия, Норвегия, Польша, Португалия, США, Турция, Финляндия, Франция, Чешская Республика, Швейцария, Швеция, Южная Корея, Япония.

В странах же, не входящих в ОЭСР, спрос на нефть за прошлый год только вырос — с 38,6 млн баррелей в день до 39,4 млн баррелей. Локомотивы спроса — Индия и Китай. В Китае потребление нефти в 2009 году выросло с 7,9 млн баррелей в день до 8,5 млн баррелей, а в 2010 году достигнет 8,8 млн баррелей в день. Спрос на нефть в Индии, по данным МЭА, будет расти медленнее. В 2010 году ее потребление составит 3,4 млн баррелей в день, что на 0,1 млрд превышает показатель 2009 года.

МЭА прогнозирует, что и в текущем году рост спроса на нефть в основном придется на страны, не входящие в ОЭСР (до 40,9 млн баррелей в день), тогда как спрос в странах ОЭСР останется на уровне прошлого года.

По мнению главного экономиста и вице-президента ВР Кристофера Руэла, основным драйвером роста потребления нефти в Китае и Индии является транспортный сектор. Он приводит статистику: в Индии только 7 человек из 1 тыс. владеют автомобилем, в Китае — 20 из 1 тыс. Поэтому потенциал роста этого сектора огромен, делает вывод экономист.

По мнению директора российского Фонда энергетического развития Сергея Пикина, «в перспективе Китай станет самым емким рынком автомобилей в мире. Китай имеет все шансы к 2030 году стать третьим в мире по потреблению нефти». А вице-президент China National Petroleum Corp. (Petrochina) Чжоу Цзипин заявил в начале декабря прошлого года, что к 2020 году потребление газа в КНР вырастет до 300 млрд кубометров в год по сравнению с 80,7 млрд кубометров в 2008 году.

Если в 2006 году Индия и Китай потребляли 19% всей энергии, то к 2030 году эта цифра вырастет до 28%, говорится в отчете управления энергетической информации (EIA) при правительстве США.

Разумеется, увеличение потребления энергоносителей в странах, не входящих в группу ОЭСР, усиливает зависимость этих регионов от экспорта нефти и газа. По некоторым данным, если сейчас Китай зависит от импорта источников энергии на 50%, то к 2020 году зависимость увеличится до 60%.

Помимо традиционных поставщиков энергоресурсов Саудовской Аравии, Анголы и Ирана в Азиатско-Тихоокеанском регионе усиливают свои позиции такие экспортеры, как Россия, Туркмения, Казахстан. Россия всерьез рассчитывает переориентировать поставки своих углеводородов на Азию. Развитие азиатского направления поставок углеводородов даже отражено в «Энергетической стратегии-2030».

Альтруизм по-русски
В 2009 году подписано соглашение о поставках в КНР российской нефти. РФ законтрактовала поставки на 300 млн тонн восточносибирских энергоресурсов в течение 20 лет. Основная артерия, по которой пойдут поставки,- нефтепровод Восточная Сибирь-Тихий океан (ВСТО), первая очередь которого была запущена в конце 2009 года. Впрочем, пока поставки российской нефти на Восток фактически осуществляются за счет бюджета РФ.С 1 января введен «льготный» тариф на транспортировку по ВСТО-1. Он составит $42-45 за тонну. Таким образом, помимо 130 млрд рублей, которых недосчитается бюджет из-за режима «налоговых каникул», введенного для ряда месторождений Восточной Сибири, он недополучит еще и значительную сумму непосредственно от транспортировки нефти в Китай. В «Транснефти» отмечают, что экспорт углеводородов в КНР может окупиться при тарифе не менее $130 за тонну.

Азиатское направление имеет большое значение и для «Газпрома». Монополист пока безуспешно ведет с Китаем переговоры о поставках российского трубопроводного газа. По словам директора Института энергетических исследований РАН Алексея Макарова, начнутся ли поставки российского газа в КНР — большой вопрос.

Пока «Газпром» не может сторговаться с Китаем о цене, поставки своего газа в КНР начала Туркмения. Экспорт по газопроводу Туркмения-Китай (мощность 40 млрд кубометров газа в год) стартовал в конце декабря 2009 года. Ашхабад также не отказался от планов реализовать проект газопровода TAPI (Туркмения-Афганистан-Пакистан-Индия) мощностью 30 млрд кубометров. Подобный проект собирается осуществить и Иран. Мощность газопровода IPI (Иран-Пакистан-Индия) составит 33 млрд кубометров газа в год. Интерес к участию в строительстве IPI не раз проявлял и «Газпром».

Казахстан также усиливает свои позиции на китайском рынке. Астана планирует увеличить мощность своего трубопровода Казахстан-Китай до 30 млрд кубометров газа к 2012 году. В связи с увеличением объема экспорта энергоресурсов в Азию в структуре правительства Казахстана даже было создано министерство нефти и газа.

Возможно, Туркмения и Казахстан станут ключевыми поставщиками энергоносителей в Индию и Китай. Но пока у них для этого мало возможностей. В Туркмении добыча углеводородов (в основном газа) развивается, и не без помощи иностранных компаний. «К тому же Туркмения уже заключила соглашения на большую часть добываемого газа, по которым он расходится в Россию и Китай. Новых объемов для продажи, например, в Европу у страны нет. Что касается Казахстана, то он также может пойти по пути Туркмении, распродав газ своим соседям»,- добавляет аналитик Nettrader.ru Богдан Зварич.

Геополитический ресурс
В ближайшем будущем изменится не только география потребления энергоресурсов — роль основных потребителей переходит от развитых стран к развивающимся, но и структура спроса на них. По прогнозам EIA, потребители будут стараться выбирать в качестве источника энергии природный газ: он менее дорогой и более экологичный, чем нефть. Основной фактор роста спроса на газ — развитие электроэнергетики в странах, не входящих в ОЭСР. А в связи с ростом спроса на газ ключевая роль в мировой энергетике перейдет к основным газодобывающим странам России, Катару и Ирану. Тегеран и Москва уже сейчас предлагают крупнейшим экспортерам газа совместно регулировать цену на энергоносители.

Возможность влиять на экспортные потоки нефти и газа из таких стран, как Иран, Туркмения и Казахстан, стала целью в геополитической игре. Например, без туркменского газа европейский проект Nabucco будет нерентабельным. Поэтому для России так важно, чтобы Ашхабад все-таки возобновил поставки газа по трубопроводу Средняя Азия-Центр, а не в европейский, хотя и пока гипотетический трубопровод. Китай, один из основных потребителей иранского газа, всячески препятствует ужесточению санкций в отношении Тегерана по линии Совбеза ООН. За персидский газ борются и европейцы, но своими методами — выбрав курс на смену власти в Исламской Республике (представители ЕС активно поддерживали соперника нынешнего президента Ирана Махмуда Ахмади-Нежада на прошедших летом прошлого года президентских выборах). Милана Челпанова

Источник — Коммерсантъ

«Черное золото» Азово-Черноморского бассейна: реальности и перспективы

Грустная примета дня: чем больше словесного шума насчет углеводородного Клондайка в украинском секторе Азово-Черноморского бассейна, тем меньше конкретных дел в его освоении.
«Между тем, — считает доктор технических наук, профессор, декан совместного факультета нефтегазовых технологий Крымской национальной академии природоохранного и курортного строительства и Ивано-Франковского национального технического университета нефти газа Роман Яремийчук, — Черноморский шельф и акватория Азовского моря являются последней надеждой страны в достижении своей энергетической независимости».

Признанный в мире ученый прав: реальные запасы нефти на суше в Прикарпатском, Причерноморском и Днепровско-Донецком районах составляют порядка 60 млн. тонн. Для сравнения: в прошлом году в Украине добыто около 3,9 млн. тонн «черного золота», а чтобы закрыть потребности страны необходимо не менее 12 — 13 млн. тонн.

Что касается прогнозов, то они разнятся. Пессимисты сетуют на исчерпанность углеводородов суходольных недр. Оптимисты полагают, что можно рассчитывать еще, как минимум, на 1,1 — 1,7 млрд. тонн нефтяных ресурсов. Только прогнозы, как часто бывает, не совпадают с действительностью. Пока же реалии таковы, что за последний десяток лет на территории страны не было открыто ни одного значимого нефтяного месторождения, как, впрочем, и газового.

Иная ситуация на Черноморском шельфе и в акватории Азовского моря. Здесь, ГАО «Черноморнефтегаз», когда позволяют финансовые средства, производит геологоразведочные работы и поисковым бурением открывает месторождения с промышленными запасами углеводородов. Достаточно назвать Одесское и Безымянное месторождения в северо-западной части Черного моря с ресурсными запасами не менее 35 миллиардов кубических метров природного газа, а также нефтяное месторождение Субботина на Прикерченском шельфе Черного моря. Есть у специалистов компании и другие весомые наработки. Все это позволяет утверждать, что ресурсы Азовского и Черного морей в украинской экономической зоне составляют от 1,5 до 2.3 миллиардов тонн условного топлива. Степень же освоения бассейна не превышает 3,2 процента.

Но, может быть, отечественные и зарубежные ученые в своих прогнозах дружно ошибаются и Черное море по ресурсам нефти и газа отнюдь не второй Каспий и уж вовсе не новый Кувейт?!

В таком случае как объяснить активность в своей шельфовой зоне стран Причерноморья: Румынии, Болгарии, Турции, Грузии? Причем поисково-разведочные работы ведутся с размахом и с привлечением ряда ведущих нефтегазовых компаний мира. Несколько тому примеров.

Болгария

Похоже, что прибрежная черноморская зона этой страны, наиболее скудна на углеводороды. Тем не менее, это обстоятельство не помешало правительству полностью распределить свой шельф. Поскольку страна не обладает соответствующей техникой, ни технологиями и собственными специалистами для морской нефтегазодобычи, лицензии были распроданы иностранным компаниям: «Мелроуз рэсосиз», дочерней компании английской «Петреко», австрийскому нефтегазовому концерну ОМV и не столь известной американской компании «Винтаж».

Первое коммерческое месторождение природного газа Галата открыли англичане. Его извлекаемые запасы невелики – 2,5 миллиарда кубических метров. Годовая добыча всего 406 миллионов кубометров. Но это – шестая часть потребности страны в «голубом топливе».

В последнее время все три компании интенсивно занимались сейсмической разведкой, а «Мейлроуз рэсосиз» проводила еще и поисково-разведочное бурение. В результате в 2007 году было обнаружено неподалеку от структуры «Галата» новое газовое месторождение – Калиакра. В прошлом году оно введено в эксплуатацию. Добыча газа возросла.

В связи с истощением месторождения Галата компания «Мелроуз рэсосиз» и «Булгаргаз» решили переоборудовать его под новое газовое хранилище. Проект поддержало болгарское правительство. По утверждению болгарских исследователей, еще не разведанные запасы нефти и газа в континентальной части Болгарии оцениваются в 56 миллионов тонн и 173 миллиарда кубических метров соответственно. На шельфе же могут располагаться только газовые месторождения с общим объемом запасов до 200 миллиардов кубометров. Предположения — предположениями, тем временем иностранцы приступили к исследованиям глубоководного болгарского шельфа.

Румыния

Вот уже два десятилетия, как эта страна перенесла акцент в развитии нефтегазового комплекса с суши на Черноморский шельф. Неслучайно, Румыния первая из Причерноморских государств еще в 1981 году ввела в эксплуатацию стационарную глубоководную платформу. Ее установили на месторождении Лебедь (West Lebada). Оно открыто на структуре Нептун у «бывших» границ шельфа Украины. Это было время, когда Государственной нефтегазовой компании «Петром» принадлежали права на весь румынский черноморский сектор. С 1981 по 2003 год компании, при деятельной поддержке государства, удалось пробурить на шельфе 70 скважин. В результате были открыта и введены в эксплуатацию два нефтяных месторождения — Лотус (Lotus) и Портита (Portita) и четыре газовых — Пескарус (Pescarus), Синоя (Sinoe), Дойна (Doina) и Кобальческу (Cobalcescu).

Свой дальнейший успех румынские специалисты разделяют с австрийскими, так как в декабре 2004 года контрольный пакет акций «Петром» перешел к концерну ОМV. Работы на шельфе тотчас оживились. Уже в 2007 году были открыты несколько нефтегазовых месторождений. Самое существенное из них — Дельта-4. Параллельно с семи стационарных платформ ведется разработка трех продуктивных структур: нефтегазоконденсатного месторождения Восточный Лебедь и нефтегазовых — Западный Лебедь и Пескарус. К их разработке Румыния приобщила капиталы, технику и технологии, а также специалистов известных мировых корпораций Exxon Mobil, TotalFinaElf, OMV и ENI. Компания «Петром» создала совместные с ними предприятия. В итоге, страна прирастила свою ежегодную нефтяную добычу на 7 млн. т. А разведочное бурение дает основание на открытие значительного нефтяного месторождения Блока Пейкан ХIII на площади Южно-Восточная Мидия с геологическими запасами свыше 120 миллионов тонн нефти. Есть подвижки и в морской газодобыче. Так, английская компания «Ентерпрайз Ойл» открыла месторождение Дойна в отложениях неогена с промышленными запасами природного газа. При первых же испытаниях пробуренных скважин получен мощный газовый поток в 500 тысяч кубических метров. А структура под названием «Анна» дала еще больший начальный дебит газа – 550 тысяч кубометров в сутки.

О разведанной в 2002 году ГАО «Черноморнефтегаз» структуре Олимпийская и ее спутников в районе острова Змеиный, которые в прошлом году отошли к Румынии, говорить не хочется. Тем не менее, в этой зоне были обнаружены промышленные залежи природного газа, газового конденсата и нефти. По оценкам румынских специалистов, около 70 млрд. кубометров природного газа и около 12 млн. т. нефти. Кстати, то была первая черноморская нефть, которую нашли буровики «Черноморнефтегаза». К счастью, не последняя.

Но вернемся к ОМV. В результате частичной приватизации румынской SNP Petrom австрийцы получили права на два очень богатых, но очень сложных в технологическом плане проекта — освоения расположенных в центре румынского шельфа месторождений газа Рапсодия (Rapsodia) и Лучафэрул (Luceafarul). (ОМV купила 33,34% акций за 669 млн. евро). Судя по нынешнему состоянию дел, новый инвестор Petrom все же не собирается идти на риск с освоением гигантских месторождений Рапсодия и Лучафэрул. Зато за три года сейсмической разведки и аэрофотосъемок концерн произвел доразведку группы других, «средних» по запасам структур. Они расположены к югу и востоку от бывшей спорной зоны с Украиной. Это дало очевидный эффект: если за период с 1981 по 2003 годы на румынском шельфе было открыто шесть месторождений, то лишь за последующие три года Румыния открыла уже восемь новых залежей углеводородов.

За это же время введены в эксплуатацию средние по масштабам шельфовые месторождение нефти Очиури (Ochiuri), газоконденсатное Маму (Mamu), нефтегазовое Абрымуц (Abramut) и месторождение сухого газа Предешть (Predesti). Значимым из открытий стало очень крупное, по румынским меркам, месторождение нефти Торчешть (Torcesti), которое расположено на площади Хистрия-XXVIII в восточной части румынского черноморского шельфа. По данным Petrom, в 2009 г. промысел Торчешть вышел на уровень добычи в 1,3 млн. тонн нефти и конденсата в год. В число других значительных открытий на площади Хистрия XXVIII можно отнести также нефтегазовые месторождения Аджуйд (Adjud) с запасами 45 млрд. куб. м газа и Дельта-4 (Delta-4) с запасами до 30 млрд. куб. м. Оба начнут разрабатываться уже в следующем году. И тогда добыча углеводородов в румынском секторе Черного моря достигнет 60 млн. тонн в перерасчете на нефть.

Турция

Шесть лет назад государственная «Турецкая национальная нефтяная компания» объявила о начале широкомасштабного изучения и освоения углеводородных ресурсов, как на суше, так и в своем секторе Черного моря. В течение 2004-2005 годов специалисты компании провели сейсморазведочные работы на 25 тыс. кв. км. Для сравнения: наш Прикерченский шельф Черного моря составляет 12,9 тыс. кв. км.

В 2005 году был подписан договор о совместной деятельности с американскими компаниями «Тореадор Рэсосиз» и «Стратик Энерджи Корпорэйшн». И сразу же совместное американо-турецкое предприятие приступило к поисково-разведочному бурению структур на мелководной западной части черноморского турецкого шельфа в рамках проекта «Бассейн Южная Аккакока». Было обнаружено 13 перспективных структур, из которых компания получила лицензии на изучение 4 из них — Акая, Аязли-2, Аязли-2А и Аязли-3. Позже к ним добавились разрешения для работы на еще двух структурах – Аккакока и Байянли. Разведочное бурение оказалось успешным: на всех структурах были найдены газовые месторождения. О запасах в открытой печати ничего не сообщалось. Зато известно, что в прошлом году «Тореадор рэсосиз», «Стратик энерджи Корпорэйшн» и «Турецкая национальная нефтяная компания» начали добычу газа с месторождений Аязли, Аязли-2 и Аккая. Если суточная добыча в украинском секторе шельфа Черного моря составляет сегодня порядка 2 млн. кубометров природного газа, то совместное предприятие уже на первой фазе проекта стартовало с 0,5 млн. кубометров газа в сутки. После установки всех необходимых платформ добыча достигла 1,5 миллиона кубических метров.

На оставшейся не освоенной западной части турецкого сектора Черного моря сегодня ведутся сейсморазведочные работы. Что касается глубоководья, то сюда «Турецкая национальная нефтяная компания» привлекла крупнейшие мировые нефтегазовые компании мира. На блоке Хопа-11 совместное предприятие с «Бритиш Петролеум» и «Шевронтексако» завершило бурение разведочной скважины на глубине 2 км. Она оказалась сухой. Однако это не отпугнуло инвесторов от черноморского глубоководья Турции. В 2006 году в страну пришла бразильская компания «Петробраз». Следом застолбила себе место в шельфовой зоне и нефтегазовая корпорация «Эксон мобил».

В середине января 2010 года третья по величине в мире нефтяная компания Exxon Mobil и шестая – Petrobras — подписали соглашение о разведке углеводородов на глубоководном турецком шельфе Черного моря c Turkish National Oil Company (TPAO). Это первый крупный контракт, предусматривающий масштабные инвестиции и поисковые работы мировых нефтегазовых компаний на шельфе Черного моря. Разведка будет проводиться на участках Sinop, Ayancik и Carsamba общей площадью около 3 миллионов гектаров. Инвестиции и добыча будут распределяться в соотношении по 25% Exxon Mobil и Petrobras, остальное — TPAO. Объем инвестиций в проект составит полтора миллиарда долларов США. Турецкие специалисты оценивают запасы природного газа в своей части черноморского шельфа в 800 миллиардов кубических метров и нефти — 1,1 миллиарда тонн.

Грузия

Вначале 80-х годов кавказская республика добывала из своих недр свыше 3 миллионов тонн нефти в год. Но с обретением независимости Грузии нефтяную отрасль охватил глубокий кризис. В 1995 году, например, страна произвела всего 45 тысяч тонн собственной нефти. Понадобилась срочная реанимация отрасли. Государственная компания «Грузнефть» стала акционерным обществом. Было принята нормативно-правовая база, которая позволила пригласить в страну иностранных инвесторов. И они пришли. Одной из первых в 1996 г. в Грузии закрепилась канадская нефтяная компания Canargo Energy Corporation. В следующем году подключилась американская Frontera. Тогда же руководство этой нефтяной компании подписало с Грузией контракт сроком на 25 лет. Цель контракта – освоение 12-го лицензионного блока, состоящего из шести месторождений: Тарибана, Мирзаани, Азарлеби, Патара-Шираки, Баида и Мцаре хеви. По оценкам экспертов, прогнозируемые запасы этого блока составляют 1 миллиард баррелей нефти. По контракту, владельцем 25% добываемой с 12-го блока нефти является Frontera, а 75% остается у Грузии.

Заинтересовались грузинской нефтью и в Германии. В 2002 году АО «Грузнефть» и немецкая нефтяная компания Gwdf International подписали соглашение сроком на 20 лет о разработке нефтяных месторождений Чаладиди, Супса и Леса в Западной Грузии. На сегодняшний день промышленные запасы нефти в Грузии составляют 12 миллионов тонн. Добыча углеводородного сырья осуществляется на 14 нефтяных, одном нефтегазовом и одном газоконденсатном месторождениях. Перспективные ресурсные запасы углеводородов в перерасчете на нефть оцениваются в 580 миллионов тонн.

Что касается шельфа, площадь которого 9 тысяч квадратных километров, то его изучением грузинские специалисты занимались еще с советских времен. Данные разведки показывали, что запасы нефти в этом районе могут быть в диапазоне от 200 до 600 миллионов тонн.

Материалы геофизических и геологических исследований привлекли внимание американской нефтяной компании Anadarco. Осенью 2000 г. она направила сюда специальное судно Western Wave и провела собственную разведку шельфовой части территориальных вод Грузии. Изучение сейсмических профилей в двухмерном измерении, а также гравиметрические и аэромагнитные исследования были проведены на площади свыше 2 тысяч квадратных метров. Исследовалась шельфовая зона, прилегающая к побережью в районах Аджарии, Поти, Ланчхути и Зугдиди. Вне исследований осталась шельфовая зона в районе Абхазии, на которую не распространяется юрисдикция центральной власти. Компьютерная обработка полученных данных производилась в головном офисе «Анадарко петролеум корпорейшн», расположенном в Хьюстоне. Были выявлены три перспективных участка, потенциал которых специалисты рассматривали в ориентировочном диапазоне от 70 миллионов до 1,3 миллиарда баррелей нефти. Их детальное изучение ставило цель полного и четкого определения прогнозных данных. Поскольку бурение каждой морской скважины обходится в пять-шесть раз дороже, чем на суше — в 35 миллионов долларов, начались переговоры с нефтегигантами «Exxon Mobil», «BP», «Shell», «Chevron» и другими о создании консорциума из ведущих игроков мирового нефтяного рынка, которые смогут инвестировать в этот проект до одного миллиарда долларов. Но переговоры закончились безрезультатно. Поэтому в 2004 году Anadarco и АО «Грузнефть» основали грузино-американскую компанию Anadarco Georgia, которая в течение 25 лет будет заниматься добычей нефти на трех геологических блоках черноморского шельфа Грузии (блоки 2а; 2б и 3 общей площадью 8900 квадратных километров). Американцы заявили о намерении вложить в этот проект около 1 миллиарда долларов и пробурить 25 скважин. Эта компания уже имела опыт работы в Черном море, поскольку ранее зондировала черноморский шельф Турции. Однако буровые работы, проведенные в турецких водах, сопредельных с Грузией, показали, что там запасов газа и нефти нет. На шельфе Аджарии также пока ничего обнадеживающего не обнаружено. Появилась информация, что «Анадарко» даже прекратила работы в Грузии. Между тем, по заявлению агентства нефти и газа Грузии, «Анадарко» не уходила из страны, и компании никто не отказывал в продлении лицензии. Как следует из документа, в настоящее время ведется согласование второго этапа договора, который предусматривает начало поисково-разведочных и эксплуатационных буровых работ. Однако процесс этот до 2014 года не начнется по той причине, что имеющаяся на Черном море плавучая буровая установка платформа занята.

Россия

В российской части акватории Черного моря в общей сложности выполнено немногим более 22 тысячи километров сейсморазведки. Это лишь 15 % всего объема. Выявлено 14 перспективных объектов. Но только на одной – Рифовой – в середине 70-х годов прошлого века была пробурена разведывательная скважина. Обнаружены признаки нефти, но не более того. Дальнейшее поисковое бурение не производилось. Нефтегазовых ресурсов у нашего восточного соседа хватает и в других регионах.

Однако принципиальное изменение ситуации произошло в конце 90-х гг., когда в связи с возникшей проблемой делимитации Азово-Черноморского бассейнов Министерство природных ресурсов Российской Федерации организовало отработку системы рекогносцировочных сейсмических профилей в полосе предполагаемого раздела акваторий. Их проведение базировалось на современных технологиях как собственно морских работ, так и их последующей обработки, интерпретации и геологического истолкования. Результаты этих работ привели к существенному изменению имеющихся представлений о геологическом строении региона и к неожиданным результатам в отношении оценок ресурсного потенциала. Эти «неожиданности» связаны с открытием принципиально новых типов ловушек в не изученных частях разрезов Азовского и Черного морей на глубинах, доступных для бурения, так называемых «биогерм». Такие ловушки ранее были установлены в районах Прикаспия. Именно с ними связан ряд нефтяных и газовых месторождений древней платформы, в том числе гигантских -Астраханское, Тенгиз, Кашаган, а также месторождений в доюрском комплексе западного Прикаспия России. На данной основе ученые сделали вывод о том, что зоны развития юрских, доюрских и палеозойских биогерм могут проходить вдоль всего Предкавказья. Это подтвердили последовавшие вскоре открытия крупных геологических объектов в Черном море типа ««биогерм»». Они расположены ниже подошвы кайнозоя в зоне вала Шатского, поднятия Палласа, в кайнозойский отложениях Туапсинского прогиба и других. Ряд подобных объектов находится в полосе предстоящей делимитации зон морского недропользования. Вопрос их освоения пока не урегулирован.

Таким образом, прогнозные российские ресурсы за счет включения в расчеты биогермных, или рифогенных ловушек и переоценке ранее обнаруженных структур в уточенных параметрах значительно возросли. Так, в Азовском море объем прогнозных и перспективных ресурсов вырос по сравнению с оценками 1993 г. в 7,5 раза и составил около 1,5 миллиарда тонн условного топлива. Для Черного моря прогнозные ресурсы увеличены в 12 раз и составляют около 1,8 миллиарда тонн условного топлива.

Следует отметить, что новые оценки ресурсов пока базируются на результатах рекогносцировочных сейсмических работ, в связи с чем их значительная доля оценена по низким категориям Д2. Для их перевода в более высокие категории перспективных ресурсов Д1 и Сз необходимо выполнить значительный объем сейсмических работ. Это — не менее 8 тысяч километров современной 2D сейсморазведки и бурения 3-5 поисково-оценочных скважин общим объемом 13 тысяч метров. Ориентировочная стоимость работ порядка 120 миллионов долларов США.

Существенные затраты не остановили, однако, нефтяные компании. Места на шельфе уже закрепили за собой государственные и полугосударственные предприятия – «Роснефть», «Приазовнефть» и ЗАО «Черноморнефтегаз». Последнее не имеет отношения к одноименной украинской компании, базирующейся в Крыму. Лицензиями на 20 перспективных участков обладает компания «Роснефть». Структура Туапсинский прогиб в районе Новороссийска и Туапсе перешла к ней после ликвидации нефтяной компании «ЮКОС» и продажи этого участка на аукционе. «Роснефть» и французская «Тоталь» ведут переговоры о создании совместного предприятия для реализации проекта по изучению и освоению структуры. Кстати, работы предполагается вести на глубинах моря от 500 до 2000 метров. По экспертным оценкам компаньоны могут рассчитывать на получение здесь более 1 миллиарда тонн геологических ресурсов условного топлива.

Кроме французов интерес к российскому сектору шельфа Черного моря сегодня проявляет американская корпорация «Эксон Мобил». Представители нефтегазодобывающего гиганта в прошлом году посетили Краснодарский край в целях изучения перспектив работы на черноморском шельфе.

Известно также, что в мае 2009 года «Роснефть» и министерство экономики отколовшейся от Грузии Абхазии подписали пятилетнее соглашение о геологическом изучении с целью поиска и оценки месторождений углеводородного сырья в пределах Гудаутского участка недр, расположенного на дне Черного моря и находящегося под юрисдикцией Абхазии. Общая площадь его составляет 3 тыс. 856 кв. км. Предварительно оцененные извлекаемые ресурсы по категории D2 составляют около 270 млн. тонн условного топлива. Договором предусмотрен комплекс мер по защите окружающей среды и проведению экологических мониторинга и сопровождения работ.

Комментируя подписанные документы, президент «Роснефти» Сергей Богданчиков заявил, что российская компания обязана провести сейсморазведочные работы в объеме около 1,2 тыс. кв. км сейсмики 3D и около 250 км одномерной сейсмики. И хотя лицензионным соглашением предусмотрено бурение одной разведочной скважины, в планах «Роснефти» бурение сразу двух скважин для того, чтобы полностью оценить потенциал этого участка.

Добавим, что ОАО «НК «Роснефть» и компания «Абхазтоп» уже создали совместное предприятие ООО «РН — Абхазия». 51% в СП принадлежит «Роснефти», 49% — правительству Абхазии, его генеральным директором стал Эдуард Дубачев.

Богданчиков сообщил также, что «Роснефть» планирует инвестиции в развитие сети АЗС на территории Абхазии в размере 1 млрд. руб. в течение ближайших двух лет. Первые три станции появятся уже в 2010 году. Общий объем инвестиций в проект составит около 15 млрд. руб.

По предварительным данным, запасы нефти на территории Абхазии специалисты «Роснефти» составляют 300–500 миллионов тонн.

Украина

ГАО «Черноморнефтегаз»»: быть ли стратегической пятилетке?

Специалистами ГАО «Черноморнефтегаз» разработана и одобрена Правлением стратегия развития акционерного Общества на предстоящее пятилетие. Одной из приоритетных задач определено наращивание ресурсной базы углеводородов за счет проведения геологоразведочных работ в регионах:

Прикерченского и Северо-западного шельфа Черного моря, южной и западной части Азовского моря. Поисково-разведочное бурение планируется провести на 10 новых площадях. По результатам геологоразведочных работ ожидается открыть два-три месторождения с общими запасами углеводородов 60-70 млн. тонн условного топлива.

Для наращивания объемов добычи намечено завершить обустройство и обеспечить ввод в эксплуатацию Одесского (2012г.) и Безымянного (2015г.) газовых месторождений, а также Субботинского нефтяного месторождения (2012г.). За счет ввода в действие новых месторождений и скважин ожидается довести объемы добычи природного газа в 2015 году до 1512,2 млн. м3, нефти – до 306,8 тыс. тонн, что на 347,2 млн. м3 и 298,5 тыс. тонн больше уровня 2009 года.

Таким образом «Черноморнефтегаз» демонстрирует государственный подход к решению проблемы энергонезависимости Украины, которая, как известно, покоится на трех китах: энергосбережении, применении альтернативных источников энергии и разработке собственных углеводородных запасов. Последним ресурсом страны в приросте нефтегазодобычи является Черноморский шельф и акватория Азовского моря. А единственным отечественным предприятием, способным осуществит весь комплекс работ по разведке и добыче углеводородного сырья в морских условиях, его транспортировке, переработке и хранение, было и остается до сих пор — ГАО «Черноморнефтегаз».

Для чего строятся планы?

В прошлой нашей жизни планирование носило идеологический подтекст, преподносилось в качестве неоспоримого преимущества системы, служило фактором, подстегивающим усилия трудовых масс. При этом оставалось экономически не выверенным. Цифры возводились в абсолют, брались с потолка, лукавили. Не случайно, параметры всех советских пятилеток так и не были выполнены в том объеме, которые задавались прожектерами.

Нынешняя «Стратегия развития ГАО «Черноморнефтегаз»» третья по счету за последний период. Первая была разработана и утверждена правительством в 1996 году. Предполагалось, что с 2003 года объемы добычи природного газа на шельфе морей позволят полностью удовлетворить потребности в нем всех категорий потребителей Крыма и начать его поставки в южные регионы Украины, а также – на экспорт. В 2010 году Компания по объемам добычи «голубого топлива» должна была выйти на рубеж в 6,2 млрд. куб. м., а нефти – 3,3 млн. тонн. Для сравнения: в нынешнем году Украина в соответствии с заключенными с «Газпромом» соглашением приобретет 33 млрд. кубометров природного газа, для чего израсходует до 9 млрд. долларов США. Собственная нефтедобыча останется в пределах 4 млн. тонн. ГАО «Черноморнефтегаз» в 2009 году поставил потребителям свыше 1 млрд. 165 млн. куб. м. газа, более 67,5 тыс. т газового конденсата, 8 с лишним тысяч тонн нефти.

Увы, программа не состоялась. Не трудно догадаться, почему. Нынешний глава Компании Валерий Ясюк говорит, что для ее реализацию в полном объеме планировалось в течение15 лет освоить около 3 млрд. долларов США капитальных вложений. При этом, основным источником финансирования должны были стать собственные средства нефтегазодобывающих предприятий, исполнителей этой программы, полученные, как в результате хозяйственной деятельности, так и за счет льгот с налога на прибыль, добавленную стоимость, рентных платежей, сбора на геологоразведочные работы. К сожалению, и в этом главный камень преткновения, не удалось принять ряд законодательных и нормативных актов, которые гарантировали бы государственную поддержку реализации этого документа и создали благоприятную среду для привлечения государственных финансовых средств и частного капитала — отечественного и иностранного.

Что же касается планирования и разработок различного рода проектов, программ, то они совершенно необходимы: в масштабах государства и региона, а также на уровне хозяйствующих субъектов. Хотя бы по той причине, что позволяют определить себя в системе координат, взвесить собственные силы и возможности, определиться, куда и как двигаться дальше. А без движения вперед нет развития, нет перспективы.

В круге втором

Специалисты ГАО «Черноморнефтегаз», что называется, конкретные люди. Как никто иной, они видели крушение своих надежд, но не сидели, сложа руки. В том, что энергонезависимость Украины будет прирастать освоением морского шельфа здесь убежден каждый. Но, наблюдая за реальным положением дел в данной сфере, невольно, даже у неискушенных, возникает парадоксальная мысль: а заинтересована ли страна в своем собственном энергетическом суверенитете? В погоне за газовыми контрактами с зарубежными поставщиками, Украина совершенно забыла о развитии собственной добычи.

Но вот в сентябре 2003 года в Ялте, по инициативе ГАО «Черноморнефтегаз», проходит выездное заседание комитета Верховной Рады Украины по ТЭК. На нем рассматриваются злободневные вопросы развития шельфовой зоны Черного и Азовского морей. Озвучивается нерадостная констатация в духе выражения: «Мы подводим итоги, а итоги подводят нас».

С 1996 г. по 2002 г. сейсморазведочные работы выполнены на 7,8 процента, буровые разведочные и эксплуатационные работы – соответственно на 11,8 и 10,0 процентов. На геологоразведку пошло лишь 122 млн. грн., из которых 45 миллионов — собственные средства предприятия. Компанией открыто 4 новых газовых месторождений: Безымяное, Северо-Булганакское, Северо-Казантипское и Восточно-Казантипское. Обеспечен прирост разведанных запасов природного газа в объеме 11,3 млрд. куб. м. при задании 11 млрд. куб. м. План увеличения объемов добычи природного газа за годы реализации Программы выполнено на 73 процента. При прогнозируемых объемах добычи газа на 1996-2002г.г. в 7,4 млрд. куб. м. фактически добыто 5,4 млрд. куб. м. газа. Получено нефти 76,6 тыс. тонн при задании 1,4 млн. тонн (или 5,3 процента).

На этом заседании ГАО «Черноморнефтегаз» представило Стратегию своего развития до 2010 года. Программа предусматривала, что геологоразведочные работы в течение 7 лет будут проводиться в уже освоенных районах – на северо-западном шельфе Черного моря, в западной и южной зонах Азовского моря. Изыскательские работы начнутся также на новой высокоперспективной территории Прикерченского шельфа Черного моря, прежде всего, на структурах Субботина и Паласа. Потенциальные ресурсы углеводородов на последних двух структурах могут суммарно составить 280 млрд. куб. м.

Профильный Комитет парламента страны поддержал ГАО «Черноморнефтегаз». Принятое решение содержало всего два пункта, но каких! Во-первых, освоение шельфа признано стратегическим направлением развития нефтегазового комплекса страны. А, во-вторых, решено инициировать в парламенте принятие закона «О Государственной программе развития сырьевой базы нефтедобывающей промышленности Украины в акватории Азовского и Черного моря». Однако с тех пор ничего существенного не произошло. Хотя через народных депутатов в украинский парламент неоднократно подавались законопроекты, предусматривавшие возможность увеличения собственных запасов углеводородов, привлечения инвестиций, особенно в разведку и разработку глубоководного шельфа. Трижды этот вопрос выносился на парламентские слушания, но определить государственную политику в области разработки углеводородов на шельфе, так и не удалось. Пришлось акционерному обществу вновь корректировать стратегию своего развития. Если по большому счету, то — программу повышения нефтегазодобычи в Украине и, соответственно, снижения уровня энергетической уязвимости страны. Эта программа была одобрена на совместном выездном заседании коллегии Минтопэнерго, правления НАК «Нефтегаз Украины» и ГАО «Черноморнефтегаз» в ноябре 2006 года. Но и ее постигла участь прежних проектов.

Что мы потеряли?

Все названные программы развития ГАО «Черноморнефтегаз» на период до 2010 года намечали значительный прирост ресурсной базы и существенный прирост для страны объемов добычи углеводородного сырья. Финансово-экономическое обеспечение базировалось, прежде всего, на расходовании собственных доходов. Ожидалось, что предприятие сохранит государственную поддержку в виде налоговых преференций по уплате ренты за добываемые на море углеводороды, реализации газа морской добычи всем категориям потребителей по экономически обоснованным ценам, ежегодного выделения бюджетных средств на проведение геологоразведочных работ, строительство и реконструкцию объектов магистральной газотранспортной системы. Наряду с этим планировалось привлечение долгосрочных кредитных средств отечественных и иностранных инвесторов. Общая смета производительных затрат на 2003-2009 годы была составлена в размере 3,8 млрд. грн. ГАО «Черноморнефтегаз» должно было осуществить поисково-разведочное бурение на 18-ти новых площадях в Черном и Азовском морях и ввести в эксплуатацию 11 новых месторождений углеводородов. За счет этого предприятие рассчитывало добыть 10, 7 млрд. куб. м природного газа, 487 тыс. т газового конденсата и 61 тыс. т нефти.

Объективными причинами сыт не будешь

Всякий раз, как только утверждалась программа действий ГАО «Черноморнефтегаз», фактически тотчас начинался значительный отход от ее параметров. Так, с 2003 года законами о Государственном бюджете Украины вводится рентная плата на природный газ и газовый конденсат морской добычи. Причем, ставки ренты, будто на дрожжах, ежегодно растут. С 2007 года устанавливается единый порядок реализации всего добываемого природного газа – в ресурсы НАК «Нефтегаз Украины» для удовлетворения потребности населения по социально низкой цене. Она не содержит инвестиционной составляющей и не обеспечивает приемлемой рентабельности основного вида деятельности предприятия.

С 2003 года не пересматривались тарифы на подземное хранение природного газа, что привело к убыточности этой деятельности.

Но и это не все. На фоне жесткого регулирования рынка природного газа и растущей налоговой нагрузки ГАО «Черноморнефтегаз» вынуждено закупать все товары, работы и услуги по рыночным ценам. При этом процедура их закупки исключительно усложнилась со вступлением в силу с декабря 2006 года изменений в Закон Украины «О закупке товаров, работ и услуг за бюджетные средства».

С февраля 2007 года Законом Украины «О трубопроводном транспорте» запрещено привлечение заемных финансовых средств, в том числе по предоставлению в залог под кредиты, с имуществом предприятий трубопроводного транспорта.

Два последних года из-за предельно усложненной процедуры согласования полностью было приостановлено заключение договоров ГАО «Черноморнефтегаз» с иностранными инвесторами по инвестиционным проектам.

Длительным по времени и затратным остается механизм получения специальных разрешений на пользование недрами. Несмотря на поданные необходимые материалы, с июля 2004 года Минрприроды Украины не приняло решения о выдаче ГАО «Черноморнефтегаз» специальных разрешений на пользование недрами ряда площадей на шельфе.

В результате, Государственная программа освоения углеводородных ресурсов украинского сектора Черного и Азовского морей на период до 2010 года, которая предусматривала механизмы господдержки предприятий – исполнителей, не выполнена по всем параметрам, а Уточненная Государственная программа до сих пор не рассмотрена Кабинетом Министров.

Дело государственной важности

В чём-чём, а в отсутствии настойчивости и целеустремленности ГАО «Черноморнефтегаз» не упрекнешь. Стратегия развития Компании на предстоящее пятилетие учитывает накопленный опыт в разработке подобных документов, в том числе негативный. Он, кстати, в итоге принес неоценимую пользу. Усилия Компании находят поддержку в Минтопэнерго, НАК «Нефтегаз Украины», в правительстве. Уже на самом высоком уровне звучат заявления о том, что 2010 год станет прорывным в деле освоения шельфовых богатств Украины. Это дает основание надеяться, что на сей раз у предприятия все получится, и, через пять лет, оно выйдет на заданные параметры добычи углеводородов.

Новой программой определены направления геологоразведки. Будут введены в эксплуатацию первые очереди Одесского и Безымянного газовых месторождений, Субботинское нефтяное месторождение. Произойдет модернизация мощностей подземного хранения газа. Новыми судами пополнится технологический флот. Для расширения объема буровых работ на глубинах моря до 100 метров будет построена новая СПБУ, а для освоения глубоководного шельфа – 1000 и более метров – предприятие приобретет ППБУ.

Планируется осуществить комплекс мероприятий, направленных на повышение надежности и эффективности работы газотранспортной системы Крыма, подключение к газоснабжению новых потребителей за счет строительства и ввода в эксплуатацию магистральных газопроводов, газопроводов-отводов и автоматических газораспределительных станций.

Для повышения эффективности функционирования Общества будут реализован ряд проектов, направленных на увеличение глубины переработки добываемого углеводородного сырья. Так, предусматривается строительство завода по переработке жидких углеводородов (глубина переработки нефти не менее 80%), что позволит Обществу получить завершенный производственный цикл — «от скважины до бензоколонки». На первом этапе планируется переработка до 250 тыс. тонн сырья в год. Выход светлых нефтепродуктов (бензина) составит 200 тыс. тонн.

В целях диверсификации использования энергии природного газа намечено построить когенерационную установку на Джанкойском ГМ. Стоимость проекта – 6,5 млн. грн. Срок строительства – 1,5 года. Ожидаемый выпуск продукции – 18 тыс. МВт/ч в год электроэнергии, – 30 тыс. Гкал в год тепловой энергии.

Предусматривается также развитие собственной сети автозаправочных станций, в т.ч. приобретения действующих АЗС.

Когда знакомишься с этой, для кого-то сухой, а для работников ГАО «Черноморнефтегаз», сродни истинной поэзии, программой стратегического развития, невольно возникает опасение: как бы вновь не сорвалось. По ставшей уже банальной причине нехватки средств. В соответствии с прогнозными расчетами общий объем капитальных вложений в реализацию задуманного составит около 14,9 млрд. грн. Сумма – значительная, но в Компании уверены, что вполне подъемная. Планируется, что источниками финансирования станут инвестиции отечественных (ДК «Укргаздобыча») и иностранных (ЕБРР, Экспортно-импортный банк Китая и др.) инвесторов, средства Государственного бюджета Украины, собственные средства ГАО «Черноморнефтегаз».

За счет госбюджета предусматривается финансирование геологоразведочных работ порядка 300 млн. грн. в год, модернизация действующих и строительство новых магистральных газопроводов.

Реализацию проекта обустройства Одесского газового месторождения (с учетом приобретения СПБУ) планируется осуществлять в рамках проектного финансирования Европейского банка реконструкции и развития, с созданием дочернего предприятия Общества. Главным условием привлечения средств ЕБРР является гарантия прибыльности проекта – реализация природного газа, добытого на Одесском месторождении, промышленным потребителям.

За счет собственных средств и средств партнера по Совместной деятельности ДК «Укргаздобыча» (в пропорции 50/50) планируется осуществить обустройство Субботинского нефтяного месторождения.

Финансирование строительства стационарной плавучей буровой установки (Super M2) Китайской национальной экспортно-импортной корпорации точного машиностроения предусматривается осуществить в рамках сотрудничества с Экспортно-импортным банком Китая, под гарантии Государственного инновационного финансово-кредитного учреждения Украины. Есть и другие наработки.

Все это по глубокому убеждению председателя правления ГАО «Черноморнефтегаз» Валерия Ясюка вполне осуществимо и, что называется, в рабочем портфеле специалистов Компании. Необходимо только инициировать в установленном порядке решение на государственном уровне ряда вопросов.

Во-первых, разработать и утвердить законопроект о поддержке морской нефтегазодобычи в Украине.

Во-вторых, принять уточненную Государственную Программу «Освоение углеводородных ресурсов украинского сектора Черного и Азовского морей».

В-третьих, способствовать созданию благоприятных финансово-экономические условий для предприятий, которые осуществляют морскую добычу углеводородов. В частности, разрешить реализацию природного газа из Одесского и Безымянного месторождений промышленным потребителям. Привести цену на природный газ собственной добычи, который реализуется населению, до экономически обоснованного уровня. Установить нулевую ставку ренты на природный газ, газовый конденсат и нефть, которые добыты на шельфе. Наконец, провести оптимизацию нормативной базы в сфере заключения договоров о совместной деятельности и Соглашений о разделе продукции.

Может показаться, что слишком много условий выдвигает «Черноморнефтегаз». Но дело ведь серьезное, государственное, и решаться должно, как и подобает, с государственным масштабом и в соответствии с общенациональными интересами.

Справка:

20 октября 1978 года приказом Мингазпрома СССР на основе Крымского газопромыслового управления было создано Производственное объединение «Черноморнефтегазпром». Основное предназначение – изучение нефтегазоносности акватории Азовского моря и Черноморского шельфа, разведочное и эксплуатационное бурение, обустройство и разработка месторождений углеводородов.

В 1998 году преобразовано в Государственное акционерное общество «Черноморнефтегаз». Пакет акций предприятия в полном объеме принадлежит государству и передан в уставный фонд НАК «Нефтегаз Украины».

В настоящее время на балансе Общества находится 17 месторождений, из которых 11 газовых, 4 газоконденсатных и 2 нефтяных. Суммарные запасы всех месторождений сегодня составляют: по природному газу – 58,56 млрд. м3, по газовому конденсату – 1231 тыс. т, по нефти — 2530 тыс. т.

В разработке находятся 3 газоконденсатных (Голицинское, Штормовое, Фонтановское), 6 газовых (Архангельское, Стрелковое, Джанкойское, Задорненское, Восточно-Казантипское, Северо-Булганакское) и одно нефтяное (Семеновское) месторождения.

Материал предоставлен порталу «Нефть России» пресс-службой ГАО «Черноморнефтегаз».

Источник: Нефть России

Г.Бердымухамедов: Туркменистан по прежнему «заинтересован в строительстве газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (TAPI)»

Trend Capital: Туркменистан «заинтересован в строительстве газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (TAPI), реализация которого послужит как благополучию народов государств-участников проекта, так и всего региона в целом», сказал президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов на последнем правительственном совещании, сообщает официальный туркменский источник.

Препятствием для Трансафганского проекта, обсуждения по которому ведутся еще с начала девяностых годов, являются продолжающиеся военные действия в Афганистане. В последние годы определенные усилия по продвижению этого проекта предпринимает Азиатский банк развития. Технико-экономическое обоснование подготовила компания Penspen.

Протяженность трубопровода составляет 1 680 км, его проектная мощность — 30 млрд куб. м природного газа в год. Маршрут запланирован от туркменского месторождения Довлетабад через Герат и Кандагар (Афганистан), через районы Кветта (Пакистан) до местности Фазлака на индо-пакистанской границе.

Паоло Скарони, глава ведущей нефтегазовой итальянской компании Eni, недавно заявил о желании компании транспортировать газ из Туркменистана, Казахстана и Ирана в Пакистан, Индию и Китай.

Связаться с автором статьи можно по адресу capital@trend.az
корр. Trend Capital Г.Гасанов/

Долгоиграющий проект. Перспективы строительства газопровода Иран-Пакистан-Индия

UA Energy: В январе 2010 г. российская «газовая дипломатия» проявила повышенную активность на южном направлении. В ходе визита в Москву турецкого премьер-министра Реджепа Эрдогана было достигнуто несколько важных договоренностей, предусматривавших, в частности, участие Турции в стратегическом для России проекте газопровода «Южный поток». Тогда же, в середине января, в Москве принимали заместителя министра нефти Ирана по международным и коммерческим вопросам Ногрекара Ширази. Иранский чиновник прибыл в российскую столицу с внушительным пакетом предложений. Тегеран предложил Москве заключить долгосрочное соглашение о сотрудничестве в нефтегазовой сфере. Кроме того, было заявлено о возможном участии «Газпрома» в строительстве газопровода «Мир», который должен соединить Иран с Пакистаном, а в перспективе дотянуться и до Индии. Безусловно, иранские предложения — это именно то, чего давно хочет «Газпром», однако вероятность реализации газопроводного проекта пока остается невысокой.

Дорога в Индию

Иран, как известно, обладает вторыми по величине в мире резервами природного газа. Подтвержденные запасы газа оцениваются в 28 трлн куб м, что уступает только российскому показателю. Однако, добывая около 160-170 млрд куб м в год, Иран пока не может превратить газ в весомый источник доходов. Основные месторождения находятся на юге страны и на шельфе Персидского залива, тогда как основной объем потребления приходится на более густонаселенные северные провинции. При этом Иран — страна горная, поэтому доставка добываемого в Персидском заливе газа, например, в Тегеран — задача не из простых. Не удивительно, что Иран вынужден импортировать значительные объемы газа из Туркменистана и рассматривает возможность его закупок в Азербайджане.

Международная изоляция, в которой находится Иран, безусловно, не способствует внешней торговле. Так, из-за санкций, введенных западными странами, Иран был вынужден отказаться от строительства завода по сжижению газа. Компании Total и Shell, проявившие интерес к этому проекту, вышли из него из-за политического давления со стороны правительств своих стран, а Китай и Россия, которые поддерживают Иран, соответствующими технологиями не владеют.

Поэтому строительство экспортного газопровода в восточном направлении на сегодняшний день представляется чуть ли ни единственным возможным направлением поставок иранского газа, а Пакистан и Индия выступают для него естественными (и безальтернативными) покупателями. Идея прокладки такого трубопровода протяженностью более 2.7 тыс км впервые была сформулирована в Индии еще в 1989 г., а соответствующий проект был подготовлен в 1994 г. Он предусматривал ежегодную поставку 55 млрд куб м газа, из которых 33 млрд приходилось бы на Индию, а 22 млрд — на Пакистан.

Ресурсной базой для газопровода должно было послужить крупнейшее в мире месторождение South Pars в Персидском заливе. Его запасы оцениваются в 8-14 трлн куб м, а объем добычи, по планам иранских специалистов, можно довести до 150 млрд куб м в год. Стоимость реализации данного проекта оценивалась в 2007 г., примерно, в $7.5 млрд.

Впрочем, существуют и достаточно веские причины того, почему перспективный проект, анонсированный более 15 лет тому назад, так и не вышел из предварительной стадии. Первая и наиболее очевидная — очень натянутые отношения между Индией и Пакистаном. Газопровод превращал Иран в важнейший источник природного газа для Индии, а Пакистан, способный в любой момент перекрыть поставки, получал в свои руки серьезную возможность давления на своего соседа и стратегического противника.

Кроме того, газопровод должен был пройти по труднодоступной горной местности, населенной воинственными племенами, лишь номинально подчиненными центральной власти (особенно, это было характерно для пакистанского участка). Так что контроль над сохранностью трубы представлял собой немалую проблему.

Наконец, в последние годы против этого проекта выступали США, отнюдь не заинтересованные в получении Ираном дополнительного источника доходов.

Тем не менее, газопровод IPI (Iran-Pakistan-India) в последние годы периодически обсуждался в правительственных кругах всех трех стран и становился предметом межгосударственных переговоров. Это объяснялось высокой привлекательностью проекта для всех его потенциальных участников. Иран в случае его реализации получал первый канал для крупномасштабных экспортных поставок природного газа, а Пакистан и Индия — важнейший источник этого ресурса.

Ни Пакистан, ни Индия не могут похвастаться большими объемами добычи природного газа, в то же время потребность в нем велика. Обе страны являются крупными импортерами нефти и нефтепродуктов и страдают от дефицита энергоносителей, сдерживающего развитие национальной экономики. Получение десятков миллиардов кубометров иранского газа в год позволило бы им решить ряд проблем с энергоснабжением и сократить объем импорта нефти.

Кроме того, нельзя было сбрасывать со счета и политическую составляющую проекта. Прокладка газопровода, соединяющего Пакистан и Индию, способствовала бы налаживанию взаимовыгодных связей между этими странами. Не зря сам газопровод получил название «Мир», а его строительство лоббировалось некоторыми влиятельными индийскими и пакистанскими политиками, выступавшими за прекращение многолетнего противостояния и нормализацию отношений.

Наконец, у проекта в последние годы появилась и четвертая заинтересованная сторона — Россия. Во-первых, «Газпром», с начала текущего десятилетия принимающий некоторое участие в разработке месторождения South Pars, неоднократно предлагал свою помощь в строительстве газопровода с целью усиления своих позиций в иранской газовой отрасли. Во-вторых, в России рассчитывали на то, что поставки иранского газа в Пакистан и Индию предотвратят использование этих ресурсов для европейского проекта Nabucco, конкурирующего с российским «Южным потоком». «Газпром» даже предлагал свою помощь в финансировании строительства IPI.

В эту игру играют двое

Ближе всего проект IPI был к осуществлению в 2007 г., когда после ряда дву- и трехсторонних переговоров стороны перешли к обсуждению практических вопросов. На этом этапе все в очередной раз застопорилось. Иран, по мнению индийцев, заломил слишком высокую цену за свой газ, а также нарушил предварительно достигнутые договоренности, предусматривавшие долгосрочную фиксацию цен и тарифов. Противоречия выплеснулись в СМИ, поднялся шум в политических кругах, в результате осенью 2007 г. переговоры были прерваны.

До середины нынешнего десятилетия газовый рынок Индии «варился в собственном соку». В стране добывались относительно небольшие объемы природного газа (около 30 млрд куб м в 2007 г.), в основном, при разработке нефтяных месторождений. Большая часть газа использовалась на электростанциях и в производстве минеральных удобрений. Остальной закачивался в нефтяные пласты для увеличения их продуктивности. Подтвержденные запасы газа оценивались в 2007 г., примерно, в 850 млрд куб м.

Безусловно, индийские власти заинтересованы в увеличении потребления природного газа. Разработаны планы строительства новых газовых энергоблоков, причем, в случае их 100-процентной реализации, индийский спрос на газ мог возрасти до 150 млрд куб м в год к 2020 г. При этом использовать газ в жилищном секторе для приготовления пищи не предполагалось.

Эти объективные потребности и объясняли повышенный интерес Индии к прокладке импортных газопроводов — будь то IPI или же конкурирующий проект, предусматривавший поставки туркменского газа через Афганистан и Пакистан (проект TAPI). Впрочем, идея трансафганского газопровода на сегодняшний день нереализуема вследствие очевидной невозможности прокладки трубы через охваченную войной страну и отсутствия в Туркменистане свободных резервов газа.

Постоянные проволочки с реализацией IPI подтолкнули Индию к использованию альтернативного канала импорта природного газа — строительству LNG-терминалов. В 2004-2005 гг. в штате Гуджарат на западе страны (как раз в том регионе, куда должен был протянуться газопровод из Ирана) было построено два терминала с общей пропускной способностью 7.5 млн т газа (около 10.4 млрд куб м) в год. В конце 2009 г. в строй вступил третий терминал (на 5 млн т), а в 2010-2011 гг. должен заработать и четвертый (тоже на 5 млн т).

В условиях избытка предложения LNG на мировом рынке и наличия ряда заводов по сжижению газа в относительной близости от Индии (Персидский залив, Австралия, Индонезия) импорт LNG выглядит для страны намного более привлекательным вариантом, чем строительство дорогостоящих газопроводов через политически нестабильные территории.

Кроме того, в последние годы в территориальных водах Индии было найдено несколько крупных газовых месторождений. По прогнозам International Energy Agency, их разработка позволит Индии к 2020 г. в более чем 2 раза увеличить национальную добычу. Таким образом, страна в обозримом будущем сможет вполне обойтись без иранского газа.

Совсем другая ситуация в Пакистане. В стране только строится первый терминал по приему LNG мощностью 3.5 млн т газа в год. Но даже ввод его в строй, планируемый на конец текущего или начало будущего года, не решит проблему с газоснабжением.

В 2008-2009 гг. на двусторонних переговорах пакистанские представители без индийских «коллег» были вынуждены принять основные иранские требования. В мае 2009 г. было подписано «усеченное» соглашение о строительстве газопровода «Мир» с иранского газового месторождения South Pars до города Навабшах на юге Пакистана. Протяженность трубопровода составляет около 2.1 тыс км, мощность первой очереди — 11 млрд куб м газа в год с возможностью удвоения. Стороны заявили о своей заинтересованности в присоединении Индии к проекту, но вероятность этого минимальна.

По оценкам специалистов, даже при относительно высоких ценах на иранский газ строительство «Мира» будет выгодно Пакистану, так как благодаря замещению газом импортных нефтепродуктов расходы на выработку электроэнергии на ТЭС можно будет снизить почти на 30%. Проблема лишь в финансировании. Стоимость газопровода оценивается в $7.5 млрд, и на данный момент таких средств ни у Пакистана, ни у Ирана нет, а на внешнее финансирование рассчитывать не приходится.

Из-за отсутствия средств проект «завис», после заключения соглашения не последовало пока никаких реальных действий. Подключение России к иранско-пакистанскому газопроводу — чуть ли ни единственный вариант начать строительство. Кроме того, приглашая «Газпром» к расширению сотрудничества, иранские власти, очевидно, рассчитывают и на политические дивиденды — хотя бы в виде заступничества перед западными странами и неприсоединения к режиму санкций.

Однако у Ирана с Россией достаточно непростые отношения. С одной стороны, Россия — один из крупнейших торговых партнеров Ирана, но, с другой, иранская сторона ранее неоднократно демонстрировала, что больше стремится использовать Россию в своей игре против западных стран, чем реально намерена с ней сотрудничать. Поэтому «Газпром», наверняка, проявит разумную осторожность по отношению к иранским предложениям. К тому же для российской газовой монополии сейчас гораздо более важны Nord Stream и «Южный поток», а ее финансовые ресурсы отнюдь не беспредельны. Скорее всего, «Газпром» будет просто тянуть время: в направлении иранского газа в Пакистан вместо Европы он, безусловно, заинтересован, но вкладывать серьезные силы и средства в этот проект не будет.

Похоже, пока в регионе не будет мира, строительство газопровода «Мир» будет постоянно откладываться на неопределенный срок.

Виктор ТАРНАВСКИЙ
Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1265711580

Афганистан — «черный ящик» мировой политики. Ч. 1-я

Завтра: В кибернетике используется такое фундаментальное понятие как «черный ящик». Обычно оно применяется для обозначения системы, механизмы которой сверхсложны либо неизвестны.

Таким глобальным «черным ящиком» для мировой политики в наступившем году становится Афганистан. Именно здесь запускаются механизмы противоборства и взаимопомощи самых разных международных и национальных, легальных и нелегальных, реальных и виртуальных субъектов. Результаты этих взаимодействий совершенно непредсказуемы. Но именно от них зависит развитие новых войн, соотношение сил в мире, тенденции развития и деградации. Атака талибов на Кабул утром 18 января с.г. говорит о том , что «черный ящик» перегрет запредельно. Уже никто не может строить реальные прогнозы развития ситуации. Попытки администрации США заверить мировую общественность в том, что ситуация контролируется, рассыпались как карточный домик

На сегодняшний день в Афганистане проходят две военные операции. Первая — это операция «Надежная свобода», которая почти полностью проводится США. В рамках этой операции в Афганистане находятся 36 тысяч американских военнослужащих. Вторую операцию проводят Международные силы содействия безопасности (ISAF). Этой операцией командует НАТО, но сами силы подчиняются главнокомандующему США в Афганистане генералу Стэнли Маккристалу. Сегодня в ISAF около 68 тысяч военнослужащих из 43-х стран. Если добавить к этому 30 тысяч военнослужащих, объявленных Обамой в начале декабря, 7 тысяч солдат, обещанных союзниками, в ISAF окажется почти 100 тысяч военнослужащих плюс более 30 тысяч американцев, проводящих операцию «Надежная свобода».

Когда говорят «война в Афганистане», то подразумевают сразу две войны — и в Афганистане, и в Пакистане. Одновременно никто не снимал с повестки дня Ирак, где в течение 2009 года ежеквартально продолжали погибать сотни людей в результате террористических нападений (при заявленных США «больших успехах» и выводе войск из городов). Только за декабрь прошлого года по информации иракских правительственных органов от различных видов вооруженного насилия погибло 306 мирных граждан (в ноябре — 88 человек).

Следующую «войну с терроризмом» США готовят уже в Йемене. Нельзя не согласиться с мнением бывшего индийского посла в СССР Бхадкумара, который в начале января этого года в газете «Asia Times» написал, что рассказы о необходимости уничтожения баз Аль-Каиды на территории Йемена не удовлетворяют даже самого доверчивого человека. По мнению дипломата, главной целью Обамы является постоянное американское военное присутствие в Йемене и установление контроля над портом Аден. Бхадкумар утверждает:, кто контролирует Аден, и «ворота в Азию». Контроль над портом сделает ясным для Китая, пишет индийский дипломат, что любые рассуждения о закате американского влияния в Азии являются преждевременными.

Усиление официальной группировки войск США и ISAF в Афганистане и неофициальной в виде французского иностранного легиона наемников и различного рода «охранных» структур (таких, например, как «Blackwater», недавно переименованная в «ХЕ») и групп «гражданских» советников логически приводит к вопросу о целях этого наращивания и афганской войны образца 2010 года как таковой.

ЗАКУЛИСА АФГАНСКОЙ ВОЙНЫ

Для объяснения необходимости афганской войны образца 2010 года есть официальная версия. Она изложена Обамой в выступлении 1 декабря прошлого года в Военной академии США в Вест-Пойнте. Согласно этой официальной версии «в Афганистане и Пакистане на карту поставлена наша (США — авт.) безопасность. Именно там находится центр кровавого экстремизма Аль-Каиды, именно оттуда нас атаковали 11 сентября 2001 года, и именно там замышляются новые нападения… Наша главная цель неизменна: вывести из строя, демонтировать и, в конечном счете, разгромить Аль-Каиду в Афганистане и Пакистане, лишив ее возможности в будущем угрожать Америке и нашим союзникам».

В другой своей речи — 10 декабря на церемонии вручения Нобелевской премии мира в Осло центральным аргументом Обамы было то, что национальные, религиозные и «племенные» культуры, не придерживающиеся ценностей американцев (и некоторых европейцев), не только хуже, чем западная культура, но и должны быть переделаны — любыми способами. Война в Афганистане названа «оборонительной».

Примерно той же концепции войны придерживается и Генеральный секретарь НАТО Расмуссен. В интервью «Der Spigel» (21.12.2009) он заявил: «Мы с нашими войсками должны не допустить превращения Афганистана в убежище и укрытие для террористов. В противном случае они смогут пользоваться им в качестве базы для наступления на Центральную Азию и дальше. Кроме того, они будут дестабилизировать обстановку в соседнем Пакистане, являющемся ядерной державой. Все это очень и очень опасно — как для нас, так и для остальных».

Казалось бы, такое пафосное обоснование войны обязывает весь «цивилизованный мир» в едином порыве броситься помогать США и НАТО осуществлять эти «великие и гуманные» цели. Но почему-то этого не происходит. Более того, аналитики из разных стран мира с совершенно разной политической ориентацией видят за официально объявленными целями афганской войны некие совершенно иные, закрытые цели и задачи.

В наиболее простом и прямолинейном виде закулисное объяснение причин афганской войны-2010 изложено в левом испанском издании «Publico.es» (от 03.01.2010). В статье «Тайный агент революции» говорится, что Обама был завербован Бжезинским, когда обучался в Колумбийском Университете. Там он вошел в контакт с Трехсторонней комиссией и Бильдербергским клубом.

По мнению издания, Бжезинский и его единомышленники уже давно рассматривают Россию и Китай в качестве своих главных врагов и вовсю стараются использовать против них экстремистские силы. Вплоть до терактов 11 сентября 2001 года разведслужбы США оказывали поддержку Аль-Каиде и талибам с тем, чтобы стимулировать выступления уйгуров-мусульман против китайского правительства. Они также использовали движение Талибан для нанесения ущерба союзникам России в Средней Азии. «Цель присутствия американцев в Афганистане, — говорится в статье, — заключается не в уничтожении Аль-Каиды или талибов, с которыми они при необходимости быстро договорятся, а в занятии стратегических позиций, позволяющих нанести удар по России и Китаю».

Но не только левые издания видят скрытый геостратегический характер афганской войны. Британская «The Guardian» (от 11.12.2009) в статье «Реальные ставки в афганской войне» открытым текстом пишет, что когда европейские правительства принимают решения о посылке своих войск в Афганистан, речь идет не только о предотвращении террористических нападений на европейские столицы, для чего надо не дать талибам вновь захватить эту страну. На кон в Афганистане поставлена судьба трансатлантического альянса, энергетическая безопасность и независимость Европы.

Афганистан, по мнению «The Guar-dian», представляет собой важнейший транзитный коридор для энергоресурсов в Центральной Азии, который может соединить богатые нефтегазовыми месторождениями государства , прежде всего Туркменистан, с Аравийским морем и/или с Индийским океаном. Стабилизация в Афганистане — не временная, чтобы оправдать вывод войск, а постоянная — крайне важна для прокладки трансафганского трубопровода из Туркменистана в Индию (этот проект известен по сокращению TAPI) и для обеспечения его гарантированной безопасности.

Сооружение этого трубопровода крайне важно для Европы, — констатирует газета, — чтобы она могла диверсифицировать поставки и снизить свою зависимость от импорта нефти и газа из Персидского залива и из России. Неудача в Афганистане, а следовательно, и в Пакистане будет означать отказ от проекта TAPI. А это, в свою очередь, позволит России восстановить утраченную гегемонию.

Схожей позиции придерживается бывший британский посол Крэйг Мюррей. Он связал войну с американскими и британскими интересами в больших месторождениях природного газа в Туркменистане и Узбекистане. В частности, война связана с защитой интересов компании Unocal в Трансафганском трубопроводе. Президент Афганистана Карзай связан с Unocal через Залмая Хализада, рожденного в Афганистане посланника США. Именно Хализад вместе с Бушем выбрал Карзая, чтобы тот возглавил страну. Американская «Huffington Post» (от 20.12.2009) пишет, что ни для кого не является секретом тот факт, что Вашингтон хочет оставаться в регионе для потенциального стратегического окружения России и Китая, а также для контроля, способного не дать китайцам получить необходимые энергоресурсы, если в будущем эти ресурсы действительно станут причиной для конфликта и соперничества. Американский аналитик Майкл Пэйн пишет на сайте «OpEdNew» (15 .01.2010) , что наращивание американской военной группировки в Афганистане является новой стартовой площадкой для потенциального контроля над пакистанским Белуджистаном. Причина , по которой США положили глаз на Белуджистан и город Кветту, состоит, по мнению Майкла Пэйна, в том, что этот район был определен как ключевой транзитный коридор как для природного газа, так и для нефти. Существуют планы строительства 2-х трубопроводов, которые пройдут через Белуджистан. Один — уже упомянутый TAPI (Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия), другой — IPI (Иран-Пакистан-Индия). Против последнего США категорически выступают из-за участия Ирана.

Такие версии причин нынешней войны в Афганистане, безусловно, заслуживают внимания. Но ситуация в Центральной Азии развивается так быстротечно, что заставляет в любые версии вносить серьезные коррективы. Например, бывший консультант ООН и Всемирного банка Андреа Бонцани полагает, что после того, когда 14 декабря 2009 года главы Китая, Туркменистана, Узбекистана и Казахстана с благословения России открыли клапан нового газопровода из Туркменистана в Китай, Запад проиграл 20-летнюю «Великую игру» за природные ресурсы и влияние в Центральной Азии. Теперь Россия и Китай, по мнению Бонцани, будут поддерживать почти абсолютный баланс рычагов в Центральной Азии («World Politics Review», США, от 09.01.2010).

Что касается введения в строй 6 января этого года трубопровода, соединяющего прикаспийскую часть Ирана с огромным газовым месторождением в Туркменистане, то, по мнению многих экспертов, это наносит мощнейший удар по энергетической концепции США на Большом Ближнем Востоке. Одновременно это является насмешкой над политикой США в отношении Ирана.

Аналитики Китая так же внимательно отслеживают ход войны в Афганистане и Пакистане. По мнению «China Review News» (от 29.11.2009), наращивание афганской группировки США и НАТО и взятие под контроль Средней Азии американцами явилось ничем иным, как ударом острого ножа в мягкое и слабое «подбрюшье» России. Главная цель военного проникновения США в страны Средней Азии — взятие этих стран под военный контроль для организации «санитарного кордона» по периметру России, а также взятие под контроль богатых энергоресурсами стран Каспийского бассейна и транспортных коммуникаций, идущих по их территории, для ослабления экономического положения России.

Китайцы, как всегда, «скромны» в оценках, указывая на цели США по отношению к России. При этом не говорят ни о крупнейшем порте Гвадар в Пакистане, куда они вложили уже около 5 миллиардов долларов. Ни об Айнакском медном руднике, в который Китай вложил 3,4 миллиарда долларов. Ни о вложении 500 миллионов долларов в строительство электростанции и железной дороги между Пакистаном и Таджикистаном.

Естественно, когда наращивается военная группировка, проводятся интенсивные боевые действия, а в ответ следует волна возмездия в виде терактов, безопасность всех китайских проектов в Афганистане и Пакистане резко снижается.

Вообще в «черном ящике» Афганистана все воюют против всех и все друг другу оказывают помощь.

Американцам и НАТО нужна реальная победа над Талибаном и Аль-Каидой, нужна стабильность в Афганистане и Пакистане для решения своих нефтегазовых проектов и, одновременно, не нужна стабильность для реализации китайских проектов.

Китайцам нужна стабильность для обеспечения своих проектов, но не нужна стабильность для прокладки трубопровода в Индию (TAPI).

Пакистану нужна стабильность в Афганистане для обеспечения безопасности в стране, особенно ядерных объектов, но не нужна стабильность для прокладки того же трубопровода в Индию — своего извечного противника. Как отмечает известный эксперт по Афганистану Хассан Абасс («Project Sindicate», декабрь 2009), на всех стадиях продолжительного конфликта, который принесли США в этот регион, Пакистан пытался ограничить влияние Индии на Афганистан. Растущее влияние Индии в Афганистане и ее инвестиции беспокоят аппарат национальной безопасности Пакистана. Как для Пакистана, так и для Индии Афганистан рискует превратиться в новую оспариваемую территорию, как Кашмир, где конфликт наносит ущерб обеим странам на протяжении более 60 лет.

Кроме того, Пакистан, являясь сейчас формальным союзником правительства Карзая, может вступить с ним в вооруженный конфликт для решения пограничного спора между Афганистаном и Пакистаном по так называемой «линии Дюранда». Прав Андрей Серенко, когда пишет, что именно перспектива такого конфликта заставляет определенную часть пакистанских силовых элит поддерживать — в той или иной форме — проект Талибана («Афганистан.ру», 02.12.2009).

России нужна военная группировка США и ISAF в Афганистане для защиты своих южных границ и границ своих соседей и, одновременно, та же военная группировка представляет опасность для пользования энергоресурсами Средней Азии.

Можно иметь разные цели и задачи в Афганистане, но при принятии тех или иных решений всегда надо исходить из реальной военно-политической обстановки. В этом и есть задача российской политики и стратегии, если она все же где-то осмысливается и вырабатывается.

Владимир Овчинский

Окончание следует

Адрес публикации: http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1264667400

Турция ждет нeфть из России, Кaзaxcтaнa и Туркмeнии

EnergyLand: Турция ожидает, что планируемый нефтепровод Самсун-Джейхан заполнит в основном нефть из России, Казахстана и Туркмении, сказал министр энергетики Турции Танер Йылдыз.Итальянская Eni и турецкая Calik Group — партнеры проекта газопровода стоимостью $4 миллиарда, предназначенного для доставки нефти на средиземноморское побережье Турции, минуя загруженный пролив Босфор.
В октябре российские госкомпании «Транснефть» и «Роснефть» подписали с Eni и Calik Group соглашение о взаимопонимании, а представитель «Транснефти» сообщил на этой неделе, что Россия может получить половину в нефтепроводе Самсун-Джейхан.
В интервью агентству Рейтер Йылдыз также сообщил, что сняты препятствия для соглашения о получении Турцией дополнительных 8 миллиардов кубометров газа из Азербайджана, которое должно быть подписано в ближайшее время.

Чавес зовет Туркмению в газовую ОПЕК

ДНИ.ру: Президент Венесуэлы Уго Чавес предложил туркменскому лидеру Гурбангулы Бердымухамедову вступить в газовую ОПЕК, в которую также войдут Россия, Иран и Венесуэла. Президент Туркмении ответил, что его страна занимает четвертое место по мировым запасам природного газа. В понедельник Уго Чавес, находящийся с визитом в Туркмении, рассказал президенту этой республики о новой организации, которую планируют создать основные страны-поставщики «голубого топлива». «Мы создаем газовую ОПЕК и предлагаем вам рассмотреть вопрос о вхождении в эту организацию», — сказал президент Венесуэлы. По словам Чавеса, свое решение войти в картель уже высказали Россия, инициатор создания объединения, Иран и Венесуэла. Бердымухамедов, в свою очередь, заметил что, по оценкам экспертов, Туркмения занимает четвертое место в мире по запасам газа после России, Ирана и Катара. А одно только месторождение «Южный Елетен» располагает запасами в 14 триллионов кубометров газа. В ходе дальнейших переговоров президент Туркмении подчеркнул, что своим визитом Уго Чавес открыл историческую веху в развитии и укреплении отношений между двумя странами. «Мы рады видеть вас в Туркменистане как самого почетного гостя», — сказал Бердымухамедов. Президент Венесуэлы добавил, что «этот визит — начало новой истории… Мы хотим сблизиться с вами, Венесуэла и Туркменистан, Латинская Америка и Центральная Азия, древняя цивилизация, которая была скрыта во время существования Советского Союза». Между тем, как передает РИА Новости, прошедшие переговоры были краткосрочными. Так, в ходе встречи отсутствовали обычные для протокола переговоры в расширенном составе делегаций и заявления для прессы.  Читать далее

США и Канада объединятся ради Арктики

ДНИ.ру: Канада и США намерены провести очередную экспедицию по исследованию арктического шельфа, который богат полезными ископаемыми. Ученые попытаются определить пределы континентального шельфа двух стран. Планируется, что арктическая экспедиция по сбору научных данных о шельфе и морском дне будет длиться в течение 42 дней. Рабочая группа по исследованию континентального шельфа, руководимая госдепартаментом США, начнет совместную с правительством Канады арктическую экспедицию 6 августа. По информации госдепартамента, миссия является продолжением исследования континентального шельфа, которое проводилось в прошлом году. Известно, что в новой американо-канадской экспедиции примут участие те же корабли, что и в прошлом году – это ледокол береговой охраны США Healy и корабль береговой охраны Канады Louis S. St-Laurent. «Ученые будут изучать районы от севера Аляски до хребта Менделеева, а также районы к востоку от Канадского архипелага. Миссия поможет определить пределы континентального шельфа (на расстоянии 200 миль от побережья) в Северном Ледовитом океане, а также права США и Канады (на шельф), закрепленные Конвенцией ООН по морскому праву», — сообщили в госдепартаменте Соединенных Штатов. Напомним, что по Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, в которой с 1997 года участвует Россия, континентальный шельф включает в себя морское дно и недра до «внешней границы подводной окраины материка», его минимальная протяженность составляет 200 морских миль от берега. Прибрежные государства имеют суверенное право разведки и разработки природных ресурсов на шельфе. Однако из-за сложностей с определением внешних границ расширенного континентального шельфа пока ни одна страна не установила такие границы. Отметим, что проблема принадлежности континентального шельфа в Арктике, на котором, как предполагают ученые, находятся богатейшие месторождения нефти и газа, начала активно обсуждаться после российской глубоководной экспедиции, которая прошла в 2007 году. Ее участники намеревались доказать, что подводные хребты Ломоносова и Менделеева являются продолжением Сибирской континентальной платформы. Это бы позволило России претендовать на шельф. Во время экспедиции российские ученые при погружении аппаратов «Мир-1» и «Мир-2» на Северном полюсе водрузили на дне флаг России, а также взяли образцы грунта и живых организмов с глубины 4261 метра.  Читать далее