Аналитические записки — Приложение к журналу «Международная жизнь»:
В своей книге “Нефтегосударство. Путин, власть и новая Россия»* Маршалл Голдман вполне в духе политологической конъюнктуры на Западе старается показать, что нынешний рывок России к статусу энергетической сверхдержавы исторически предопределен, что растущее энергетическое влияние России, представляющее угрозу, прежде всего, впавшей в «газовую зависимость» Европе, – это следствие развития мировой и российской нефтяной промышленности на всем протяжении XX века.
На основе анализа взлетов и падений российской «нефтянки» автор выделяет ее влияние на экономику и положение страны в целом, пытается понять некоторые российские парадоксы. «Учитывая, что в конце 70-х – начале 80-х гг. Россия (тогда часть СССР) была крупнейшим мировым производителем нефти, почему в 1991 г., при всем своем сырьевом изобилии, Советский Союз распался? Какую роль, если таковая имела место, сыграло в этом распаде ЦРУ? Почему тогда Россия не была энергетической сверхдержавой, а сегодня ею является? Каково значение этого обстоятельства для США и Европы? Какова доля в этой трансформации России ресурсного богатства страны и какую роль сыграла тщательно продуманная политика властей? Кто является основными бенефициарами нового богатства и новой мощи России?» (с.15).
***
Первые три главы книги посвящены анализу развития российской (советской) нефтяной индустрии, начиная с XIX века вплоть до прихода к власти В. Путина. «Хотя это и не слишком известный факт, но Россия была ведущим мировым производителем нефти несколько раз. В период 1898-1901 гг. Россия опережала США – до этого крупнейшего мирового производителя – по объему добычи нефти. После чего США вернули себе лидерство и сохраняли его до 1975 г. К 1975 г. добыча нефти в СССР, возраставшая на 5-6% в год снова превысила американские объемы. И только в 1992 г. Саудовская Аравия вырвалась на первую позицию. После развала СССР рост добычи в России восстановился только к 1999 г., но уже в 2007 г. Россия снова становится крупнейшим производителем нефти в мире».
Уделив значительное внимание вопросу о том, является ли наличие значительных сырьевых ресурсов благом или наказанием для той или иной страны, Маршалл Голдман пытается понять роль углеводородных резервов в развитии России. «Роль нефти и газа в России – это история открытий, интриг, коррупции, богатства, обмана, жадности, патронирования, непотизма и власти… При всей общности с другими нефтедобывающими странами проявляется российская уникальность. Но самое главное, после длительного периода провалившихся попыток быть военной сверхдержавой Россия восстала из пепла в качестве нового вида сверхдержавы – той, чья мощь опирается на экономику и энергетику» (с.16).
Экстраполируя «голландскую болезнь» на условия России, Голдман довольно неубедительно приходит к выводу о наличии «российской болезни» – вызванной ростом нефтяных цен, ростом нефтедобычи и подъемом курса рубля. «Не только взрывной рост экспортных рынков оказывает влияние на производителей, но и наличие растущего нефтяного сектора становится спусковым механизмом ожесточенной борьбы за контроль над месторождениями. Нефтегазовый сектор начинает доминировать в экономике, а демократические институты – приходить в упадок. В случае с Россией доля энергетики составляет 30% в ВВП и 65% в экспорте. Очевиден негативный эффект для развития и без того слабо конкурентоспособной на внешних рынках в основе своей еще советской промышленности» (с.13).
На всем протяжении истории политическое влияние нефтегазового сектора в советскую и постсоветскую эпоху всегда определяло геополитическое позиционирование России, став, наряду с военной мощью, основой влияния СССР в «третьем мире». В то же время, как это было в середине 80-х и повторилось в 90-е гг., когда нефтяные цены упали, страна оказалась неспособной «оплачивать свои счета», оказавшись на грани банкротства.
«Как только мировой рынок начинал расти, российский нефтегазовый сектор быстро восстанавливался и начинал играть еще большую экономическую и политическую роль. Рост мирового потребления нефти, на 40% обеспеченный российской добычей, привел в начале XXI века к появлению таких политических рычагов влияния, о котором не могли мечтать ни в царский период, ни даже в советскую эпоху.
«Россия сегодня – снова сверхдержава. Однако теперь это – энергетическая сверхдержава» (с. 14).По мнению автора, это результат сознательной политики В. Путина и его окружения. Основа политики – восстановление государственного контроля и, главное, государственной собственности (50%+1 акция) над основными сырьевыми, металлургическими и производственными компаниями. Сюда же прибавляется стратегия создания «национальных чемпионов» – Газпром и Роснефть в энергетике и т.д.
В результате, «опутавшая Европу, словно пуповиной, своими нефте- и газопроводами Россия получила неконтролируемую власть и влияние, превосходящие те, какими она обладала в годы «холодной войны». Если тогда угроза взаимного гарантированного уничтожения не позволяла странам использовать ядерное оружие, то «сегодня не существует никакой «взаимно гарантированной сдержанности», которая позволила бы сдержать Россию в случае решения ограничить или прервать поставки газа в Украину и/или в Европу» (с.15).
Фактически, основная цель публикации книги Маршалла Голдмана – в очередной раз внушить западному общественному мнению представление об опасности возросшей энергетической и вслед за этим – финансовой, экономической и политической мощи России. Европа оказывается в привязке к политике Москвы и перестает быть надежным союзником США. У России больше рычагов влияния на Европу, чем у Европы – на Россию, поэтому в целом ряде случаев европейцы отказываются идти следом за США в вопросах, затрагивающих интересы России.
***
Значительную часть книги «Нефтегосударство» занимает исторический экскурс в историю российской (советской) нефтегазовой отрасли с момента ее появления в XIX веке до приватизации в 90-х гг. XX века. Изложение представляет собой смесь данных из книги Д. Ергина «Добыча» и мемуаров бывших чиновников «Союзнефтеэкспорта» и предшествовавших ему советских структур. Судя по сноскам, версия автора строится почти исключительно на англоязычных источниках. Отсюда – явно преувеличенная роль иностранных концессионеров – Нобеля, Ротшильдов, Рокфеллера и пр. При этом фактически затенена деятельность российских (включая азербайджанских) промышленников предреволюционной эпохи, заложивших основу нефтяной индустрии страны.
Верно подмечена негативная роль революционных событий 1905-1906 гг., серьезно разрушивших производственную базу нефтедобычи в Баку и Грозном, что привело к снижению российского влияния на мировом рынке нефти. При всей любви М. Голдмана к историческим параллелям он опускает тот факт, что уже в конце XIX века основная борьба за контроль над этим рынком велась между США и Россией. Из чего следует естественный вывод о том, что сегодняшний прорыв России на позицию энергетической сверхдержавы – лишь исторически отсроченная неизбежность.
Красной нитью в повествовании проходит мысль о постоянном технологическом отставании российской (советской) нефтяной промышленности и особой роли западного капитала и технологий в ее развитии. Иностранцы, по Голдману, приходили со своими технологиями и «поднимали» российскую нефтянку из пепла. При этом, правда, статистика добычи по предприятиям разных форм собственности в книге отсутствует. Этот цикл восстановления индустрии иностранцами с последующим их изгнанием повторяется по сей день, четко коррелируя с уровнем мировых цен на нефть. В период высоких цен русские предпочитают добывать сами, а в период низких – отрасль приходит в упадок в ожидании иностранцев-спасителей.
«Обычно, когда русские чувствуют себя не в силах справиться с разработкой особо технологически сложных месторождений, таких как Сахалин и Штокман в Баренцевом море, они с готовностью соглашаются предоставить иностранцам право на самостоятельную их разработку. Но так же, как в прошлом, как только их национальная казна начинает переполняться и вырастает новая уверенность, русские тотчас начинают ограничивать иностранное участие и вновь берут развитие процесса в свои руки» (с.83).
«Если сегодня вы окажетесь там, где идет бурение перспективных, но сложных скважин, вы обнаружите, что работы ведутся западными компаниями. Это Холлибёртон или Шлюмберже…. Некомпетентность управления энергетическими ресурсами жива и поныне. Жадность и близорукие технологические практики, применявшиеся в прошлом, практически погубили многие российские нефтяные месторождения: стандартной практикой было закачивание воды в скважину, чтобы добыть из нее нефть, невзирая на последствия».
Из частного, и, в общем, технического вопроса – роста обводненности скважин – у Маршалла Голдмана вырисовывается серьезная политическая проблема: значение усилий ЦРУ в подрыве нефтяной мощи СССР и падении Советского Союза.
В 1977 г. ЦРУ публикует прогноз о том, что к 1985 г. СССР и его сателлиты будут вынуждены импортировать до 225 млн. т нефти вследствие истощения советских месторождений. Прогноз, естественно, не оправдался. Однако нефтяной экспорт превратился в эффективное внешнеполитическое оружие СССР, угрожавшее интересам США в «третьем мире». Что побудило тогдашнего директора ЦРУ У. Кейси оказать колоссальное давление на Саудовскую Аравию и заставить ее существенно поднять добычу. Существует популярная на Западе версия о том, что последовавший рост саудовской добычи обвалил нефтяные цены, что привело к распаду СССР. Надо отметить, что М. Голдман объективно отрицает вероятность такого развития событий, отмечая, что «если саудовское увеличение добычи оказало такое влияние на цены, то почему они не падали в 1980-м, когда Саудовская Аравия качала в два и три раза больше, чем в середине 80-х? И почему Саудовская Аравия ждала до 1990 г., то есть 5 лет после вмешательства Кейси, чтобы добиться основного увеличения добычи?» (с.53).
Вполне объективно М. Голдман оценивает и расклад сил на нефтяном рынке в поздний советский период, когда «семь сестер» ввели фактическую блокаду на поставки нефти из СССР, что автор оценивает как использование энергетических рычагов в политических целях. «Их целью было создание картеля и ограничение сокращения производства и ценового демпинга. Они также использовали свой контроль над нефтяным рынком для наказания тех стран «третьего мира», которые национализировали собственность, принадлежавшую западным инвесторам, или каким-либо иным образом подрывали привилегии Запада» (с.44).
Особо М. Голдман выделяет отказ СССР присоединиться к политике ОПЕК, называя советские нефтяные экспортные поставки своеобразным «гарантом» (spoiler) равных возможностей на рынках. «Они не только препятствовали усилиям «семи сестер» контролировать цены, но также подрывали и попытки стран ОПЕК делать то же самое… Отказ присоединиться к ОПЕК усилил рычаги политического влияния Советов, а также их нефтедоходы. Напряженность на нефтяных рынках в связи с эмбарго ОПЕК более-менее покончила с образом СССР как «плохого парня». Советский Союз мог быть «мерзавцем», но члены ОПЕК были не лучше, а в 1973 – много хуже. Так после 1973 г. потребители нефти во всем мире столкнулись лицом к лицу с осознанием того факта, что опора на энергопоставки с Ближнего Востока влечет за собой огромные риски» (с.46).
Посвятив целую главу своей книги событиям начала 90-х годов, автор многословно описывает последовавшие за этим экономические трудности, спешку и перегибы приватизации, формирование в новой России прослойки олигархов, их подноготную и дальнейшую роль в экономической истории страны.
Можно согласиться с Голдманом в оценке грабительской сути плана «Займы под залог акций» 1995 года. «Безусловно, учитывая сколь низкими были цены на нефть и металлы в середине 90-х, собственность на такие компании выглядела не столь привлекательно, как если бы сырьевые цены пошли в рост и нефть стоила бы $30 и больше за баррель. Однако даже в середине 90-х, когда цены были низкими, появилась растущая уверенность, что схема «Займы под залог акций» проводится в интересах небольшой группы оппортунистов и жуликов в ущерб интересам государства. Более того, победители вступали в ссоры между собой, которые зачастую решались путем нанесения увечий и даже убийств» (с.69).
Неудивительно, что в подобной ситуации компании, чьи владельцы понятия не имели о том, что такое нефтяное или газовое месторождение (за исключением Алекперова и Богданова), серьезно снизили добычу. В 1998 г. страна добывала не более 60% того, что производилось в пиковый 1987 год. В этих условиях российское правительство согласилось на подписание трех Соглашений по разделу продукции (СРП). Автор признает, что «СРП является более привлекательным для нефтяных компаний, поскольку позволяет возместить все затраты до раздела прибыли с принимающим государством. По той же причине государственные органы не любят предоставлять концессии такого рода, поскольку считают, что раздел прибыли должен происходить от валовой выручки» (с.71).
Правительство пошло на СРП неохотно и только в условиях 40%-го падения добычи. Российские нефтяные компании, включая ЮКОС, возглавили оппозицию режиму СРП, считая его видом нечестной конкуренции. «Таким образом, Россия, как это было в истории после 1917 года, была вынуждена предоставлять концессии для получения помощи. Тем не менее, опять же по исторической традиции, как только страна почувствовала себя в состоянии действовать самостоятельно, эти немногочисленные концессии были лишены законной силы» (с.72).
Как только добыча стала снижаться вместе с ценами на нефть, правительство РФ согласилось на подписание СРП с Royal Dutch Shell и Total. В качестве примера СРП автор избрал проект разработки Харьягинского месторождения компанией Total. При этом он не упоминает, что результаты деятельности французской компании показывают СРП в исполнении иностранного инвестора «во всей красе». Фактические затраты на бурение одной скважины превышают российские в 3-4 раза, а себестоимость 1 тонны нефти выше среднероссийской в 2-3 раза. Совместное предприятие добывает 1 млн. т в год, что в 3.5 раза меньше проектного уровня в 3,5 млн. т. Таким образом, через 13 лет после подписания соглашения и через 8 лет после начала деятельности объемы добычи на данном проекте никак не выглядят «спасением» стагнирующей российской нефтяной отрасли. И не случайно в книге процитировано мнение В. Путина, который «относился к СРП как к колониальному договору и выражал сожаление, что российские чиновники, допустившие подобные соглашения, не были посажены в тюрьму» (с.86).
Далее Маршалл Голдман пишет: «Справедливости ради стоит отметить, что то, как российское правительство реагирует на попытки скупить энергетические ресурсы, мало чем отличается от реакции в большинстве стран в подобной ситуации. Если уж на то пошло, то большинство стран ОПЕК настроены еще более протекционистски. В то же время, всячески сокращая свободу маневра для иностранных инвесторов внутри страны, российская власть не видит никаких проблем, если российские компании покупают производителей энергии в других странах» (с.87). И далее интересное замечание М. Голдмана по поводу заправок, которые ЛУКОЙЛ купил в США: «Русские скорее будут сами поставлять топливо к нам, чтобы избежать каких-либо остановок в снабжении. Иначе в случае какого-то стратегического спора или эмбарго эти мощности придется закрывать. В то же время, конечно, российская собственность в США может послужить залогом (в тексте – заложником/hostage), если когда-либо потребуется ответить на давление на американские компании в России» (с.88).
Заканчивая свой исторический экскурс, М. Голдман рассматривает этапы восстановления российской нефтегазовой отрасли после дефолта 1998 года. Мировая экономика начала восстанавливаться от кризиса быстрее, чем можно было ожидать. Растущий спрос на сырье привел к повышению цен. Голдман акцентирует внимание на рост спроса со стороны Китая и Индии, отмечая факт формирования двух крупных рынков сбыта для российских углеводородов, альтернативных европейскому. Автор вообще достаточно последовательно проводит мысль о том, что новой энергетической сверхдержаве есть куда продавать свое топливо, в то время как у европейцев мало надежд на диверсификацию источников поставок. Отсюда – угроза слишком сильной зависимости Европы от России. Оправдываются предостережения Р. Рейгана, который в бытность свою президентом США, так старался подорвать проект строительства газопровода Уренгой – Помары – Ужгород. Сегодня Европа получает от России четверть импортируемого газа. Голдман любит вспоминать в интервью и на пресс-конференциях об «ужасе», который он испытал, увидев 30-метровый экран с маршрутами трубопроводов в диспетчерской в штаб-квартире Газпрома: «Одним щелчком рубильника эти диспетчеры могут заморозить – и действительно замораживали – целые государства».
В условиях политических и военных турбуленций на Ближнем Востоке Россия становится крайне привлекательным источником топлива для Европы. Сухопутные пути доставки нефти и газа значительно надежнее морских, а в условиях сокращения предложения газа с месторождений Северного моря значение российского газа будет только возрастать.
«Конечно, всегда существует опасность, как и предупреждал президент Рейган, что Россия по образцу нефтепроизводителей ОПЕК может по той или иной причине угрожать прекращением поставок газа. Во всяком случае, СССР и Россия поступали так несколько раз со своими покупателями нефти. Тем не менее, за исключением нескольких случаев, связанных с погодой, Россия вела себя благородно с западноевропейскими клиентами. Так было даже в напряженные годы «холодной войны». К эмбарго, введенному ОПЕК в 1973 году, СССР отказался присоединиться и, наоборот, увеличил поставки нефти. По мере роста репутации страны как надежного партнера советские поставки стали надежной составной частью всей системы снабжения европейского региона» (с.83).
Нынешняя ситуация на энергетических рынках является двойным благословением для России. Со своими 79 млрд. барр. запасов, страна владеет 42% нефтяных запасов за пределами ОПЕК. «Более того, большая часть России остается геологически неисследованной. И хотя вряд ли будут обнаружены другие гигантские месторождения, при высоких ценах, наличии времени и соответствующей инфраструктуры, очевидно, будет найдено еще много нефти… И если даже не будут обнаружены новые крупные залежи, нынешних запасов хватит, чтобы обеспечить страну невиданным финансовым урожаем» (с.91). Далее, описывая финансовые достижения России к концу 2006 г., автор констатирует: «Неплохо, если учесть, что еще в 1998 г. закрома государства были абсолютно пусты».
Если экспорт нефти обеспечивает Россию финансовыми средствами, то природный газ обеспечивает ей беспрецедентное политическое влияние. В сумме нужда в этих двух сырьевых товарах – нефти и газе – делает Европу исключительно зависимой от России. Некоторые европейцы подчеркивают, правда, что Россия уязвима в не меньшей степени: как только газопровод построен, месторождение разрабатывается, Россия становится зависимой от европейских потребителей, которые будут покупать газ и платить за него. Голдман согласен с таким рассуждением, но только тогда, когда, во-первых, вся Европа действует как единый переговорщик и никто не заключает сепаратных соглашений с Россией, а, во-вторых, Россия не может найти альтернативных потребителей своего газа.
***
Одна из глав озаглавлена весьма характерно: «Путин приходит к власти. Возвращение царя». Здесь Маршалл Голдман задумал показать переход от олигархического капитализма к системе государственного капитализма в ее современном российском варианте. Быстрое восстановление мировой экономики, рост сырьевых цен стали основным двигателем подъема российской экономики. К приходу к власти В. Путина и его команды (часто используется термин FOP – friends of Putin/друзья Путина) приличные темпы экономического роста привели к улучшению жизни людей, что во многом обеспечило быстрый рост популярности новой власти. Другие мероприятия, ставшие также весьма популярными в народе, – политика укрощения и подавления олигархов, (будь то бывшие аппаратчики – Черномырдин, Вяхирев или бывшие цеховики, торгаши и фарцовщики типа Березовского, Гусинского, Смоленского и иже с ними). Отдельно подробно и красочно описывается в книге разгром ЮКОСа. Тема даже смакуется, поскольку автор явно крайне негативно относится к ЮКОСу и его хозяевам. (М. Голдман вспоминает, как дал прочитать одному высшему руководителю компании первый вариант текста главы о ЮКОСе, на что тот пригрозил подать на него в суд за клевету).
По Голдману, Ходорковского погубила самоуверенность: без согласования с властями он планировал такие вещи, как строительство частного нефтепровода до Мурманска, продажу нефти Китаю и даже продажу части ЮКОСа американцам. Приговор себе олигарх подписал, выступив с обвинениями в адрес С. Богданчикова в преступном сговоре с А. Вавиловым (февраль 2003 г.).
Маршалл Голдман достаточно подробно перечисляет все мероприятия новой власти по переводу нефтегазовых активов под государственный контроль или в собственность. Не питая особой симпатии к «раскулаченным» олигархам, он, тем не менее, весьма критично настроен и к властям России.
В новой экономической ситуации российская власть, пишет Голдман, перестала быть просителем, что позволило Путину и окружению вернуть активы, уведенные в эпоху Ельцина, под контроль государства. «В ряде случаев это делалось путем эффективной денационализации собственности, в некоторых случаях – путем угроз начать судебное преследование или же организацией отнюдь не дружественных визитов из налоговых органов. Даже не угрозы, скорее, все, что требовалось, – просто дружеская беседа. Вне зависимости от способа, который избирал Путин, к 2008 г., к концу его президентского срока, ему удалось эффективно развернуть процесс приватизации в обратную сторону, во всяком случае в тех точках, которые Ленин называл «командными высотами» в российской индустрии» (с.133). Рекомендация М. Голдмана: «Ответом Запада на усилия Путина восстановить правительственный контроль над российскими командными высотами в промышленности должен быть не гнев по поводу того, что государство хочет взять контроль, но по поводу способов, которыми государство этого добивается. В случае с ЮКОСом государство и/или Путин вернули контроль над компанией, посадив Ходорковского и запугав пару дюжин его сподвижников… Одновременно, государство подобрало осколки ЮКОСа по смехотворно бросовой цене. Государство также применило жесткую тактику в отношении Shell на Сахалине, BP на Ковыкте, Total на Харьягинском месторождении. Естественно, каждый иностранец в России является объектом пристального, зачастую чересчур пристального внимания. Это не означает, что западные компании абсолютно ни в чем не виноваты или что надо отрицать тот факт, что в других странах также зачастую имеют место «наезды» на оперирующие в рамках их территорий энергетические компании. Однако в отсутствие независимого суда, куда можно было бы обратиться с жалобами и требовать справедливого рассмотрения, государственные органы будут без всякого опасения вести кампании угроз и давления, которые заставят ставшие мишенью иностранные компании передавать контрольные пакеты Газпрому либо даром, либо за бесценок» (с.135).
***
Целая глава посвящена у Маршалла Голдмана «новому русскому секретному оружию» – природному газу. Автор явно негативно относится к стратегии Газпрома перевести «ближнее зарубежье» на европейские цены. С 2009 г., пишет он, это уже не актуально – цены для Газпрома тоже будут европейского уровня. Что скажется и на программе экспорта газа в регион АТР, которой автор уделяет отдельное внимание. «Поставки газа в Китай также являются важной частью стратегии Газпрома. Как бы европейцы ни уговаривали себя, что не стоит бояться энергетического шантажа, поскольку России нужно, чтобы покупали ее газ, Путин ездит в Азию и обещает, что, несмотря на высокую цену, Россия будет поставлять газ с месторождений, которые европейцы считают предназначенными для них. И если Китай откажется платить российскую цену, Путин знает, что есть потребители в Японии и Корее, которые заплатят. Более того, как только Китай начнет принимать российский газ, он, скорее всего, со временем станет также зависим от него, а потому и потенциально подвержен, как и Европа, политическому давлению и периодическому шантажу» (с.163). Можно предположить, что автор, цитирующий немецкий журнал «Штерн», разделяет эту точку зрения. На самом же деле китайцы в переговорах по газу меньше всего думают об угрозе газового шантажа (при 3% газа в энергобалансе). А вот вопрос цены их беспокоит, тем более после того, как Газпром согласился на европейские цены для центрально-азиатских производителей. Какой смысл поставлять в Китай по $185, когда ожидаешь от Газпрома $300 и выше?
Стоит упомянуть еще о двух темах, затронутых Голдманом в связи с российским газом. Это перспективы «газовой ОПЕК», в которые автор не верит: «Пока дискуссии Путина с Алжиром, Ираном и Катаром вряд ли могут привести к созданию организации по типу ОПЕК». Тем не менее, стремление России захватить лидерство в «полумифической», по Голдману, «газовой ОПЕК» становятся очередным поводом предостеречь европейцев от чрезмерной газовой зависимости от России.
Что касается информационного обмена между газопроизводителями, то он уже сейчас направлен на повышение цены газа. Цены на природный газ должны равняться ценам на нефть. Такую позицию высказали в середине 2008 года министры энергетики Катара и Алжира. А глава Газпрома расшифровал: к концу 2008 года российский газ в Европе будет стоить $500 за 1 тыс. куб. м. Если же мировая цена на нефть превысит отметку $250, то стоимость 1 тыс. куб. м газа превысит $1 тыс. Вопрос: где кончается «информационный обмен» и начинается ценовой картель?
Заканчивает свое газовое повествование Маршалл Голдман параграфом «Русские идут», где кратко оценивает стремление Газпрома приобрести в собственность европейские газораспределительные и прочие энергетические активы (Centrica в Великобритании как пример). Противодействие европейцев вызывает раздражение российских чиновников и руководителей Газпрома, пишет он, отмечая, что, «по мнению западных наблюдателей, это как раз русские, гораздо в большей степени руководствуются политическими мотивами в ущерб коммерческим и экономическим соображениям» (с. 169).
***
В заключительной главе «Нефтегосударства», озаглавленной «Необузданная энергетическая сверхдержава. Энергетический гигант просыпается», Голдман пытается привести свои мысли к какому-то общему знаменателю, для чего вводит определение политики новых властей России как «экономического империализма».
Авторы — Группа экспертов «Аналитических записок»
Адрес публикации: http://analyticsmz.ru/?p=110
…Европейский центробанк продолжает интервенции. Если евро прекратит существование, это положит конец всем надеждам на создание единой мировой валюты, потому что для большинства стран будет дискредитирована сама идея, что единая валюта несет стабильность..jpg)
Сообщение о том, что нефть может формироваться в естественных условиях в течении 50 лет, может стать сенсацией, имеющей важнейшее экономическое значение. До сих пор считалось, что для образования нефти в природе требуются миллионы лет. Все мы знаем, что нефть является стратегическим экспортным продуктом для нашей страны, и разговоры о том, что она «скоро закончится» ведутся с начала прошлого века.
11-12 мая президент России Дмитрий Медведев совершил визит в Турцию, в ходе которого было подписано 17 соглашений на сумму до $25 млрд. Россия также окончательно договорилась о возможности строительства АЭС, на что потребуется привлечь до $20 млрд. В качестве встречного шага Турция пошла на отмену визового режима с Россией. Однако Москве не удалось пока договориться о главном, ради чего так активно форсируется сотрудничество по всем возможным направлениям: подписании соглашения о строительстве газопровода «Южный поток». Последнее время набор «системных» проблем вокруг проекта нарастает, а конкуренция с Nabucco усиливается. Все это в итоге может подорвать значимый элемент российской внешней политики в Европе – ставку на развитие энергетических проектов.
Международное энергетическое агентство и ОПЕК — организации, которые создавались для противостояния, решили вместе бороться с нестабильностью нефтяных цен. Направлений у борьбы два. Одно — сделать меньше амплитуду колебаний этих цен. Второе — проанализировать, как будет развиваться нефтяной рынок в будущем.
Голос России: Без сенсаций окончилась 156-я сессия Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК), прошедшая в Вене. Картель решил не изменять квоту на добычу углеводородов до сентября. После обвального падения цен на нефть в 2008 году на рынке воцарился устойчивый консенсус: производителей, инвесторов и потребителей «черного золота» устраивает существующее положение дел.
Юрий ШАФРАНИК 
Здесь надо учитывать три принципиально важных момента.