Метка:Армения

«Трубопроводная война». Сегодня ее ведут против Турции. Но завтра жертвой может стать Азербайджан

Опубликовано 12.08.2010от wpmrРубрики:Ирак Iraq, Политика, Энергобезопасность

По сообщению ряда СМИ как турецких, так и международных, на крупнейшем в Турции трубопроводе Киркук-Джейхан совершен террористический акт.

Как напоминают сегодня специалисты, нефтепровод Киркук-Джейхан соединяет крупнейший турецкий нефтеналивной порт с месторождениями нефти на севере Ирака, в окрестностях города Киркук. А здесь необходимо учесть одно обстоятельство. Вопреки распространенному стереотипу, точнее, заблуждению, «нефтяные поля», благодаря которым Ирак владеет 10% мировых запасов «черного золота», расположены не на юге этой страны, не там, где в Персидский залив впадает Шатт-эль-Араб, образующийся после слияния Тигра и Евфрата, а именно на севере, в окрестностях Киркука. Именно здесь, на месторождении «Баба-Гургур», начиналась история арабской нефти — еще в первое десятилетие ХХ века. При этом, как указывают специалисты, объекты нефтяной инфраструктуры весьма уязвимы и настолько же привлекательны для террористов: здесь для того, чтобы добиться максимального эффекта, достаточно взорвать один магистральный трубопровод или одну добывающую платформу, а охрана далеко не такая, как на военных базах. Тем более понятен расчет боевиков: Турция уже де-факто становится «энергетическим перекрестком» Европы, планы превращения Джейхана во «второй Роттердам» уже не выглядят излишне оптимистичными прожектами…

Сегодня, сообщая о взрыве на трубопроводе, многие СМИ указывали: уже в июле 2010 года боевики РКК взяли на себя ответственность за взрыв на том же нефтепроводе в том же районе страны.

Вопрос, однако, в том, что в реальности «трубопроводную войну» РКК объявила еще летом 2005 года. Прямо указав, что главной ее целью является не только Турция, но и Азербайджан.

Так, в июне 2005 года агентство «Росбалт» разместило на своем сайте информацию об очередном обращении РКК под красноречивым заголовком: «Каспийская нефть распалила курдов». Как цитировал «Росбалт» очередной документ, которому более всего подошел бы воровской термин «малява», террористы утверждали: «Уже сейчас партия обладает достаточной силой, чтобы эффективно защищать интересы народа Курдистана. Это относится и к пресловутому проекту нефтепровода Азербайджан — Турция, который проходит по земле Курдистана. У нас хватит сил и средств воспрепятствовать любой активности в этом направлении». А «Росбалт» добавил от себя: «В конце мая был торжественно запущен в эксплуатацию нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан. Значительная часть «трубы» идет к Средиземному морю по территории турецкого Курдистана, где ситуация близка к возобновлению партизанской войны. Курдская Рабочая партия на днях объявила о прекращении действия перемирия, заключенного с правительством Турции». По мнению агентства, «связь между широко объявленным вводом в эксплуатацию нефтепровода Баку — Джейхан и активизацией курдских сепаратистов неслучайна. В провинции Хатай, где горные хребты спускаются к самому Средиземному морю, проходит ветка нефтепровода для дальнейшей транспортировки «черного золота» водным путем. В этих местах начинается граница несуществующего государства Курдистан, ради создания которого боевики Оджалана пролили немало своей и чужой крови.» «Теперь же, с вводом в действие стратегически значимого для Запада нефтепровода, проходящего по земле курдов, повстанцы получили на руки козырную карту. Достаточно перенять тактику иракских боевиков, то и дело раскачивающих мировую экономику взрывами на нефтепроводах, — продолжает «Росбалт». — Сейчас ставки курдских сепаратистов в противостоянии Анкаре чрезвычайно высоки. При отсутствии переговорного прогресса горным курдам не составит особого труда обрывать нефтяную «нить» где они захотят, и когда захотят.» Так что, уверены в «Росбалте», «нетрудно предположить, что до окончательного разрешения курдского вопроса рассчитывать на безоблачные перспективы перегона большой каспийской нефти через турецкую территорию по меньшей мере преждевременно.»

Плюс ко всему необходимо помнить и другое. Еще в апреле 1980 года в окрестностях ливанского Бейрута было заключено соглашение о сотрудничестве между РКК и АСАЛА — самой многочисленной и опасной армянской террористической группировкой. И АСАЛА еще в августе 1993 года выпустила специальное заявление, где предупредила, что «не допустит» прокладки «пантюркистского трубопровода на оккупированной армянской земле, особенно в то время, когда армяне борются за независимость в Азербайджане», пригрозив заодно терактами участникам будущего «Контракта века», включая dp, Unocal и Pennsoil. Новая волна угроз последовала в 1995 году, и тогда, по сведениям азербайджанских СМИ, террористические угрозы всерьез обсуждались в «нефтяных кругах». Практически сразу же находившийся во французской тюрьме Варужан Карапетян, отбывавший срок за то, что заложил в аэропорту «Орли» бомбу в гражданский самолет, посоветовал в одном из писем, чтобы ради азербайджанской нефти «не попирались права героического народа Арцаха». Затем инициатива вновь перешла к РКК, точнее, к тогдашнему главе ее московского представительства Махиру Велату, который грозил всем и вся «трубопроводной войной» как раз в то время, когда российский «болтающий класс» (или, если угодно, политический истэблишмент) с упоением предавался рассуждениям, не слишком ли рискует Турция, которая собирается строить трубопровод через «нестабильные» районы, где активно действуют курдские «боевики».

Наконец ни для кого не секрет и другое: еще в годы существования СССР и РКК, и АСАЛА находились под покровительством (и контролем) советских спецслужб. Сегодня Россия от «наследия мрачных времен» в лице поддержки террористов как бы отказалась, но такая «синхронность» угроз и прогнозов не может не наводить, по крайней мере, на подозрения, что на архивных папках с надписью «РКК» и «АСАЛА» скопилось не так уж много пыли.

Впрочем, «настоящий» взрыв на трубопроводе Баку-Тбилиси-Джейхан прогремел, к счастью, только один раз — 5 августа 2008 года, на его участке, проходившем через провинцию Эрзинджан. Четкого ответа, шла ли тогда речь о теракте или технической неисправности, по сути дела, нет до сих пор. Известно только, что террористы из той же РКК взяли на себя ответственность за взрыв, прямо назвав его терактом.

А произошло все синхронно с российской агрессией против Грузии. Главная цель которой состояла вовсе не в защите режима Кокойты, а именно в разрыве трубопроодов. Другое дело, что добиться своего России тогда не удалось. Только вот где гарантия, что завтра попытку не попытаются повторить, действуя на сей раз руками террористов? НУРАНИ

Источник: Эхо

ПРОИГРЫВАЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКУЮ БИТВУ: КАК И ПОЧЕМУ США И ЕС НЕОБХОДИМО ОСВАИВАТЬ ЧЕРНОМОРСКИЙ РЕГИОН

Опубликовано 29.07.2010от wpmrРубрики:Белый поток White Stream, Ирак Iraq, Энергобезопасность

Есть лишь один трубопровод, который доставляет каспийский газ в обход России… Пока на Западе заняты болтовней, Китай построил себе нефтепровод из Казахстана… Россия завоевывает позиции в Украине, но теряет их в Болгарии…Черноморский регион все больше попадает в центр внимания международного содружества на протяжении последних пяти лет. И, безусловно, так будет продолжаться и в ближайшие десять лет. Во-первых, со времени вступления Румынии и Болгарии в НАТО в 2004 году и в ЕС в январе 2007 года Черноморский регион стал новой восточной границей НАТО и ЕС. В результате, стабильность и безопасность в регионе стали непосредственной заботой для ЕС. Во-вторых, регион является одним из основных маршрутов транспортировки нефти и газа из региона Каспийского моря в Европу.

Хотя значимость региона для геополитики и безопасности уже давно признана, его критическая роль (особенно когда его границы рассматриваются в более широком контексте евразийской и евроатлантической энергетической безопасности) не получила достойного внимания вплоть до столкновения России и Грузии в августе 2008 года.

Все страны региона имеют разную динамику, и существует лишь один общий знаменатель как для укрепления сотрудничества, так и для активизации конфликта в бассейне Черного моря, – энергия. Однако энергия в большей степени стала вопросом конфронтации, а не объединения. Нравится им это или нет, все страны региона привлечены в энергетическую политику. И споры из-за транспортировки каспийской нефти и газа при участии всех главных действующих лиц в регионе будут продолжаться и в будущем в связи с конкурентными интересами.

Почему Черноморский регион имеет важное значение для энергетической безопасности ЕС

Энергетическая безопасность является одним из основных вопросов в повестке дня внешней политики ЕС, а в Черноморском регионе геостратегические последствия ее обеспечения для ЕС наиболее очевидны. Географически этот стратегический регион соединяет Европу с Россией, Каспийскими и ближневосточными государствами, которые владеют значительным количеством мировых запасов нефти и газа. Большинство транзитных маршрутов из этих регионов доставляют нефть и газ через Черноморский регион и прилегающие к нему государства в Европу.

Черноморский регион сталкивается с многочисленными проблемами, самые главные из которых это оттаивание замороженных конфликтов и политизация межэтнических отношений как на государственном, так и на региональном уровне, которая содержит риск дальнейшей эскалации этих конфликтов. Эти риски, в сочетании с региональной раздробленностью на нескольких фронтах, формируют серьезный потенциал для дестабилизации потоков поставок энергоресурсов, в частности, из Каспийского региона на западные рынки.

Как известно, важным вопросом европейской энергетической безопасности является диверсификация источников поставок и маршрутов транспортировки, с тем чтобы уменьшить зависимость от одной конкретной страны – России. Разработка новых перспективных транспортных маршрутов из богатого углеводородами Каспийского бассейна в Европу через южную территорию Черноморского региона играет ключевую роль в решении этой проблемы безопасности. Это основная причина, из-за которой Черноморский регион находится в центре европейской энергетической безопасности.

Борьба за маршруты транспортировки нефти и газа в бассейне Черного моря

Контроль над трубопроводными маршрутами почти так же важен, как и контроль над ресурсами, которые проходят по ним. Повышение потенциала добычи нефти и газа за последние два десятилетия требует новых инфраструктурных мощностей для отрезанных от морских путей прикаспийских государств. Эта проблема стала серьезным беспокойством для ЕС и США.

Как каспийская нефть и газ будут попадать на западные рынки, желательно в обход территории России? Нефтепроводы Баку – Супса, Баку – Тбилиси – Джейхан, а также газопровод Баку – Тбилиси – Эрзерум стали ответом на этот вопрос – и плодами усилий Запад должен ответить на него.

Маршруты транспортировки нефти

Традиционно каспийская нефть доставлялась на западные рынки через российские черноморские терминалы. После распада Советского Союза новые проекты не планировались. Предыдущие проекты были сосредоточены на транспортировке азербайджанской нефти. Существующий трубопровод от Баку к российскому нефтеналивному терминалу в Новороссийске был построен в 1997 году. Еще один, который шел из Баку в грузинский черноморский порт Супса, был модернизирован и начал функционировать в 1999 году. Месторождения казахстанской нефти были связаны только с российской трубопроводной системой. В результате создания Каспийского трубопроводного консорциума казахская нефть с 2001 года начала транспортироваться в Новороссийск. Некоторые узкие места препятствовали расширению этой системы, пока Россия не усилила свое влияние, удвоив ее пропускную способность до 1,3 миллионов баррелей в сутки в 2008 году.

Все большие количества нефти требовали и лучшей инфраструктуры. Кроме того, перевозка нефти танкерами по Черному морю привела к увеличению числа зимних задержек, усилению мер безопасности, заторам и экологическим проблемам в проливах Босфор и Дарданеллы. Все это подготовило почву для нескольких проектов в обход Босфора.

Нефтепровод Баку – Тбилиси – Джейхан был первой прямой транспортной связью между Каспийским и Средиземным морями в обход турецких проливов, а также территории России. США поддержали строительство этого нефтепровода с пропускной способностью 1 миллион баррелей в день, направленного на поставки азербайджанской и, возможно, казахской нефти. Он вступил в строй в июне 2006 года. Такая трасса трубопровода была не самым экономичным вариантом, но она имела геополитические преимущества, идя в обход России, Армении и Ирана. Таким образом, это был компромисс между Западом и Азербайджаном / Турцией.

Регион нуждается в большей пропускной способности для экспорта нефти, в частности, с гигантского месторождения Кашаган, где добыча нефти начнется где-то до 2015 года. Одним из начальных вариантов был реверсный поток в украинском нефтепроводе Одесса – Броды. Он был построен в 2001 году при активном поощрении со стороны ЕС и США с тем, чтобы уменьшить зависимость от России путем привлечения каспийской нефти в этот трубопровод, направленный с севера на юг. Этот план был поддержан со стороны Азербайджана, Грузии, Литвы, Польши и Украины. Но политическая поддержка не была воплощена в жизнь, и нефтепровод простаивал до 2004 года. Потому Украина была вынуждена пустить по трубе российскую нефть. С 2005 года она доставляла российскую сырую нефть на юг к Черному морю. Предыдущее украинское правительство планировало вернуться к начальному проекту трубопровода и начать поставки каспийской нефти на север с Одессы до Бродов, а затем продолжить его до Плоцка в Польше. Новое правительство до сих пор хранит молчание относительно изменения направления потока трубопровода.

Другие варианты черноморских трубопроводов включают следующие проекты:

· Паневропейский газопровод: от румынского черноморского порта Констанца к итальянскому городу Триест на Адриатическом море, который проходит через Сербию, Хорватию и Словению. В 2007 году министры Румынии, Сербии, Словении, Хорватии и Италии подписали меморандум о взаимопонимании относительно строительства трубопровода в присутствии комиссара ЕС по энергетике. Не ожидается, что трубопровод будет завершен до 2015 года.

· Трубопровод AMBO: от Бургаса в Болгарии через Македонию к адриатическому порту Влор в Албании, который, таким образом, соединяет Черное море с Адриатическим. Этот проект в настоящее время прекращен из-за ряда препятствий, в частности, ожесточенного сопротивления его расположению возле Влора, основного прибрежного курорта Албании.

· Трансанатолийский нефтепровод (TAP): от черноморского порта Самсун до Джейхана в Турции, который сначала планировали завершить в 2012 году. Прогресс работы в этом направлении итальянско-турецкого консорциума Eni-Calik до сих пор был неудовлетворительным.

· Трубопровод Бургас – Александруполис (или трансбалканский трубопровод): от города Бургас в Болгарии к греческому порту Александруполис на Эгейскому море. Соответствующее соглашение было подписано в 2007 году Грецией, Болгарией и Россией, но никакого конкретного прогресса с тех пор не было зарегистрировано. Болгарское правительство до сих пор не завершило оценку влияния на окружающую среду и финансовые расчеты.

Кроме Бургас – Александруполис, все эти проекты продвигались и поддерживались со стороны США и ЕС. Россия является основателем и главным акционером в проекте нефтепровода Бургас – Александруполис. Еще будет видно, сколько из них будет воплощено, но время проходит. Пока на Западе болтают об этих трубопроводах, Пекин спокойно построил нефтепровод из Казахстана вплоть до Китая.

Маршруты транспортировки природного газа

В то время как нефть можно транспортировать из Каспийского региона несколькими способами, единственный путь для транспортировки каспийского газа на потребительские рынки пролегает по трубопроводам. В настоящее время существует только один трубопровод, который доставляет каспийский газ на западные рынки в обход территории России: Баку – Тбилиси – Эрзерум. Поставки газа по нему из азербайджанского месторождения Шах-Дениз в Каспийском море в Грузию начались в декабре 2006 года, а в Турцию – через год. Азербайджанский газ потом транспортируется через турецкую трубопроводную систему в Грецию.

Существует несколько проектов трубопроводов для поставок каспийского газа на западные рынки. Среди них:

· «Интерконнектор Турция – Греция – Италия» (ITGI): предназначенный для транспортировки каспийского газа в Грецию и Италию через территорию Грузии и Турции.

· Проект «Набукко», который должен доставлять азербайджанский и туркменский газ (возможно, и газ из других источников) в Австрию через Грузию, Турцию, Болгарию, Румынию, Венгрию и, возможно, через другие страны Центральной Европы. Его активно поддерживают ЕС и США.

· Газопровод «Белый поток», который поддерживает ЕС: он должен транспортировать азербайджанский и туркменский газ в Европу через Грузию, Черное море, Украину и Румынию. Он должен ответвляться от нефтепровода Баку – Тбилиси – Эрзерум в Грузии, идти к Супсе, а затем через Черное море – в украинский Крым или Румынию.

· «Южный поток»: трубопровод, который поддерживает Россия, направлен на транспортировку частично российского, частично каспийского газа в Европу через Черное море.

Вполне вероятно, что не все эти проекты будут реализованы. Что еще важнее, чем дольше эти проекты будут откладываться, тем меньше шансов, что в будущем для них найдется природный газ. В то время как трубопроводная дипломатия Запада в последние несколько лет не удается, невзирая на большое количество проектов, Китай медленно, но настойчиво стремится стать важным игроком в регионе Каспийского моря.

Мы были свидетелями постепенных результатов четкой трубопроводной политики Китая на протяжении последних нескольких лет. Например, трубопровод Туркменистан – Китай был запущен в декабре 2009 года (лишь через три с половиной года после начала переговоров), и нефтепровод Казахстан – Китай уже начал качать казахскую нефть в Китай.

Россия и Иран также извлекли пользу из бездеятельности Запада. Туркменистан построил новый газопровод и увеличил потенциал экспорта своего газа в Иран. Приблизительно в то же время Азербайджан начал продавать газ как России, так и Ирану.

Эти новые экспортные соглашения, дальнейшие планы и геополитические события за последние два года начали менять геополитический баланс сил в Черноморском и Каспийском регионах.

Российско-грузинский конфликт и трубопроводная политика в Черноморском регионе

В августе 2008 года Черноморский регион попал в центр внимания международного содружества. В то время, как причины военного противостояния между Грузией и Россией все еще обсуждаются, геополитический баланс и энергетические интересы конкурирующих государств в регионе уже начали изменяться.

Через Грузию проходят 3 трубопровода: нефтепроводы Баку – Супса, Баку – Тбилиси – Джейхан и газопровод Баку – Тбилиси – Эрзерум. В 2008, во время военных действий, Грузия обвинила Россию в попытке бомбить энергетические трубопроводы (в частности, Баку – Тбилиси – Джейхан). Однако эти жалобы были опровергнуты Путиным и другими официальными лицами России. Как только в Грузии увидели надежный альтернативный энергетический коридор маршрутам, где доминировала Россия, она стала «узким местом» трубопроводной политики в Каспийско-Черноморском регионе.

13 августа 2008 года нефтепровод Баку – Супса и газопровод Баку – Эрзерум были перекрыты – как мера предосторожности. За неделю до начала боевых действий нефтепровод был закрыт из-за пожара на компрессорной станции в Турции. Батумский нефтяной терминал в Грузии также сократил поставки в результате временного прекращения железнодорожного движения из-за взрыва. Закрытие транспортных магистралей вынудило значительно сократить добычу нефти и газа в Азербайджане.

Когда Дмитрий Рогозин, представитель России при НАТО, заявил, что «есть две даты, которые изменили мир в последние годы: 11 сентября 2001 и 8 августа 2008», он выглядел паникером. Однако в смысле энергетической политики он может прав. Краткосрочный вооруженный конфликт в Грузии может иметь долгосрочные последствия для евразийской и евроатлантической энергетической политики.

После войны в Грузии ЕС запустил инициативу «Южного газового коридора» для поставок газа из Каспийского региона и Ближнего Востока в Европу. ЕС определил ряд стран-партнеров в рамках этой инициативы, в частности Азербайджан, Турцию, Грузию, Туркменистан, Казахстан, Ирак и Египет. Пока еще как проекты Южного коридора, которые имеют стратегическое значение для ЕС, были определены четыре: ITGI, Набукко, «Белый поток» и «Трансадриатичний газопровод» (свяжет греческую газовую систему с итальянской сетью через Албанию и Адриатическое море). Вместе проекты Южного коридора будут обеспечивать необходимый транспортный потенциал для доставки от 60 до 120 млрд. кубометров каспийского и центральноазиатского газа в Европу ежегодно.

Российско-украинский газовый кризис и трубопроводная политика в Черноморском регионе

Украина является важной энерготранзитной страной. Через нее проходит около 80% газового экспорта России в Европу. Российский газовый экспорт в 18 стран резко сократился в январе 2009 года из-за споров между Россией и Украиной по целому ряду причин, включая задолженности, ценообразование, транзитные тарифы, компании-посредники и тому подобное. Центральная и Южная Европа серьезно пострадали.

Газовый кризис 2009 года был тревожным звонком для ЕС. Он не только подчеркнул недостаточные возможности ЕС смягчить ситуацию в случае перебоев с поставками, но и продемонстрировали, что Юго-восточная Европа является самым слабым звеном Европы с точки зрения безопасности поставок газа. Именно поэтому развитие Южного газового коридора, которое получило особое значение после августовской войны 2008 года в Грузии, рассматривается как раз как один из ключевых приоритетов ЕС для поставок каспийского и ближневосточного газа в Европу.

Концепция Южного коридора состоит из нескольких проектов: газопроводы «Набукко», «Белого потока» и «Інтерконнектор Турция – Греция – Италия» являются первой среди них. Все эти проекты предусматривают участие по крайней мере одной черноморской страны. Пока окончательных инвестиционных решений не было принято относительно ни одного из этих проектов.

После выборов в Украине и прихода президента Виктора Януковича к власти в Украине начали склоняться к России в сфере энергетики и вопросов безопасности. Россия и Украина подписали соглашение от 21 апреля 2010 года о предоставлении значительных скидок в цене на российский газ для Украины в обмен на продление аренды Черноморского флота России в Севастополе до 2042. Через месяц, 28 мая 2010 года, Газпром и НАК «Нафтогаз Украины» согласились рассмотреть вопросы о потенциальном совместном предприятии на принципах «50:50» как первый шаг в возможном слиянии двух компаний.

Россия начала завоевывать позиции в Украине, но терять их в Болгарии. Новое болгарское правительство, возглавленное премьер-министром Бойко Борисовым, прекратило реализацию Болгарией трех проектов (газопровода «Южный поток», нефтепровода Бургас – Александруполис и АЭС «Белене») на своей территории сразу же после вступления в должность в июле 2009. Будущее нефтепровода до сих пор остается неуверенным, но Россия делает успехи относительно «Южного потока».

Региональные инициативы по развитию сотрудничества

Черноморский регион веками был местом конфронтации. По окончании «холодной войны» появилась надежда, что в регионе может возникнуть среда сотрудничества.

За последние два десятилетия был инициирован ряд региональных инициатив с целью объединения стран в Черноморском регионе. Однако тут так и не удалось достичь ощутимых результатов, и большинство инициатив считаются неэффективными. Например, Организация черноморского экономического сотрудничества, созданная в 1992 году, которая охватывает все страны бассейна Черного моря, не смогла выйти за рамки обмена разнородными интересами его членов. Что-то подобное можно сказать также почти обо всех инициативах ЕС.

В «Зеленой книге» Еврокомиссии 1995 года (посвящена энергетической политике Европейского союза) подчеркивается важность Черноморского региона для энергетической безопасности Европы и отмечается, что сотрудничество со странами региона имеет важное значение для обеспечения безопасности транзита в страны Европейского содружества. Была начата Инициатива межгосударственной транспортировки нефти и газа в Европу, направленная на обеспечение безопасности поставок энергоносителей с помощью активизации деятельности существующих сетей и новых нефте- и газопроводов в Европу через регион Каспийско-Черноморского бассейна.

В сообщении Еврокомиссии в ноябре 1997 года содержится оценка потенциала Черноморского региона и появления здесь взаимодействия стран. Выводы Совета Европейского союза от 13 декабря 1997 года подчеркнули стратегическое значение региона для ЕС. Совет министров ЕС в 1998 году заявил, что поощрение к эксплуатации маршрутов экспорта каспийской нефти и газа будет иметь решающее значение для будущего процветания региона.

Еврокомиссия и Европейский парламент призывали к разработке стратегии для Черноморского региона. Но ЕС в очередной раз продемонстрировал свою неспособность установить действенный формат для регионального сотрудничества, которое включает все заинтересованные стороны.

«Бакинская инициатива», начатая в 2004 году как региональный политический диалог с целью укрепления сотрудничества между ЕС и Черноморско-Каспийским бассейном в энергетической и транспортной отраслях, считается неудачной. От нее в этом плане не отличается и Европейская политика соседства, начатая в 2004 роке для взаимодействия с теми странами на южной и восточной периферии ЕС, которые играют жизненно важную роль в обеспечении энергетической безопасности ЕС, или как поставщики или как транзитные страны.

«Черноморская синергия» — это инициатива, официально запущенная в 2008 году, которая рассматривается как дополнение к Европейской политике соседства. Энергетика, по-видимому, является основной движущей силой этой инициативы, хотя она – лишь одна из 13 ключевых отраслей, в которых сотрудничество должно быть усилено. Инициатива заключается в инвестировании в новый Транскаспийский-Трансчерноморский коридор и разработке возможной общей правовой базы энергетической политики.

В 2009 году ЕС принял «Восточное партнерство», чтобы способствовать установлению более тесных экономических и политических связей с шестью соседними странами, в частности Грузией и Украиной. ЕС хочет, сделать эту инициативу реальной путем установления партнерских отношений в трех важных секторах: окружающая среда, транспорт и энергетика.

С самого начала целью этих трех инициатив ЕС было сближение охваченных ими стран из ЕС. В то время как «Восточное партнерство» способствует продвижению стран-партнеров к ЕС, «Черноморская синергия» направлена на развитие регионального сотрудничества вокруг Черного моря. «Восточное партнерство» кладет конец неудачной политике добрососедства, а «Черноморская синергия» до сих пор имела ограниченный успех. Недостает как экономической, так и политической мощности. Ни одна из трех инициатив не стала успешной из-за политических противоречий, отсутствия видимых успехов и ярких проектов, недостаточности ресурсов, ограниченного участия и координации.

Эти инициативы должны выйти за рамки риторики и быть воплощены в конкретные действия. Для этого ЕС должен разработать всеобъемлющую стратегию, которая рассматривала бы Черноморский бассейн как регион возможностей, а не фрагментированный регион нестабильности. Это означает интенсивный и постоянный диалог во всех сферах, которые представляют общий интерес для ЕС и всех стран региона, в частности с Россией.

Выводы

Черноморский регион становится все более важным стратегическим перекрестком в геополитике ХХІ века. Он связывает Европу с энергией богатых ею стран в Каспийском регионе, и результатом становится узел нескольких нефтяных и газовых трубопроводов и трубопроводных проектов. Если ЕС серьезно относится к диверсификации источников энергии и повышению в долгосрочной перспективе (после 2025) своей энергетической безопасности, регион должен стать приоритетным для ЕС, поскольку нефтяные и особенно газовые показатели в значительной степени будут зависеть именно от него.

Черноморский энергетический пейзаж должен резко измениться в ближайшие 5-10 лет не только потому, что страны региона становятся важным транспортным коридором для добычи нефти и природного газа, которые поступают в Европу, но и потому, что они становятся все более привлекательным местом для разведки и производства.

Турция уже активизировала свои усилия в сотрудничестве с крупными международными нефтяными компаниями относительно разведки в глубоких водах Черного моря. На 17 июня 2010 года нефтяная компания «Шеврон» и крупнейший производитель нефти в России «Роснефть» договорились о ключевых принципах инвестирования совместной деятельности относительно разведки и добычи нефти в Черном море. Наконец, Румыния 30 июня 2010 года объявила о результатах своего десятого Раунда лицензирования, выставив пять лицензий на разведку в Черном море. Румыния получила первые средства после того, как Международный Суд в феврале 2009 года установил новую морскую границу между ней и Украиной для урегулирования спора, который длился с 1997 года.

Взаимозависимость является основой энергетической безопасности. Это улица с двусторонним движением. Здесь должна быть интенсификация усилий для решения общих будущих задач и повышения энергетической безопасности стран-членов ЕС и его соседей на Черном море. Создание надежных механизмов обеспечения энергетической безопасности в духе взаимовыгодного и недискриминационного международного сотрудничества и откровенный диалог между всеми участниками в Черноморско-Каспийском регионе имеет огромное значение. Конфронтация никогда не будет решением.

Доктор Согбет Карбуз, Ассоциация средиземноморских энергетических компаний, Франция

Оригинал: Журнал энергетической безопасности

Источник: УНИАН

Большая игра Восточной Европы. Негласная борьба за влияние в целом ряде государств Восточной Европы, Кавказа и Центральной Азии, которая идет между Европейским Союзом и Россией меняет свой вид

Опубликовано 21.07.2010от wpmrРубрики:Политика

Соединенные Штаты уходят с постсоветского пространства; Европейский Союз безуспешно борется за то, чтобы его на этом пространстве воспринимали всерьез. Что же, Россия может свободно усиливать свое влияние в странах, находящихся у ее границ? Не совсем так, ибо ситуация в этом регионе намного сложнее.

4-5 июля 2010 года на южном Кавказе побывала Хиллари Клинтон, которая постаралась заверить Грузию, Армению и Азербайджан, что Вашингтон, осуществляя «перезагрузку» своих отношений с Россией, не оставил их. Тем не менее, в этих странах господствует ощущение того, что Соединенные Штаты сегодня гораздо меньше заинтересованы в них и в сотрудничестве с ними, чем при президентах Джордже Буше и Билле Клинтоне. Точно так же, многие центральноазиатские страны чувствуют, что администрация Барака Обамы уделяет им меньше внимания, замечая их лишь в том случае, когда они могут служить в качестве промежуточных аэродромов для самолетов, летящих в Афганистан. Кроме того, с повестки снят вопрос о членстве Украины и Грузии в НАТО.

Основное внимание Америки приковано к другим местам. А у Евросоюза в этом регионе положение вообще весьма непрочное. Политика добрососедства ЕС оказалась малоэффективной, а запущенная в мае 2009 года программа «восточного партнерства» действует пока недостаточно долго, чтобы продемонстрировать свои отличия. Украина, испытывающая резкую боль от того, что ЕС так и не предложил ей на перспективу членство в своих рядах, после избрания в начале 2010 года президентом Виктора Януковича разворачивается в сторону России. Молдавия наоборот, больше, чем когда бы то ни было, стремится к сближению с ЕС, хотя в Брюсселе и других столицах это мало кто замечает.

Центральноазиатская стратегия ЕС страдает непоследовательностью и не пользуется политической поддержкой. И там, и на Кавказе Евросоюз это довольно новый игрок. И его традиционный подход с экспортом норм и ценностей как основы двусторонних отношений воспринимается там не очень хорошо. Ситуация еще больше усугубляется тем, что внешнеполитический механизм ЕС в настоящее время находится в состоянии бюрократического паралича.

Неоднозначные результаты

В теории невнимание Америки и слабость Европы должны обеспечивать России свободу действий для консолидации своих позиций в местах, которые Дмитрий Медведев любит называть «сферой привилегированных интересов». Россия, конечно же, пытается это делать. Но результаты в лучшем случае неоднородны.

Россия самая густонаселенная и самая процветающая страна в этом регионе. Но это не значит, что у нее имеются средства для проецирования силы в «ближнем зарубежье». Ее рычаги воздействия выглядят внушительно, пока их не начинают использовать. И вот тогда-то оказывается, что часть из них работает плохо.

Россия применила военную силу против Грузии в августе 2008 года, и это дало обратный результат, поскольку даже самые стойкие союзники Москвы постарались ослабить свою зависимость от все более опасного и властного соседа. Белоруссия повернулась в сторону Европейского Союза; Армения начала переговоры с Турцией; и ни одна из бывших советских республик на сегодняшний день не последовала примеру Москвы и не признала независимость Абхазии и Южной Осетии.

Россия неоднократно прибегала к торговым эмбарго и прочим экономическим мерам давления на соседей, особенно на тех, что поменьше (например, Грузия и Латвия), когда ее собственные коммерческие интересы в этих странах были ограниченными. Но применение экономических санкций практически ни разу не дало России то, чего она добивалась. Компании и предприятия пострадавших стран активизировали свои усилия по поиску альтернативных рынков и источников инвестиций, что в итоге привело к снижению их зависимости от России. Московская стратегия усиления влияния через прямой контроль над местным бизнесом оказалась более успешной: так, в Армении в целых отраслях (таких как банковское дело и транспорт) доминируют компании, принадлежащие россиянам. Пока не ясно, как это можно будет преобразовать в политическое влияние.

В итоге самым перспективным инструментом российской политики в соседних странах остаются энергоресурсы. Чтобы добиться желаемого от соседних стран, Россия использует планы прокладки трубопроводов, проекты строительства АЭС, цены на газ и поставки нефти. Но и здесь результаты ее усилий неоднозначны. В Белоруссии и на Украине Россия движется вперед к своей цели и может получить контроль над транзитными трубопроводами. Последнее противостояние между Белоруссией и Россией по поводу газовых цен и оплаты за транзит показало лишь то, что у Минска нет выбора. Заявление Александра Лукашенко о том, что он будет покупать газ у Венесуэлы, больше похоже на символический жест. На Украине России удалось за счет снижения цен на газ продлить аренду базы в Севастополе для своего Черноморского флота. Она также довольно успешно подводит Киев к тому, чтобы тот хотя бы подумал о слиянии газовых монополий двух стран – «Газпрома» и «Нафтогаза». Это дало бы России, по сути дела, рычаги управления транзитными трубопроводами Украины.

Дефицит внимания

На Кавказе и в Центральной Азии ситуация совсем иная. Там добывающие энергоресурсы страны получают пространство для маневра, укрепляя связи с Китаем, Ираном и Турцией. Туркменистан в декабре 2009 года ввел в строй крупный газопровод, перекачивающий топливо в Китай, а в июне подписал очередной контракт на поставку газа в Иран. Он пригласил крупные транснациональные нефтяные компании принять участие в прокладке внутреннего трубопровода, по которому через какое-то время можно будет перекачивать туркменский газ с мощного Иолотанского месторождения на берег Каспия, а оттуда в Европу. Прежде Туркменистан обещал, что трубопровод будет строить Россия, и она же будет покупать большую часть газа. Азербайджан отверг российское предложение о закупке всего газа с его нового месторождения «Шах-Дениз 2», и вместо этого пообещал поставлять его в Турцию и европейским покупателям. Российские попытки закрыть каспийский газ на замок путем срыва такого трубопроводного проекта как Nabucco кажутся все более безуспешными.

Кажущийся уход Соединенных Штатов и неэффективность политики Евросоюза в этом регионе пока не идут на пользу Москве. России (как ЕС и прочим игрокам в этом регионе) надо понять, что бывший Советский Союз не является однородным и единым пространством. Там есть уверенные в себе и богатые государства-поставщики энергоресурсов, такие как Азербайджан и Казахстан; и есть бедные и расколотые страны, такие как Молдавия и Армения. Где-то Россия может использовать методы принуждения и уговоров, а где-то ей приходится упрашивать и угождать. Все страны этого региона только выиграют от снижения зависимости от России – как в торговле и энергетике, так и в политике. Возможно, Вашингтон уделяет меньше внимания странам данного региона; но Евросоюз должен удвоить свои усилия, учитывая при этом специфику ситуации в каждой отдельной стране.

Источник: («Open Democracy«, Великобритания), ИноСМИ

Средняя Азия и Турция оставляют «Газпром» в одиночестве: NABUCCO хоронит альтернативный «Южный поток»

Опубликовано 21.07.2010от wpmrРубрики:Политика, Энергобезопасность

Конкуренция между двумя перспективными направлениями поставок газа в Европу из Евразии — российским проектом «Южный поток» и европейским проектом NABUCCO — входит в решающую и несколько нервную фазу.

Назарбаев не считает, что у NABUCCO нет перспектив NABUCCO — проект газопровода протяженностью 3,3 тыс. км в обход России из Центральной Азии в страны Евросоюза. Проектная мощность — до 32 млрд. кубометров газа в год. В консорциуме по строительству газопровода участвуют компании: OMV Gas GmbH (Австрия), Botas (Турция), Bulgargaz (Болгария), S.N.T.G.N. Transgaz S.A. (Румыния), MOL Natural Gas Transmission Company Ltd. (Венгрия), RWE (Германия).

«Южный поток» — проект газопровода через акваторию Черного моря в страны Южной и Центральной Европы. Реализуется российским ОАО «Газпром» (50%) совместно с итальянским концерном ENI (40%) и французским Electricite de France (EdF) (10%). Морской участок газопровода пройдет из России по дну Черного моря до побережья Болгарии. Общая протяженность составит около 900 км, максимальная глубина — более 2 км, пропускная способность — 63 млрд. кубометров в год. Против проекта выступает Украина, считая, что в случае его реализации украинская газотранспортная сеть (ГТС) останется невостребованной в полном мере..

СМИ сообщили о том, что ОАО «Газпром» предложил германской компании RWE, являющейся одним из основных акционеров NABUCCO, войти в «Южный поток». В RWE информацию подтвердили, а в «Газпроме» с некоторой задержкой опровергли. В свою очередь, комиссар по энергетике ЕС Гюнтер Эттингер решил информацию прокомментировать, в частности, назвав предложение российского холдинга «спортивным маневром». «Я рассматриваю это предложение в качестве спортивного маневра, а не основания для изменений в проекте NABUCCO», — отметил Эттингер, «уверенность» которого, по идее, должна быть основана на конкретных расчетах и ожиданиях. «Экспорт газа играет решающую роль в вопросе пополнения российского бюджета, поэтому Россия хочет сохранить главенствующую роль в качестве поставщика газа в Европу. Именно поэтому они стремятся поставить проект NABUCCO под вопрос. Я это понимаю», — без излишнего политеса и в разрез российской «неконфликтной» позиции заявил Гюнтер Эттингер.

Согласно официальной статистике, на долю Евросоюза в январе-мае 2010 года пришлось 50,3% российского товарооборота (для сравнения СНГ — 14,3%), при этом на топливно-энергетические товары в структуре всего российского экспорта пришлось 72% (природный газ — 31,8%,). Эттингер прав. Экспорт газа в Европу — стратегическая статья российской экономики, а NABUCCO — альтернативный маршрут, ставящий ее под удар.

Между тем, российские политики и «газовики» публично отрицали факт конкуренции «Южного потока» с NABUCCO, хотя при этом оставалось непонятным, каким образом две газовые трубы, связывающие Центральную Азию со странами Западной Европы, могут дополнять друг друга. Для Европы, может быть, и да… Но для России? Кроме того, руководители РФ прямо заявляли, что NABUCCO — проект с сомнительными перспективами, поскольку лишен ресурсной базы.

Посол Ирана в России Махмуд Реза Саджади детализировал сомнения российских представителей относительно ресурсной базы NABUCCO, а заодно и указал европейцам, где именно эту самую базу им стоит искать. По его словам, «без туркменского и иранского газа трубы в системе NABUCCO заполнять нечем». Предполагаем, что европейцы знали это и без иранского дипломата. Анонимный источник в Европейской комиссии в свое время заявил одному из солидных российских изданий, что реализация NABUCCO полностью зависит от согласия Ашхабада на подписание газового договора с ЕС сроком на 30 лет.

Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев на совместной пресс-конференции с канцлером Германии Ангелой Меркель поспешил порадовать европейцев известием о том, что «богатый газом Туркменистан» уже «заявил о готовности участвовать в проекте NABUCCO». Вместе с тем, он раскритиковал Евросоюз за «бездействие в вопросе строительства газопровода». Казахстанский руководитель заверил германского канцлера в том, что и сам Казахстан «никогда не был против NABUCCO» и призвал ЕС «более активно заниматься этим вопросом». Рвение Нурсултана Назарбаева, его желание помочь европейцам опровергнуть заверения российских политиков об отсутствии пресловутой «ресурсной базы» для NABUCCO понять несложно, если учитывать, что правила игры на газовом рынке Центральной Азии с некоторых пор резко и бесповоротно изменились.

Коллапс схемы реэкспорта туркменского газа

До 2009 года «Газпром» являлся практически единственным крупным покупателем газа из региона Центральной Азии. Российский холдинг чувствовал себя весьма комфортно, эксплуатируя простую схему — покупал газ по заниженным ценам ($100-$120 за 1000 кубометров) и перепродавал в Европу по завышенным (до $400), обеспечивая фантастический навар. Реэкспорт освобождал «Газпром» от необходимости выплачивать экспортную пошлину в размере 30%. Впрочем, ущербность схемы для российских интересов была в том, что «национальное достояние» — «Газпром» — неохотно тратил деньги на освоение национальных же месторождений газа.

В апреле 2009 года случилось знаковое событие — взрыв на магистральном участке газопровода «Средняя Азия — Центр» (САЦ) — значение которого сегодня сложно переоценить. Туркменские власти после взрыва выступили с публичными обвинениями в адрес «Газпрома», который, согласно Ашхабаду, без уведомления снизил отбор газа, вследствие чего якобы и произошел взрыв. В этот период российский холдинг был вовлечен в очередную «газовую войну» с Украиной — следующим после России звеном транзитной цепочки Средняя Азия — Европа. Воспользовавшись конфликтом между Москвой и Киевом, отразившимся на способности «Газпрома» забирать у Туркмении оговоренные объемы добываемого газа, Ашхабад вынес на повестку дня вопрос запрета на реэкспорт своего газа «Газпромом» (продажи газа на туркменской границе), а также о новой европейской формуле расчета его цены. В ответ «Газпром» снизил импорт туркменского газа с 42,3 млрд. кубометров в 2008 году до 11,8 млрд. кубометров в 2009 году. Но Бердымухамедов пошел на беспрецедентный шаг — сократил добычу газа практически вдвое, но не уступил давлению Москвы.

Если апрельский взрыв негативно повлиял на позиции «Газпрома» в регионе, то для других претендентов на туркменский газ он оказался подозрительно своевременным. Особенно для тех, которые, по заверениям тех же «газпромовцев», напрасно искали лишние запасы газа в Средней Азии. Ведь пересмотр схемы газовых отношений Ашхабада с Москвой, приведший к сокращению объемов забора газа «Газпромом», высвободил эти самые объемы для конкурирующих направлений. А они не замедлили обозначиться — и объемы и направления.

Речь идет, прежде всего, о крупнейшем газовом месторождении в Средней Азии Южный Иолотань (запасы до 14 трлн. кубометров), к разработке которого российские компании допущены на были. Контракты на подрядные работы стоимостью $9,7 млрд получили китайская CNPC, южнокорейские LG International Corp и Hyundai Engineering Co, Gulf Oil из ОАЭ и компания Petrofac. В декабре 2009 года был пущен в эксплуатацию газопровод Туркмения — Узбекистан — Казахстан — Китай (ТУКК) мощностью 30 млрд. кубометров в год, а с января 2010 года — начал работать построенный в рекордные сроки второй газопровод Туркмения — Иран (Довлетабад — Серахс — Хангеран). Теперь Туркмению с Ираном связывают уже три газопровода общей пропускной способностью около 20 млрд. кубометров газа ежегодно.

Полным ходом идет процесс и в европейском направлении. 28 мая 2010 года президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов подписал указ о начале строительства магистрали «Восток-Запад» пропускной способностью 30 млрд. кубометров газа в год. Строительство будет вести государственный концерн «Туркменгаз» на собственные средства. Труба свяжет действующее месторождение в Довлетабаде и перспективное Южный Йолотань с Каспием. Стройка должна завершиться через пять лет.

Вопрос вопросов — куда дальше пойдет туркменский газ — по Прикаспийскому газопроводу (по российскому побережью Каспия) в «Южный поток» или же по Транскаспийскому газопроводу (по дну Каспия) в Азербайджан и NABUCCO? Европейские источники сообщают, что RWE уже подписала соглашение с Туркменией о закупке газа. Если данная информация соответствует действительности, проблемы с ресурсной базой могут возникнуть как раз у «Газпрома» и его проекта «Южный поток».

Иранское ответвление

Реализация NABUCCO поддерживается региональными тяжеловесами — Турцией и Ираном, которым выгодно отвести потоки из Центральной Азии в свою сторону. При этом механизмы этого «отвода» могут быть самыми разными.

Как уже отмечалось выше, Иран уже связан с Туркменией тремя газопроводами и в настоящее время, как заверяет гендиректор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов, планирует строительство собственной газовой трубы до Турции. Таким образом, для доставки центрально-азиатского газа в NABUCCO не обязательно строить трубопровод по дну Каспийского моря — Транскаспийский газопровод. Хотя, судя по заявлению вице-президента Государственной азербайджанской нефтегазовой компании (SOCAR) Эльшада Насирова, Казахстану и Азербайджану потребуется не более полугода, чтобы проложить между своими зонами Каспийского шельфа подводный газопровод. Если сопоставить данное заявление с планами Назарбаева присоединиться к NABUCCO, то экономические перспективы европейского проекта становятся более чем очевидными. Политическая же сторона вопроса упирается в проблему статуса Каспийского моря. И позиция Ирана в данном аспекте становится решающей. Если NABUCCO питается запасами самого Ирана, а также газом, поступающим из Туркмении через Иран, то решение проблемы статуса Каспия не влияет на судьбу NABUCCO. Однако в этом случае интерес к проекту теряет Азербайджан, запасы газа которого недостаточны для заполнения этой трубы.

В свою очередь, Турция никогда не соглашалась быть простым транзитным звеном, предпочитая выступать в роли покупателя-продавца газа. Именно такая позиция многие годы и отпугивала Иран от сотрудничества с турецким правительством. Однако в свете разработки Россией и ЕС новых крупных проектов, позиция турецкой стороны стала гораздо более гибкой. В частности, Анкара и Тегеран достигли беспрецедентного соглашения, согласно которому Турция инвестирует в разработку иранского месторождения «Южный Парс» до $4 млрд за ближайшие четыре года. Необходимо констатировать, что выход иранского газа в Турцию автоматически придаст проекту NABUCCO окончательный и очень внушительный вид.

Для Ирана (запасы 26 трлн. кубометров газа) выход на европейский газовый рынок сопряжен с серьезными политическими препятствиями. Во всяком случае, министр нефти Ирана Сайед Масуд Мирказеми 14 июля в Москве практически озвучил готовность Ирана поторговаться вокруг вопросов, касающихся NABUCCO и «Южного потока». Он заявил, что правительство Ирана не собирается ограничивать свои возможности экспорта газа одним проектом газопровода NABUCCO (то есть Иран, как минимум, рассматривает возможность участия в этом проекте) и готово провести переговоры с другими компаниями.

Константин Симонов обращает внимание, что Иран не только является «основным кандидатом на роль поставщика в газопровод NABUCCO, конкурирующий с российским «Южным потоком», но и уже сделал заявление о строительстве собственной газовой трубы до Турции. Кроме того, по его словам, Иран является единственной в мире страной, чьи запасы газа более или менее сопоставимы с российскими запасами (Россия — 47 трлн. кубометров). В этой связи Симонов полагает, что России следовало бы крайне осторожно сотрудничать с Ираном. «Нашей стране экономические санкции в отношении Ирана как раз выгодны, — поясняет он. — Пока поток инвестиций в Иран сокращается — эта страна не может основательно взяться за собственные газовые проекты, а это в интересах России».

Однако это палка о двух концах. «Осторожность» России вовсе не означает, что такую же осторожность в отношении Ирана будут проявлять западные государства и та же Турция. Наоборот, последние используют вакуум российского влияния и усилят давление на Тегеран, чтобы получить дивиденды, в том числе, и в энергетической сфере. Более того, России сейчас совершенно бессмысленно охлаждать отношения с Ираном, хотя бы именно потому, что он может стать мотором NABUCCO и фактически снять главное препятствие — необходимость строительства газопровода по дну Каспия. Тем более что, судя по заявлению Мирказеми, для Ирана приемлем и вариант доставки своего газа в Европу по «Южному потоку». Тем более что газ, поступающий в Иран из Туркмении, может быть направлен в систему «Газпрома» через Армению, газотранспортная сеть которой практически приватизирована российским холдингом. Таким образом, речь идет о схеме нового энергетического коридора — Туркменистан-Иран-Армения с выходом далее на ту же Турцию и Грузию. В этой схеме для России принципиально важно, что туркменский и иранский газ будут поступать в NABUCCO по «армянской ветке», контролируемой «Газпромом».

Исполнительный директор Американской ассоциации содействия развитию славяноведения Гарвардского университета (AAASS) Дмитрий Горенбург в свое время сделал, казалось бы, утопический прогноз о том, что в итоге России может быть предложена доля в NABUCCO. Однако если Россия предлагает главному собственнику NABUCCO влиться в «Южный поток», то стоит ли исключать обратный сценарий. Не случайным с этой точки зрения выглядит решение грузинского правительства о выводе газопровода «Север-Юг» из списка объектов, не подлежащих приватизации. Если предположить, что данный газопровод, связывающий Россию с Грузией и Арменией, связанной в свою очередь с Ираном, может быть выкуплен акционерами NABUCCO, то присоединение Ирана к NABUCCO через армянскую газотранспортную сеть, на 80% принадлежащей «Газпрому», становится технически реальным вариантом. Такое решение могло бы не только сделать NABUCCO интересным для России, исключить монополию Турции в транзите газа в Европу, но и способствовать снятию политической и экономической напряженности на Южном Кавказе вовлечением Армении в важный региональный проект.

Турецкий узел

Именно работа Анкары с Азербайджаном и Ираном, а также готовность пойти на диалог по газу с Иракским Курдистаном в итоге сыграют решающую роль в реализации NABUCCO. Наряду с этим Турция вряд ли захочет стать «похоронным агентом» для «Южного потока» и постарается сконцентрировать на своей территории оба проекта. Похоронить «Южный поток» могут лишь подписавшие меморандум о строительстве Прикаспийского газопровода центральноазиатские президенты. В частности, тот же Назарбаев, призывающий сегодня ЕС активизироваться в проекте NABUCCO, лишающем подписанный им же меморандум всякого смысла.

После долгих переговоров Анкара в июне 2010 года подписала долгосрочное соглашение с Азербайджаном о поставках природного газа, закрепив все достигнутые договоренности, включая закупку газа с месторождений «Шах-Дениз-1» и «Шах-Дениз-2» (разработка второй фазы Шах-Дениза намечена на 2014-2017 года.) на юго-западе Каспийского моря. Без подписания этого документа проект NABUCCO был бы в принципе провален, поскольку газопровод Баку (Азербайджан) — Тбилиси (Грузия) — Эрзрум (Турция) является одним из его ключевых отрезков.

Ухаживания «Газпрома» за Баку (российский монополист предлагал азербайджанским властям закупать весь газ, добываемый этой страной по европейской цене) увенчались согласием Азербайджана направлять в Россию сначала 0,5 млн. кубометров, затем 1 млрд. кубометров, а в итоге целых 2 млрд. кубометров газа. Нельзя не упомянуть, что соглашение между Баку и «Газпромом» было подписано в день визита президента Армении Сержа Саргсяна в Турцию и на фоне протестов азербайджанской стороны против армяно-турецкого диалога. Более того, объемы газа, которые Азербайджан отпускал «Газпрому», увеличивались параллельно с активизацией России в переговорах по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, что позволяет называть азербайджанский газ для России — политическим.

Свой вклад в обеспечение ресурсной базы для NABUCCO, наряду с Азербайджаном, готовится внести также Иракский Курдистан. Президент курдской автономии Масуд Барзани в ходе визита в Турцию предложил обеспечить поставки из северного Ирака по цене намного ниже азербайджанского и российского — в пределах $150 за 1 тысячу кубометров. Газета Milliyet сообщила, что Анкара заинтересовалась предложением Иракского Курдистана и начала переговоры с центральными властями Багдада, чтобы последние дали разрешение на экспорт иракского газа в Турцию. Ранее европейские функционеры неоднократно заявляли, что рассматривают богатые газовые месторождения северного Ирака, расположенные в районе Киркука, в качестве источника газа для NABUCCO. Официальный представитель RWE Михаэль Розен фактически подтвердил это, заявив, что германская компания ведет «интенсивные и конструктивные переговоры с Азербайджаном, Северным Ираком и Туркменистаном о поставках газа для NABUCCO».

Напомним, что в свете демарша Украины против проекта «Южный поток», России удалось добиться согласия Турции на прохождение газопровода в ее исключительной экономической зоне в Черном море. Правда, вопреки прогнозам, в ходе визита президента РФ Дмитрия Медведева в Турцию «дорожная карта» с маршрутом прокладки «Южного потока» в Черном море подписана так и не была. Тем не менее, победителем в конкурентной борьбе между Россией и ЕС можно по праву назвать Турцию, которая стала важнейшим транзитным звеном и для «Южного потока» и для NABUCCO, а главной проигравшей — Украину, самоубийственно утерявшую позицию практически монопольного транзитёра в этой части Евразии. Однако сотрудничество России с Турцией по строительству и эксплуатации «Южного потока», как представляется, не обойдется без проблем: по той простой причине, что в отличие от Украины, Турция будет контролировать весь букет маршрутов «диверсифицированного» транзита, а это позволит диктовать ценовую политику.

Европейский NABUCCO, российский «Голубой поток» и российский «Южный поток» лягут в фундамент новой региональной сверхдержавы, которая возьмёт в свой узел интересы Южной Европы, Балкан, Ближнего Востока, Среднего Востока, Закавказья и Средней Азии. То «глобальное Косово от Балкан до Синьцзяна», которое рисовал на глобусе США советник Барака Обамы Збигнев Бжезинский, будет реализовано на глобусе новой Турции. И России придётся с этим считаться больше, чем она хотела бы — даже в рамках «стратегического партнёрства» с Анкарой.

Источник: REGNUM

Израиль пытается сломить непокорную Турцию, но Турция еще может стать точкой сборки нового Ближнего Востока

Опубликовано 12.07.2010от wpmrРубрики:Ирак Iraq, Политика

В Турции гремят взрывы. Практически каждый день гибнут турецкие солдаты и мирное население. Теракты совершают курды из Рабочей Партии Курдистана (РПК), но их деятельность направляет Израиль, старинный опекун и инструктор курдских террористов. Эта цепь терактов — новый этап в войне Израиля против ставшей слишком независимой Турции. По настоянию Израиля РПК вышла из своего медвежьего угла в Восточной Анатолии и перенесла операции на курорты Эгейского и Черного моря, вплоть до Измира.

Израильтяне обучали и поддерживали курдских террористов, снабжая их оружием и боеприпасами на протяжении многих лет. После оккупации Ирака американцами, когда страна практически распалась на три части, израильтяне превратили иракский Курдистан в свою колонию, куда стекаются многочисленные израильские бизнесмены, ожидающие, когда нефть потечет из Киркука в Хайфу, как во времена Британской Империи. Так, газета «Гаарец» сообщила, что глава крупной израильской корпорации недавно посетил город Сулеймание, встретился с курдскими руководителями и обсудил планы создания нефтеперерабатывающего комплекса. Были замечены и израильские военные и разведчики, встречавшиеся с террористами, заявил глава Международного Института Стратегических Исследований. Долгие годы курды оставались скрытым инструментом Израиля в этом регионе, и их нынешняя активизация позволяет сделать вывод о том, что Израиль хочет преподать туркам урок.

Израиль задействовал и свое лобби в Америке. На протяжении многих лет лобби защищало Турцию как лучшего друга Америки, но стоило Турции отвернуться от Израиля, как сионистское лобби обрушилось на вчерашнего союзника. Frontpagemag.com, ведущий неоконсервативный журнал в США, открыто призвал курдов отомстить Турции за поддержку Палестины, а группа еврейских экспертов правого крыла предлагает побудить Конгресс США, чтобы тот вспомнил о стародавней армянской трагедии и тем самым нанес удар по Турции. После многих лет поддержки Турции в этом вопросе, еврейское лобби решило занять принципиально иную позицию и поддержать требования Армении.

Турция оказалась под прессом со всех сторон. Этого следовало ожидать, ведь израильтяне обычно предпочитают конфронтацию и силовое решение переговорам и уступкам. Как говорит израильская поговорка, ставшая национальным девизом: «если силой не получится, получится большей силой».

Противостояние между двумя странами значительно обострилось 17 мая 2010 года, когда Турция и Бразилия составили и подписали Тегеранскую Декларацию – план обмена ядерным топливом с осажденным Ираном. Эта Декларация могла разрушить планы США и Израиля по поводу санкций против Ирана, направленных на разоружение страны, в качестве подготовки к бомбардировкам.

Беззастенчиво отмахнувшись от соглашения, Совет Безопасности ООН одобрил санкции 9 июня. Москва и Пекин согласились. Китай счел за лучшее смириться, чтобы избежать конфронтации по поводу Северной Кореи. История с потопленным южнокорейским судном создала повод для удара по Северной Корее, а такой шаг сильно повредил бы Китаю. Кроме этого, Китай опасается вмешательства Запада в дела Синьцзяна и Тибета. (Навряд ли голосование поможет – опытный политик Фидель Кастро убежден, что после бомбежек Ирана все равно придет черед Северной Кореи.)

Россия получила несколько дорогих подарков: Украина вернулась к России под крыло, Грузию исключили из большой политики, а новый договор по ядерным вооружениям оказался лучше для России, чем можно было мечтать.

Возможно, что конфликт начался даже раньше, когда Турция начала отстаивать свою независимость, отступая от безнадежно устаревшей идеологии кемализма. Светский национализм Мустафы Кемаля Ататюрка стал ловушкой для бывшей империи. Агрессивная кемалистская Турция была нужна в НАТО в качестве врага арабов и иранцев: послушный сателлит США, верный союзник Израиля и преследователь курдов.

Ныне пришло время поблагодарить европейцев за лепту, которую они внесли в реформирование Турции. Во время бесконечных переговоров с Турцией Евросоюз требовал, чтобы армия в этой стране ослабила свою железную хватку. Если бы не это мягкое подталкивание со стороны Европы, Турцией до сих пор бы правил сионистский генерал или ставленник сионистских генералов. Освободившись от засилья армии, турки освободились от навязанной им светскости и вновь обрели мир с исламом и соседями.

«Мы потеряли Турцию» — сказал Роберт Гейтс, министр обороны США, и обвинил Европейский Союз в отказе принять Турцию. Однако мы должны поблагодарить европейцев за этот отказ. Нам не нужна Турция в ЕС – нам нужна Турция для нас, для нашего региона.

Существует далеко идущий план создания Восточного Союза, регионального эквивалента Европейского Союза. Во главе такой организации Турция была бы на своем месте. Это было бы, своего рода, восстановление Османской Империи – в той же мере, что Европейский Союз является своеобразной реставрацией империи Карла Великого. Разница в том, что Европа была разделена веками, а наш регион был един вплоть до 1917 года. Даже если полный политический союз относится пока к отдаленной перспективе, образование такой организации стало бы хорошим началом для достижения этой полезной цели.

Турция уже заключает со своими арабскими соседями договоры о свободной торговле. У нового союза есть и духовный аспект: Стамбул был последним троном Халифата и престолом Вселенского Патриарха. Уже сегодня Турция может учредить новый региональный Международный Суд.

Организация Восточного Международного Суда стала бы серьезным реальным шагом на пути к дальнейшей деколонизации региона и его будущего объединения в Восточный Союз.

Взгляд за пределы Ближнего Востока

Восточный Союз вполне может мирно распространиться и за пределы Ближнего Востока, объединяя свои исконные территории от Гибралтара до Дуная. Речь идет о территории, сформировавшейся еще в IV веке, когда могущественная Римская Империя была разделена на Западную со столицей в Риме и Восточную Империю, или Византию, со столицей в Константинополе, как тогда именовался Стамбул. Византийская Империя превратилась в Османскую Империю в 1453 году. Тем не менее, речь идет все о том же историческом пространстве, объединенной цивилизации мусульман и восточных христиан. Жители Турции и Греции, Сербии и Египта разделяют общие настроения и ценности, они более религиозны, чем их западные братья. Кроме того, все эти народы являются объектом колонизации со стороны Запада, американского империализма и израильского сионизма.

Развивающийся Запад не смог одержать верх над объединенным Востоком, потому, чтобы колонизовать его, Запад подбросил странам Востока идею независимости. Мираж независимости на деле оказался не более, чем ловушкой: новые «освобожденные страны» были немедленно покорены Западом. Можно провести аналогию с человеческим телом: «независимость» наших рук и ног от тела и головы называется ампутацией. Так и составные части Османской Империи, словно ампутированные навязанной им независимостью, не смогли стать полноценными государствами. (То же можно сказать и о странах, образовавшихся в результате распада СССР.)

Так соблазнили арабский мир миражом независимости во время Первой Мировой войны. Арабское Восстание было поднято Лоуренсом Аравийским, блестящим агентом английской разведки. Возникшие после войны арабские государства стали более зависимыми, чем когда бы то ни было ранее, и после формальной деколонизации они управляются коррумпированными шейхами, жестокими диктаторами и марионеточными правителями. Единственный демократически избранный режим во всем арабском мире – несчастная осажденная Газа.

Не только арабы попали в идеологическую ловушку независимости. Интриги Британской Империи привели к независимости Греции в начале XIX века, и последовавшие реки крови и череда переделов и депортаций населения закрепили раздел между Грецией и Турцией. Однако в ЕС Греция не чувствует себя в своей тарелке, точно так же, как Древняя Греция не вписывалась под власть Рима. И последний финансовый кризис это доказал – корни и предназначение Греции на Востоке.

Разумеется, никто в здравом уме не предлагает Греции отказаться от своей независимости от Турции, равно никто не предложит подчинить Францию Германии. Но Франция объединилась с Германией в рамках ЕС, так и Греция могла бы объединиться с Турцией в Восточном Союзе, а затем объединить и прочие мусульманские и православные провинции Византии, а именно Албанию и Сербию, Македонию и Черногорию, даже Румынию и Грузию. Все эти страны могли бы счесть Восточный Союз более перспективным для себя, чем Европейский.

Восточный Союз может включать и бывшие провинции, отчужденные и колонизированные европейцами в XIX веке. В этом более всего нуждается Алжир, богатая нефтью страна, которой правят прозападные генералы — воинственные безбожники, как в Турции еще десять лет назад. В том же ряду и Марокко, устаревшая и бездарная монархия, сочетающая пытки диссидентов с подобострастным сионизмом. Своеобычная Ливия и уязвимый Тунис также нуждаются в членстве Союза, который не только не отменит, но и защитит независимость этих государств.

Кроме этого, Восточный Союз мог бы установить зону смежных интересов с Россией на Кавказе. Этот регион давно является источником проблем для России: отделение кавказских областей слишком опасно для России и грозит появлением сил НАТО в мягком подбрюшье страны. Насильственное удержание сепаратистских областей в составе России против воли местного населения – дорогая и непопулярная политика. А попытка России дать Чечне независимость во всем, кроме названия, обернулась появлением в этом регионе плацдарма для вооруженных вылазок на территорию России. Восточный Союз способен положить конец этим вылазкам и принести мир на неспокойный Кавказ. В свою очередь, Союз может признать и удовлетворить российские интересы в поддержании православных святынь в Анатолии и на Святой земле.

Палестина станет жемчужиной в короне Восточного Союза. Деколонизация региона положит конец сионизму, ведь, в конце концов, сионизм никогда не нашел бы себе опоры без поддержки европейского империализма. Христиане, евреи и мусульмане Палестины получили бы равные права на Святой Земле, навеки освобожденной от политических амбиций и этнических конфликтов.

Источник: Восток-Запад

Роль и место Грузии. Взгляд из Вашингтона и Лондона («Иравунк de facto», Армения)

Опубликовано 08.07.2010от wpmrРубрики:Политика

Роль и место Грузии в нынешнем геополитическом раскладе, во многом обусловлены теми корректировками, которые произошли в кавказской политике США и ведущих европейских государств. Исследования этой проблемы показывают, что в настоящее время позиции США и ведущих европейских государств во многом совпадают, хотя это верно только в ближней перспективе, и во многом различны, принимая во внимание среднесрочный период в будущем. В данном случае, было бы ошибочным утверждать, что цели и приемы в региональной политике США и Европы совпали или стали совпадать. Оба мировых центра силы имеют различные целевые задачи и интересы, и подозревать, что их цели совпали, было бы ошибочным. Что касается Кавказа, то в этом регионе, только две державы обладают некими операционными возможностями, и только они могут выдвигать какие-либо инициативы и обеспечивать безопасность региона, исходя из своих представлений о безопасности.

Ни Европа, ни Иран, ни Турция не в состоянии оказывать на регион сколько-нибудь существенное влияние, и выстраивать межгосударственные договорные альянсы или достигать соглашения стратегического характера, распространяющиеся на весь регион. В настоящее время, в Европе несколько удовлетворены тем, что США демонстрируют более низкую активность на Кавказе, что позволяет европейцам не показывать свою пассивность и отсутствие подлинных интересов. Между США и европейскими государствами существуют весьма формальные соглашения по Кавказу, и, по признанию ведущих экспертов, значительный политический материал, который был накоплен в прежние годы в Западном сообществе по вопросу Кавказа, практически, не стал задействованным. Но даже эти выводы не могут рассматриваться определяющими при рассмотрении политики США и ведущих европейских государств по поводу Кавказа. На протяжении 2000-ых годов, европейские политические круги, в том числе и британские, пытаются сформировать более-менее самостоятельную внешнюю политику, что относится не только к Европейскому Союзу, но и к «непосредственной» политике Франции, Германии и Великобритании, к которым пыталась приобщиться и Италия. В настоящее время, между американцами и европейцами сложилась определенная конкурентная практика по вопросу Восточной Европы и Евразии, в рамках которой Кавказ рассматривается как вовсе не самый важный, но наиболее проблематичный регион. Европейцы, практически, не сумели-таки выдвинуть никаких предметных инициатив в отношении Кавказа, и выяснили, что они способны более-менее активно демонстрировать свое политическое присутствие на Кавказе только при сотрудничестве с Россией, вовлечением ее в европейский политический и геополитический процесс. Это было продемонстрировано политикой Николя Саркози во время грузино-российского конфликта и после него, когда Европа и Россия сумели, практически впервые, отчасти вытеснить США из «кавказского процесса».

Европейцы хотели бы «законсервировать» кавказскую тему, вывести ее из актуальной международной дискуссии, и тем самым уменьшить влияние США в Восточной Европе, и разыграть эту тему в отношениях с Россией, когда Европа сумела бы без препятствий сама оказывать давление на Россию. Ни одно из ведущих европейских государств не было готово, и сейчас не готово к серьезному рассмотрению кавказской темы, система европейских организаций демонстрирует неадекватность в этом вопросе. Ожидания, связанные с активизацией Европы в регионе, объясняются совершенной политической несостоятельностью политиков и экспертов. Даже столь ограниченная программа, как «Восточное партнерство», содержит типичный европейский геополитический минимализм. Если европейцы и станут способны, или вернее, приобретут новые амбиции в отношении Кавказа и других регионов Восточной Европы, то только лишь в том случае, если Франция и Германия примут решение распространить свое (а вовсе не европейское) влияние на Восток Европы. Великобритания, в значительной мере, утратила интерес к Кавказу, исходя из геоэкономических соображений, просто главные задачи были выполнены. Кавказ, все еще, остается в поле зрения Великобритании, но, в связи с общими геополитическими задачами, уже в значительно менее активной роли. В какой-то мере, мотивации политики Великобритании предопределили и политику США в отношении Кавказа.

Политика США в отношении региона Кавказа в настоящее время обусловлена глобальными приоритетами этого государства, к числу которых Кавказ не относится. Всегда были сильные подозрения в том, что Кавказ это не «самодостаточная» цель во внешней политике США, но еще при администрации Джорджа Буша произошла некоторая девальвация значимости Кавказа. США сейчас отводят Кавказу прежние функции, их две: военный транзит, а также добыча и транспортировка нефти и газа. Все остальные задачи были и остаются соподчиненными. На определенных этапах США пытались вывести государства Кавказа из роли потребителя безопасности и сделать их обеспечивающими безопасность.

Но этого не удалось. Страны региона, причем все, попросили не придавать им большего значения, и рассматривать эти страны, как «площадки» для развертывания более масштабных стратегий стало невозможным. Вместе с тем, в связи с тем, что США стали иначе рассматривать значимость каспийской нефти, и излишне политизированный нефтепровод Баку – Джейхан перестал быть элементом операционной системы США, а военный транзит получил альтернативные маршруты, эти прежние функции Кавказа, все же, утратили свою роль. Вопрос о том, при каких условиях, стабилизации или усиления конфронтации, роль Кавказа может возрасти, осмысленного ответа пока нет. Снижение роли Кавказа пока носит не геополитический, а скорее, ситуационный характер, но данная ситуация может и приобрести хронический характер, как это имело место при прежних империях, на протяжении десятилетий. Но именно это базовое обстоятельство стало внешним и внутренним условием нынешнего положения государств региона.

Если рассмотреть нынешнее положение Грузии, то оно не завидное, и страна стоит в вопрошающей позе и пытается понять, что ей предстоит услышать из Вашингтона, не в режиме формальных комплиментов, а исходя из реальной политики США. Азербайджан, возможно, понял, что США нашли повод для игнорирования его роли в региональной политике, и предоставляют возможность самому выяснять отношения с Арменией, при исключении военных способов. Абхазии и Южной Осетии предоставляется возможность укреплять свою государственность в условиях реального игнорирования интересов Грузии со стороны всех мировых и региональных центров силы. Армения и Нагорно-Карабахская Республика совершенно не способны осмыслить те преимущества, которые получили вследствие политики США, и продолжают заниматься мелкой возней, вместо принятия того вызова, который называется стратегией США по сдерживанию экспансии Турции. Безусловно, можно было бы констатировать то, что в данных условиях Армения оказалась в заметном выигрыше, и благодаря США, приобрести более весомую роль в регионе, а вернее, некоторую функцию сдерживания внешнеполитических амбиций Турции. Но, проблема теперь не во внешних факторах, а в политике самой Армении, которая руководствуется совершенно иной логикой. Азербайджан ожидает перспектива продолжения и успешного завершения его функции «нефтяной бочки», при всевозможных реверансах Западного сообщества, но этим история нефтяной мечты и завершится.

В настоящее время экспертное сообщество Запада и России, буквально, мазохистским образом наблюдает за печальными результатами грузинского «эксперимента», не давая никаких шансов самой Грузии, и тем более Михаилу Саакашвили. Если даже и были некоторые, пусть маргинальные, внешние факторы, побудившие М.Саакашвили к военным попыткам, никто, даже из числа противников этой политики, не пытается навязать вину кому-то, кроме М.Саакашвили. Нынешний президент Грузии либо нарочито, либо по недоразумению, воспринимает различные ничего не значащие слова в Вашингтоне, как нечто важное, принципиальное и пытается пойти по пути многих государств, которые когда были актуальными союзниками США, а затем перестали ими быть, не по своей воле. Визит М.Саакашвили в Вашингтон на саммит по нераспространению продемонстрировал весь абсурд того, что называется «стратегическим сотрудничеством». Грузия продолжает получать вооружения и финансовую помощь от США, но происходит это, что называется, в рамках «переходного периода», с учетом того, кто будет у власти в Тбилиси в будущем. Американские эксперты говорят, что ни в одной из столиц Запада не допускают возможности продолжения М.Саакашвили его пребывания у власти после истечения президентского срока, и нынешний период его деятельности вполне соответствует задачам, а вернее, отсутствию задач США по Кавказу.

США располагают определенными внешнеполитическими приоритетами, это Афганистан и Китай, другие точки на планете, и не собираются дергаться и добавлять себе головной боли из-за транзитных государств. М.Саакашвили правильно оценил ситуацию в Вашингтоне, и решил, что Грузии, или, вернее, ему самому необходим лоббизм. Возникает вопрос, почему возникла нужда в лоббировании интересов страны, которая находится в режиме стратегического партнерства с США. И что вообще может дать лоббизм в данном случае, когда интересы и запросы Грузии очень хорошо понятны, известны и изучены, исходя из целей и задач США? Грузия не имеет никакой степени свободы, возможность дефиниций в части политических сил и политических задач. Положение Грузии чрезвычайно определенно и детерминировано, изменить отношение США к Грузии означало бы изменения в стратегии и приоритетах внешней политики США. Возникает лишь одна догадка, что грузинский лоббизм в Грузии означает ни что иное, как способ отмывания денег. Это тоже известный метод в мировом политическом и экономическом лоббизм.

Вместе с тем, помимо общих геополитических приоритетов, обуславливающих корректировку роли Кавказа и Грузии в мире, имеется определенный ряд обстоятельств, которые запутали ситуацию, но, все-таки, занимают свое важное место в региональной ситуации. Американцев не очень, но в целом устраивает М.Саакашвили на посту грузинского президента, что исключает неожиданности в части внешнеполитических ориентаций, не стабильная, но относительно управляемая ситуация в стране, а также управляемость страной извне. Нынешняя ситуация снимает с США всякую ответственность за утрату Абхазии и Южной Осетии, и тем самым закрывает дискуссию, хотя бы на время. Исключает нестабильность ситуации на трассе нефтепроводов и газопроводов, так как Россия продемонстрировала готовность сотрудничать с США в сфере экономических и военных коммуникаций, и сама не заинтересована в нанесении ущерба данным коммуникациям, важным для США. США и Россия вошли в дискуссионный период, когда возникло критическое число факторов, позволяющее надеяться на формирование американо-российского альянса, исходя из ряда проблем. Американцы весьма сомневаются в перспективности развития российско-китайского альянса, и надеются на приобщение России к их стратегическим планам.

Становится очевидным, что США готовы платить России, готовы на уступки, которые им ничего не стоят, ничего не содержат существенного для администрации Б.Обамы. Американцы также считают, что антологическая атака исламских государств на Россию не завершена, и более того, она только разворачивается, и России понадобится помощь по многим проблемам безопасности. США наблюдают, как Россия входит в европейское политическое и геоэкономическое «поле», и ощущает себя, при этом, очень комфортно, и это не может не беспокоить американцев. При этом, возникают проблемы в части осмысления национальных интересов России, но нужно иметь в виду, что США обладают огромными пропагандистскими и разведывательными возможностями для направления российского общества и российской элиты для выбора и определения приоритетов в сфере национальной безопасности. Задача для направления России на осмысление проблем безопасности и приоритетов их решения остается в резерве американской политики. Ни одно государство не в состоянии выполнять такого рода задачи, кроме США. Даже, если данная перспектива может быть реализована отчасти, хотя бы в нескольких направлениях международной политики, то судьба Кавказа предрешена.

Это будет означать, что при сохранении США своих минимальных, но безусловных позиций в регионе, Россия останется доминирующей силой на Кавказе. В связи с этим, Вашингтону, рано или поздно, понадобится выработать новую политику, новые подходы в отношении ряда регионов, которые составляют важный «пояс» в Евразии. Сейчас, в отличие от Кавказа, Центральная Азия представляется гораздо более важным регионом для американской стратегии, при этом, видимо, значимость Центральной Азии может стать большей в гораздо длительной перспективе. Но и это обстоятельство подвергнется коррекции, и также исходя из отношений США с Китаем и Россией. Представляет интерес то, что те цели, которые были ранее важны для США, в части сдерживания России, сохранив свое содержание, стали целями по сдерживанию Китая, например, вопрос о центрально-азиатских ресурсах углеводородов.

В политической истории довольно часто происходит так, что после длительной дискуссии принимается модель, которая давно стала банальной, не достаточно обсуждаемой, но суть такого рода моделей в том, что в определенное время они становятся наиболее приемлемыми, потому что компромиссны. В отношении Грузии не ведется какой-либо предметной дискуссии, все, что происходит, это нескончаемая болтовня по поводу давления или критики России, что уже мало кого волнует. Поэтому, можно рассчитывать, что в определенное время два основных фактора региональной игры – Россия и США придут к заключению, с которым согласятся в Грузии, по крайней мере, те круги, которые относятся к политическому и общественно-активному классу. Речь идет о нейтралитете Грузии, в той или иной форме. Грузия получит гарантии безопасности, в ее нынешних фактических границах.

Практически, это стало приемлемым уже сейчас для прагматиков в Тбилиси. Будет некоторое противление, но оно очень быстро будет свернуто. Нужен ли был грузинскому народу, находящемуся на стадии исторического надлома, или в еще более незавидной стадии, этот многолетний эксперимент в «погоне за самоутверждением в себе», если в результате Грузию ожидало весьма неплохое будущее нейтральной страны, находящейся в беспроблемных отношениях с соседями, в своих нынешних более-менее естественных границах. Если еще Грузия реализует второй проект, заложенный в ее «национальном проекте», подсказанном извне, то есть федерализацию, то наступит полная идиллия.

Настоящая проблема в том, что в Вашингтоне нуждаются в чем-то новом, что до сих пор не имело практического применения, во всяком случае, на Кавказе. Во-первых, по признанию американских экспертов, Кавказ остался без спонсора, в Вашингтоне пока невозможно обнаружить спонсора Кавказа. Различные официальные лица в Государственном департаменте не способны выступить в этой роли, тем более, что нефтяные компании утратили интерес к Кавказу и не выступают в качестве спонсора региона. Второй проблемой является переход к «инициативам с мест», то есть заинтересованные группы и официальные структуры стран Кавказа должны найти в себе готовность разрабатывать и предлагать проекты и решения сами. То есть, видимо, это самое удобное, что может предложить Вашингтон, и возможно, в фаворе и в более предпочтительных условиях окажутся те, кто предложит более эффективное и приемлемое для региональной игры решение. Эти два обстоятельства и есть то новое, что характеризует политику США в отношении Кавказа, и, скорее всего, не Грузия станет инициатором данных предложений. В данных условиях, Россия имеет все возможности выдать какие-либо предложения за свои.

Перевод: Гамлет Матевосян

Оригинал публикации: Иравунк de facto

Нефтедоллары уже сыграли роковую роль в судьбе Саддама Хусейна и Реза Пехлеви»

Опубликовано 02.07.2010от wpmrРубрики:Политика

Интервью ИА REGNUM Новости с азербайджанским политологом Расимом Агаевым.ИА REGNUM: Зачем официальному Баку понадобилось сейчас, когда переговоры по Нагорному Карабаху входят в столь важную стадию, одалживать Минску 200 миллионов долларов, рискуя испортить отношения с Москвой, где, по мнению многих, находятся едва не все ключи от решения армяно-азербайджанского конфликта?

С некоторых пор в голосе Баку все явственней слышен нефтедолларовый прононс. Но опять же: какая страна, обладающая энергетическими ресурсами избежала искушения говорить на равных с сильными мира сего, наблюдая за тем, как богатые и могущественные государства лихорадочно мечутся в поисках альтернативных источников нефти и газа?

На основе своего многолетнего исследования проблем развития политических систем в арабском мире, в частности, в Ираке, могу сказать, что таков почти мистический эффект нефтедолларового фактора. Нефтедоллары сыграли роковую роль в судьбе Саддама Хусейна, равно как и иранского шаха Реза Пехлеви, на каком-то этапе возомнивших себя этакими современными Гарун аль-Рашидами. Амбиции большинства лидеров растут прямо пропорционально количеству нефтедолларовых потоков, обрушивающихся на их некогда нищие страны.

К тому же в Баку хорошо знают, что подыгрыванием Москве вряд ли можно подвигнуть Первопрестольную занять приемлемую для азербайджанской стороны позицию в нескончаемом конфликте с Арменией. Знают также и то, что одного желания России разрешить карабахский конфликт еще недостаточно. Есть ведь и другие игроки, давно и активно играющие в регионе в ту же игру, что Москва — искусно создавать иллюзию в желании разрешить карабахский вопрос к общему удовлетворению сторон, втянутых в непримиримый конфликт из-за автономной области АР, подвергшейся сецессии со стороны Армении. Но это практически невозможно. Другое дело, что сама игра устраивает все вовлеченные в нее силы. В этой ситуации Азербайджану предоставляется возможность продемонстрировать и России и всем остальным некую самостоятельность, а заодно и свои действительно возросшие финансовые возможности, что он и делает. Большой обиды в Москве это не вызовет, хотя вряд ли легко забудется. Но из-за такой мелочи таить зло, вызывать к барьеру в большой игре с крупными ставками никто не будет.

ИА REGNUM: Президент Болгарии Георгий Пырванов после поездки в Турцию совершил двухдневный визит в Азербайджан. Согласны ли вы с неподтвержденной информацией о том, что кроме переговоров по поставкам азербайджанского газа, Пырванов пытался от имени Европы смягчить линию поведения Анкары и Баку в отношении Еревана, пообещав взамен определенные преференции?

А что может дать в обмен Европа? И до какой степени должен размягчиться Баку, чтобы добиться хотя бы деоккупации территорий, лежащих за пределами административных границ своей Нагорно-Карабахской Автономной Области? Азербайджан давно согласился с принципами, выработанными представителями США, России и Франции — Минской группой — о поэтапном урегулировании проблемы: освобождение территорий, в ответ — реализация промежуточного статуса области, называемой ныне НКР, гарантии ее безопасности, далее разблокирование коммуникаций, налаживание экономического сотрудничества и в последующем переход к переговорам об окончательном статусе области. Невооруженным взглядом можно обнаружить скользкий путь компромисса, на который готов ступить Баку — самопровозглашенная НКР получает возможность пользоваться достигнутым уровнем самоуправления, переходит к нормальному решению социально-экономических проблем и возможности в дальнейшем определить границы своей самостоятельности при уважении прав своих соседей и всего населения (а не одного лишь армянского). Что и говорить, трудный вопрос, но к его решению нельзя подступить, не развязав узлы противоречий, находящихся вне пределов собственно области. Поэтому приходится с большой долей скептицизма оценивать шансы миссии болгарского президента, если она включала карабахский сюжет в упомянутой версии.

ИА REGNUM: Какие, на ваш взгляд, цели будет преследовать госсекретарь США Хиллари Клинтон во время предстоящего на днях своего визита на Южный Кавказ и в частности в Азербайджан? Возможно ли оказание ею давления на официальный Баку и Ереван с тем, чтобы склонить их к скорейшему подписанию мирного соглашения?

Судя по высказываниям американских экспертов, карабахская проблема на данный момент по приоритетности следует за иранской и афганской. Карабахская тема в предстоящих переговорах удобна тем, что с ее помощью можно расположить Баку к большему пониманию американских нужд, связанных с мерами по изоляции и приручению Ирана, налаживанию более устойчивого, с большей пропускной способностью, коммуникационного коридора в Афганистан, а также закрепления американского присутствия на Южном Кавказе. Одной Грузии, особенно с учетом иранского фактора, явно недостаточно. Но для того, чтобы добиться всего этого, надо давить не на Баку, а скорее — на Ереван. Поскольку в документах последнего времени, подписанных и представителями США, признается необходимость деоккупации азербайджанских территорий, что фактически ставит Армению в положение страны-агрессора. Но известно, что от официально подтвержденной позиции до практической реализации плана — дистанция огромного размера. Поразительно, но приходится думать, что в Вашингтоне до сих пор не хотят признать того очевидного факта, что главным препятствием в планах американского проникновения на Южный Кавказ является Армения. И не только потому, что она состоит в стратегическом браке с Россией. Армения вынашивает и реализует планы территориального расширения и в этих своих военно-политических проектах опирается на помощь не только Москвы, но и Вашингтона. К слову, американские законодатели своей очередной финансовой инъекцией Армении и сепаратистской области только что вновь подтвердили это устоявшееся мнение. Трудно придумать более неподходящую прелюдию для переговоров госпожи Хиллари Клинтон на берегах Каспия. Впрочем, здесь, скорее всего, проглотят эту горькую пилюлю — куда денешься, но осадок останется. И госсекретарь, наверное, этот осадок почувствует.

ИА REGNUM: Что, по-вашему, нынешняя администрация Белого дома ставит в отношениях с Баку во главу угла — геостратегическую ценность Азербайджана, его энергетические и транспортные возможности или степень «продвинутости» в нем демократических ценностей американского образца?

В широких общественных кругах азербайджанской столицы, а в последнее время и в экспертном сообществе, утвердилось прочное убеждение, что менее всего в США озабочены внедрением того, что вы назвали «демократическими ценностями американского образца». И дело вовсе не в том, что азербайджанская действительность, как и вся постсоветская, отторгает американские рецепты по этой части. В Вашингтоне слишком долго называли семейно-клановые режимы, появившиеся на огромном геополитическом пространстве, «демократически продвинутыми государствами, возникшими на месте тоталитарного и авторитарного Советского Союза». Опыт проживания десятков народов в «демократизирующихся» независимых государствах не позволяет им согласиться с такого рода оценками. Более того, эти оценки их несколько смущают. И даже обижают. Такое противоречие в подходах к пониманию демократии оказалось небесполезным для многих, в том числе и азербайджанцев, которые пришли к выводу, что их страна интересуют великие Соединенные Штаты исключительно из-за нефтяных залежей, а также как транспортный коридор, связывающий Хартленд с мировыми рынками, ну и как плацдарм для дальнейшего проникновения на Кавказ. Я думаю, что это политическое открытие нисколько не повредит азербайджано-американским отношениям. Оно даже к лучшему — больше ясности. Азербайджан, кстати, так же как и его соседи Армения и Грузия, лучше других понимает, чего от него хотят в большой игре, разворачивающейся на так называемом Большом Ближнем Востоке, и — как понятливый игрок — не прочь сыграть в пас с любым из партнеров. Но с одним условием — при учете его коренных интересов.

ИА REGNUM: Иранское посольство в Армении опровергло сообщение израильского агентства DEBKA, что ИРИ стягивает войска к границе с АР? Не логично ли было бы, скажем, и азербайджанскому посольству в Иране дезавуировать другое сообщение агентства о том, что в АР сосредоточены израильские бомбардировщики и американские специальные силы, которые готовятся нанести удар по ИРИ?

Опровержение — не всегда лучший способ доказать свою непричастность к тому или иному событию, особенно если оно не имело место. Это также верно, как и то, что деза является старым и апробированным способом введения в заблуждение международной общественности. Деза становится похожей на информацию и притом достоверной, когда ее начинают настойчиво опровергать самые высокие официальные лица. Не зря ведь у большинства народов имеется поговорка похожая на известное русское изречение «на воре шапка горит».

Постоянный адрес новости: REGNUM

Армения-Иран: десятилетие потерянных возможностей

Опубликовано 25.06.2010от wpmrРубрики:Политика

В настоящее время армяно-иранские отношения представляют собой склад нереализованных возможностей. Приведем несколько ярких примеров.

Около двух десятилетий в подвешенном состоянии остается стратегический проект строительства железной дороги между Арменией и Ираном, осуществление которого не только прорвало бы блокаду нашей страны, но и превратило бы ее в важный коммуникационный узел, связав черноморское побережье с Персидским заливом, соединяясь с рынками Индии и Китая. Это в корне трансформировало бы нынешнюю деградацию экономики Армении с роли сырьевого придатка и сервисной марионетки к цели восстановления национальной промышленности, причем отечественные продукты химической и электротехнической отраслей нашли бы устойчивый рынок сбыта на Ближнем Востоке.

Реализация этого проекта, жизненно важного для национальной безопасности и экономического развития Армении, годами откладывается из-за уязвимости и полной зависимости нынешних властей от внешнего давления.

Другой пример – построенный, но не задействованный до сих пор газопровод из Ирана, диаметр которого был уменьшен вдвое против запланированного, наперекор нашим национальным интересам, чтобы он не мог вывести страну из односторонней энергетической зависимости.

Таким же упущенным шансом следует признать эпопею с 5-м энергоблоком Разданской ТЭЦ, когда Иран в свое время предлагал завершить его строительство за счет выгодного кредита, оплата которога производилась бы выработанным электричеством, а сам энергоблок в результате оставался бы собственностью Армении. Но вместо этого правительство предпочло передать этот стратегический объект в собственность России, причем по цене в два с лишним раза ниже.

Точно так же и по тем же причинам откладывается стротельство совместно-армяно-иранского нефтеперерабатывающего завода в Мегри, так как власти Армении, раболепствующие и зависимые от всех, кроме собственного народа, оказываются не в состоянии противостоять иностранному политическому давлению, а в результате национальные интересы и экономическая выгода приносятся в жертву личным интересам правящего клана.

Вспомним, что прошедшие полтора десятилетия ознаменовались тотальной распродажей и уничтожением национальной промышленности, на смену которой пришел спекулятивный товарообмен, контролируемый несколькими монополистами под покровительством правящего режима.

Последний пример относится не к промышленным и энергетическим проектам, бездарно проваливаемым из-за несамостоятельности и безхребетности правительства Армении, а к области сельского хозяйства.

Недавно правительство ИРИ осуществило поставки двух десятков хлебоуборочных комбайнов для Нагорного Карабаха со значительными скидками, предложив при этом официальные контакты с властями НКР. Однако, с благодарностью приняв иранскую помощь, официальный Степанакерт до сих пор не откликнулся на политическую часть предложений Тегерана. Вероятно, здесь проявляется влияние «страусиной политики» ереванских властей и ее ре-экспорт в НКР, при этом упускается возможность прорвать политическую блокаду Карабаха.

Армяно-иранские отношения особенно важны в контексте международных санкций против Ирана и угрозы военного нападения. Армения имеет уникальную возможность и даже обязанность не присоединяться к антииранскому фронту, а сохранять и развивать коммуникационные, энергетические и технологические связи с ИРИ. Это наше право основано на реалиях десятилетиями осуществляемой блокады Армении, с молчаливого согласия международного сообщества, что не оставляет нам политической и экономической альтернативы.

Кроме того, обостряющаяся в последнее время напряженность вокруг Карабаха и Нахиджевана создает еще одно поле взаимодействия национальных интересов Армении и Ирана – принцип недопустимости присутствия иностранных вооруженных сил в регионе, котторый одинаково важен и для Армении, и для НКР, и для ИРИ.

Конечно, такая позиция требует политического мужества и армяноцентризма, что отсутствует у нынешних властей страны, беспредельно зависимых от иностранных сил и противостоящих собственному народу. Это еще раз подчеркивает необходимость освобождения от диктатуры и установления народного и демократического управления в Армении, без которого невозможно осуществление внешней политики, основанной на принципах национальных интересов, экономического развития и социальной справедливости. Без этого невозможен мир и добрососедское сосуществование в регионе.

NEWS.am

Новые геоэкономические тенденции на Южном Кавказе («Иравунк de facto», Армения)

Опубликовано 27.05.2010Обновлено на 27.05.2010от wpmrРубрики:Политика

В настоящее время в Грузии в значительной мере озабочены тем, что коммуникационные проекты, на которые возлагалось так много надежд, не дали ощутимых результатов, хотя эти коммуникации приносят стране стабильные и значительные доходы. Например, нефтепровод Баку — Супса обеспечивает государственные доходы в объеме всего лишь 7 млн. долларов. Если даже предположить, что пропускная способность данного нефтепровода будет доведена до максимума, до 12,3 млн. тонн, то при тарифах на перекачку одной тонны нефти 2 доллара за тонну, доходы составят 24,6 млн. долларов, что составляет только 6% от объема нынешнего государственного бюджета. Доходы от функционирования нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан, при полной загрузке, составят 60 млн. долларов. Доходы государства от транспортировки грузов по железным и автодорогам составляют около 140 млн. долларов. В обозримой перспективе все доходы Грузии от транспортировки нефти и других грузов составят не более 250 млн. долларов.

Эти доходы не позволят решить не только проблемы инвестиций в реальный сектор экономики, но и даже бюджетные проблемы. В Грузии понимают, что сооружение нового крупного нефтепровода уже не реально. Хотя в Грузии от реализации коммуникационных проектов по схеме «Восток – Запад» ожидались доходы в объеме не менее 700 млн. долларов на уровне 2005 — 2007 годов. В связи с этим, в Грузии стали проявлять большой интерес к возможности реализации альтернативных проектов, связанных с перевозкой нефти из Ирана в Россию и в Центральную Европу. В Грузии пока не имеют представления о возможных объемах перевозок грузов из Ирана, Ирака и Армении на север и северо-запад и в обратном направлении. Даже эксперты имеют весьма неопределенное представление о возможных масштабах перевозок грузов из Ирана. Многие политики и эксперты удивляются, когда узнают, что данные объемы могут составить не менее 30 — 40 млн. тонн только на первой стадии реализации данных проектов. Чувствуется, что политики и эксперты проявляют большую и живую заинтересованность к этим проектам.

Представляет интерес возможность лоббирования в Грузии данных проектов. Такие вопросы прямо задавались почти всем лидерам политических партий в начале 2000-ых годов, в том числе Зурабу Жвания, лидерам Лейбористской партии, Социалистической партии, партии «Промышленность спасет Грузию», Республиканской партии, Консервативной партии, а также некогда руководителю экономического блока правительства Кахе Бендукидзе. Они высказались за то, чтобы в Грузии более серьезно рассматривали подобные предложения и относились к ним, исходя из национальных экономических интересов Грузии, а не с учетом мнения американцев. Очень эффективна в этом смысле пропаганда того, что ведущие европейские государства уже установили с Ираном устойчивые экономические и политические отношения. На грузинских политиков оказывает большое влияние информация о том, что Франция, Германия и Англия уже стали важными политическими и экономическими партнерами Ирана. А так как Грузия связывает свое политическое будущее не только с США, но и с Европой, то отношения с Ираном должны стать предметом политического обсуждения.

Нет сомнений в том, что перечисленные четыре политические партии левого и националистического направления могли бы стать партнерами России, Ирана и Армении в направлении развития геоэкономического и коммуникационного сотрудничества с Грузией. Вместе с тем, политическое руководство Грузии, вопреки позиции США, предпринимает серьезные попытки установить с Ираном более тесные отношения, прежде всего, в сфере коммуникаций, перевозок и распределения энергетических ресурсов. Иран, конечно же, ставящий целью преодолеть существующее в регионе некоторое отчуждение, вызванное позицией США, не только предпринимает усилия для укрепления своих позиций в Грузии в экономической сфере, но и пытается придать новую динамику политическим отношениям. Данная ситуация, вне зависимости от внерегиональных факторов, получит развитие, приведет к противоположным позициям Азербайджана и Армении. Армения, весьма заинтересованная в развитии схемы Север-Юг и не имеющая соответствующих обязательств перед США, предпримет усилия для развития данной схемы. Азербайджан воспримет развитие ирано-грузинских отношений как противоречащие его принципиальным интересам, так как Азербайджан сам претендует на роль узлового перекрестка в транспортировке грузов в регионе Кавказа и Каспийского моря. Вместе с тем, не только Иран, но и Грузия предпочтут Армению как более уязвимую страну в части коммуникаций и энергоснабжения.

Иранцы не могут не быть обеспокоены недовольством и конфронтационным отношением России к планам развития иранско-грузинских экономических отношений и, прежде всего, в коммуникационной сфере. Поэтому, прежде чем принять решения в этом направлении, Иран подготовит почву, обозначив для России все плюсы и минусы в развитии этого сотрудничества. Иран пытается разъяснить России те несомненные стратегические выгоды, которые должны получить они с Россией от создания альтернативы широтным коммуникациям в Южном Кавказе. Иран очень заинтересован в формировании северо-западного транспортного направления, но пытается избежать зависимости от Турции и Азербайджана в этом направлении. Иран ставит задачу обхода Черноморских проливов и Суэцкого канала при транспортировке грузов в северо-западном, то есть, европейском направлении. США продолжают рассматривать Грузию как ключевого транзитного партнера, но и американцы понимают, что после грузинско-русской войны невозможно убедить партнеров, в особенности, европейцев, в возможности избрать грузинские маршруты как предпочтительные.

Ведущие политологи и аналитики Запада, России и данного региона продолжают рассматривать процессы на Южном Кавказе как противостояние по «широтному» направлению, по схеме Запад-Восток, в котором собственно предметом политической дискуссии и борьбы является некий глобальный «евразийский коридор». Видимо, сознание политологов, аналитиков и даже профессиональных политических проектировщиков, так же, как массовое сознание, подвержено силе инерции, что не менее удручающе, чем самое досадное заблуждение актуальных политиков. Проблема (или в какой-то мере разрешение проблемы) заключается в том, что парадигма противостояния в регионе Южного Кавказа трансформирована из «логики коридора» в «логику перекрестка». «Коридорный» политический полигон имеет свои законы и закономерности развития. При «коридорной» парадигме все решает то, что является субъектом, а что -объектом политики. Для Грузии и Азербайджана буквально фатальное значение имело то, что известные коммуникационные проекты из субъектов стали объектами политики, а данные государства, по существу, стали субъектами именно по отношению к коммуникационным и другим геоэкономическим проектам. Те, кто имел возможность достаточно подробно отслеживать политические процессы в данных двух государствах Южного Кавказа, могут засвидетельствовать, что это явилось действительно откровением и, по существу, трагедией для их политических элит. Нас (Армению) господь миловал, но не потому, что мы такие уж умные. Нас просто не взяли на «борт» этих проектов, призванных создать на Южном Кавказе транзитно-сервисную социально-экономическую модель, а, возможно, и вполне завершенную, локальную транзитно-сервисную геоцивилизацию. Причиной данного провала явилось то, что страны, претендующие выполнять транзитную функцию, не имеют права формировать однонаправленную ориентацию. Для того, чтобы понять это, не нужно было быть политиками или политологами.

Проект NABUCO формируется уже в совершенно иных условиях, отличающихся от тех, в которых принимались решения по проекту Баку – Джейхан. Борьба в энергетической сфере стала гораздо более ожесточенной: Россия обрела ведущих партнеров в Европе в лице Германии и других государств, предпринимаются попытки обходов Центра Европы двумя обхватами газопроводов. В данную борьбу включились более значительные капиталы, во многом не зависимые от политической воли и США, и Великобритании. Грузия предстала перед сложными проблемами международного характера, и перспективы нового масштабного транзитного проекта становятся сомнительными. Иран и Туркменистан, для которых экспорт газа имеет не только экономические значение, примут в расчет позиции и мнения России и ведущих государств континентальной Европы. Европейцы не подвергают сомнению важное транзитное значение Грузии, но пытаются не концентрировать маршруты новых энергокоммуникаций на южно-кавказском и турецком направлениях. Наряду с этим, даже Азербайджан пытается диверсифицировать маршруты экспорта газа, договариваясь с Россией и Ираном. Пока нет оснований утверждать, что для потока NABUCO будет найдено 31 млрд. кубических метров газа в год. Наряду с этим, события лета 2008 года (российско-грузинская война) привели к отказу от ряда проектов транспортного свойства на территории Грузии со стороны Казахстана, и другие страны и крупные нефтяные компании Запада стали искать более безопасные маршруты транспортировки нефти и иных грузов. Грузия все более нуждается в альтернативе.

Психология «перекрестка» заметно отличается от психологии «коридора», хотя у многих либеральных политиков всегда есть искушение принять одно за другое, в зависимости от требований благополучия актуальных правящих элит. Однако Южный Кавказ (при всех амбициях национальных политиков) никогда не был самоцелью в различных стратегиях. Речь идет об управлении и контроле над более обширным регионом. Но и в рамках «Большого Ближнего Востока» и Центральной Азии активно происходит замена геополитической парадигмы — при возрастании стратегий «перекрестка». В данных регионах происходит ускоренное формирование новых геостратегических блоков, причем, самых «сенсационных» (например, Иран – Ирак – Сирия – Греция – Армения, возможно, и Египет с Саудовской Аравией). При этом остается невыясненным – создается ли новый «Багдадский пакт», «Большая континентально-европейско-ближневосточная диагональ» или это часть стратегии «Север – Юг». То есть, непонятно против кого направлены эти геостратегические «связки» — против Запада или Востока.

В последнее время в аналитических политических публикациях много внимания обращается на то, что вследствие реализации различных коммуникационных проектов на Южном Кавказе Армения оказывается в транспортном и политическом тупике. Имеются в виду энергетические коммуникации, прежде всего, Баку – Тбилиси – Джейхан, проект Север – Юг (Иран – Азербайджан – Россия), турецко-грузинские проекты и т.д. В частности, в статье несомненно талантливого автора Самвела Мартиросяна утверждается, что сооружение железной дороги Карс – Ахалкалаки или Батуми – Ризе, а также – Казвин – Рей – Астара организация автомобильного и железнодорожного сообщения между Нахиджеваном и Азербайджаном через территорию Ирана приведет к изоляции и тупику Армению. Оставив в покое столь эмоциональную оценку, как понятие «тупик», рассмотрим, насколько неблагоприятны для Армении реализуемые и планируемые коммуникационные проекты.

Необходимо заметить, что большинство из рассматриваемых проектов никак не связаны с политическими проблемами, так как Армения занимает невыгодное географическое положение, и было бы странным осуществление маршрутных «крюков» во имя удобств для нее. Коммуникации осуществляются таким образом, как это диктует экономическая целесообразность. И даже если проекты излишне политизируются заинтересованными правительствами, то, рано или поздно, экономические факторы диктуют особенности, маршруты и замыслы коммуникационного сообщения. Классическим примером тому явился проект Баку – Тбилиси – Джейхан, который никак не вяжется с экономическими условиями и, конечно же, нуждается в политической поддержке.

Утверждается, что создание коммуникационного коридора Север – Юг с участием Ирана – Азербайджана – России обуславливает изоляцию и обход Армении. Но как Армения могла бы участвовать в этом проекте, если она расположена в 300 – 400 км от соответствующих маршрутов. Вместе с тем, создание данного транспортного направления, создание надежного сообщения между Нахиджеваном и Азербайджаном через Иран и сооружение железной дороги между Грузией и Турцией, приводит к следующим результатам:

1. Повышается безопасность и обеспечивается многовекторность транспортной системы, тем самым прямо и косвенно снижаются претензии к сторонам конфликтов в целом;

2. Западное сообщество во многом утрачивает «основания» для предъявления демагогических требований Армении относительно разблокирования коммуникаций, в том числе с Нахиджеваном, включая Мегринский клин;

3. Ситуация в турецко-армянских отношениях не будет выглядеть столь драматично;

4. Карабахская проблема утратит так называемую транспортную составляющую, которая беспредметно и тенденциозно используется США и Европейским союзом.

За последние годы на Южном Кавказе сложилось весьма абсурдное и, в определенной мере, рабско-сервисное транзитное мышление. Особенно это относится к общественности в Грузии, а также в Азербайджане. Данным двум народам внушается, что выполнение транзитной функции является подлинным счастьем для них, и на основе этих проектов можно построить экономическое благополучие Грузии и Азербайджана. Конечно же, доходы от транзита могли бы стать важным фактором экономического развития, но отнюдь не эффективного развития. Важно то, чтобы данные коммуникации стали объектами по отношению к субъектам – государствам, а не наоборот. (Панама – это, прежде всего, — Панамский канал.) В создавшейся ситуации было бы более обоснованно говорить не о «тупике» для Армении, а о том, что, находясь не в очень благоприятных условиях, Армения демонстрирует пример успешного экономического развития. Причем, это развитие носит диверсификационный характер, развиваются многие отрасли промышленности. По темпам экономического развития Армения опережает все страны СНГ. Армения, при весьма неудовлетворительном макроуправлении, предложила оригинальную модель экономического развития. Усилий в сфере управления и заинтересованности властей было бы достаточно для нового скачка в развитии и создании ряда отраслей, способных конкурировать на внешних рынках. Несмотря на 16% спад экономики в 2009 году, в этом убедились международные экономические организации, правительства США и ведущих европейских государств.

Армения заинтересована не в транзите, который, в сущности, не играет существенной роли в развитии ни одного государства, а в устойчивом функционировании коммуникаций Грузии и Ирана. В результате, не нефтяная и «тупиковая» Армения успешно развивает отношения одновременно с Россией, Ираном и США. Назвать эти отношения стратегическими нельзя, но что-то обязывающее и заинтересованное в этом есть. Совершенно ясно то, что Армения – единственное государство в регионе Южного Кавказа, которое может выполнять функции стратегического партнера. Причем, безотносительно к кому. Просто-напросто, функцию стратегического партнера. Более того, «стратегическая комедийность» заключается в том, что и Нагорно-Карабахская Республика также способна выполнять функцию стратегического партнера. Перевод: Гамлет Матевосян

Оригинал публикации: Иравунк de facto

Сдвиг стратегии на Ближнем Востоке

Опубликовано 25.05.2010от wpmrРубрики:Политика

В последние месяцы баланс сил на Ближнем Востоке полностью изменился. Прежде всего, изменились возможности, позиции и количество игроков.

Израильские вооружённые силы, которые шли от победы к победе на протяжении десятилетий, уже не в состоянии контролировать территорию. Во время наступления на Ливан (2006) и против сектора Газа (2008), они продемонстрировали увеличение разрушительной силы, но показали, что не в состоянии реализовать свои цели, в данном случае – уничтожение «Хезболлы» и ХАМАС. Кроме того, их арсенал, оснащённый в соответствии с требованиями Соединённых Штатов, больше не гарантирует их господство. Их танки, которые используются для формирования основных компонентов блицкрига, могут быть поражены из российских РПГ. Их флот находится под угрозой ракет «земля-море», которые в настоящее время оснащены противопомеховыми системами, чего не хватало в 2006 году. Эти ракеты Китай поставляет «Хезболле». Наконец, их господство в воздухе недолго продержится против российского комплекса S-300, который в настоящее время поставляется в регион.

Квази-независимость иракского Курдистана спровоцированная Соединёнными Штатами, его экономическое развитие под израильским контролем, и открытая поддержка Вашингтоном курдских сепаратистов под эгидой РПК, заставили турецких военных совершить полный поворот. Североатлантический союз больше не гарант территориальной целостности Турции, а Израиль становится врагом. Хотя Анкара аккуратно успокаивает Вашингтон, тон с Тель-Авивом продолжает обостряться после ссоры между Реджепом Эрдоганом и Шимоном Пересом на форуме в Давосе, и дипломатическим инцидентом, связанным с турецким фильмом «Долина Волков».

Иракский хаос и создание квази-государства в Курдистане заставили соседние государства работать вместе, чтобы предотвратить побочные эффекты, особенно в связи с тем, что Вашингтон уже пытался дестабилизировать обстановку, чтобы не дать им возможность вмешаться в Иракскую игру. Соединённые Штаты и Израиль тайно поддерживали курдских сепаратистов в Турции (РПК), в Иране («Пежак»), а также в Сирии. В результате, ось «Иран-Сирия» была заменена треугольником «Иран-Сирия-Турция». Этот новый союз имеет беспрецедентную историческую легитимность. После Исламской революции Иран был лидером шиитов. После разрушения Полом Бреммером (глава оккупационного правительства США в Ираке – прим. ред.) иракской партии «Баас», Сирия выступила в качестве бесспорного лидера светского лагеря. Наконец, Турция, наследник Османского халифата (так в тексте – прим. ред.), является колыбелью ислама суннитского толка. Взятые вместе, эти государства охватывают практически все области ближневосточной политики. Этот союз стал финалом политики «разделяй и властвуй», успешно применяемой колониальными державами для доминирования в этом обширном регионе. В частности, он кладёт конец исламской «гражданской войне» – «Фитне», между суннитами и шиитами. Король Саудовской Аравии Абдулла уже пригласил иранского президента Ахмадинежада совершить совместное паломничество в Мекку, хранителем которой он является. Как наследник Османской империи, Турция воплощает историческое наследие суннитского ислама. Кроме того, новый треугольник расширяет кругозор Анкары, заблокированный бесконечными проволочками Европейского союза.

«Де-Баасификация» Ирака, открывшая сезон охоты на бывших сотрудников исполнительной власти страны, привела к массовому исходу. За шесть лет в Сирии приветствовали более 1 млн. иракцев. Такое арабское гостеприимство включает в себя абсолютно свободный доступ к школам и университетам, а также доступ к общей системе здравоохранения. Первоначально эта обширная волна иммиграции вызвала серьёзный экономический кризис, но после адаптации переселенцев, она придала Сирии новый импульс и обеспечила страну высококвалифицированными руководителями.

Потрясения, организованные Соединёнными Штатами в Йемене, заставили королевскую семью саудитов поддержать политику умиротворения, которую предложил король Абдулла в отношении Сирии и Ирана. Следовательно, ливанско-саудовскому клану Харири было предложено найти понимание с президентом Башаром аль-Асадом и признать легитимность вооружённых сил ливанского сопротивления. Внезапно приняли другое значение неоднозначные результаты фальсифицированных парламентских выборов 2009 года, когда генерал Аун и «Хезболла» получили большинство голосов, но большинство мест досталось коалиции, сформированной вокруг проамериканского клана Харири и радикальных правых христиан. Они открыли путь для создания правительства национального единства. В это время полевые командиры, типа социалиста Валида Джумблата, развернулись на 180 градусов, чтобы плыть по течению.

Тем не менее, эта тенденция остаётся нестабильной, поскольку Вашингтон ещё имеет возможности для дестабилизации новой тройки. Как бы то ни было, несколько попыток свержения Башара аль-Асада коррумпированными сирийскими генералами были сорваны ещё до того, как они начали действовать. Несколько нападений, организованных ЦРУ, в неперсидских провинциях Ирана не смогли вызвать сепаратистские мятежи. Цветные революции, организованные ЦРУ и MI-6 во время президентских выборов, были заглушены человеческой приливной волной. Десяткам тысяч демонстрантов в северных районах Тегерана, страна ответила массовыми демонстрациями, на которые вышли 5 миллионов человек. Как представляется, что Вашингтон не в состоянии вновь прибегнуть к «Гладио» (от латинского «gladius» — меч. Наименование тайной операции НАТО по созданию в Италии после второй мировой войны сети организаций, призванных противостоять предполагаемому вторжению стран Варшавского договора в Западную Европу. Термин «Гладио» обычно используется как неофициальное название для всех созданных в её рамках организаций – прим. ред.), чтобы установить военную диктатуру в Турции. С одной стороны, потому что новое поколение турецких генералов не опирается на кемализм, а, с другой – потому что мусульманско-демократическая партия справедливости и развития нацелена на демонтаж «Эргенекон» (текущая версия турецкой «Гладио»).

Вашингтон и Тель-Авив могут изготовить фальшивки для оправдания военных действий. Например, с 2007 года они утверждают, что Израиль обнаружил и разбомбил военный центр ядерных исследований в Сирии, и что Иран развивает огромную программу аналогичного характера. Совсем недавно те же силы обвинили Сирию в поставке ракет «Скад» в Ливан. Это пустые обвинения. Государственный секретарь Колин Пауэлл уже рассказывал Совету Безопасности ООН про оружие массового поражения в Ираке. Многочисленные инспекции МАГАТЭ, которые посетили Иран, нашли доказательства только гражданской деятельности, а миротворческие силы ООН в Ливане, отрицают наличие ракет «Скад» в стране.

На сцене появляется Россия

Потеря влияния США настолько ощутима, что генерал Дэвид Петреус, глава Центрального командования США, посылает в Вашингтон сигналы тревоги. По его мнению, игра со стороны израильтян не только в Палестине, но, особенно, в Ираке, сорвали планы США в регионе. Кроме того, застой ситуации в Ираке и Афганистане сделал их заложниками Турции, Сирии и Ирана, единственных способных усмирить мятежных групп населения. При полной смене ролей, стратегический союзник Пентагона стал в тягость, а его враги в регионе в настоящее время стали щитами.

Отметив провал планов США по изменению Большого Ближнего Востока, Москва откорректировала свою деятельность на региональной сцене во время посещения Дамаска и Анкары президентом Дмитрием Медведевым.

Что касается Израиля, Россия подтвердила, что политическое урегулирование конфликта должно основываться на соответствующих резолюциях Организации Объединённых Наций (включая неотъемлемое право на возвращение для палестинцев) и принципы Мадридской конференции (возвращение оккупированных территорий, включая Восточный Иерусалим и Голанские высоты в обмен на мирный договор). Кроме того, Дмитрий Медведев подтвердил приверженность его страны решению «Два государства». Принимая во внимание наличие 1 000 000 бывших советских граждан в Израиле, Москва хочет, предотвратить предсказуемый исход в случае, если сионистский режим падёт.В этом контексте он высказался за примирение между ФАТХ и ХАМАС, а также встретился с Халедом Мешалем, политическим лидером палестинского сопротивления, несмотря на то, что Вашингтон заклеймил ХАМАС как «террористическую» организацию. Это решающий шаг для России: президент Медведев три раза отказывался встретиться с Мешалем в Москве, а на этот раз он побеседовал с ним и, более того, это произошло в Дамаске. По этому случаю, президент России подчеркнул большую актуальность гуманитарной ситуации в секторе Газа и выразил сожаление по поводу отсутствия у Вашингтона заинтересованности в решении этой трагедии. И, наконец, ссылаясь на угрозы Израиля бомбить сирийские конвои, доставляющие оружие в Ливан, он предостерёг Тель-Авив против эскалации напряжённости.

Россия выступает за процесс политического и экономического сближения между Ираном, Сирией и Турцией. Три ведущих государства на Ближнем Востоке, вступили в фазу интенсивного сотрудничества. В течение нескольких месяцев, они открыли свои границы и ускоренными темпами провели либерализацию торговлю. Их экономики, парализованные годами войны, вдруг почувствовали энергию. Россия не намерена оставаться вне этой новой области процветания. Сразу же, Анкара и Москва подняли вопрос о необходимости отмены виз для своих граждан. Таким образом, турки смогут въезжать в Россию без каких-либо формальностей. Турция является членом НАТО и кандидатом в ЕС, однако, они не могут делать то же самое ни в США, ни в ЕС.

Москва, в отличие от США, создала постоянные консультативные органы на высоких дипломатических и экономических уровнях с Дамаском и Анкарой. В начале этого года Государственный секретарь США Хиллари Клинтон приказала Сирии дистанцироваться от Сопротивления. В ответ президент Башар аль-Асад немедленно появился вместе со своим иранским коллегой Махмудом Ахмадинежадом и Генеральным секретарём «Хезболла» Хасаном Насраллой. Они с иронией подписали документ под названием «Договор о сокращении расстояния». Совещание было созвано в короткий срок и Халед Мешаль не смог присутствовать, но, тем не менее, ХАМАС, участвовал в процессе. Выполняя свои угрозы, президент США Барак Обама продлил экономические санкции против Сирии ещё на два года.

«Росатом» и «Атомстройэкспорт», которые завершают строительство гражданской ядерной станции в Иране (Бушер), рассматривают новые проекты и будут строить ещё одну АЭС в Турции, стоимостью 20 млрд. долларов. Станция должна быть запущена в течение семи лет. Аналогичный проект изучается в Сирии. При этом необходимо, чтобы объекты могли выдержать израильские бомбардировки. Нехватка электроэнергии в регионе является основным препятствием на пути экономического развития.

С точки зрения Ближнего Востока, стремление России к созданию этих электростанций идёт не столько от коммерческого аппетита, сколько от желания, предоставить заинтересованным группам населения средства для ускоренного экономического развития, в котором Запад так долго им отказывал. Кроме того «Стройтрансгаз» и «Газпром» обеспечат транзит сирийского газа в Ливан, Бейрут, который не может использовать большие прибрежные запасы из-за своего израильского соседа.

В военном отношении Россия занимается созданием новой военно-морской базы в Сирии. Это позволит ей восстановить равновесие в Средиземном море, из которого Россия в какой-то мере выпала после распада СССР. Также подтверждена предстоящая доставка ракет С-300 в Тегеран, чтобы защитить Иран от угроз бомбардировок США и Израиля.

Осуждая провокации Ирана, в тоже время российские дипломаты подтвердили, что они не верят в западные обвинения в отношении Ирана и предполагаемой программы ядерного оружия Сирии. Хотя протокол между государствами, граничащими с Каспийским морем, только предусматривает поставку вооружений в Иран в случае нападения, президент России Дмитрий Медведев говорил о возможности непосредственного участия России и предупреждал США против войны в Иране, которая может перерасти в третью мировую войну. Исходя из этого, он одобрил план денуклеаризации региона, то есть ликвидацию израильских ядерных арсеналов. Это предложение недавно было представлено МАГАТЭ.

Россия придаёт особое значение оказанию помощи Турции в урегулировании древних споров с Грецией и Арменией, в том числе – кипрского и нагорно-карабахского конфликтов. Таким образом, Анкара может навсегда отказаться от Тель-Авива и Вашингтона, и восстановить свою полную независимость. Важные, хотя и недостаточные, шаги были сделаны президентом Гюлем и его ереванским коллегой. Игнорируя 95 лет вражды, Армения и Турция установили дипломатические отношения. Дальнейший прогресс должен сделать визави из Афин (в данном случае – президент Греции – прим. ред.), которого благословил из Москвы православный Патриарх Кирилл. С этой точки зрения, визит Эрдогана в Грецию знаменует историческое событие, которое продолжает процесс примирения в Эгейском море, который начался в 30-х годах и был прерван в результате второй мировой войны.

Нарушая стратегию США в Чёрном море и Каспии, Анкара приняла огромные российские инвестиции в строительство трубопровода Самсун – Джейхан. Ожидается, что он будет доставлять русскую нефть из Чёрного моря в Средиземное, без использования проливов, непригодных для транзита танкеров. Анкара торжественно заявила, что рассматривает вопрос о возможном участии в российском проекте «Южный Поток». Если это будет подтверждено, станет неэффективным «Набукко», конкурирующий проект под эгидой Соединённых Штатов и Европейского союза. В конечном счёте, поддержка Россией обеспечивает устойчивость треугольника «Тегеран-Дамаск-Анкара» и защиту от враждебности США и Европы. Стратегический баланс на Ближнем Востоке изменился. Ударная волна может распространиться на Кавказ.

Тьерри Мейссан — французский политолог, основатель и председатель мировой информационной сети «Voltaire Network» и конференции «Ось Мира». Публикует колонки о международных отношениях в ежедневных газетах и еженедельных журналах на арабском, испанском и русском языках. Последние книги, изданные на английском языке: «9 / 11 Большая Ложь», «Пентагейт»

Источник: Инофорум