Метка:ВСТО

Китай хочет много дешевой российской нефти

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

«Нефть России»: Китай потребовал от России вдвое увеличить объем поставок нефти по нефтепроводу Восточная Сибирь — Тихий Океан (ВСТО) с 15 млн до 30 млн тонн ежегодно. Увеличение поставок нефти является условием начала строительства российско-китайского НПЗ в 2010 году.

Представители китайской компании CNPC вчера заявили о необходимости двукратного увеличения объема поставок нефти по трубопроводу ВСТО, пригрозив, что при отсутствии у «Роснефти» свободных объемов СП в Китае вынуждено будет искать дополнительную нефть на Востоке или на международном рынке.

Ранее предполагалось, что 15 млн тонн нефти, ежегодно поставляемых в Китай по ответвлению от ВСТО, пойдут на российско-китайский НПЗ в Тяньцзине. Однако CNPC заявила, что в связи с ростом потребности Китая в нефти для НПЗ необходимы самостоятельные поставки, не связанные с 15 млн тонн, которые будут поступать по трубе. По данным «Интерфакса», увеличение поставок нефти является условием начала в 2010 году строительства НПЗ.

«Коммерсант» пишет, что таким образом китайская сторона пытается отказаться от строительства НПЗ и сети АЗС в партнерстве с «Роснефтью». Свою нефть КНР использовать на совместном НПЗ не хочет, желая, чтобы это была российская нефть, которую РФ поставляла бы сама по бросовым ценам. Эксперты полагают, что условием увеличения мощности трубопровода может стать только привлекательная цена, если она будет предложена Китаем. А «Роснефть» может в любой момент отдать предпочтение проекту строительства НПЗ на российской территории в Приморске мощностью в те же 15 млн тонн. Ставка экспортной пошлины на восточносибирскую нефть в марте останется нулевой. Аналитики полагают, что без сохранения нулевой ставки на восточносибирскую нефть удовлетворить потребности Китая возможно лишь за счет поставок нефти в западном направлении.

Напомним: в 2010 году истекает контракт 2004 года, когда «Роснефть» взяла у Китая кредит в $6 млрд под долгосрочные поставки нефти, чтобы выкупить имущество «Юкоса». С 2011 года начнутся поставки в Китай 15 млн тонн нефти ежегодно в течение 20 лет в качестве платежей по кредиту в $25 млрд, полученному «Роснефтью» и «Транснефтью». У «Роснефти» также заключен пятилетний контракт на поставку 48,4 млн тонн нефти с китайской CNPC, срок которого истекает в 2010 году.

Строительство нефтепроводной системы ВСТО общей мощностью до 80 млн т нефти в год ведется для транспортировки нефти из еще не освоенной нефтяной провинции в Восточной Сибири в страны Азиатско-Тихоокеанского региона и на побережье Тихого океана. ВСТО пройдет от города Тайшет Иркутской области до спецнефтепорта Козьмино на берегу Тихого океан. Сейчас построен участок первой очереди нефтепровода до станции Сковородино в Амурской области, откуда нефть доставляется в Козьмино по железной дороге. Мощность первой очереди составляет 30 млн тонн нефти в год, второй — до 50 млн тонн. В апреле 2009 года в КНР приступили к строительству ветки от ВСТО. Запуск намечен на 2010 год, поставки — на январь 2011 года.

Стоит отметить, что на Китай сейчас давят США, требуя присоединиться к санкциям в отношении Ирана. Китаю трудно пойти навстречу США, так как Иран который является крупнейшим поставщиком нефти в Поднебесную. По данным государственного управления КНР по энергетике, зависимость Китая от импорта нефти в 2009 году составила 51,3% — внутренняя добыча нефти достигла 189 млн тонн, в то время как импорт равнялся 199 млн тонн, — пишет www.finansmag.ru.

Нужна ли России «Дружба»? Новые геополитические приоритеты диктуют другие решения

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Независимая: Известно, что российский ТЭК играет важную роль в обеспечении международной энергетической безопасности, в первую очередь в Евразии. Какую роль в этом плане играет система нефтепроводов «Дружба» и новые маршруты транспортировки нефти? Каковы геополитические аспекты транспортировки нефти?

Попробуем проанализировать ситуацию вокруг системы нефтепроводов «Дружба», сооруженных в конце 50-х – начале 60-х годов прошлого века. Эти проекты не были коммерческими, а предназначались для нерыночных поставок нефти в европейскую часть СССР, а также ГДР, Польшу, Венгрию и другие страны СЭВ. Основные цели этих нефтепроводов были связаны с геополитическими приоритетами руководства СССР, которые сводились к обеспечению нефтью по льготным ценам «братских» стран Восточной Европы – членов Совета экономической Взаимопомощи (СЭВ), а также потребностей Советской армии и армий стран – членов Варшавского договора для защиты от возможной «империалистической агрессии». Как известно, взаиморасчет за нефть осуществлялся на клиринговой, по сути, бартерной основе. Система нефтепроводов, замкнутая в пределах границ стран – членов СЭВ и союзных республик СССР, не была интегрирована с инфраструктурой поставки нефти в «капиталистические» страны.

В то же время российская нефть на мировые рынки «за твердую валюту» в основном поставлялась через морские порты Черного и Балтийского морей, откуда танкеры доставляли ее в «капиталистические» страны Западной и Южной Европы. Таким образом, у системы нефтепроводов «Дружба» было свое геоэкономическое значение для советского руководства – теснее привязать отрасли ТЭКа стран Восточной Европы к дешевой нефти из СССР, обеспечить тесную экономическую зависимость этих стран путем введения клиринговых расчетов (поставки в СССР в обмен за нефть промышленной и аграрной продукции) и таким образом ограничить свободу принятия решений в их экономической и внешней политике.

Новые времена для геополитики

В период формирования системы «Дружба» не возникало даже мысли, что Польша, ГДР, а тем более Белоруссия, Литва, Латвия, Украина окажутся транзитными странами на пути нефти из России на рынки стран Европы.

Ликвидация СЭВ, расформирование Варшавского договора, распад СССР, новые экономические и геополитические реалии в начале 90-х годов существенно изменили геоэкономическую сущность системы трубопроводов, построенных в советские времена, и других элементов энерготранспортной инфраструктуры в отношениях России как поставщика нефти и газа с бывшими странами СЭВ и республиками СССР. Появились новые проблемы.

Весьма болезненно происходила перестройка внешнеэкономических расчетов за российские углеводороды и их транспортировку. Бывшие страны СЭВ и союзные республики благополучно «национализировали» свои сегменты нефтегазопроводной и другие элементы транспортной инфраструктуры и активно начали использовать монопольное положение в сфере транзита нефти для решения внутриэкономических и геополитических задач. Усилилось вмешательство в «трубопроводную» игру в Восточной Европе и на постсоветском пространстве со стороны новых игроков – США, ЕС, НАТО. Наблюдаются физическое устаревание и критический уровень износа инфраструктуры «Дружбы». Развиваются новые маршруты транспортировки нефти из России и других стран СНГ.

В настоящее время происходит переоценка геоэкономического значения системы нефтепроводов, построенных во времена СССР и СЭВ, исходя из новой ситуации, когда операторами являются российские государственные и частные компании с участием иностранного капитала, действующие в рыночных условиях. Очевидно, что такая переоценка подскажет оптимальные пути развития отдельных элементов этой системы на российской территории. Что касается инфраструктуры, расположенной в бывших республиках СССР и странах СЭВ, то целесообразно провести комплексный анализ экономических, политических, технологических и других проблем, связанных с «Дружбой», определить различные варианты перспектив этой инфраструктуры, включая вопрос о целесообразности ее существования. Было бы неразумно «рубить сплеча», не продумав возможные последствия отказа от использования в будущем Россией некоторых сегментов трубопроводной системы. В частности, это касается выполнения ранее заключенных межправительственных соглашений и контрактов, обеспечения энергетической безопасности бывших союзных республик и стран ЕС и т.д.

При этом следует учитывать появление других нефтяных маршрутов (Бурга–Александруполис, БТД, ВСТО, Казахстан–Китай, расширение КТК и БТС-2 и др.). Важно иметь в виду, что новые проекты реализуются в рыночных условиях с учетом новой геополитической ситуации.

Геополитика транспортировки нефти

Россия обладает значительными разведанными запасами нефти и газа, основная часть которых расположена в Западной Сибири. По ряду прогнозов имеются существенные перспективные сухопутные и морские месторождения в Восточной Сибири, на Дальнем Востоке, которые пока еще не разрабатывались из-за сложных геологических и климатических условий, особенно в отдаленных арктических районах. Перспектива их освоения в немалой степени зависит от развития соответствующей транспортной инфраструктуры, позволяющей осуществлять доставку добываемых углеводородов на внутрироссийские или на экспорт на мировые рынки.

Распад СССР и окончание холодной войны породили новые практические проблемы для российского ТЭКа и особенно для его транспортной системы. Среди них, в частности, можно отметить потерю Россией крупных морских терминалов, а также усиление зависимости поставок углеводородов по основным экспортным трубопроводам от новых независимых государств. В последнее время наблюдается достаточно жесткая дипломатическая борьба за новые маршруты транспортировки нефти и газа в обход территории России или же конкурирующие с проектами с российским участием.

Задача России в Евразии сводится к максимальному расширению своего влияния на зоны, лежащие между ее сухопутной территорией и акваторией, омывающей евразийский материк, а в идеале к их экономической интеграции под своим контролем. Это в первую очередь касается энергетических ресурсов. Как представляется, геоэкономический подход России к энергетическим ресурсам состоит в создании единой ресурсодобывающей, ресурсоперерабатывающей и ресурсотранспортной сферы на максимально широком пространстве континента. Это определяет требования к пространственному размещению транспортных сетей, газопроводов и нефтепроводов, в частности, позиционированию центров переработки, способам доставки вторичной продукции и т.д. Касаясь транспортировки ресурсов, следует отметить важность соединения конкретных месторождений в России и странах СНГ с внутриконтинентальными трубопроводными системами, контролируемыми российскими операторами. Консолидация евразийских ресурсов в единой системе их транспортировки усилит общий геоэкономический потенциал России в Евразии и, следовательно, в мире. Из этого вытекает важное геоэкономическое значение трубопроводов, связывающих российские, центральноазиатские и каспийские месторождения углеводородов с Европой и странам АТР континентальной сетью.

Например, в отличие от государств Персидского залива богатые углеводородными ресурсами страны Центральной Азии не имеют выхода к морю, а транспортировка их ресурсов на внешние рынки осуществляется пока по системе трубопроводов, проложенных через территорию России. Дальнейшее расширение разработки центральноазиатских углеводородов зависит от развития транспортной инфраструктуры (порты, трубопроводы), проходящей не только через Россию, но и через другие страны, что имеет важное значение для российских интересов.

Очевидно, что возможность России контролировать свою огромную территорию и соответственно Евразию во многом зависит от развития железнодорожных путей, дорог, трубопроводов и обеспечения выхода к морю, в том числе для транспортировки нефти и газа на мировые рынки.

Стремление России интегрировать свое материковое пространство с помощью нефтепроводов и газопроводов наталкивается на сопротивление со стороны ряда стран, стремящихся не допустить этой интеграции, преградить доступ к морям, установить контроль по всему периметру береговых пространств.

В заключение можно отметить, что при грамотной энергетической политике Россия может существенно укрепить экономические и геополитические позиции в мире, в первую очередь в Евразии, и соответственно в обеспечении энергетической безопасности. В этой связи назрела практическая необходимость проведения в России межотраслевых исследований в области международных проблем энергетической геополитики (экономические, политологические, правовые, технологические аспекты). Подобные исследования содействовали бы разработке более эффективных решений в области внешней энергетической политики. В первую очередь это касается вопросов развития комплекса транспортировки нефти, включая перспективы «Дружбы».

Станислав Захарович Жизнин — доктор экономических наук, профессор МИЭП МГИМО(У) МИД России, президент Центра энергетической дипломатии и геополитики.

Нефтяной транзит: другой западный вектор. Монополии беспокойных посредников больше не будет

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Независимая: Сроки строительства второй очереди нефтепровода «Балтийская трубопроводная система» (БТС-2), ориентированной на европейских потребителей, существенно сокращаются. Как заявил недавно президент «Транснефти» Николай Токарев, нефтепровод может быть введен в строй уже в IV квартале 2011 года. Судя по опыту ВСТО-1 и БТС-1, «Транснефть» располагает для этого техническими и технологическими возможностями. Однако для ускорения реализации нефтепровода БТС-2 есть и внешнеполитические причины – например, перешедший в практическую плоскость и угрожающий интересам российских компаний разворот (аверс) нефтепровода Одесса–Броды. В канун нового, 2010 года резко актуализировался еще один традиционный вызов, который быстро стал главным.

Вызов и ответ

Россия и Белоруссия вступили в жесткую полемику относительно таможенной пошлины и цены на транзит нефти по системе «Дружба» на Запад. В 2009 году объем транзита российской нефти через территорию Белоруссии составлял около 55 млн. тонн. Поставки собственно в Белоруссию – это еще около 25 млн. тонн. 1,7 млн. тонн добывается в самой стране. При этом объем российской нефти, необходимый для внутреннего потребления Белоруссии, составляет сегодня 6,3 млн. тонн (оценка российского Минэнерго, принятая и белорусским правительством). Так или иначе, между реальными потребностями Белоруссии и теми объемами нефти, которые она получает, – колоссальная дельта.

Вся эта «лишняя» нефть традиционно поступает на белорусские нефтеперерабатывающие заводы, а затем – уже в виде нефтепродуктов – продается на европейском рынке. Учитывая, что в отношении таможенных пошлин на всю нефть, поставляемую в Белоруссию, действует понижающий коэффициент 0,356, Россия ежегодно теряет до 3 млрд. долл. Белорусские НПЗ и власти этой страны столько же приобретают – на абсолютно не мотивированном экономическими причинами коммерческом посредничестве, сама возможность которого создана с помощью искусственных преференций.

Недавно вступило в силу соглашение о Таможенном союзе. Российское правительство – вполне в логике достигнутых договоренностей – предложило полностью отменить таможенную пошлину на нефть, идущую на внутреннее потребление Белоруссии. Но – также в этой логике – облагать 100-процентной пошлиной всю остальную нефть. Потери России снизились бы в этом случае до 1,4–1,8 млрд. долл. (при цене на нефть марки Urals 65 долл. за баррель). Эти предложения встретили агрессивное сопротивление белорусского руководства, вплоть до угрозы повысить плату за транзит российской нефти до 45 долл. за тонну (в несколько раз).

В ходе недавних российско-белорусских переговоров ситуация вроде бы была урегулирована. Однако Александр Лукашенко явно стремится взять реванш. Как заявил первый вице-премьер Белоруссии Владимир Семашко, власти его страны продолжат настаивать на полной отмене Россией экспортных пошлин на нефть в рамках Таможенного союза. «Уже в середине нынешнего года при введении общей таможенной территории окажется нонсенсом, что что-то поставляется беспошлинно, что-то квотируется, и вообще у нас выявится большое число пошлин. Я думаю, что и российская сторона это понимает и будут сделаны дальнейшие радикальные изменения в достигнутых договоренностях. Но пока нам нужно было разрешить эту конфликтную ситуацию», – заявил он. Логика понятна: пока – «разрешить конфликт», в будущем – «радикальные изменения».

Энергетическое противостояние длится вот уже несколько лет. «Братская республика» – фактически монопольный транзитер российских энергоносителей. Минск постоянно использует этот статус для получения дополнительных политических и экономических льгот. Однажды позиция Белоруссии уже привела к «энергетической войне». В начале 2007 года поставки нефти в Европу были остановлены на четыре дня из-за отказа властей Белоруссии пропускать транзитные потоки без уплаты российской стороной неожиданно введенной пошлины за транзит сырья (в размере все тех же 45 долл. за тонну). Именно так отреагировала Белоруссия на введение Россией стопроцентной пошлины на поставляемую нефть.

Неудивительно, что сразу после тех событий правительство России приняло решение о строительстве БТС-2. Сохраняющаяся напряженность в отношениях с Белоруссией заставляет Россию ускорить его. Конечно, в основе принципиального решения о реализации этого проекта были и другие факторы, по преимуществу долговременные и фундаментальные.

БТС-1 и БТС-2

Для перенаправления значительной части отечественного экспорта углеводородного сырья на российские порты и снижения зависимости от транзитных государств в России еще в декабре 2001 года был введен в эксплуатацию нефтепровод БТС-1 с конечной точкой в порту Приморск (Ленинградская область). Первоначально пропускная способность порта составляла 12 млн. тонн нефти в год, а к концу 2006 года он уже был способен переваливать в танкеры до 75 млн. тонн нефти. В настоящее время Приморск – крупнейший в России порт по отгрузке нефти на экспорт. Уже в ближайшей перспективе его мощность может быть увеличена до 120 млн. тонн. По БТС-1 транспортируется нефть Тимано-Печерского района, Западной Сибири, Урало-Поволжья, а также из стран СНГ.

История БТС-2 началась 11 января 2007 года, когда президент Владимир Путин издал поручение о реализации этого проекта. Впоследствии был принят ряд решений правительства, министерств и ведомств.

Затем «Транснефть» приступила к его реализации. Маршрут нового нефтепровода проходит от города Унеча до города Усть-Луга.

По решению правительства строительство БТС-2 осуществляется в два этапа. На первом этапе предусматривается сооружение нефтепровода НПС «Унеча» – терминал «Усть-Луга» протяженностью 998 км, диаметром 1067/1020 мм, двух НПС – № 3 и № 7, реконструкция НПС № 1 «Унеча», № 5 «Андреаполь», строительство ПСП «Усть-Луга». На втором этапе запланировано увеличение поставки нефти до 38 млн. тонн в год на «Усть-Лугу», строительство четырех НПС – № 2, № 4, № 6, № 8 и реконструкция НПС № 7 с резервуарным парком объемом 80 тыс. куб. м.

В рамках второго этапа реализации БТС-2 проектом предусмотрено строительство 172-километрового ответвления пропускной способностью до 12 млн. тонн в год на нефтеперерабатывающий завод компании «Сургутнефтегаз» в Киришах. О том, кто будет его строить, пока ведутся переговоры. По сложившейся практике проекты, в которых преобладают частные интересы, реализуют заинтересованные компании.

По словам президента «Транснефти» Николая Токарева, стоимость сооружения БТС-2 составит примерно 120–130 млрд. руб.


Балтийская трубопроводная система (БТС-2).
Карта с сайта http://bts2.ru/pipe/

Мотивы и выгоды

Мотивов для скорейшего завершения реализации БТС-2 у России предостаточно. Прежде всего – после запуска БТС-2, трасса которого проходит только по территории российских регионов, Белоруссия перестанет быть монополистом в транспортировке российской нефти на Запад. А ведь через территорию этой страны экспортируется сегодня около трети российской нефти. К тому же будет проложена качественно новая труба – ведь «Дружба» стремительно устаревает.

Кроме того, БТС-2 – это гарантия надежности и предсказуемости поставок покупателям российской нефти, прежде всего в Европе. Это новые рабочие места для населения не слишком благополучных регионов Центральной России, по которым пройдет маршрут, обновление инфраструктуры и пополнение региональных бюджетов. Это возможность использования разных маршрутов на одном направлении и снижения транзитных издержек, ведь полностью от «Дружбы» российские власти отказываться явно не планируют. Российские компании будут использовать внутренние, а не иностранные порты. А для дальнейшей транспортировки нефти на мировые рынки будут задействованы российские суда, что будет способствовать развитию отечественного судостроения и торгового флота.

После завершения строительства БТС-2, теперь уже довольно скорого, транспортировка нефти в Белоруссию может упасть с нынешних 80 млн. тонн в год до 40 млн. тонн (в том числе для внутреннего потребления и переработки примерно с 25 млн. тонн до 6–8 млн. тонн). Учитывая те условия, на которых сейчас Россия поставляет нефть в Белоруссию и через ее территорию, произойдет резкое снижение дотирования этой страны. От этого прямая экономическая выгода для российской экономики, по самым скромным подсчетам, составит ежегодно не менее 1,2 млрд. долл.

Ранее российские компании проявляли заинтересованность в контроле над белорусскими активами. Этот интерес был направлен прежде всего на покупку Мозырского и Новополоцкого НПЗ, а не архаичной «Дружбы». Однако если вопрос о продаже нефтеперерабатывающих заводов вновь будет актуализирован белорусской стороной «в пакете» с продажей нефтепроводной системы, его, на наш взгляд, вполне можно обсуждать. Но на принципиально новых условиях. Когда БТС-2 будет построена, общий дисконт по всем этим активам может достичь по сравнению с ранее обсуждавшимися ценами 2,5–3,5 млрд. долл. Сильная позиция российских переговорщиков будет обеспечена.

Заполнение и поставщики

Мощность БТС-2 без ответвления на Кириши – около 40 млн. тонн в год. По словам Николая Токарева, загрузка новой системы может быть обеспечена в том числе за счет аккумулирования нефти с других направлений в объеме до 30 млн. тонн. Ведь в настоящее время через Одессу российские компании переваливают 4 млн. тонн в год, через порт Южный – 10 млн. тонн, через Гданьск – 5 млн., кроме того, порт в Приморске перегружен на 6–7 млн. тонн. По мнению российских экспертов, вопрос заполнения БТС-2 практически решен. Так, аналитик ИК «ФИНАМ» Тимур Хамитов считает, что «заполнение новой экспортной трубы будет высоким». Как полагает аналитик Advanced Research Михаил Бакулев, «поставки нефти в систему могут быть обеспечены за счет переориентации поставок с проблемных направлений, украинских и белорусских».

Основными поставщиками нефти для БТС-2 с высокой степенью вероятности станут те нефтяные компании, которые сейчас транспортируют сырье по «Дружбе»: «Роснефть», «Сургутнефтегаз», ТНК-ВР, в меньшей степени – «ЛУКОЙЛ» и «Газпром нефть».

Транзитный шантаж и белорусское лобби

Отказ белорусских властей от тактики «транзитного шантажа» после сооружения БТС-2 предсказуем. Ведь на самом деле Александр Лукашенко вполне прагматичен. Потеряв монопольное право на поставки российской нефти в Европу, он скорее всего перестанет увязывать проблему транзита с решением других вопросов сотрудничества двух стран: Таможенным союзом, дополнительными экономическими преференциями, сотрудничеством в сфере обороны и безопасности.

Однако сегодня Лукашенко стремится максимально затормозить реализацию проекта. В России сформировалось активное и влиятельное белорусское лобби. Союз России и Белоруссии, а особенно Таможенный союз очень способствуют его усилению. Прежде всего к этому лобби можно отнести деятелей Коммунистической партии, однако сторонников максимально детального учета белорусских интересов немало и в ведомствах. Показательно бытующее среди российских чиновников (и основанное на советской практике, а не на реальных расчетах) мнение о необходимости загрузки белорусских НПЗ российским сырьем практически при любых условиях. Прежде всего белорусское лобби транслирует тезис об убыточности БТС-2.

Расходы на сооружение нефтепровода действительно значительны, однако «убыточность» – это политическая игра. К тому же времена относительно дешевого транзита через Белоруссию заканчиваются. По словам Владимира Семашко, новая методика расчета стоимости транзита позволяет рассчитать затраты и предъявить их российской стороне. При этом в случае, если Россия не согласится с представленными белорусской стороной расчетами, предусмотрено ежегодное повышение ставки на транзит российской нефти на размер инфляции в России плюс 3%. Как считает, например, Тимур Хамитов, «при отсутствии БТС-2 сохраняется риск того, что очередной политический конфликт приведет к полной остановке экспорта через Белоруссию. В результате «Транснефть» рискует потерять гораздо больше, чем в случае реализации БТС-2».

По гамбургскому счету нефтепровод БТС-2 решает ту же проблему, что и ВСТО. Имя ей – свобода выбора маршрутов транспортировки российской нефти и независимость от стран-транзитеров. Полный суверенитет и национальная экономическая безопасность без этого немыслимы. Их можно достигнуть уже к 2011 году. И вряд ли сегодня есть значимые факторы, которые способны помешать сделать это российскому правительству и «Транснефти».

Дмитрий Иванович Орлов — кандидат исторических наук, генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций (АПЭК); Елена Ивановна Широкова — аналитик АПЭК. При подготовке материала использованы опросы экспертов, проведенные редакцией портала «БТС-2» www.bts2.ru.

Российский трубопровод вызвал сенсацию в Азии («The Wall Street Journal», США)

Опубликовано от wpmrРубрики:IEA, Политика

ИноСМИ: Крупнейший мировой производитель нефти Россия собирается вторгнуться на азиатские энергетические рынки за счет своих ближневосточных соперников, благодаря новому трубопроводу, качающему сырую нефть с нефтяных месторождений Сибири до нового терминала на побережье Тихого океана.

Трубопровод, любимый проект премьер-министра Владимира Путина, является ключом к усилиям России по диверсификации своих экспортных маршрутов в сторону от Европы, чтобы воспользоваться ростом спроса на энергоресурсы в Азии. Этот трубопровод также важен для таких стран, как Китай, желающий снизить свою зависимость от ближневосточной нефти.

Г-н Путин официально открыл первый перегон трубопровода Восточная Сибирь-Тихий Океан (ВСТО), стоимостью в 12 миллиардов долларов, в прошлом месяце. Сырая нефть, качаемая по этому трубопроводу, также получившая название ВСТО, уже стала хитом на азиатских рынках. В ежемесячном отчете, выпущенном в пятницу, Международное энергетическое агентство (IEA) написало, что ВСТО “наверняка заместит собой какие-нибудь сорта ближневосточной нефти схожего качества”.

Нефтяной аналитик банка JP Morgan Лоуренс Иглс (Lawrence Eagles) написал в своей аналитической записке в пятницу, что ВСТО возвещает о “важной перемене на мировых рынках сырой нефти”, так как “у России появилась инфраструктура, необходимая для роли [своего рода] ОПЕК для западных и восточных рынков”.

В последние годы, по мере того, как отношения между Россией и Европой ухудшались, Россия многократно угрожала перенаправить экспорт своих энергоресурсов в Азию. Но так как почти все ее нефте- и газопроводы шли с востока на запад, это угроза отдавала фальшью. Теперь ситуация меняется.

“Теперь Европе придется соперничать с Азией за российскую нефть”, — говорит Дайан Манро (Dianne Munro), старший аналитик по нефтяным рынкам Международного энергетического агентства.

Преимущество сырой нефти ВСТО над соперничающими сортами состоит в ее близости к нефтеперерабатывающим заводам северо-восточной Азии. Новый нефтеналивной терминал в Козьмино, стоимостью в 2 миллиарда долларов, находится в пяти днях плавания от рынков в Китае, Южной Корее и Японии. Срок поставок с Ближнего Востока, из Африки и Латинской Америки составляет как минимум две недели.

Запуск трубопровода ВСТО, нефть в который будет поставляться с новых нефтяных месторождений Восточной Сибири, совпал по времени с китайским ростом спроса на нефть. В прошлом месяце импорт сырой нефти в Китай превысил 5 миллионов баррелей в день, что стало рекордом. По контрасту, за последние три года спрос в Европе упал на 1 миллион баррелей в день.

Аналитики говорят, что ВСТО может значительно изменить динамику российского экспорта нефти. IEA говорит, что российские графики погрузки уже показывают, что экспорт сырой нефти перенаправляется из портов на Балтийском и Черном морях в восточном направлении. Снижение российских поставок на европейские рынки может привести к росту цен на сорт Urals, являющийся основной российской экспортной смесью и продающейся со скидкой по отношению к другим эталонным сортам вроде нефти марки Brent. Это может означать, что у европейских нефтеперерабатывающих заводов впереди тяжелые времена.

Российское правительство попыталось поспособствовать переключению на восток, субсидируя экспорт по ВСТО. Правительство временно приостановило сбор экспортного налога на сырую нефть, идущую по новому трубопроводу с месторождений в Восточной Сибири, и установило предпочтительный тариф на прокачку сырой нефти марка ВСТО, который ниже даже, чем реальная стоимость транспортировки. Государственная трубопроводная монополия “Транснефть” покроет эту субсидию, повысив тариф на прокачку для нефтяных компаний, отправляющих свою нефть в западном направлении.

ВСТО имеет пропускную способность в 600 тысяч баррелей в день и построен между Тайшетом в Сибири и поселком Сковородино возле российской границы с северным Китаем. Оттуда нефть везут по железной дороге в Козьмино, где ее загружают на танкеры. В следующем году будет завершено строительство ветки от Сковородино до китайского Дацина. Пропускная способность этой ветки составит 300 тысяч баррелей в день. Ожидается, что к 2014 году ВСТО будет достроен до Козьмино, при дополнительной стоимости в 10 миллиардов долларов.  Ги Шазан (Guy Chazan)

Оригинал публикации: Russian Oil Pipeline Makes Splash in Asia

Вектор российской энергополитики меняется(«Русская служба «Голоса Америки»», США). Запущена нефтесистема «Восточная Сибирь – Тихий океан»

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

ИноСМИ: Главным экономическим событием в России стало открытие первой очереди нефтепровода «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО). На загрузку первого танкера, который отправится в Гонконг, в порт Козьмино специально прилетел премьер-министр РФ Владимир Путин. По словам главы российского правительства, запуск новой нефтепроводной системы имеет стратегическое значение и позволит России выйти на перспективные рынки Азиатско-Тихоокеанского региона.

Уже сегодня первая очередь системы рассчитана на прокачку до 30 миллионов тонн нефти в год. Из них первая половина пойдет непосредственно в Китай по трубопроводу, а вторая – по железной дороге из Сковородина до порта Козьмино. К 2014 году на этом железнодорожном участке также будет проложен нефтепровод.

Символично, что сегодняшний пуск нефтемагистрали на Дальнем Востоке совпал с событием в сфере энергетики и в Восточной Европе. Словакия уведомила Брюссель, что Россия официально известила ее и двух ближайших соседей (Венгрию и Чехию) о возможных перебоях в поставках нефти из-за неразрешенных проблем между Москвой и Киевом, связанных с транзитом жидкого топлива. Вот почему Русская служба «Голоса Америки» попросила московских экспертов высказать свои взгляды на вопрос о диверсификации поставок российских энергоносителей и о возможном развороте российской энергополитики с Запада на Восток.

«Еще в 2005-м году должен был заработать нефтепровод: «Ангарск – Дацин» в Китай. Опоздание на четыре года и значительно более высокие затраты на строительство ВСТО – это и есть плата за диверсификацию», – считает директор Института проблем глобализации Михаил Делягин. «Зато, – продолжает он, – теперь нефть из Восточной Сибири может пойти не только в КНР, но и в другие страны региона».

По мнению доктора экономических наук Делягина, противником первого «исключительно китайского пути» тихоокеанского нефтепровода выступил Вашингтон, усмотревший угрозу в «монопольной привязке» российских энергоресурсов только к одному участнику мирового энергетического рынка, являющемуся к тому же главным экономическим конкурентом США. Вместе с тем, отмечает Михаил Делягин, нынешний вариант транссибирской нефтяной магистрали может принести России как новые дивиденды, так и новые риски, «ведь трубопровод «проходит тысячу километров по сейсмоопасной зоне». «Однако в целом ВСТО будет способствовать «если не модернизации, то хотя бы реиндустриализации российского Дальнего Востока» – полагает независимый эксперт Михаил Делягин.

«Политическое руководство в Москве уже давно заявляло, что Россия как евразийская держава должна активнее разворачиваться в сторону Азии. Однако зачастую это были только декларации, а сейчас мы видим дела, – подчеркивает Валерий Кистанов, руководитель Центра японских исследований Института Дальнего Востока РАН.

«Конечно, – констатирует он, – в ближайшей перспективе Европа, куда еще со времен СССР проложена разветвленная система трубопроводов из Западной Сибири, будет оставаться нашим основным энергопотребителем. Но центр мировой экономики все больше смещается на Восток».

По словам Валерия Кистанова, очень важно, что сейчас выйдя на энергетический тихоокеанский рынок, Россия сможет предлагать свои углеводороды не только Китаю, но также Японии, Южной Корее и даже странам АСЕАН. «Кроме того, высококачественная восточносибирская нефть может оказаться востребованной и для потребителей тихоокеанской части североамериканского континента», – полагает эксперт.

«Американские компании способны стать сегодня не только покупателями нефти, поставляемой по линии ВСТО, но и инвесторами этого проекта», – указывает ведущий сотрудник Института США и Канады РАН, автор монографии «Энергетическая стратегия России и США» Александр Шумилин. «Вторая очередь нефтепровода потребует еще 10 миллиардов долларов инвестиций», – констатирует аналитик. Уже сейчас китайские государственные инвесторы, по мнению Александра Шумилина, проявляют заметный интерес к дальнейшему финансированию новой нефтесистемы, однако Москва демонстрирует в этом вопросе определенную сдержанность и опасается, что ее энергетическая политика в азиатско-тихоокеанском регионе окажется в чрезмерной зависимости от Пекина.

В свою очередь американские и канадские инвесторы, которые, в отличие от китайских, представляют частный, а значит — более чувствительный к рискам и фактору прибыли, капитал, пока занимают выжидательную позицию. Поэтому перспектива американских инвестиций в дальнейшую реализацию проекта «Восточная Сибирь – Тихий океан» выглядит интересной, но пока неопределенной, считает Александр Шумилин.

Оригинал публикации: Русская служба «Голоса Америки»

Осваиваемые месторождения Восточной Сибири в ближайшие годы не способны наполнить «золотую» трубу.

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

EnergyLand: Две трети российской нефти добывается в Западной Сибири. Лет через 10 добыча там начнет падать. Ответ на вопрос, какой регион ее заменит, известен с советских времен. Еще в 1974 году министр нефтяной промышленности СССР Валентин Шашин писал, что это будет Восточная Сибирь.Осваивать новый нефтеносный регион всегда очень трудно и дорого, пишет сегодня Forbes Russia. Чтобы разбурить Западную Сибирь, работал весь Советский Союз. Идея Ходорковского была в том, что идти за нефтью в медвежий угол Евразии нужно, опираясь на финансовую и технологическую мощь транснациональных игроков, ExxonMobil или ChevronTexaco. Отправив главу ЮКОСа за решетку, государство реализует альтернативную стратегию — осваивать Восточную Сибирь за счет налогоплательщиков.
Если в Западной Сибири месторождения лежат густо, образуя так называемые нефтяные провинции, то в Восточной они разбросаны по всему огромному региону. Углеводороды залегают глубже, поэтому добыча их обходится в три раза дороже, чем в Западной Сибири. В конце 1980-х советские геологи открыли здесь несколько крупных месторождений — Ванкорское, Талаканское и Чаяндинское, но по понятным причинам разрабатывать тогда их никто не стал.
После приватизации и до конца 1990-х Восточная Сибирь была неинтересна новым нефтяным компаниям из-за удаленности и отсутствия дорог, трубопроводов и рабочих рук. Первым крупным игроком, обратившим внимание на месторождения с разведанными запасами под 700 млн т, стал ЮКОС. В конце 1990-х Ходорковский превращал компанию из конгломерата активов в вертикально интегрированную структуру и хватался за любую возможность нарастить запасы и производство. В Западной Сибири было уже все поделено, и ЮКОСу нужна была идея, работающая на опережение.
В чем состояла восточносибирская стратегия компании? По словам Ходорковского, планировалось поэтапное продвижение на восток с разведкой и освоением: из Томска — в Красноярский край, оттуда — в Иркутскую область и Якутию. Наращивать добычу и поставки ЮКОС намеревался тоже постепенно. Сначала планировалось заместить западносибирскую нефть, поступающую на Ангарский НПЗ, восточносибирской, потом увеличить железнодорожные поставки в Китай, потом построить нефтепровод на Дацин мощностью 20 млн т в год. Затем снова нарастить поставки железной дорогой и, наконец, увеличить прокачку нефти, добытой в Восточной Сибири, до 30 млн т.
Чтобы выйти на такой объем производства и экспорта, Ходорковский поставил перед компанией задачу довести восточносибирские запасы до 800 млн т. ЮКОС начал скупку акций компаний, владевших Талаканским, Ванкорским и Юрубчено-Тохомским месторождениями. Необходимо было учитывал особенность восточносибирской геологии — там нет чисто нефтяных пластов (только на Ванкоре). Вместе с нефтью компании вынуждены добывать газ. Чтобы не зависеть от «Газпрома», Ходорковский поручил корпоративному центру исследований и разработок создать катализатор для превращения газа в жидкость, которую можно смешать с нефтью и пустить по собственной трубе на Ангарский НПЗ и нефтехимические предприятия.
Тут-то и начались первые столкновения с конкурентами, имевшими серьезных покровителей в высших эшелонах власти. В 2001 году ЮКОС перешел дорогу «Роснефти», вступив в борьбу за Ванкор, к которому присматривалась госкомпания. Ходорковский завладел блокпакетом «Енисейнефти», имевшей лицензию на разработку месторождения. «Роснефть» зашла с другой стороны и купила владельца контрольного пакета «Енисейнефти» — британскую Anglo Siberian Oil Company (ASOC). ЮКОС не остался в долгу и попытался лишить «Роснефть» контроля, доказывая, что ASOC успела часть акций продать ему.
В том же году ЮКОС схлестнулся и с «Сургутнефтегазом», уведя у него из-под носа выставленное на аукцион Талаканское месторождение. Подчиненные Ходорковского перебили заявки конкурентов, предложив бонус $501 млн ($301 млн — бюджету Якутии, $200 млн — федеральному), и гарантировали $870 млн инвестиций в проект.
Казалось, триумфальное шествие ЮКОСа уже ничто не остановит. Капитализация компании Ходорковского росла как на дрожжах, и это давало ему огромное преимущество перед конкурентами, которые не могли привлекать финансирование с такой легкостью и в таких объемах. Поэтому когда «Роснефть», «Сургутнефтегаз» и «Газпром» создали консорциум для освоения Восточной Сибири, это воспринималось как жест отчаяния. Активную роль в объединении «против ЮКОСа» сыграл замглавы президентской администрации Игорь Сечин, но тогда мало кто принимал это в расчет.
Переговоры ЮКОСа с китайским правительством о строительстве трубопровода Ангарск — Дацин с трудом, но продвигались вперед. А в 2003 году компания договорилась о поглощении «Сибнефти» — объединенный гигант должен был добывать четверть российской нефти. Ходорковский начал искать иностранного покупателя на 20–25% акций (около $10 млрд). Прошли переговоры с ExxonMobil и ChevronTexaco, по итогам которых вырисовались концепции взаимодействия с каждым из нефтяных гигантов. Предложения американских компаний заметно различались, поэтому ЮКОС предоставил премьеру Михаилу Касьянову и президенту Владимиру Путину два разных варианта. По словам Ходорковского, речь шла о стратегическом решении, от которого зависела и перспектива освоения Восточной Сибири.
Стратегическое решение приняли в июне того же года: сначала арестовали совладельца ЮКОСа Платона Лебедева, а в октябре был взят под стражу и Ходорковский. Так или иначе, государство установило контроль над активами ЮКОСа и регионом, который призван давать нефть для трубы в Китай и Японию. Суд над Ходорковским, обвиненным в мошенничестве, хищении и уклонении от уплаты налогов, завершился приговором: девять лет колонии. Сразу после суда государство начало перераспределять активы ЮКОСа. Сечин возглавил совет директоров «Роснефти». Помимо основных добывающих подразделений ЮКОСа госкомпании отошли доли в трех крупных восточносибирских месторождениях. «Сургутнефтегазу» достался Талакан, упущенный тремя годами ранее.
Стратегия консорциума отличалась от поэтапного плана Ходорковского. Подготовка месторождений шла одновременно с утверждением маршрута и строительством нефтепровода Восточная Сибирь — Тихий океан (ВСТО). Нефтяникам помогли, «подвинув» трубу на север от Байкала, ближе к их месторождениям.
И все равно получилось нелепо. Первая очередь трубопровода Восточная Сибирь — Тихий океан мощностью 30 млн т в год будет введена в строй в 2010 году. Заполнять ее в обозримом будущем нечем: по самым оптимистичным прогнозам, добыча нефти в Восточной Сибири выйдет в следующем году максимум на 18 млн т.
Падение цен на нефть осенью прошлого года нанесло по восточносибирским проектам мощный удар. Первая нефть с Ванкора должна была поступить в трубу до нового года, но «Роснефть» перенесла старт на лето. Генеральный директор «Роснефти» Сергей Богданчиков объявил, что себестоимость добычи барреля нефти и его транспортировки до трубопровода «Транснефти» равна $80. Иными словами, добыча на Ванкоре станет рентабельной только при условии, что мировые цены подскочат до $137 за баррель.
Получилось бы у Ходорковского и американских компаний добывать нефть из вечной мерзлоты за меньшие деньги? «У ЮКОСа была самая низкая себестоимость добычи среди российских компаний, — говорит Нина Пусенкова, старший научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН. — Вряд ли другая компания добывала бы восточносибирскую нефть эффективнее». С другой стороны, у «Роснефти» есть политическое преимущество. «Точка безубыточности на Юрубчено-Тохомском месторождении — при цене $140 за баррель, а на Верхнечонском — при $104 за баррель, — дает оценку Валерий Нестеров, аналитик инвестиционной компании «Тройка Диалог». — Но «Роснефть» может компенсировать высокую стоимость добычи мощной господдержкой: например, снятая экспортная пошлина позволит уменьшить сроки окупаемости проектов».
Правительство склоняется к тому, чтобы убрать экспортную пошлину на нефть, добываемую на крупнейших месторождениях Восточной Сибири. Это означает, что при плановой загрузке первой очереди ВСТО государство будет терять $4,2 млрд ежегодно. Очевидно и то, что дальше проектов, в которые ввязались компании, дело в Восточной Сибири вряд ли пойдет. «Сейчас такое время, что мы не хотели бы делать прогнозы насчет региона с такими тяжелыми в разработке месторождениями, как в Восточной Сибири», — говорит представитель ТНК-ВР Николай Горелов.
Похоже, новые запасы еще не скоро будут доказаны и подготовлены. Вот простой расчет. С осени 2003 года, когда Ходорковский был арестован, до лета 2008 года, когда он находился в колонии, нефть подорожала в семь раз, до $150 за баррель. Государство также приняло «Энергетическую стратегию России до 2020 года». Одним из условий энергобезопасности страны названо «рассредоточение добычи углеводородов из Западной Сибири по другим регионам страны». Первой в списке регионов значится Восточная Сибирь.
Какие новые месторождения государство и лояльные ему компании открыли в стратегическом регионе за «тучные» годы? Никаких заслуживающих упоминания. В 2008 году геологоразведочных работ было выполнено в шесть раз меньше, чем в 1990-м, когда и были разведаны нефтяные гиганты Сибири. Вместо того чтобы направить инвестиции в разведку и подготовку запасов, государство спонсировало растущий бюджет трубы.
ЮКОС планировал построить нефтепровод практически такой же длины, как ВСТО, за $2,5 млрд, а последние подсчеты затрат «Транснефти» — $15 млрд. Все бы ладно — сметы всех проектов, связанных с нефтью, выросли с начала десятилетия в разы, но главная проблема выглядит нерешаемой. Месторождения Восточной Сибири, осваиваемые по варианту государственников, в ближайшие годы не способны наполнить «золотую» трубу. Гнать по трубе западносибирские углеводороды при нынешних тарифах на прокачку нерентабельно. Если тариф на прокачку с запада отменить, то государство вместе со снятой экспортной пошлиной будет терять $13 млрд ежегодно.

СhinaPro: Нефтегазовая стратегия Китая

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:China, Бизнес, Политика

«Нефть России»:  Согласно официальным данным госорганов Китая, на 30 июня текущего года объем валютных резервов этой страны составляет $2,131 трлн. Это колоссальный объем, по сути, свободных средств, накопленный в период бурного расцвета китайской экономики. В настоящее время, по мере удешевления основных активов, номинированных в долларах, и ещё больше в национальных валютах, вызванного текущим экономическим кризисом, наиболее выигрышно и долгосрочно, с нашей точки зрения, смотрится политика, направленная на экспансию в реальные сектора производства. Это также актуально с учетом возможных перспектив обесценивания значительной валютной денежной массы из-за ее текущей эмиссии, направленной на поддержание национальных экономик. Об этом пишет в статье, опубликованной в российском бизнес-издании China Pro аналитик инвестиционной компании «Велес-капитал» Дмитрий Лютягин.

В частности, имеется ввиду покупка материальных ценностей, таких как сырье, конкретные компании, создание совместных производств, рассчитанных на долгосрочное сотрудничество. И такую политику в настоящее время реализует Китай, а его ЗВР позволяют китайским компаниям чувствовать себя наиболее вольготно в этом процессе.

Наиболее заметная экспансия страны сейчас наблюдается в нефтегазовом секторе. Китай является вторым потребителем углеводородного сырья после США, и по прогнозам, может выйти на лидирующие позиции в перспективе нескольких лет, при сохранении текущего темпа роста и развития имеющегося потенциала провинций Поднебесной. Средние темпы роста потребления нефти в Китае составляют 6,8-7% за последние десять лет. При том, что у страны ограничены возможности по собственной добыче, Китай располагает всего 2 млрд т запасов нефти (по данным ВР) и в этой связи ему приходится все больше и больше импортировать сырья. При добыче в 189,7 млн т в 2008 г., экспорт сырья достигал 190-200 млн т. А это при текущих ценах $90,5-95 млрд. В этой связи логичным решением является обзавестись собственной добычей в регионах, богатых запасами нефти.

Острая фаза экспансии проявилась в конце прошлого — начале текущего года (по сути, в самый разгар экономического кризиса). Китайские компании, при поддержке правительства и национальных банков, предлагали реально заманчивые условия для сырьевых компаний иностранных государств, которые к тому же нуждались в дополнительной ликвидности для сохранения своей кредитоспособности. В частности, китайская национальная нефтяная компания заключила соглашения с нефтяной компанией Венесуэлы на $8 млрд, с нефтяной компанией Бразилии на $10 млрд, с российскими «Роснефтью» на $15 млрд и «Транснефтью» на $10 млрд. Ссхема соглашения предполагает кредит в обмен на поставки нефти в Китай. Всего Китай предоставил кредитов на сумму $49-50 млрд под долгосрочные поставки нефти в эту страну. Только благодаря соглашению с «Роснефтью» Китай будет получать дополнительно 15 млн т нефти в течение 20 лет. Что мы расцениваем как дальновидную политику, так деньги это, по сути, бумага, которая может очень быстро обесцениться, а сырье дает возможности планировать будущее промышленное развитие и определяет место страны в мировой экономике.

Оценивая стратегию Китая на российском рынке, стоит выделить стремление китайских компаний закрепиться в проектах по добыче сырья, причем в разных ипостасях: от банальной покупки сырья до создания СП с российскими компаниями. На что последние охотно идут, оценивая финансовые возможности партнеров. Также китайская экспансия развивается в части сервисных услуг и оборудования для этих работ и активной позицией в части поставки на инфраструктурные проекты соседних государств китайской рабочей силы (в частности, при строительстве ВСТО). Последнее позволяет сгладить социальную напряженность, которая может возникать в периоды кризисов. К тому же загрузка производственных мощностей, направленных на строительство сервисного оборудования также способствует проведению взвешенной социальной политики направленной на повышение занятости.

В части сервисного направления стоит отметить, что китайское буровое оборудование наиболее конкурентоспособно в настоящий момент. Это стоит пояснить. Имеется в виду то, что качество производимого и поставляемого бурового оборудования ниже соответствующих аналогов, производимых в России. Однако их стоимость в полтора раза меньше, что в условиях нехватки инвестиционных ресурсов, благодаря экономическому кризису и падению цен на нефть с прошлого года, заставляет российские компании и компании из средней Азии переключаться именно на эти станки. Таким образом, гибкая ценовая политика позволяет Китаю занимать новые для себя ниши.

Оценивая все шаги, которые Китай сейчас предпринимает в части своей экспансии, диверсификации источников сырья и поддержки собственных производств и населения, хочется видеть аналогичные действия и со стороны российского правительства и компаний, к тому же валютная позиция нам позволяет аналогичным образом бороться с кризисом и искать будущие долгосрочные точки роста.

Эксперт: Кто затыкает российскую трубу

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Нефть России»: «В последние месяцы развернулась бурная дискуссия вокруг строительства новых экспортных нефтепроводов из России в Западную Европу и Азию. Либеральные противники таких строек говорят, что в кризис деньги нужно экономить. А сторонники утверждают, что именно в кризис такие проекты более чем нужны. Правда, если копнуть поглубже, выяснится, что дело не столько в экономических расчетах, сколько в глобальной политике», — считает ведущий сотрудник Тихоокеанского экономического центра (ТОЭЦ) Сергей Воробьев.

«Две основных трубы, которые сейчас строит Россия — это Балтийская трубопроводная система (БТС-2), которая должна снабжать топливом Европу в обход проблемных Украины и Белоруссии, и трубопровод Восточная Сибирь — Тихий океан, который поможет России продавать в разы больше нефти азиатским странам. Реализует эти проекты государственная Транснефть, которую то обвиняют в неэффективности, то предлагают вообще отодвинуть от процесса и отдать его в частные руки. Дескать, частный бизнес по определению справится с задачей лучше, чем государственный «монстр», — отметил Воробьев. — В связи с последним возникает вопрос: эти идеи совершенно противоречат общемировой тенденции. Либеральные схемы управления экономикой работают тогда, когда в ней все хорошо. Но практика крупнейших кризисов показывает, что при возникновении сложностей именно государственное вмешательство и запуск масштабных инфраструктурных проектов позволяют спасти ситуацию. Так было во время Великой депрессии в США: тогда президент Рузвельт мобилизовал на общественные работы несколько миллионов человек. Так происходит и сейчас: в середине июня президент Обама представил масштабный план реформирования финансовой системы США. Основный его смысл: все системообразующие отрасли и компании должны быть под неусыпным контролем государства. Эта абсолютно антилиберальная мера всерьез обсуждается в одной из самых либеральных стран мира».

«Задолго до Транснефти нефтяную ветку в Китай хотел протянуть ЮКОС. Но тогда речь шла не об общей трубе, по которой нефть смогут прокачивать все компании, а о частной трубе ЮКОСа. Если сейчас вывести строительство трубопроводов из-под государственного контроля, ситуация повторится, — уверен эксперт. — Частная труба будет служить только интересам одной конкретной компании, но бить по интересам всех остальных — прочих нефтяников, населения и государства. Поэтому сохранение трубопроводов в государственной собственности — вопрос не столько экономических расчетов (в конце концов, и на Западе, такие проекты стоят миллиарды долларов), сколько политической безопасности страны». «И вот здесь выясняется самое интересное. Оказывается, у идеи приватизации трубы, а с ней и целых регионов, есть влиятельные сторонники. Правда, живут они в основном за океаном и на работу ходят в офисы на Уолл-стрит, — уверен ведущий сотрудник Тихоокеанского экономического центра. — Именно там решается, какими будут мировые цены на нефть. А строительство нового российского трубопровода в Китай серьезно ударяет по их интересам. Руководители крупнейших энергетических компаний прямо признают, что сейчас контроль над нефтяными ценами находится не в их руках. «Проблема неадекватности, а точнее, отсутствия рыночных механизмов при торговле нефтью имеет глобальное значение», — заявил недавно глава Газпрома Алексей Миллер. По его мнению, бал на энергетическом рынке правят финансовые спекулянты. Миллер не называет их поименно, но для того, чтобы понять о ком идет, не надо быть гением. Достаточно посмотреть, какие именно структуры контролируют мировой рынок финансовых инструментов. Это крупнейшие американские инвестиционные банки».

«Сейчас львиная доля российской нефти идет в западном направлении — в Европу. Однако в странах Старого света отечественным компаниям ловить нечего: эти рынки были перенасыщены задолго до начала финансового кризиса. Самые перспективные направления для нефтяного экспорта — быстрорастущие азиатские экономики: в одном только Китае потребление нефти вырастет за ближайшие 15 лет в два раза, — уверен Воробьев. — Именно за них и ведется сейчас борьба. И ставки в этой игре — сотни миллиардов долларов. Поэтому, вполне естественно, что западных политиков и финансистов не может не пугать перспектива нефтяного партнерства между Россией и Китаем. Уже подписано соглашение о рекордных поставках топлива Роснефтью, китайцы активно кредитуют столько необходимую им российскую нефтянку. Налицо образование новой коалиции, которая может угрожать интересам американских инвестбанкиров. У них есть союзники и внутри России. Прежде всего, это российские нефтяные компании с сильным иностранным участием, которых не устраивает существующая сейчас система распределения экспортных квот. Им будет легче продавать топливо, если труба будет принадлежать только им и больше никому». «С моей точки зрения, — полагает эксперт, — если крупная частная нефтяная компания построила частный же трубопровод или, предположим, нефтеналивной терминал в том или ином регионе, она может попытаться превратить этот регион в свою полную вотчину, — в том числе и получив в свои руки рычаги влияния на исполнительную власть».

«Пропускная способность нефтепровода ВСТО — 80 млн тонн нефти. А это много даже по мировым масштабам. Учтивая близость к потребителям и высокое качество отечественной нефти, всерьез ведутся разговоры о том, что именно «азиатская» нефть станет новым ценовым эталоном в мире. А значит, манипулировать нефтяными ценами с Уолл-стрита станет практически невозможно. Сложнее станет и влиять на Россию. Сейчас Европа — это главный и практически единственный рынок сбыта российских нефти и газа. Но на пути отечественного топлива стоят бывшие республики СССР, которые ведут себя не всегда адекватно, перекрывая трубу по собственному усмотрению. Появление гигантского альтернативного рынка сбыта принципиально изменит этот расклад: Россию будет гораздо сложнее шантажировать, — отметил эксперт. — Но кроме внешнеполитического усиления России строительство БТС-2 и ВСТО будет иметь и еще один важный плюс внутри страны. Трубопроводы могут стать драйвером развития целых регионов, ведь с них платятся налоги, вокруг них создается инфраструктура и новые рабочие места. Например, в Якутии на обслуживании ВСТО будет работать 1400 человек, а в Смоленской области запуск БТС-2, на строительстве которого уже заняты 4000 человек, даст в бюджеты всех уровней 200 млн руб. В условиях кризиса, когда людей увольняют тысячами, такие проекты не просто возможны, они жизненно необходимы. И при их реализации нужно смотреть не столько на расчеты американских банкиров, сколько на реальную выгоду государства».

Энергетическая программа Обамы: последствия и перспективы

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Фонд стратегической культуры: 19 марта 2009 года в обращении к нации 44-й президент США Барак Обама сделал важное заявление об энергетической политике своей администрации: «Перед нами стоит выбор. Мы можем, как и прежде, оставаться ведущим в мире импортером нефти, а можем инвестировать в возобновляемые источники энергии, чтобы в будущем стать их основным экспортером. Мы может продолжать закрывать глаза на проблемы, связанные с глобальным изменением климата, а может попытаться остановить этот процесс. Мы можем спокойно смотреть на то, как за рубежом создаются рабочие места, а можем создавать их здесь в Америке. И это станет основой для будущего процветания».

Ранее, 13 февраля, обе палаты Конгресса США одобрили план по выходу из кризиса, подготовленный администрацией Б. Обамы и получивший название «Акт восстановления и реинвестиций США 2009 года». В программе общей стоимостью 787 млрд. долларов большое внимание уделено энергетике. На развитие и переориентацию этой отрасли из антикризисного бюджета планируется выделить 61, 3 млрд. долларов.

В настоящее время США – абсолютный лидер по потреблению углеводородов: свыше 2,3 млрд. тонн нефти в год, или четверть мировой добычи «черного золота». Это самый высокий показатель в мире. Вторую позицию занимает Китай (1,7 млрд. тонн), а на третьем месте – Россия (646 млн. тонн). Основные поставщики нефти в Соединенные Штаты – страны Персидского залива (Саудовская Аравия, Бахрейн, Кувейт, Ирак, Катар) и Венесуэла. В энергетическом балансе страны доля нефти составляет 40%, природного газа — 23%, угля — 22%, атомная энергетика — 8%, а сектор альтернативной энергии занимают всего около 7%.

Среди возобновляемых источников наибольшее распространение в США имеет биотопливо, на долю которого в 2007 году пришлось 53% выработки альтернативной энергии. Далее следует гидроэнергетика — 36%; на геотермальные источники и энергию ветра приходится по 5%, на солнечную энергию — 2%.

Барак Обама — давний сторонник «экологически чистой энергетики». О развитии альтернативных источников энергии на национальном уровне он говорил ещё будучи сенатором штата Иллинойс, а потом уже в статусе кандидата в президенты США. В основе энергетической части его антикризисной стратегии лежат два взаимосвязанных принципа. Во-первых, Америка должна решительно сокращать зависимость от импортируемых углеводородов. А во-вторых, компенсировать понижающееся потребление нефти за счет повышения доли возобновляемых источников энергии в энергобалансе страны.

Принятая программа, осуществление которой поручено недавно назначенному на пост главы Министерства энергетики США (Department of Energy) нобелевскому лауреату Стивену Чу, включает в себя следующие мероприятия: строительство новых энергосистем в целях решения вопроса с доставкой энергии в городские и индустриальные центры (на это будет потрачено 11 млрд. долларов), внедрение программы энергосбережения (6,3 млрд. долларов), разработка новых энергосберегающих технологий (2 млрд. долларов), а также проведение тренингов и семинаров для разъяснительной работы среди американских граждан (600 млн. долларов). Кроме того, активно обсуждается возможность законодательного ограничения выбросов углекислого газа и введения сертификатов на СО2, как это практикуется в Европе.

Программа во многом отталкивается от реально сложившихся условий: США ведь по-прежнему пребывают в состоянии глубокой экономической рецессии. Реализация плана Обамы и развитие «экологичных» технологий предполагает оживление на рынке труда. Хорошие перспективы в автомобильной индустрии, поскольку подразумевается широкое распространение автомобилей с гибридным двигателем. Множество рабочих мест планируется создать при возведения объектов энергетической инфраструктуры: современных угольных электростанций и электроэнергетических сетей.

Общий объем инвестиций в альтернативную энергетику должен составить 150 млрд. долларов в течение десяти лет. Таким образом, по замыслу к 2012 году доля энергии, получаемой из возобновляемых источников, должна достичь 10%, а к 2025 году — 25%.

Правда, скептики утверждают, что новая энергетическая стратегия несвоевременна и нерациональна. Кризис является не самым удачным време-нем для модернизации энергетического сектора. В условиях уменьшения спроса на энергию, относительно низких цен на углеводороды, невозврата кредитов и отсутствия прорывных инновационных технологий стремиться к увеличению альтернативной энергетики, говорят скептики, нецелесообразно. Производство энергии из возобновляемых источников — капиталоемкий процесс. К тому же, большинство источников альтернативной энергии удалены географически, издержки на доставку такой энергии к потребителю слишком велики. Если при прежних высоких ценах на нефть альтернативная энергетика понемногу выходила на уровень коммерческой рентабельности, то при нынешней рыночной ситуации подобный способ производства электроэнергии перестает быть оправданным с финансовой точки зрения.

Эксперты полагают, что в ближайшее время мир не ощутит изменений, которые повлечет за собой принятие новой энергетической программы в США. В связи с планируемым понижением импорта Соединенных Штатов, резкого спада стоимости углеводородов (цены на газ в мировой энергетике привязаны к ценам на нефть) не ожидается. И на это есть несколько причин. Во-первых, план Обамы долгосрочный, рассчитанный более чем на десятилетие. В процессе его реализации наверняка возникнут непредвиденные сложности, которые могут привести к изменениям в самом сценарии. Во-вторых, сокращение потребления нефти будет идти постепенно, значительные изменения в энергетической структуре такой большой страны не могут произойти в одночасье. В-третьих, если США снижают потребление и импорт углеводородов, то лидеры развивающегося мира, наоборот, быстрыми темпами наращивают эти показатели.

Что касается влияния новой американской энергостратегии на Россию, то здесь следует учитывать, что она ориентируется не на американский, а европейский рынок. В странах Западной Европы сектор возобновляемых источников в целом более развит, чем в США, что, однако, никак не влияет на потребность в российском газе. Тем более строительство ВСТО дает России возможность выйти на рынки тех государств, которые только увеличивают потребление нефти, в первую очередь это КНР и Республика Корея.

Другое дело, что последствия новой энергетической стратегии США в глобальном итоге всё же больше на руку картелю покупателей, нежели продавцов. Снижение нефтяных аппетитов Соединённых Штатов позволит другим крупным потребителям нефти вести себя более разборчиво при покупке данного товара. К примеру, требовать более низкую цену. Так, вопрос ценообразования на нефть и, особенно, природный газ, можно назвать одним из наиболее проблемных в экономических отношениях России и Китая на современном этапе. Похоже, что сейчас ситуацию может усугубить и американский энергетический фактор.

__________________ Роман ТОМБЕРГ – аспирант Центра энергетических исследований ИМЭМО РАН.

«ЮЖНЫЙ ПОТОК» ПРОРЫВАЕТ САНИТАРНЫЙ КОРДОН. Кони и слоны «бжезинской школы» оказались слабыми фигурами на шахматной доске

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

НЕОТКРЫТАЯ ГРАНИЦАRPMonitor: На протяжении второй недели мая Россия продемонстрировала высший класс дипломатической игры в условиях цейтнота. Задача состояла в том, чтобы реализовать преимущество, возникшее вследствие провала стратегическими оппонентами мероприятия, на которое еще в прошлом ноябре на саммите Россия–ЕС делалась решающая ставка, – конференции по альтернативным поставкам энергоносителей, громко названной «Новый шелковый путь».

После того как Туркменистан, Казахстан и Узбекистан отказались подписать совместную декларацию по транспортировке газа, специальный посланник США Ричард Морнингстар был вынужден публично признать, что единственным источником для основного альтернативного проекта Nabucco являются азербайджанские запасы газа на Каспии. Впрочем, дипломат с большим стажем, спешно рекрутированный для усиления политической стратегии Вашингтона на евразийском направлении, умолчал о еще одном, не менее значимом провале.

Как известно, США накануне интенсивно обхаживали Анкару, обещая пролоббировать ускорение вступления Турции в Европейский Союз и используя при этом в качестве разменной карты открытие армяно-турецкой границы. Вашингтону позарез требовалась прямая транскавказская железнодорожная связь для доставки грузов в Афганистан. Однако и здесь администрацию Обамы ожидало полное фиаско.

7 мая президент Армении Серж Саргсян, оскорбленный нежеланием Обамы признать геноцид армян 1915 года, ужесточил свою позицию на переговорах по Нагорному Карабаху, проходивших в рамках саммита «Восточное партнерство» в Праге. Два дня спустя Турция, Грузия и Азербайджан обсудили возможность прокладки альтернативного железнодорожного пути в обход Армении. Предполагалось, что после этого руководство Грузии пойдет на уступки оппозиции и сможет свести на нет затяжной политический кризис. Однако этого не произошло: Саакашвили не пожелал поделиться властью.

Между тем свое слово сказала «старая Европа», с которой Барак Обама, убежденный приближенными советчиками и льстецами в своем таланте внушения, легкомысленно решил вовсе не консультироваться, предлагая Анкаре вышеназванную сделку. Вслед за руководством Франции о нежелательности вступления Турции в ЕС в ближайшее время заявила Ангела Меркель.

В Анкаре сделали свои выводы. Министр иностранных дел Али Бабаджан, на которого ставили в Вашингтоне, был снят с должности. Посетив Баку, премьер Турции Реджеп Тайип Эрдоган недвусмысленно заявил об ужесточении позиции в теме армяно-азербайджанских отношений, отказавшись от какого-либо обсуждения вопроса о границе, пока армянские войска не будут выведены не только из оккупированных районов Азербайджана, но и из Карабаха. А затем прибыл в Сочи: Турции есть что обсудить с Россией, даже если «Южный поток» и минует Анкару. Тем более что от повторения «Набукко, Набукко» во рту сладко не становится.

Между тем Иран, совершенно не заинтересованный в армяно-турецком сближении и особенно в прокладке стратегического коридора вдоль своей границы, начал поставку газа в Армению в обмен на электроэнергию с Армянской АЭС.

В итоге даже самые предвзятые и недоброжелательные к России эксперты признают, что американская сторона, пустившись в непродуманную игру на пересеченной местности, упустила инициативу, и что карабахский вопрос, равно как и другие насущные проблемы Кавказа, скорее может разрешить Россия, чем Вашингтон и Брюссель.

Одним из «дедлайнов» для Москвы в этом контексте становится очередной Международный экономический форум в Санкт-Петербурге, по традиции проводимый в начале июня. Однако на энергетическом фронте отношений Запада и Востока временной промежуток для новых прорывных инициатив был значительно короче: требовалось успеть выиграть качество к началу саммита ЕС–Россия в Хабаровске.

НЕПРОСЧИТАННЫЕ КОМБИНАЦИИ

Именно в Хабаровский край в первую очередь направился Владимир Путин непосредственно после завершения саммита «Восточное партнерство» в Праге, успев накануне провести переговоры с одним из ключевых инициаторов самой этой европейской инициативы – Польшей.

На первый взгляд, посещение Комсомольского авиационного объединения, входящего в концерн «Сухой», не имело никакого отношения к Кавказу. Но только на первый взгляд: основной мотив визита был связан с ускорением осуществления проекта гражданского самолета «Superjet 100», первые образцы которого предназначались для Армении.

Последующий визит в Японию, казалось бы, также касался в основном тихоокеанских нефтегазовых проектов – прежде всего трубопроводной системы Восточная Сибирь – Тихий океан (ВСТО), завершение первой части которой уже накануне было закреплено стратегическим соглашением между «Роснефтью» и китайской CNPC, а также проектами «Сахалин-1» и «Сахалин-2». Но уже 12 мая выяснилось, что Владимир Путин и глава «Газпрома» Алексей Миллер смогли заинтересовать японскую сторону в инвестициях в разработку Штокмановского газового месторождения.

Как известно, разработка шельфа Баренцева моря непосредственно связана с реализацией проекта «Северный поток» (Nord Stream), против которого была накануне мобилизована вся дипломатия малых европейских государств, оказавшихся «несправедливо обойденными», равно как Польши и Швеции – двух инициаторов «Восточного партнерства». И вдруг на восточной оконечности шахматной доски полузабытая на фоне кризиса пешка внезапно прошла в ферзи с объявлением шаха оппонентам. Оказалось, что Токио, на который в Белом Доме делали решающую ставку на Дальнем Востоке, как и Рим и Берлин, больше заинтересован во взаимовыгодном энергетическом партнерстве с Москвой в реальных проектах, чем с Киевом и Варшавой – в мифических.

Следующий ход был предсказуем: после переговоров с Болгарией и Сербией в Сочи ожидалось подписание основных документов по второму стратегическому проекту «Газпрома» – «Южному потоку», для противодействия которому 25 апреля и 8 мая и были организованы два саммита, окончившиеся пшиком. Но по пути российский премьер побывал еще и в Абхазии. И в тот день, когда начались переговоры в составе России, Италии, Болгарии, Греции и Сербии, стало известно о еще одном фиаско американского Госдепа: переговоры по продлению миссии ОБСЕ в Грузии провалились ввиду несогласия греческой стороны.

Так обнаружилось, что самоуверенная администрация Обамы просмотрела роль еще одного немаловажного игрока – Грецию. Между тем о позиции Афин можно было догадаться: только премьер Греции на конференции 25 апреля в Софии не высказал никакого, даже дежурного, пиетета в отношении проекта Nabucco.

После подписания второго приложения к меморандуму по «Южному потоку» и соглашения об удвоении проектной мощности новой транзитной артерии стало очевидно, что российская сторона полностью подготовлена к переговорам с Европой по энергетической стратегии, равно как и к новым инициативам на Кавказе. Качество было выиграно.

НЕСЫГРАННЫЙ ПОКЕР

Американская сторона, сознательно избравшая продолжение конфронтационной линии Буша на Кавказе – что было продемонстрировано открытой поддержкой правящего грузинского режима в выступлении Барака Обамы в Праге после саммита НАТО, а также маневрами того же НАТО на грузинской территории, не придала значения серьезнейшим сдвигам в европейской политике.

Отказ Евросоюза выделить средства на поддержку новых членов, не успевших вступить в еврозону и оказавшихся из-за этого в самом неблагоприятном экономическом положении, не стал сигналом для Вашингтона, хотя последствия было предсказать нетрудно. Обиженным странам не оставалось никакого выбора, кроме расчета на прямую поддержку из Вашингтона или же, напротив, на налаживание отношений с Москвой.

Между тем Госдеп, лицом которого в Восточной Европе и на Кавказе был Морнингстар, не смог гарантировать «новым европейцам» никаких альтернатив политике Брюсселя. В Софии было объявлено прямым текстом, что никаких американских инвестиций в Nabucco предполагаемые транзитеры не дождутся, пока не примут своего решения европейские компании.

Карты на европейском направлении американской политики спутала дискуссия вокруг Ирана, в которой официальные лица Вашингтона, за фалды которых то и дело дергали израильтяне, делали заявления, взаимно противоположные друг другу. Попытка «игры в покер» с раздачей авансов умеренным представителям иранского истэблишмента, в частности Али Лариджани, закончились выдвижением Махмуда Ахмадинеджада на новый срок.

Отказываясь признаваться в сразу трех дипломатических поражениях, Вашингтон в итоге действует по принципу «влезем в драку, а там видно будет». Драка разворачивается в мятежных провинциях Пакистана, где задача состоит в обеспечении транзита грузов в Афганистан по старому пути, если уж ничего не получается на новом. За три поражения, которые американская пресса не афиширует своим избирателям, расплачиваются беженцы из западных пакистанских провинций.

Погнавшись за несколькими зайцами по нескольким заведомо пересеченным и существенно изменившимся за последние десять лет территориям, Барак Обама, очевидно, рассчитывал на старый дипломатический потенциал Хиллари Клинтон, Холбрука, Лугара, а также испытанных коней и слонов «бжезинской» школы. Однако слоны, опрокинув самые неустойчивые столы в фарфоровых лавках Восточной Европы и Кавказа, уронили авторитет США ниже бушевского плинтуса.

ТРИ ОШИБКИ БЕЛОГО ДОМА

Способность параллельно налаживать отношения с двумя оппонирующими сторонами, между которыми сохраняется многодесятилетний потенциал взаимного отталкивания, традиционно считалась качественным преимуществом сначала британской, а затем англо-американской дипломатии. Однако в Вашингтоне и Лондоне не оказалось сегодня игроков, способных к выработке стратегических решений на уровне Пальмерстона, Теодора Рузвельта, Черчилля и Рейгана.

Несмотря на серьезнейшие экономические потери на фоне кризиса, Россия оказалась способна к сеансам одновременной игры на нескольких досках. Непримиримые противники готовы встречаться на российском поле, а Москва – не только выступать в роли авторитетного арбитра, но и добиваться преимуществ на разных направлениях. Тот факт, что опытнейшие американские дипломаты не предусмотрели такой способности, проистекает по крайней мере из трех обстоятельств.

Продолжая вести по существу конфронтационную игру с Парижем и Берлином – вопреки всем щедро раздаваемым улыбкам, и в то же время не добившись полной и безоговорочной лояльности даже со стороны Сикорского и Тополанека (чего стоит заявление последнего о «дороге в ад», прокладываемой экономической политикой Вашингтона), США, по существу, сделали единственную ставку в Европе на Европейскую комиссию. Окрыленный Баррозу старался изо всех сил, но из-за собственных личностных свойств и идеологических ограничений спутал американцам всю игру. Вместо обеспечения политической поддержки крупным игрокам энергетического рынка, включая перспективных партнеров в Азии, глава Еврокомиссии с поразительной и удручающей настырностью продолжал не мытьем, так катаньем продавливать самые слабые положения Европейской энергохартии. В итоге леволиберальный догматизм оттолкнул от Евросоюза тех самых альтернативных «Газпрому» поставщиков, на которых только и уместно было рассчитывать.

Мало того, строившийся командой Буша барьер из «новых демократий», разделяющих «старую Европу» и Россию, распался на фрагменты. Расширенный вариант ГУАМ с участием Польши, балтийских республик, Украины и Азербайджана оказался ничтожной геополитической фикцией. Экономическая нестабильность в Восточной Европе не предоставила американской стратегии никаких преимуществ. Одни «новые европейцы», наглядно убедившись в несостоятельности американских энергопосулов, предпочли реальное долговременное экономическое партнерство с Россией миражу «спотовых контрактов» с отдельными европейскими компаниями, а другие, замкнувшись в политической и экономической изоляции, стали благоприятной почвой для роста не столько антибрюссельской, сколько антиглобалистской разноцветной оппозиции.

Вторая ошибка состояла в догматической убежденности в том, что пресловутая «свобода от коммунизма», подаренная победителями в «холодной войне» Восточной Европе, а позже – «странам-мишеням» на постсоветском пространстве, является столь же самостоятельным и значимым политическим фактором, как пятнадцать или даже восемь лет назад. Между тем даже комментаторы «Евровидения» обратили внимание на тот факт, что судьи из бывших республик Югославии, недавно охваченных кровопролитной и беспощадной междоусобицей, систематически поддерживают «союзных» исполнителей, будто Югославия все еще существует. И наоборот, разнокультурные малые нации, натренированные ненавидеть друг друга теми же самыми нефтяными корпорациями, сулившими прибыль от взаимоисключающих транзитных коридоров, больше «не покупают» в американской аптеке универсального демократического рецепта, уповая на собственную мифологию, унаследованную из тех веков, когда еще не существовало не только Соединенных Штатов Америки, но и британского морского владычества. А у исламских стран, в свою очередь, формируется немыслимая ранее «солидарность отверженных», которой кризис только добавляет потенциал, нивелируя прежде разительное различие в национальном богатстве.

Наконец, третья погрешность в расчетах происходила из гиперболизации внутрикремлевских противоречий, основанной как на недооценке способностей российских лидеров, так и на легковесной вере в сплетни, периодически распускаемые старой демократической агентурой. К стыду для ведущих американских аналитических институтов, они проявили неспособность «делить на шестнадцать» версии о ближайшем банкротстве и распаде «Газпрома», о неразрешимых противоречиях между российскими властными группировками, и само собой, о «невероятной напряженности» личных отношений между Дмитрием Медведевым и Владимиром Путиным. Между тем два политика действовали на внешнеполитических фронтах в течение апреля-мая как два пальца одной руки.

ХОР БАНКРОТОВ

16 мая Жозе Мануэль Баррозу в комически приторных интонациях поздравлял Украину с Днем Европы, увещевая «младших братьев» в трогательной заботе к ним со стороны Европейского сообщества. Примечательно, что даже Виктор Ющенко днем ранее на бизнес-конференции в швейцарском Райтнау вел разговор прежде всего об интеграции в НАТО, скуля о влиянии России в Севастополе. Когда же ему был задан вопрос о намерениях пересмотреть газовые контракты в России, Ющенко испуганно открестился от собственных заявлений, сделанных накануне утром. За эти полтора дня в его представлении, очевидно, многое изменилось: соглашение, подписанное в Сочи по «Южному потоку», мгновенно сняло с его ушей навешанную Еврокомиссией лапшу про решимость, равно как и способность Европы реконструировать украинскую ГТС за 3 миллиарда и без участия России.

В свою очередь, премьер Юлия Тимошенко, накануне распрощавшаяся с альтернативными упованиями на Токио, заявила в этот день, что для аверсного транзита нефти по трубопроводу Одесса–Броды сегодня возможностей нет, сколько бы красивых ТЭО ни нарисовал совет директоров СП «Сарматия», и как бы Ющенко ни пытался втащить польских и литовских партнеров в «незалежный» энергопроект. Это было заявлено, несмотря на вынужденный отказ Болгарской энергетической корпорации от партнерства в проекте Бургас–Александруполис. Господину Морнингстару остается или смеяться, или плакать: его собственный отказ в Софии обсуждать альтернативный проект Бургас–Влера, очевидно, был красивым дипломатическим жестом в сторону Киева, но этот жест, оказывается, здесь не собираются «покупать». Не исключено, что американский энергокуратор, начитавшись бодрых отчетов посла Тэйлора о неуклонном сближении двух кланов украинских «оранжевых», не оценил всю остроту отношений между рвущейся к власти премьершей и вконец дискредитированным Ющенко.

Рано или поздно общественности станет известно, в какой мере на практическую внешнюю политику оказывает влияние элементарное начетничество исполнителей, в свою очередь, опирающееся на недостоверные, пусть и беспримерно старательные, рапорты либеральных медиа. Между тем эти рапорты скоро перестанут читать даже в соседних странах. Если на киевской Банковой улице откажутся выписывать газету «Коммерсант» и читать сайт The New Times, это будет вполне закономерно.

Впрочем, в либеральных медиа столь же не принято признаваться в просчетах, как и в кабинетах Госдепа. Вынужденно слезая с утонувшего в Каспии набукковского конька, «Коммерсант» альтернативно забубнил в мохнатые уши аналитиков, что Россия, дескать, проиграла все свои позиции в Шанхайской организации сотрудничества. Разумный читатель, однако, поостережется делать выводы до Петербургского форума, а то и до Тихоокеанского: мели, Емэйля, твоя недодэйля.  Константин Черемных