Американский эксперт по международным энергетическим рынкам Маниндер Сингх Батра указывает в заметках, опубликованных на веб-ресурсе Market Oracle, что за нефтегазовые ресурсы региона Каспия и Центральной Азии в настоящее время развернулась настоящая борьба между США и Россией. В этой борьбе стороны могут использовать самые различные средства — подкуп, “цветные” революции. Наконец, простую войну.
Нефтяные резервы сегодня по всей планете сокращаются, и “дешевая нефть” осталась лишь в Иране и Ираке. Кроме того, именно в Иране имеется газовое месторождение “Южный Парс” по своим резервам превышающее самое крупное и перспективное месторождение газа Саудовской Аравии “Гавар”.
Хотя позиции США еще достаточно сильны, однако им существует серьезная угроза из-за… санкций, введенных США и Европой против Ирана. Санкции ведены против разработок пока еще очень мифического иранского ядерного оружия, а вот потери иностранные нефтяные компании несут вполне реальные и ощутимые. Они лишаются возможностей инвестиций в крупные проекты, как, например, норвежская Statoil, вынужденная уйти с месторождения Анаран. Ее место тут же заняла…”Газпромнефть”.
В главных лузерах оказался и Евросоюз. Он утратил возможность участия в развитии газового месторождения “Южный Парс” и соединения его с трубопроводом Nabucco. Это лишь сыграет на руку России и “Газпрому”, не желающим видеть иранский газ в трубе Nabucco, а без иранского газа этот проект так и останется голубой мечтой без “голубого топлива”. В переспективе это может дать возможность “Газпрому” реверснуть иранский газ на Пакистан и Индию, либо не направлять его никуда. Усилив, тем самым свое моногпольное положение в Европе.
В течение последнего года Туркмения последовательно реализует план по диверсификации маршрутов поставок своего главного экспортного товара – природного газа – за рубеж. Если раньше едва ли не единственным рынком его сбыта была Россия, то теперь наиболее перспективными руководство республики считает другие направления. На повестке дня – увеличение экспорта газа в Китай и Иран, присоединение к «Набукко», который тем самым может получить столь необходимую ему ресурсную базу, а также труднореализуемый пока план строительства газопровода через Афганистан и Пакистан в Индию. Среди зарубежных игроков наиболее активен в Туркмении Китай, который вскоре вполне может сменить Россию в качестве эксклюзивного покупателя туркменского газа.
В начале июня Туркмения самостоятельно приступила к строительству газопровода «Восток-Запад», который должен связать перспективные газовые месторождения на востоке страны с центральными и прикаспийскими районами. Первоначально его планировала строить Россия, но разногласия по деталям проекта и общее ухудшение российско-туркменских отношений после замораживания в апреле 2009 г. поставок газа привели к тому, что Туркмения решила строить газопровод самостоятельно. По словам президента Г. Бердымухамедова, республика намерена строить газопровод самостоятельно и на свои средства, источник которых в условиях значительного дефицита бюджета неясен. По мнению аналитиков, скорее всего, это будут зарубежные кредиты, которые Туркмении предоставят нефтегазовые компании США или финансовые учреждения КНР.
Интрига заключается в том, куда пойдет газ после завершения строительства трубы. На восточном побережья Каспия он сам по себе никому не нужен. В соответствии с первоначальными планами, газ должен был поставляться России по Прикаспийскому газопроводу мощностью 30 млрд. кубометров в год, договоренность о строительстве которого была достигнута между Россией, Казахстаном и Туркменией еще в 2007 г. Однако к строительству газопровода так и не приступили, а конъюнктура на газовых рынках Европы и СНГ в настоящее время складывается так, что России дополнительные объемы туркменского газа не нужны. После аварии на газопроводе «Средняя-Азия-Центр-4» в апреле 2009 г. поставки туркменского газа почти на год были заморожены, так как в связи с общим понижением спроса и цен в странах ЕС его закупка стала для России невыгодной. «Газпром» настойчиво предлагал Туркмении снизить цену или объемы закупаемого газа, однако руководство республики настаивало на соблюдении прежних условий контракта.
Газовый конфликт между Россией и Туркменией был частично урегулирован во время визита президента РФ Д. Медведева в Ашхабад, состоявшегося в декабре 2009 г. Стороны договорились о том, что Россия возобновит закупку туркменского газа в объеме до 30 млрд. кубометров в год по европейским ценам начиная с января 2010 г. Поставки действительно возобновились, но прежних объемов туркменского газа, достигавших в предыдущие годы 32-40 млрд. кубометров, «Газпром» закупать не планирует. В 2010 г. у Туркмении планируется купить всего около 10 млрд. кубометров, а это более чем в 4 раза меньше, чем в 2008 г. При этом планируемые объемы закупок газа у Казахстана остались на прежнем уровне или даже немного возросли. Тем самым Россия явно сместила акценты в своих газовых отношениях со странами Центральной Азии с Туркменистана на Казахстан и Узбекистан. Для Туркмении же такое неожиданное изменение внешнеэкономической конъюнктуры в 2009 г., по оценкам аналитиков, обернулось потерей 7-10 млрд. дол. доходов бюджета, что составляет около 1/4 ее годового ВВП.
В этой ситуации руководство республики стало еще более активно проводить политику по диверсификации маршрутов поставок энергоносителей, начатую еще при первом президенте независимой Туркмении С. Ниязове. В декабре 2009 г. была введена в строй первая очередь трансазиатского газопровода Туркмения – Узбекистан – Казахстан – Китай мощностью 13 млрд. кубометров в год, на открытии которой присутствовали главы всех четырех государств. К 2013 г. ее мощность планируется увеличить до 40 млрд. кубометров. С 13 до 20 млрд. кубометров в год планируется расширить пропускную способность нефтепровода в Иран. В течение 2010 г. Россия, Китай и Иран закупят почти равные объемы туркменского газа (примерно по 10 млрд. кубометров), что означает потерю РФ статуса основного покупателя внешнеэкономического партнера республики в газовой сфере. С увеличением же мощности трансазиатского газопровода главным покупателем туркменского газа с большой долей вероятности станет Китай.
В течение последних лет КНР последовательно осуществляла стратегию по привязке к себе основных производителей нефти и газа на территории Центральной Азии. Туркмении, которая обладает первыми в регионе и четвертыми в мире запасами природного газа, в этой стратегии отводится особая роль. Интересы двух стран совпали в том, что Туркмении нужны были огромные инвестиции для освоения новых газовых месторождений, Китай же располагал избыточной денежной массой, которой искал подходящее применение. Еще в 2007 году Туркмения предоставила китайской компании CNPC лицензию на разведку и добычу газа на договорной территории Багтыярлык, расположенной на правом берегу Амударьи. В июне прошлого года Китай выделил Туркмении кредит в размере 5 млрд. дол. на освоение крупнейшего в мире месторождения газа Южный Иолотань, оценка запасов которого недавно была повышена с 4-14 до 16 трлн. кубометров. В прошлом году китайская CNPC вместе с южнокорейскими LG и Hyundai, а также Petrofac Emirates из ОАЭ приступила к разработке этого месторождения. Общая стоимость контрактов на разработку этого месторождения составляет 9,7 млрд. дол.
Тем самым Китай стал единственной страной, которой Туркмения предоставила доступ к разработке своих газовых ресурсов на суше. Однако только этим китайско-туркменское газовое сотрудничество не ограничилось. В ходе закрытых переговоров, состоявшихся в начале июля между президентом Туркменистана Г. Бердымухамедовым и членом Постоянного комитета Политбюро ЦК Компартии Китая Хэ Гоцяном во время его недавнего визита в Ашхабад, стороны не только подтвердили планы по увеличению пропускной способности трансазиатского газопровода с 13 до 40 млрд. кубометров в год, но и обсуждали возможность по увеличению мощности трубопровода до 60 млрд. кубометров, из которых 50 млрд. составит квота собственно Туркмении. По оценкам аналитиков, это сделает КНР почти эксклюзивным покупателем туркменского газа, поскольку весь газовый экспорт республики до кризиса составлял около 50 млрд. куб. м.
Впрочем, ориентация на китайский рынок имеет свои минусы. Поскольку разработка месторождений и строительство газопроводов ведется за счет выделенных КНР кредитов, поставки газа в восточном направлении осуществляются по минимальным ценам. Если «Газпром» закупает туркменский газ по 190 дол. за 1 тыс. кубометров, а Иран – по 170 дол., то Китай – всего по 120 дол. Поэтому компенсировать падение доходов на российском направлении Туркмения может только за счет значительного увеличения объема поставок в КНР, а случится это еще не скоро. Во-вторых, односторонняя ориентация на внешнеэкономические связи с КНР, компании которого помимо нефтегазового сектора все более активно присутствуют в телекоммуникационной, химической, легкой и строительной отраслях туркменской экономики, по оценкам аналитиков, в скором будущем может иметь политические последствия, так как связанное китайскими кредитами руководство республики будет лишено поля для маневра.
Поэтому Туркмения всячески пытается нарастить экспорт и по другим направлениям. Весной этого года управляющий директор Национальной газовой компании Ирана Джавад Оджи заявил о планах увеличить импорт газа из Туркмении с нынешних 32 млн. до 40 млн. кубометров газа в сутки. В ходе недавнего визита Г. Бердымухамедова в Индию вновь обсуждалась старая идея строительства газопровода Туркмения – Афганистан – Пакистан – Индия (TAPI), которая в связи с крайней нестабильностью на территории Афганистана и Пакистана пока имеет мало шансов на реализацию. На повестке дня остается и присоединение Туркмении к «Набукко», для поставок по которому и может быть использован строящийся газопровод «Восток-Запад». Главным препятствием для присоединения Туркмении к «Набукко» сейчас является строительство транскаспийского газопровода, требующее согласия Ирана и Азербайджана. Однако в принципе эта проблема не является неразрешимой, а дипломатические усилия США и ЕС в Ашхабаде и Баку свидетельствуют, что ведется активный поиск путей ее решения. Шансы на присоединение Туркмении к «Набукко» увеличивает и то, что Россия пока не собирается строить Прикаспийский газопровод. По информации «Коммерсанта», ссылающегося на неназванный источник в «Газпроме», компания отказалась от этого проекта, поскольку окупаемость инвестиций при неясных перспективах сбыта остается под вопросом.
Новая газовая геополитика Туркменистана постепенно ведет к ее переориентации на другие центры силы, которые с течением времени будут становиться все более влиятельными, заменяя собой Россию. Как следствие, республика, официально провозгласившая в качестве своей внешнеполитической доктрины политику постоянного нейтралитета и не участвующая ни в одном постсоветском интеграционном объединении, кроме аморфного СНГ, будет все быстрее покидать общее некогда пространство бывшего СССР, становясь участником других политических и экономических систем. Александр ШУСТОВ
Соединенные Штаты уходят с постсоветского пространства; Европейский Союз безуспешно борется за то, чтобы его на этом пространстве воспринимали всерьез. Что же, Россия может свободно усиливать свое влияние в странах, находящихся у ее границ? Не совсем так, ибо ситуация в этом регионе намного сложнее.
4-5 июля 2010 года на южном Кавказе побывала Хиллари Клинтон, которая постаралась заверить Грузию, Армению и Азербайджан, что Вашингтон, осуществляя «перезагрузку» своих отношений с Россией, не оставил их. Тем не менее, в этих странах господствует ощущение того, что Соединенные Штаты сегодня гораздо меньше заинтересованы в них и в сотрудничестве с ними, чем при президентах Джордже Буше и Билле Клинтоне. Точно так же, многие центральноазиатские страны чувствуют, что администрация Барака Обамы уделяет им меньше внимания, замечая их лишь в том случае, когда они могут служить в качестве промежуточных аэродромов для самолетов, летящих в Афганистан. Кроме того, с повестки снят вопрос о членстве Украины и Грузии в НАТО.
Основное внимание Америки приковано к другим местам. А у Евросоюза в этом регионе положение вообще весьма непрочное. Политика добрососедства ЕС оказалась малоэффективной, а запущенная в мае 2009 года программа «восточного партнерства» действует пока недостаточно долго, чтобы продемонстрировать свои отличия. Украина, испытывающая резкую боль от того, что ЕС так и не предложил ей на перспективу членство в своих рядах, после избрания в начале 2010 года президентом Виктора Януковича разворачивается в сторону России. Молдавия наоборот, больше, чем когда бы то ни было, стремится к сближению с ЕС, хотя в Брюсселе и других столицах это мало кто замечает.
Центральноазиатская стратегия ЕС страдает непоследовательностью и не пользуется политической поддержкой. И там, и на Кавказе Евросоюз это довольно новый игрок. И его традиционный подход с экспортом норм и ценностей как основы двусторонних отношений воспринимается там не очень хорошо. Ситуация еще больше усугубляется тем, что внешнеполитический механизм ЕС в настоящее время находится в состоянии бюрократического паралича.
Неоднозначные результаты
В теории невнимание Америки и слабость Европы должны обеспечивать России свободу действий для консолидации своих позиций в местах, которые Дмитрий Медведев любит называть «сферой привилегированных интересов». Россия, конечно же, пытается это делать. Но результаты в лучшем случае неоднородны.
Россия самая густонаселенная и самая процветающая страна в этом регионе. Но это не значит, что у нее имеются средства для проецирования силы в «ближнем зарубежье». Ее рычаги воздействия выглядят внушительно, пока их не начинают использовать. И вот тогда-то оказывается, что часть из них работает плохо.
Россия применила военную силу против Грузии в августе 2008 года, и это дало обратный результат, поскольку даже самые стойкие союзники Москвы постарались ослабить свою зависимость от все более опасного и властного соседа. Белоруссия повернулась в сторону Европейского Союза; Армения начала переговоры с Турцией; и ни одна из бывших советских республик на сегодняшний день не последовала примеру Москвы и не признала независимость Абхазии и Южной Осетии.
Россия неоднократно прибегала к торговым эмбарго и прочим экономическим мерам давления на соседей, особенно на тех, что поменьше (например, Грузия и Латвия), когда ее собственные коммерческие интересы в этих странах были ограниченными. Но применение экономических санкций практически ни разу не дало России то, чего она добивалась. Компании и предприятия пострадавших стран активизировали свои усилия по поиску альтернативных рынков и источников инвестиций, что в итоге привело к снижению их зависимости от России. Московская стратегия усиления влияния через прямой контроль над местным бизнесом оказалась более успешной: так, в Армении в целых отраслях (таких как банковское дело и транспорт) доминируют компании, принадлежащие россиянам. Пока не ясно, как это можно будет преобразовать в политическое влияние.
В итоге самым перспективным инструментом российской политики в соседних странах остаются энергоресурсы. Чтобы добиться желаемого от соседних стран, Россия использует планы прокладки трубопроводов, проекты строительства АЭС, цены на газ и поставки нефти. Но и здесь результаты ее усилий неоднозначны. В Белоруссии и на Украине Россия движется вперед к своей цели и может получить контроль над транзитными трубопроводами. Последнее противостояние между Белоруссией и Россией по поводу газовых цен и оплаты за транзит показало лишь то, что у Минска нет выбора. Заявление Александра Лукашенко о том, что он будет покупать газ у Венесуэлы, больше похоже на символический жест. На Украине России удалось за счет снижения цен на газ продлить аренду базы в Севастополе для своего Черноморского флота. Она также довольно успешно подводит Киев к тому, чтобы тот хотя бы подумал о слиянии газовых монополий двух стран – «Газпрома» и «Нафтогаза». Это дало бы России, по сути дела, рычаги управления транзитными трубопроводами Украины.
Дефицит внимания
На Кавказе и в Центральной Азии ситуация совсем иная. Там добывающие энергоресурсы страны получают пространство для маневра, укрепляя связи с Китаем, Ираном и Турцией. Туркменистан в декабре 2009 года ввел в строй крупный газопровод, перекачивающий топливо в Китай, а в июне подписал очередной контракт на поставку газа в Иран. Он пригласил крупные транснациональные нефтяные компании принять участие в прокладке внутреннего трубопровода, по которому через какое-то время можно будет перекачивать туркменский газ с мощного Иолотанского месторождения на берег Каспия, а оттуда в Европу. Прежде Туркменистан обещал, что трубопровод будет строить Россия, и она же будет покупать большую часть газа. Азербайджан отверг российское предложение о закупке всего газа с его нового месторождения «Шах-Дениз 2», и вместо этого пообещал поставлять его в Турцию и европейским покупателям. Российские попытки закрыть каспийский газ на замок путем срыва такого трубопроводного проекта как Nabucco кажутся все более безуспешными.
Кажущийся уход Соединенных Штатов и неэффективность политики Евросоюза в этом регионе пока не идут на пользу Москве. России (как ЕС и прочим игрокам в этом регионе) надо понять, что бывший Советский Союз не является однородным и единым пространством. Там есть уверенные в себе и богатые государства-поставщики энергоресурсов, такие как Азербайджан и Казахстан; и есть бедные и расколотые страны, такие как Молдавия и Армения. Где-то Россия может использовать методы принуждения и уговоров, а где-то ей приходится упрашивать и угождать. Все страны этого региона только выиграют от снижения зависимости от России – как в торговле и энергетике, так и в политике. Возможно, Вашингтон уделяет меньше внимания странам данного региона; но Евросоюз должен удвоить свои усилия, учитывая при этом специфику ситуации в каждой отдельной стране.
Конкуренция между двумя перспективными направлениями поставок газа в Европу из Евразии — российским проектом «Южный поток» и европейским проектом NABUCCO — входит в решающую и несколько нервную фазу.
Назарбаев не считает, что у NABUCCO нет перспективNABUCCO — проект газопровода протяженностью 3,3 тыс. км в обход России из Центральной Азии в страны Евросоюза. Проектная мощность — до 32 млрд. кубометров газа в год. В консорциуме по строительству газопровода участвуют компании: OMV Gas GmbH (Австрия), Botas (Турция), Bulgargaz (Болгария), S.N.T.G.N. Transgaz S.A. (Румыния), MOL Natural Gas Transmission Company Ltd. (Венгрия), RWE (Германия).
«Южный поток» — проект газопровода через акваторию Черного моря в страны Южной и Центральной Европы. Реализуется российским ОАО «Газпром» (50%) совместно с итальянским концерном ENI (40%) и французским Electricite de France (EdF) (10%). Морской участок газопровода пройдет из России по дну Черного моря до побережья Болгарии. Общая протяженность составит около 900 км, максимальная глубина — более 2 км, пропускная способность — 63 млрд. кубометров в год. Против проекта выступает Украина, считая, что в случае его реализации украинская газотранспортная сеть (ГТС) останется невостребованной в полном мере..
СМИ сообщили о том, что ОАО «Газпром» предложил германской компании RWE, являющейся одним из основных акционеров NABUCCO, войти в «Южный поток». В RWE информацию подтвердили, а в «Газпроме» с некоторой задержкой опровергли. В свою очередь, комиссар по энергетике ЕС Гюнтер Эттингер решил информацию прокомментировать, в частности, назвав предложение российского холдинга «спортивным маневром». «Я рассматриваю это предложение в качестве спортивного маневра, а не основания для изменений в проекте NABUCCO», — отметил Эттингер, «уверенность» которого, по идее, должна быть основана на конкретных расчетах и ожиданиях. «Экспорт газа играет решающую роль в вопросе пополнения российского бюджета, поэтому Россия хочет сохранить главенствующую роль в качестве поставщика газа в Европу. Именно поэтому они стремятся поставить проект NABUCCO под вопрос. Я это понимаю», — без излишнего политеса и в разрез российской «неконфликтной» позиции заявил Гюнтер Эттингер.
Согласно официальной статистике, на долю Евросоюза в январе-мае 2010 года пришлось 50,3% российского товарооборота (для сравнения СНГ — 14,3%), при этом на топливно-энергетические товары в структуре всего российского экспорта пришлось 72% (природный газ — 31,8%,). Эттингер прав. Экспорт газа в Европу — стратегическая статья российской экономики, а NABUCCO — альтернативный маршрут, ставящий ее под удар.
Между тем, российские политики и «газовики» публично отрицали факт конкуренции «Южного потока» с NABUCCO, хотя при этом оставалось непонятным, каким образом две газовые трубы, связывающие Центральную Азию со странами Западной Европы, могут дополнять друг друга. Для Европы, может быть, и да… Но для России? Кроме того, руководители РФ прямо заявляли, что NABUCCO — проект с сомнительными перспективами, поскольку лишен ресурсной базы.
Посол Ирана в России Махмуд Реза Саджади детализировал сомнения российских представителей относительно ресурсной базы NABUCCO, а заодно и указал европейцам, где именно эту самую базу им стоит искать. По его словам, «без туркменского и иранского газа трубы в системе NABUCCO заполнять нечем». Предполагаем, что европейцы знали это и без иранского дипломата. Анонимный источник в Европейской комиссии в свое время заявил одному из солидных российских изданий, что реализация NABUCCO полностью зависит от согласия Ашхабада на подписание газового договора с ЕС сроком на 30 лет.
Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев на совместной пресс-конференции с канцлером Германии Ангелой Меркель поспешил порадовать европейцев известием о том, что «богатый газом Туркменистан» уже «заявил о готовности участвовать в проекте NABUCCO». Вместе с тем, он раскритиковал Евросоюз за «бездействие в вопросе строительства газопровода». Казахстанский руководитель заверил германского канцлера в том, что и сам Казахстан «никогда не был против NABUCCO» и призвал ЕС «более активно заниматься этим вопросом». Рвение Нурсултана Назарбаева, его желание помочь европейцам опровергнуть заверения российских политиков об отсутствии пресловутой «ресурсной базы» для NABUCCO понять несложно, если учитывать, что правила игры на газовом рынке Центральной Азии с некоторых пор резко и бесповоротно изменились.
Коллапс схемы реэкспорта туркменского газа
До 2009 года «Газпром» являлся практически единственным крупным покупателем газа из региона Центральной Азии. Российский холдинг чувствовал себя весьма комфортно, эксплуатируя простую схему — покупал газ по заниженным ценам ($100-$120 за 1000 кубометров) и перепродавал в Европу по завышенным (до $400), обеспечивая фантастический навар. Реэкспорт освобождал «Газпром» от необходимости выплачивать экспортную пошлину в размере 30%. Впрочем, ущербность схемы для российских интересов была в том, что «национальное достояние» — «Газпром» — неохотно тратил деньги на освоение национальных же месторождений газа.
В апреле 2009 года случилось знаковое событие — взрыв на магистральном участке газопровода «Средняя Азия — Центр» (САЦ) — значение которого сегодня сложно переоценить. Туркменские власти после взрыва выступили с публичными обвинениями в адрес «Газпрома», который, согласно Ашхабаду, без уведомления снизил отбор газа, вследствие чего якобы и произошел взрыв. В этот период российский холдинг был вовлечен в очередную «газовую войну» с Украиной — следующим после России звеном транзитной цепочки Средняя Азия — Европа. Воспользовавшись конфликтом между Москвой и Киевом, отразившимся на способности «Газпрома» забирать у Туркмении оговоренные объемы добываемого газа, Ашхабад вынес на повестку дня вопрос запрета на реэкспорт своего газа «Газпромом» (продажи газа на туркменской границе), а также о новой европейской формуле расчета его цены. В ответ «Газпром» снизил импорт туркменского газа с 42,3 млрд. кубометров в 2008 году до 11,8 млрд. кубометров в 2009 году. Но Бердымухамедов пошел на беспрецедентный шаг — сократил добычу газа практически вдвое, но не уступил давлению Москвы.
Если апрельский взрыв негативно повлиял на позиции «Газпрома» в регионе, то для других претендентов на туркменский газ он оказался подозрительно своевременным. Особенно для тех, которые, по заверениям тех же «газпромовцев», напрасно искали лишние запасы газа в Средней Азии. Ведь пересмотр схемы газовых отношений Ашхабада с Москвой, приведший к сокращению объемов забора газа «Газпромом», высвободил эти самые объемы для конкурирующих направлений. А они не замедлили обозначиться — и объемы и направления.
Речь идет, прежде всего, о крупнейшем газовом месторождении в Средней Азии Южный Иолотань (запасы до 14 трлн. кубометров), к разработке которого российские компании допущены на были. Контракты на подрядные работы стоимостью $9,7 млрд получили китайская CNPC, южнокорейские LG International Corp и Hyundai Engineering Co, Gulf Oil из ОАЭ и компания Petrofac. В декабре 2009 года был пущен в эксплуатацию газопровод Туркмения — Узбекистан — Казахстан — Китай (ТУКК) мощностью 30 млрд. кубометров в год, а с января 2010 года — начал работать построенный в рекордные сроки второй газопровод Туркмения — Иран (Довлетабад — Серахс — Хангеран). Теперь Туркмению с Ираном связывают уже три газопровода общей пропускной способностью около 20 млрд. кубометров газа ежегодно.
Полным ходом идет процесс и в европейском направлении. 28 мая 2010 года президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов подписал указ о начале строительства магистрали «Восток-Запад» пропускной способностью 30 млрд. кубометров газа в год. Строительство будет вести государственный концерн «Туркменгаз» на собственные средства. Труба свяжет действующее месторождение в Довлетабаде и перспективное Южный Йолотань с Каспием. Стройка должна завершиться через пять лет.
Вопрос вопросов — куда дальше пойдет туркменский газ — по Прикаспийскому газопроводу (по российскому побережью Каспия) в «Южный поток» или же по Транскаспийскому газопроводу (по дну Каспия) в Азербайджан и NABUCCO? Европейские источники сообщают, что RWE уже подписала соглашение с Туркменией о закупке газа. Если данная информация соответствует действительности, проблемы с ресурсной базой могут возникнуть как раз у «Газпрома» и его проекта «Южный поток».
Иранское ответвление
Реализация NABUCCO поддерживается региональными тяжеловесами — Турцией и Ираном, которым выгодно отвести потоки из Центральной Азии в свою сторону. При этом механизмы этого «отвода» могут быть самыми разными.
Как уже отмечалось выше, Иран уже связан с Туркменией тремя газопроводами и в настоящее время, как заверяет гендиректор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов, планирует строительство собственной газовой трубы до Турции. Таким образом, для доставки центрально-азиатского газа в NABUCCO не обязательно строить трубопровод по дну Каспийского моря — Транскаспийский газопровод. Хотя, судя по заявлению вице-президента Государственной азербайджанской нефтегазовой компании (SOCAR) Эльшада Насирова, Казахстану и Азербайджану потребуется не более полугода, чтобы проложить между своими зонами Каспийского шельфа подводный газопровод. Если сопоставить данное заявление с планами Назарбаева присоединиться к NABUCCO, то экономические перспективы европейского проекта становятся более чем очевидными. Политическая же сторона вопроса упирается в проблему статуса Каспийского моря. И позиция Ирана в данном аспекте становится решающей. Если NABUCCO питается запасами самого Ирана, а также газом, поступающим из Туркмении через Иран, то решение проблемы статуса Каспия не влияет на судьбу NABUCCO. Однако в этом случае интерес к проекту теряет Азербайджан, запасы газа которого недостаточны для заполнения этой трубы.
В свою очередь, Турция никогда не соглашалась быть простым транзитным звеном, предпочитая выступать в роли покупателя-продавца газа. Именно такая позиция многие годы и отпугивала Иран от сотрудничества с турецким правительством. Однако в свете разработки Россией и ЕС новых крупных проектов, позиция турецкой стороны стала гораздо более гибкой. В частности, Анкара и Тегеран достигли беспрецедентного соглашения, согласно которому Турция инвестирует в разработку иранского месторождения «Южный Парс» до $4 млрд за ближайшие четыре года. Необходимо констатировать, что выход иранского газа в Турцию автоматически придаст проекту NABUCCO окончательный и очень внушительный вид.
Для Ирана (запасы 26 трлн. кубометров газа) выход на европейский газовый рынок сопряжен с серьезными политическими препятствиями. Во всяком случае, министр нефти Ирана Сайед Масуд Мирказеми 14 июля в Москве практически озвучил готовность Ирана поторговаться вокруг вопросов, касающихся NABUCCO и «Южного потока». Он заявил, что правительство Ирана не собирается ограничивать свои возможности экспорта газа одним проектом газопровода NABUCCO (то есть Иран, как минимум, рассматривает возможность участия в этом проекте) и готово провести переговоры с другими компаниями.
Константин Симонов обращает внимание, что Иран не только является «основным кандидатом на роль поставщика в газопровод NABUCCO, конкурирующий с российским «Южным потоком», но и уже сделал заявление о строительстве собственной газовой трубы до Турции. Кроме того, по его словам, Иран является единственной в мире страной, чьи запасы газа более или менее сопоставимы с российскими запасами (Россия — 47 трлн. кубометров). В этой связи Симонов полагает, что России следовало бы крайне осторожно сотрудничать с Ираном. «Нашей стране экономические санкции в отношении Ирана как раз выгодны, — поясняет он. — Пока поток инвестиций в Иран сокращается — эта страна не может основательно взяться за собственные газовые проекты, а это в интересах России».
Однако это палка о двух концах. «Осторожность» России вовсе не означает, что такую же осторожность в отношении Ирана будут проявлять западные государства и та же Турция. Наоборот, последние используют вакуум российского влияния и усилят давление на Тегеран, чтобы получить дивиденды, в том числе, и в энергетической сфере. Более того, России сейчас совершенно бессмысленно охлаждать отношения с Ираном, хотя бы именно потому, что он может стать мотором NABUCCO и фактически снять главное препятствие — необходимость строительства газопровода по дну Каспия. Тем более что, судя по заявлению Мирказеми, для Ирана приемлем и вариант доставки своего газа в Европу по «Южному потоку». Тем более что газ, поступающий в Иран из Туркмении, может быть направлен в систему «Газпрома» через Армению, газотранспортная сеть которой практически приватизирована российским холдингом. Таким образом, речь идет о схеме нового энергетического коридора — Туркменистан-Иран-Армения с выходом далее на ту же Турцию и Грузию. В этой схеме для России принципиально важно, что туркменский и иранский газ будут поступать в NABUCCO по «армянской ветке», контролируемой «Газпромом».
Исполнительный директор Американской ассоциации содействия развитию славяноведения Гарвардского университета (AAASS) Дмитрий Горенбург в свое время сделал, казалось бы, утопический прогноз о том, что в итоге России может быть предложена доля в NABUCCO. Однако если Россия предлагает главному собственнику NABUCCO влиться в «Южный поток», то стоит ли исключать обратный сценарий. Не случайным с этой точки зрения выглядит решение грузинского правительства о выводе газопровода «Север-Юг» из списка объектов, не подлежащих приватизации. Если предположить, что данный газопровод, связывающий Россию с Грузией и Арменией, связанной в свою очередь с Ираном, может быть выкуплен акционерами NABUCCO, то присоединение Ирана к NABUCCO через армянскую газотранспортную сеть, на 80% принадлежащей «Газпрому», становится технически реальным вариантом. Такое решение могло бы не только сделать NABUCCO интересным для России, исключить монополию Турции в транзите газа в Европу, но и способствовать снятию политической и экономической напряженности на Южном Кавказе вовлечением Армении в важный региональный проект.
Турецкий узел
Именно работа Анкары с Азербайджаном и Ираном, а также готовность пойти на диалог по газу с Иракским Курдистаном в итоге сыграют решающую роль в реализации NABUCCO. Наряду с этим Турция вряд ли захочет стать «похоронным агентом» для «Южного потока» и постарается сконцентрировать на своей территории оба проекта. Похоронить «Южный поток» могут лишь подписавшие меморандум о строительстве Прикаспийского газопровода центральноазиатские президенты. В частности, тот же Назарбаев, призывающий сегодня ЕС активизироваться в проекте NABUCCO, лишающем подписанный им же меморандум всякого смысла.
После долгих переговоров Анкара в июне 2010 года подписала долгосрочное соглашение с Азербайджаном о поставках природного газа, закрепив все достигнутые договоренности, включая закупку газа с месторождений «Шах-Дениз-1» и «Шах-Дениз-2» (разработка второй фазы Шах-Дениза намечена на 2014-2017 года.) на юго-западе Каспийского моря. Без подписания этого документа проект NABUCCO был бы в принципе провален, поскольку газопровод Баку (Азербайджан) — Тбилиси (Грузия) — Эрзрум (Турция) является одним из его ключевых отрезков.
Ухаживания «Газпрома» за Баку (российский монополист предлагал азербайджанским властям закупать весь газ, добываемый этой страной по европейской цене) увенчались согласием Азербайджана направлять в Россию сначала 0,5 млн. кубометров, затем 1 млрд. кубометров, а в итоге целых 2 млрд. кубометров газа. Нельзя не упомянуть, что соглашение между Баку и «Газпромом» было подписано в день визита президента Армении Сержа Саргсяна в Турцию и на фоне протестов азербайджанской стороны против армяно-турецкого диалога. Более того, объемы газа, которые Азербайджан отпускал «Газпрому», увеличивались параллельно с активизацией России в переговорах по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, что позволяет называть азербайджанский газ для России — политическим.
Свой вклад в обеспечение ресурсной базы для NABUCCO, наряду с Азербайджаном, готовится внести также Иракский Курдистан. Президент курдской автономии Масуд Барзани в ходе визита в Турцию предложил обеспечить поставки из северного Ирака по цене намного ниже азербайджанского и российского — в пределах $150 за 1 тысячу кубометров. Газета Milliyet сообщила, что Анкара заинтересовалась предложением Иракского Курдистана и начала переговоры с центральными властями Багдада, чтобы последние дали разрешение на экспорт иракского газа в Турцию. Ранее европейские функционеры неоднократно заявляли, что рассматривают богатые газовые месторождения северного Ирака, расположенные в районе Киркука, в качестве источника газа для NABUCCO. Официальный представитель RWE Михаэль Розен фактически подтвердил это, заявив, что германская компания ведет «интенсивные и конструктивные переговоры с Азербайджаном, Северным Ираком и Туркменистаном о поставках газа для NABUCCO».
Напомним, что в свете демарша Украины против проекта «Южный поток», России удалось добиться согласия Турции на прохождение газопровода в ее исключительной экономической зоне в Черном море. Правда, вопреки прогнозам, в ходе визита президента РФ Дмитрия Медведева в Турцию «дорожная карта» с маршрутом прокладки «Южного потока» в Черном море подписана так и не была. Тем не менее, победителем в конкурентной борьбе между Россией и ЕС можно по праву назвать Турцию, которая стала важнейшим транзитным звеном и для «Южного потока» и для NABUCCO, а главной проигравшей — Украину, самоубийственно утерявшую позицию практически монопольного транзитёра в этой части Евразии. Однако сотрудничество России с Турцией по строительству и эксплуатации «Южного потока», как представляется, не обойдется без проблем: по той простой причине, что в отличие от Украины, Турция будет контролировать весь букет маршрутов «диверсифицированного» транзита, а это позволит диктовать ценовую политику.
Европейский NABUCCO, российский «Голубой поток» и российский «Южный поток» лягут в фундамент новой региональной сверхдержавы, которая возьмёт в свой узел интересы Южной Европы, Балкан, Ближнего Востока, Среднего Востока, Закавказья и Средней Азии. То «глобальное Косово от Балкан до Синьцзяна», которое рисовал на глобусе США советник Барака Обамы Збигнев Бжезинский, будет реализовано на глобусе новой Турции. И России придётся с этим считаться больше, чем она хотела бы — даже в рамках «стратегического партнёрства» с Анкарой.
С момента эскалации глобального кризиса и по сегодняшний день мировая финансовая система продолжает работать в некоем «автономном режиме». Специалисты российской компании «Калита-Финанс» пришли к выводу, что новым локомотивом роста вполне может стать электроэнергетическая отрасль, а именно та ее часть, что основана на неуглеводородной генерации. При этом, на начальном этапе энергия может быть лишь обеспечением какой-либо валюты (как во времена «золотого стандарта»).Соответственно, неизбежно появится Единый расчетно-учетный центр, где у каждого субъекта — государства, компании, частного лица будет свой «счет-депо киловатт-часов»: полученных и потраченных. Киловатт-час в этом смысле становится самодостаточным и самоценным, даже больше, чем золото. Ведь если в основе золота, как денег, лежит лишь несколько недостаточных функций, то в основе кВт•ч их намного больше. Первое время население будет крайне скептически воспринимать подобные нововведения, а крупные нефтяные и газовые монополии будут сопротивляться широкому распространению альтернативной энергетики. И все же тренд, на наш взгляд, прослеживается очевидный. Будущее за возобновляемыми источниками электроэнергии и новой мировой валютой килова́тт-часом.
Крупнейшее газовое месторождение “Левиафан”, содержащее по имеющимся подсчетам около 16 трлн кубических футов природного газа, может стать источником нового конфликта между Израилем и Ливаном, сообщает Qatar News Agency.Резервы этого месторождения могут сделать Израиль независимым от импорта газа. Однако и соседний Ливан, обремененный внешним долгом в 50 млрд долларов, также претендует на это месторождение. Нужно учитывать, что обе страны находятся в состоянии войны, и морская граница между ними не установлена. Поэтому в Ливане утверждают, что месторождение “Левифан” заходит в территориальные воды этой страны. Вв частности, председатель парламента Ливана Набиль Бери заявил, что Ливан и его вооруженные формирования должны защитить природные богатства страны.
На шельфе Средиземного моря вдоль береговой линии сектора Газа, Израиля, Ливана и Сирии находится по имеющимся оценкам 122 трлн кубических метров газа.
Нападение Израиля на ракетно-ядерные объекты Ирана и на их обслуживающий персонал будет гораздо более масштабным, чем можно себе представить. И шансы на то, что это произойдет в ближайшие несколько месяцев, постоянно увеличиваются.
Многие прозападные страны Персидского залива на уровне элиты будут втайне приветствовать действия Израиля против Ирана. Но их значительные по численности шиитские меньшинства, а также большинство арабов во всем регионе будут придерживаться совершенно иной точки зрения. Многие сунниты заодно с шиитами выступят решительно против этого нападения, считая его очередной агрессией мощного западного государства против мусульманской страны и ее народа.
Иран может и не пойти сразу на открытые военные (или полувоенные) действия (об этом говорится в докладе Oxford Research Group). Да, он может попытаться запустить несколько ракет по территории Израиля, но это станет скорее символическим жестом, и последствия таких ударов будут носить в основном психологический характер. Гораздо более вероятно то, что Тегеран сразу объявит о своем выходе из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), отменит режим проверок МАГАТЭ на своей территории (после обязательного в таких случаях уведомления за 90 дней), а также быстро попытается создать силы ядерного устрашения.
На начальном этапе вполне возможно, что Тегеран будет воздерживаться от резкой реакции, дабы усилить свое влияние, собрать урожай нравственного превосходства жертвы нападения, а также со всей энергией взяться за активное наращивание собственного ракетно-ядерного потенциала. А это значит, что он не будет нападать на американские объекты в Афганистане и Ираке, и даже предпримет меры для предотвращения столкновения «Хезболлы» и Израиля до тех пор, пока не придет его время.
Но Иран будет думать и о долгосрочной перспективе. Наверняка, режим уже просчитывал возможность возникновения конфликта на каком-то этапе, соизмерял различные его аспекты и готовил планы ликвидации последствий – включая сооружение подземных военных укреплений, которые можно будет быстро ввести в действие.
Даже самое мощное израильское нападение не будет решающим. Через несколько месяцев Израилю придется возобновить свои бомбардировки, чтобы завершить незаконченную работу. И на этом этапе Иран будет готов к более решительным и масштабным ответным действиям. Они могут включать провоцирование мирового нефтяного кризиса. Способность Ирана сорвать поставки нефти из Персидского залива говорит о том, что сделать это ему будет несложно.
В докладе Oxford Research Group «Военные действия против Ирана: воздействие и последствия» делается вывод о том, что война, направленная на обуздание иранских ядерных амбиций, «приведет к затяжному конфликту и региональной нестабильности», и что она «вряд ли предотвратит превращение Ирана в ядерную державу, и может даже подтолкнуть его к этому». Таким образом, «следует исключить военные действия против Ирана как ответ на его возможные ядерные устремления».
Кризис, который спровоцирует израильское нападение на Иран, может стать не менее разрушительным, чем войны последнего десятилетия в Ираке и Афганистане. Тот факт, что Соединенные Штаты и сам Израиль прибегают к неопределенной угрозе применения военной силы для усиления дипломатического давления на Тегеран, на самом деле усложняет использование иных методов. Если мы хотим, чтобы этот регион и мир в целом избежал катастрофы, нам надо смело искать выход из этой сложной ситуации и без промедлений применять творческое мышление.
Проект газопровода «Набукко», который получил поддержку Евросоюза и должен пойти в обход России с тем, чтобы добиться для него большей энергетической независимости, является прямым конкурентом проекта российского гиганта «Газпрома» «Южный поток». Задача последнего состоит в том, чтобы проложить маршрут поставок в обход Украины, которая в прошлом уже не раз создавала проблемы для администрации президента Медведева.
Ставки в этой игре явно носят геополитический характер, так как каждое решение влечет за собой серьезные последствия для большого числа стран, касается ли то цен, доходов, экологии или политического, экономического и стратегического влияния. Речь идет о том чтобы, ни больше ни меньше, обеспечить в перспективе бесперебойное энергоснабжение всех европейских стран.
Герхард Шредер — вероломный перебежчик?
Все мы в праве задаться вопросом о роли бывшего немецкого канцлера в этой газовой войне, так как он открыто встал на сторону России, перейдя в 2006 году в занимающийся реализацией газпромовского «Северного потока» консорциум North-European Gas Pipeline. Сомнения, которые высказали тогда наблюдатели по поводу возможных конфликтов интересов, получили недавно реальное воплощение. Так, Газпром предложил на днях немецкой RWE, которая уже задействована в «Набукко», приобрести долю в конкурирующем проекте «Южный поток». Разрушение партнерской системы финансирования «Набукко» может в результате поставить европейский проект на грань краха. В этой связи немецкая пресса восприняла эту инициативу довольно критически, указав в частности на дружеские отношения главы RWE Юргена Гроссмана (Jürgen Großmann) с бывшим канцлером Германии, который сегодня действует как лоббист на службе у российской газовой монополии. Так по крайней мере выглядит ситуация.
Сланцевый газ как технологическая угроза?
Еще одной угрозой для проекта «Набукко» является сланцевый газ и тот огромный потенциал, что он представляет в качестве нового источника энергии. Добыча этого газа стала возможной несколько лет назад благодаря инновациям, которые можно смело назвать «прорывом», так как они позволяют (с помощью гидроразрыва) получать газ из сланцевых пород. Так в чем же здесь опасность для «Набукко»? Помимо описанных в предыдущем параграфе серьезных препятствий проект может столкнуться с тем, что крупномасштабная добыча сланцевого газа приведет к изменению геополитической расстановки сил. Так, эти новые технологии могут позволить Европе разрабатывать свои собственные недра, и подобная альтернатива, бесспорно, уменьшит и без того не слишком высокую экономическую жизнеспособность проекта. Такая вполне реальная перспектива может привести к значительным изменениям всей мировой карты энергетических связей.
Великие державы в погоне за нефтью и газом
Хотя США и ощутимо вырвались вперед в технологиях добычи газа, нельзя не отметить, что они вместе с этим не смогли добиться той же эффективности в нефтяной сфере, где лидерство явно принадлежит европейцам. Именно они оказались самыми быстрыми, дальновидными и агрессивными в развитии перспективных технологий глубоководного морского бурения. Таким образом, в будущем нас ждут небезынтересные изменения в соотношении сил на мировой энергетической арене.
В заключении несколько слов о «деле ВР» и том кризисе, с которым столкнулась британская компания в Луизиане: ни у кого теперь нет и тени сомнений в том, что многомиллиардные затраты на борьбу с утечкой нефти сделают корпорацию идеальной целью для потенциальных покупателей. В результате катастрофический имидж ВР исчезнет как по мановению волшебной палочки, а крупнейшие «нефтяные хищники» смогут за умеренную цену получить весь накопленный опыт компании в области предотвращения рисков и борьбы с последствиями катастрофы в открытом море…
Прошедшая в Стамбуле в конце июня начале июля энергетическая конференция, посвященная транспортировке углеводородов танкерами через Босфор и Дарданеллы, показала усиливающиеся противоречия между США и их натовскими партнерами – в первую очередь Турцией по вопросам геополитики.
Как сообщили все мировые информационные агентства, консенсус был только в озабоченности создавшейся экологической ситуацией в зоне проливов из-за радикально возросшего грузопотока. Своеобразным «спусковым курком» для обсуждения стала ситуация с разливом нефти в Мексиканском заливе. Все вдруг озаботились угрозой аварий танкеров, которая может возникнуть в «толчее проливов» после дальнейшего наращивания экспорта нефти из России и Казахстана. Четыре турецких министра , один за другим, говорили о необходимости новых ограничений на проход судов по проливам ради сохранения экологической безопасности
Американцы на энергосаммите в Стамбуле выступали за «модернизацию» проливов. По сути их идея – новый «панамский» канал, только между Черным и Средиземным морями.
Владение Суэцким каналом приносит Египту до 2 млрд.$ в бюджет страны, а Панамский канал дает с начала тысячелетия одноименной стране более 2,5 млрд.$ ежегодно. Президент Нассер, объявив о национализации суэцкого канала, развязал вооруженный ближневосточный конфликт с участием Израиля и Палестины, продолжающийся до сего дня. А Панамский канал, построенный американцами около ста лет назад, создал под себя новое государство (Панама — это бывшая южная провинция Колумбии) и породил современное революционное движение в Центральной Америке: СССР вынашивал планы строительства аналогичного альтернативного сооружения в Никарагуа.
Сооружать канал, даже используя естественный ландшафт, будет стоить колоссальных денег, имеющихся сейчас только у Вашингтона. Но заплатив за «модернизацию» деньгами своих нефтяных компаний, американцы смогут сами участвовать в контроле проливов. Ведь любое иное отклонение от нынешнего положения будет означать только усиление контроля Турции, пока ограниченного конвенцией Монро 1936 года. По принятым тогда документам эти проливы называются даже не Турецкими, а Черноморскими…
Если же будет усиление госконтроля со стороны Анкары, то когда-нибудь, несмотря на военное партнерство в рамках НАТО американские военные корабли уже не смогут так спокойно заходить в Черное море, как это было после грузинского кризиса августа 2008 года. У Турции свои региональные интересы – в том же Тбилиси давно и горячо говорят об оккупированных турками исконно грузинских территорий…
В Анкаре, не имея сейчас денег на «модернизацию» и не желая пускать в государствообразующие со времен Блистательной Порты проливы иностранцев, предлагают построить транзитную трубу в обход проливов. Строительство «Черноморского канала» на месте проливов может начаться с политического противопоставления Анкары и Стамбула, а закончиться созданием самостоятельного государства типа «Византия». (по подобию отделения Панамы от Колумбии с помощью американских войск при начале строительства сто лет назад). Причем все это будет естественным ответом на «усиление в Турции исламского фактора».
Сейчас уже союзником США в противоборстве Турции традиционно выступает Болгария. Российско-казахстанский проект транспортировки нефти в обход проливов постройкой трубопровода через Болгарию и Грецию заморожен либеральным правительством в Софии, пришедшим к власти при поддержке американских советников. Утверждают, что победа болгарских «правых» не обошлась без широкой помощи ЛУКОЙЛа, контролирующего весь рынок углеводородов этой страны. И это есть прямое участие русских в давней мечте самодержавия – «освободить Константинополь от сарацин».
По крайней мере, официальная позиция России по этому вопросу не очень убедительна и больше напоминает призыв кота Леопольда «жить дружно» — объединить в один экономический проект и две трубы – болгарско-греческую с турецкой, и проливы.
Рано или поздно историю ХХ и ХХI века будут изучать по карте трубопроводов. Не сомневайтесь – именно она даст самое четкое понимание политических зигзагов новейшего времени. И именно в этом зеркале будет отражаться истинная причина войн, терактов, распада и создания государств.
Строительство нефтепровода из Казахстана в Китай натыкается на массовые беспорядки в Синьцзян-Уйгурском автономном округе. Проект приостановлен. Кто-то назовет это стечением обстоятельств – пусть так. Но почему-то стоило активизировать работы по строительству нефтепровода в тот же Китай из пакистанского порта Гвадар, как в Пакистане случился переворот, правительство пало, а в «зоне племен», через которую должна пройти труба, началась война с налетами беспилотников США из соседнего Афганистана.
Не стоит ходить далеко за примерами. Россия благополучно заканчивает строительство нефтепровода «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО). Когда предполагалось, что главным покупателем нефти ВСТО станет Китай, Россию сотрясали протесты экологов, озабоченных судьбой таежных рек и вымирающего амурского тигра. Но как только стало известно, что получать «черное золото» из строящейся трубы сможет не только Китай, но и Япония с США, экологи резко замолчали. И вот уже Калифорния, вынужденная из-за дефицита электроэнергии идти на веерные отключения света, с нетерпением ждет танкеров из Владивостока.
Да что там экологи – даже правительства сегодня являются разменными пешками в большой нефтяной игре. Президент Грузии Эдуард Шеварднадзе, приложивший руку к развалу СССР в бытность членом политбюро, был вполне удобен для США — до тех пор, пока Грузия не оказалась включена в проекты доставки каспийской нефти и газа на Запад в обход России. Для надежности транзита по веткам нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан и газопровода Баку-Тбилиси-Эрзрум был нужен человек без советского бэкграунда и с минимумом личных связей в РФ. Последовала «революция роз» и к власти был приведен Михаил Саакашвили. А чтобы со временем грузины не выбрали более лояльного Москве президента, между народами путем серии провокаций искусственно разжигалась ненависть, кульминацией чего стала война в Южной Осетии.
Ещё в 1999 году ЮКОС планировал построить нефтепровод в Китай через территорию Монголии. Если бы это удалось осуществить, то у некогда крупнейшей нефтяной компании России был бы чудесный способ обеспечить свою неприкосновенность. Участок трубы, идущий через территорию Монголии, был бы лучшим способом демпфирования рисков ЮКОСа. Если нефтеснабжение зависит от доброй воли правительства транзитной страны, то нетрудно догадаться, кто станет контролировать само правительство.
Недавние нефтевойны между Россией и Украиной были хоть и не столь публичны, как газовые противостояния, но от того не менее жесткие. Проект нефтепровода Одесса-Броды запер бы в Восточной Европе несколько сот тысяч тонн российской нефти – рядом с этим ударом по российской элите меркнет вся гуманистическая риторика «насильственной украинизации». И кто знает, как бы сложился современный украинский властный пасьянс, если бы Виктор Ющенко не подкреплял бы свой гуманитарный вектор экономическим.
Нефть давно уже стала мерилом демократии. Об ущемлении прав русских в Средней Азии не будут говорить ни в Москве, ни в Вашингтоне. Промолчат даже тактичные европейцы. Разница между Украиной и Туркменистаном лишь в том, что в стране победившей Рухнамы есть нужный всем газ, а на Украине – нет. Если бы Москва возвысила голос в защиту русских, туркмены быстрее решились бы поставлять газ на запад в обход России. Если бы о правах человека в Туркмении чуть громче возопил Евросоюз – прощай проект транскаспийского газопровода.
Доверие между странами определяется не справедливостью внутренней политики или этичностью внешней, а во многом транзитной надежностью. Случилось бы экономическое чудо Белоруссии, если бы две трубы – газовая и нефтяная – не пересекали страну с востока на запад? И как сложится судьба страны после того, как будут построены газопроводы и нефтепровод БТС-2 в обход «бацкиной фазенды»?
Белоруссия могла бы поучиться на примерах соседей – транзитные капризы соседней Украины стоили последней роли эксклюзивного транзитёра, которой положат конец Северный и Южный потоки. И одной лишь газовой трубой дело не ограничивается – несколько недель простоя казахских танкеров в принадлежащем Коломойскому порту «Южный» стали причиной негласного отказа Казахстана от работы с украинскими партнерами.
Нефть повсюду. Даже за победными реляциями о базировании ЧФ в Крыму до 2042 года практически не слышно голосов тех, кто считает, что в Харькове договаривались не о сохранении российского флота на Украине, а о невыводе его в Новороссийск. Ведь именно Новороссийск остался последним торговым портом России на Черном море, откуда при этом идет весь экспорт нефти морским путем. Кто знает – возможно, именно этот фактор сыграл ключевую роль в готовности российской власти платить газовые отступные Украине…
Схеме трубопроводов суждено стать контурной картой XXI века. Труба сродни нитке, на которую, одна за одной, нанизываются бусины политических процессов. И наша вера в то, что человечество сжигает углеводороды, правдива лишь до той поры, пока они не начинают сжигать нас. Нефть оставляет после себя темно-коричневые пятна невыразительного оттенка. Которые имеют характерное свойство – они не отстирываются. Глеб Плотников
Американский эксперт по международным энергетическим рынкам Маниндер Сингх Батра указывает в заметках, опубликованных на веб-ресурсе Market Oracle, что за нефтегазовые ресурсы региона Каспия и Центральной Азии в настоящее время развернулась настоящая борьба между США и Россией. В этой борьбе стороны могут использовать самые различные средства — подкуп, “цветные” революции. Наконец, простую войну.
В течение последнего года Туркмения последовательно реализует план по диверсификации маршрутов поставок своего главного экспортного товара – природного газа – за рубеж. Если раньше едва ли не единственным рынком его сбыта была Россия, то теперь наиболее перспективными руководство республики считает другие направления. На повестке дня – увеличение экспорта газа в Китай и Иран, присоединение к «Набукко», который тем самым может получить столь необходимую ему ресурсную базу, а также труднореализуемый пока план строительства газопровода через Афганистан и Пакистан в Индию. Среди зарубежных игроков наиболее активен в Туркмении Китай, который вскоре вполне может сменить Россию в качестве эксклюзивного покупателя туркменского газа. 
Соединенные Штаты уходят с постсоветского пространства; Европейский Союз безуспешно борется за то, чтобы его на этом пространстве воспринимали всерьез. Что же, Россия может свободно усиливать свое влияние в странах, находящихся у ее границ? Не совсем так, ибо ситуация в этом регионе намного сложнее.
Конкуренция между двумя перспективными направлениями поставок газа в Европу из Евразии — российским проектом «Южный поток» и европейским проектом NABUCCO — входит в решающую и несколько нервную фазу.
С момента эскалации глобального кризиса и по сегодняшний день мировая финансовая система продолжает работать в некоем «автономном режиме». Специалисты российской компании «Калита-Финанс» пришли к выводу, что новым локомотивом роста вполне может стать электроэнергетическая отрасль, а именно та ее часть, что основана на неуглеводородной генерации. 
Крупнейшее газовое месторождение “Левиафан”, содержащее по имеющимся подсчетам около 16 трлн кубических футов природного газа, может стать источником нового конфликта между Израилем и Ливаном, сообщает Qatar News Agency.Резервы этого месторождения могут сделать Израиль независимым от импорта газа. Однако и соседний Ливан, обремененный внешним долгом в 50 млрд долларов, также претендует на это месторождение. Нужно учитывать, что обе страны находятся в состоянии войны, и морская граница между ними не установлена. Поэтому в Ливане утверждают, что месторождение “Левифан” заходит в территориальные воды этой страны. Вв частности, председатель парламента Ливана Набиль Бери заявил, что Ливан и его вооруженные формирования должны защитить природные богатства страны.
Нападение Израиля на ракетно-ядерные объекты Ирана и на их обслуживающий персонал будет гораздо более масштабным, чем можно себе представить. И шансы на то, что это произойдет в ближайшие несколько месяцев, постоянно увеличиваются.
Проект газопровода «Набукко», который получил поддержку Евросоюза и должен пойти в обход России с тем, чтобы добиться для него большей энергетической независимости, является прямым конкурентом проекта российского гиганта «Газпрома» «Южный поток». Задача последнего состоит в том, чтобы проложить маршрут поставок в обход Украины, которая в прошлом уже не раз создавала проблемы для администрации президента Медведева.
Прошедшая в Стамбуле в конце июня начале июля энергетическая конференция, посвященная транспортировке углеводородов танкерами через Босфор и Дарданеллы, показала усиливающиеся противоречия между США и их натовскими партнерами – в первую очередь Турцией по вопросам геополитики.
Рано или поздно историю ХХ и ХХI века будут изучать по карте трубопроводов. Не сомневайтесь – именно она даст самое четкое понимание политических зигзагов новейшего времени. И именно в этом зеркале будет отражаться истинная причина войн, терактов, распада и создания государств.