Геополитика: Азербайджан и Грузия традиционно рассматриваются не только как дружественные государства, но и как партнёры и союзники, которых объединяют достаточно серьезные договора в сфере политики и экономики. В целом, Азербайджан и Грузия являются важными звеньями в стратегии США и Великобритании по добыче и транспортировке нефти и газа, а также, в части военного транзита. Оба государства находятся под довольно сильным контролем Западного сообщества, прежде всего, США.
Они представляют собой некий геоэкономический полигон, где испытываются различные схемы адаптации различных инициатив США и Великобритании, которые пытаются политизировать регион Южного Кавказа и использовать его политических условия, как рычаг давления на Иран и Россию, хотя данные задачи остаются половинчатыми, приводят к противоречию с генеральной целью американско-британского тандема: добычи и транспортировки нефти и газа.
США и Великобритании, при участии Европейского сообщества пытаются привести регион к некоторому знаменателю в политическом и социальном смысле, на основе общности интересов. Стержнем данной политики должны стать Грузия и Азербайджан. Данные условия действительно благоприятно влияют на развитие азербайджанско-грузинских отношений, но в 2005 – 2006 годах проявился ряд противоречий в интересах между двумя странами, которые, в сущности, были всегда, но находились в латентном состоянии и проявились, при определенных вновь возникших условиях. Ключевым обстоятельством, которое выявилось в 2005 – 2006 годах стало завершение сооружения двух важнейших энергокоммуникаций: нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан и Транскавказского газопровода Шахдениз – Эрзурум, которые вместе с реконструированным старым нефтепроводом Баку – Супса образовали основную систему энергетических коммуникаций на Южном Кавказе, связывающих Азербайджан и Грузию.
Хотя и Азербайджан, в свое время пошел на существенные уступки в части распределения прибыли от эксплуатации данных коммуникаций, региональный результат от создания данных энерго-коммуникаций для обеих стран оказался совершенно различным. Доходы Азербайджана, которые зависят от функционирования данных коммуникаций в десятки раз превосходят доходы Грузии, которая оказалась, в сущности «Панамским каналом» в общем энергетическом комплексе Кавказа и Кавказского моря.
Если, на стадии проектирования, предполагаемые доходы, которые должна получить Грузия, казались весьма значительными, то теперь, это всего лишь небольшая часть доходов грузинского государственного бюджета. Если в 2002 году госбюджет Грузии составлял не более 370 млн. долю, то в 2007 года объем запланированного бюджета составляет около 1600 – 1700 млн. долл., и общие доходы от транспортировки топлива (включая железнодорожные перевозки нефти) составляют не более 100 млн. долл., при максимальном использовании перевозочной мощности. За последующие 20 лет, по оценке Международного Валютного Фонда, Азербайджан получит 175 млрд. долл., прибыли, или более 8,7 млрд. долл., в год, при не очень высоких ценах на нефть. Конечно же, это несопоставимые величины, что стало важным раздражающим фактором для Грузии, которая во имя сооружения данных энергокоммуникаций и обеспечения транспортировки нефти в западном направлении вошла в долговременную и жесткую конфронтацию с Россией, что нанесло огромный политический и экономический ущерб стране, который никак невозможно сопоставить с доходами от транспортировки нефти и газа.
Кроме того, на протяжении многих лет Грузии придется выполнять задачи по защите и обеспечению безопасности данных коммуникаций, что само по себе требует затрат и еще более приведет к ухудшению отношений с Россией. Многие политики и аналитики в Грузии предпочитают пересмотреть восприятие данной ситуации, и связывают, во многом, утрату Грузией Абхазии и Южной Осетии с участием Грузии в этих проектах.
2006 год ознаменовался новой доктриной США по переориентации энергетических и сырьевых ресурсов Центральной Азии на Южную Азию, что в еще большей степени локализировало, так называемый, «Евразийский коридор», и лишило Грузию надежд на существенное увеличение доходов от транзита. Таким образом, данный межрегиональный геоэкономический проект, связанный с транзитными функциями, по существу уже завершен и не имеет более благоприятных ожиданий.
Энергокомплекс, как самостоятельный субъект кавказской политики
Казалось бы, Азербайджан зависит от Грузии от функционирования нефтепроводов и газопровода, а Грузия соответствующим образом зависит от транзитных ресурсов Азербайджана. В действительности, обе страны, практически зависят не друг от друга, а от своих западных партнеров, которые и являются главными владельцами источников нефти и соответствующей транспортной инфраструктуры. Не будет преувеличением, сказать, что Грузия и Азербайджан оказались «объектами» по отношению к данному энерго-комплексу, который выступает в роли «субъекта» данного предприятия. Данное обстоятельство, вроде бы, носит частный характер по отношению к политике обеих государств Южного Кавказа, но интрига вокруг данной геоэкономической реальности столь значительна и универсальна, что не могла не отразиться, существенным образом, на отношениях между ними. Данное обстоятельство стало «базовым» для возникновения и развертывания различных проблемных вопросов, как, положение азербайджанского населения в Грузии, частная торговля между двумя странами, культурно-исторические вопросы.
Азербайджан и Турция достаточно эгоистично отнеслись к проблемам Грузии в сфере энергоснабжения и поставок газа, в условиях, когда поставки газа из России были поставлены под вопрос, из-за высоких цен на газ. При завершении сооружения газопровода «Шахдениз – Эрзурум», Грузия оказалась в весьма ущербном положении, так, как данное столь крупное предприятие не обеспечит ее газом, даже, в приближенном объеме, который ей необходим, в ближайшие годы. В политических кругах Грузии уже обсуждается вопрос о том, что необходимо пересмотреть тарифы на транспортировку нефти и газа, так, как в момент принятия решений о сооружении данных объектов, цены на нефть были вдвое ниже нынешних, а цены на газ в регионе в 4 — 5 раз ниже. Конечно, это не вполне достаточный аргумент, но для грузинской интеллектуальной ментальности, этого вполне достаточно, чтобы пересмотреть тарифы на транзит энергоресурсов. Это не может не привести к усилению противоречий между Грузией и Азербайджаном, и в это будут вовлечены западные компании и правительства.
Грузия в «объятиях» Турции и Азербайджана
Вместе с тем, азербайджанско-грузинские отношения, все более становятся частью турецкой стратегии в Южном Кавказе. Геоэкономические и сопутствующие им политические отношения включают, не только Азербайджан и Грузию, но и Турцию, которая играет ключевое значение в развертывании данных проектов. Без активного участия Турции в обсуждении и продвижении этих проектов, их реализация стала бы невозможной. Турция рассматривает Грузию, как своего подчиненного партнера и геополитического «моста» в развитии своей стратегии. До недавнего времени, политика Турции в отношении Грузии была корректной и сдержанной, так, как было непонятно, к чему приведет политика США в Южном Кавказе и насколько США смогут и пожелают отстаивать турецкие интересы.
Однако, завершение основной части плана сооружения энерго-коммуникаций, также, как в части азербайджанско-грузинских отношений, заметно повлияли на политику Турции в отношении Грузии. Грузия воспрепятствовала утверждению турецкого преимущественного влияния в регионе Батумского транспортного узла, ограничив, лишь передачей Турции в аренду Батумский аэропорт и некоторые территории в городе. Грузия дала понять, что не считает целесообразным участие Турции в различных тендерах на строительство и в приватизации объектов энергетики и горно-рудной промышленности. Грузинская интеллигенция выступала против развития в Грузии сети турецких культурно-образовательных учреждений. Органы национальной безопасности провели мероприятия по исключению из административных структур чиновников, выполняющих функции про-турецких лоббистов, что особенно касалось регионов Квемо-Картли и Аджарии. Однако главной проблемой в турецко-грузинских отношениях является нежелание Грузии репатриировать многочисленного турецкого населения в провинцию Самцхе-Месхетию (около 240 – 420 тысяч человек). Это обстоятельство в особенности ущемляет интересы Турции, которая проектирует и инициирует политическую активность тюрко-язычных и иных этносов, находящихся в сфере турецкого влияния по внешнему «поясу» турецких границ, в целях реализовать доктрину неоосманизма. Турция не получила должной поддержки ни США, ни Европейского Союза.
Грузия ощущает опасность попасть под сильное влияние турецко-азербайджанского альянса, но вынуждена идти в этом направлении, так, как у нее отсутствуют иные способы решения проблем экономики и энергетики, по-иному она не может довести до завершения планы превращения Грузии в транзитную страну межрегионального значения. Данное влияние Турции и Азербайджана, наряду с необходимостью получения дополнительных доходов, стало фактором поиска альтернативных направлений экономического сотрудничества в регионе. Выясняется, что атлантические державы, несмотря, на мощное политическое и экономическое присутствие не в состоянии решить проблем государств региона, у которых сложились напряженные отношения с соседями, особенно с более крупными соседями.
В настоящее время, когда конфронтация Грузии с Россией достигла столь высокого уровня, задача безопасности в отношениях с Турции и Азербайджана стала актуальной, и власти Грузии уделяют этому возрастающее внимание. Данная проблема, во многом, усиливается, в связи с известным ухудшением турецко-американских отношений, а также, с практическим «закрытием» европейской перспективы для Турции. Осенью 2006 года Турция заявила, что в случае выяснения отсутствия для нее европейской перспективы, она пересмотрит или вообще откажется от обязательств по проведению сдержанной и умеренной политики в Южном Кавказе и на Балканах, которые имеют место между Турцией и Европейским Союзом и США. Однако, Грузия, пока, не имеет определенных альтернативных проектов, и не может отказаться от перспективы подпадания под влияние и, практически, зависимости от турецко-азербайджанского альянса.
Грузинских политиков и аналитиков волнует, также, перспектива укрепления турецко-российских отношений, которые базируются не только на геоэкономических проектах, но и на взаимных интересах в части противостояния американской политике в Черном море, на Кавказе и в Центральной Азии. Турецко-российский альянс может стать неприятным обстоятельством для грузинской политики на достаточно длительную перспективу.
Грузия и Армения
Армянско-грузинские отношения носят противоречивый характер и, по существу, складываются и формируются только сейчас, по прошествии многих лет приглушенных конфликтных ситуаций и проблем. Политический класс и грузинское общество, в целом, всегда считали, что Грузия является фаворитом Западного сообщества и рассматривается отлично, как более статусная и «продвинутая» страна в смысле демократии и гражданского общества. Кроме того, Грузия считала себя главным проводником западных ценностей и политики в регионе, главным агентом в борьбе с российским политическим экспансионизмом. Грузинское общество относило Армению к странам «второго сорта», никак не соответствующую европейской политической ментальности. В первой половине 90-ых годов, в Грузии рассматривали Армению, как экономического аутсайдера Южного Кавказа, не имеющей никаких перспектив экономического развития. Грузия, длительное время, не располагавшая боеспособными вооруженными силами и организационными рычагами, предпочитала выжидать, наблюдая за армянско-азербайджанским противостоянием, в котором важную роль играла Турция, блокировавшая Армению, ожидая подпадание Армении под полную зависимость от Грузии в плане коммуникаций и жизнедеятельности.
Зависимость Армении в сфере коммуникаций сохраняется и сейчас, но это мало, что дало Грузии в политическом смысле. Экономика Армения является наиболее диверсифицированной в Южном Кавказе, ориентируется на наиболее развитые и престижные рынки. Армения первой провела основные мероприятия по реформированию экономики, её экономическое законодательство является наиболее либеральным. Армения избрала модель индустриальной, многоотраслевой страны, которая развивается в условиях отсутствия стратегических инвестиций. По производству Валового внутреннего продукта на душу населения (по покупательной способности) 4500 долл., значительно превышает данный показатель по Грузии – 2900 долл.. Армения далека от замыслов создания транзитно-сервисной модели экономики и продолжает развивать сферы материального производства.
Грузинские рынки хорошо знакомы с армянской промышленной продукцией, Армения осуществляет инвестиции в табачную, легкую и транспортную отрасль, а также, в банковскую сфере Грузии. В оборонной сфере Грузия все еще значительно уступает Армении, и даже не ставит перед собой цель обеспечить паритет. На международной арене, выясняется, что армянская модель развития внешней политики имеет ряд преимуществ, так, как приоритеты Грузии привели ее к конфронтации с Россией и тем самым резко ограничили ее внешнеполитические и экономические возможности. После определенного периода замалчивания и гашения критики в отношении Грузии со стороны Западного сообщества, прежде всего, со стороны европейских структур, данная критика стала последовательной и достаточно сильной, что привело к некоторому уравновешиванию отношений Западного сообщества с Грузией и Арменией, которая всегда подвергалась давлению по причинам нарушений демократических условий.
Наряду с этим, за период 2003 – 2006 годов, Грузии удалось преодолеть инерционную ситуацию в экономическом развитии, создать новые условия в сфере администрирования и упорядочивания отношений с регионами. Вместе с тем, данные успехи в экономике стали возможными в условиях значительной помощи США, Европейских государств и международных финансовых организаций, а также, связаны с организационной работой в части проведения приватизации, получения доходов от энергокоммуникационного строительства, сокращения теневого сектора экономики. Однако, многие из данных экономических ресурсов исчерпаны, темпы развития реального сектора экономики крайне и инвестиции в реальный сектор незначительны.
Таким образом, Грузии не удалось добиться политических, экономических и оборонных преимуществ в сравнении с Арменией и сложился некий паритет политических возможностей, так, как Армения, располагая партнерскими отношениями с Россией и Ираном, находясь в конфронтационных отношениях с Турцией, тем не менее, успешно интегрируется в Западное сообщество, а Грузия, являясь близким и доверительным партнером Запада, не располагает, пока, аналогичными отношениями с Ираном и Россией, а отношения с Турцией становятся несколько проблематичными из-за возрастающих амбиций последней.
Данный паритет, который сложился в результате развития внешних и внутренних условий, кроме того, подкрепляется усиливающимися взаимными интересами. Грузия, все более, оказываясь в русле политики турецко-азербайлданского альянса, в условиях продолжающейся конфронтации с Россией, и утратившая надежды на возращение контроля над Абхазией и Юго-Осетией, находящаяся в поиске дополнительных источников доходов от наращивания транзитных функций. Во внутренней политике Грузии, также, не совсем ясны перспективы, грузинское политическое руководство находится под сильным давлением внешних и внутренних сил, на повестке дня продолжает находиться вопрос о ротации власти.
В данных условиях, Грузии совершенно незачем входить в режим конфронтации с Арменией, что, не принося никаких позитивных результатов, может привести к утрате контроля над армянонаселенной провинцией Самцхе-Джавахетией. 2006 год ознаменовался резким ухудшением грузинско-армянских отношений, что происходило, скорее, не на уровне межгосударственных отношений, а в сфере политико-общественных отношений, главным образом, по причине дискриминационного положения армянского населения и политики Грузии в отношении историко-культурного наследия. Кроме того, грузинско-российские отношения не могли не отразиться на положении Армении и сделать ее положение более, чем уязвимом, из-за игнорирования ее интересов со стороны России и Грузии. Грузия явно пыталась вовлечь Армению в анти-российские инициативы, шантажируя возможным перекрытием газопровода.
Вместе с тем, именно в 2006 году, вследствие беспримерного усиления напряженности в Южном Кавказе, и особенно, в грузинско-российских отношениях, а также, нарастанием политических амбиций Турции и Азербайджана, выяснились те реальные перспективы, которые ожидаются в грузинско-армянских отношениях. Стало ясно, что Армения важный партнер Грузии, и способна решать многие экономические вопросы в различных отраслях грузинской экономики. Грузия продемонстрировала, что блокирование энергетических и транспортных коммуникаций по отношению к Армении, приведет к дезорганизации многих составляющих грузинской экономики, поставит под угрозу политическую стабильность внутри Грузии, к осуждению и усилиям Запада по преодолению данных действий, приведет к изменению баланса сил в Южном Кавказе, в чем Грузия явно не заинтересована. Грузия стала рассматривать партнерство с Арменией, как возможность маневра и реализации альтернативных проектов в экономической сфере. Грузия стала понимать, что одновекторное развитие уязвимо и чревато сильной внешней зависимостью.
Грузия достаточно сдержано отнеслась к ряду конфликтных моментов, которые имели место в Самцхе-Джавахетии, опасаясь совершенно непредсказуемых последствий. В значительной мере, Грузия опасается реакции России и Запада, в случае ухудшения отношений с Арменией. Американцы, на протяжении всего 2006 года предпринимали усилия по недопущению ухудшения грузинско-армянских отношений. Грузия заинтересована, также, в развитии тройственных отношений с Арменией и Ираном в экономической сфере. Следует отметить, что в грузинском обществе, сразу после завершения карабахской войны, сложились различные фобии в отношении Армении, считая практическую невозможность противостояния вооруженным силам Армении. Кроме того, грузинские политики очень серьезно относятся к деятельности армянского лобби в США, которое сумело добиться участия США в контроле над процессами, которые происходит в Грузии в отношении армянского населения. Очень важным для Грузии является не допущение вмешательства России в грузинско-армянские отношения, что вызывает особую обеспокоенность грузинского политического руководства.
Следует отметить, что политика России, направленная на ограничение политических и экономических возможностей Грузии, которая привела к значительной корректировке грузинской политики, к большей сдержанности действий ее руководства, в том числе и командования вооруженными силами, весьма позитивно отразилась и на положении Армении, на возможности выстраивать отношения с Грузией. Одновременно, конфронтационные отношения между Россией и Грузией нанесли ощутимый ущерб функционированию армянской экономики. Не секрет, что многие крупные предприниматели пересмотрели свои планы по развитию промышленности в Армении, но могли бы вернуться к их обсуждению, если положение в российско-грузинских отношениях улучшаться или станут менее конфронтационными. Пока, намерения армянских предпринимателей и правительства нарастить экспорт промышленной продукции в Россию ограничены транспортными условиями.
В целом, Грузия явно преувеличила свои собственные возможности и перспективы развития отношений с США и Западным сообществом, что стало важным фактором пересмотра ее внешней политики.
Комментарии