Метка:Добыча

Развитие нефтегазового комплекса СССР в 60-80-е гг.: большие победы и упущенные возможности.

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес

Исторический факультет МГУ:  Экономическое развитие России на рубеже 20 и 21 веков как никогда остро поставило вопрос о существенной зависимости отечественных хозяйства и финансов от результатов деятельности нефтегазового комплекса (НГК). На сегодняшний день у большей части общества сложилось ясное понимание того, что наши надежды на рывок в экономическом развитии, на модернизацию отечественного хозяйства, наконец, на подъем жизненного уровня так или иначе связаны с успешными результатами деятельности НГКа как внутри страны, так и на мировых рынках. Интерес к НГКа сегодня огромный. Как же были заложены его основы? Когда НГК стал системообразующим фактором развития народного хозяйства? За счет чего произошло столь стремительное повышение его роли? Все эти вопросы заставляют нас искать ответы в нашей истории 60-80-х гг. прошлого столетия. Именно в это время в отечественном и мировом НГКа произошли те революционные изменения, которые вывели СССР, а затем и Россию в число крупнейших энергетических держав мира, предопределили дальнейшее развитие нефтегазовой отрасли на многие годы вперед.

Изучение триумфального развития НГКа в 60-80-е гг. заставляет задуматься и искать ответ на одну из труднейших исторических загадок. Как могло произойти так, что советская власть и административно-командная система рухнули на фоне получения системой мощнейшего ив большинстве случаев «целительного» допинга в виде огромных количеств углеводородного сырья? Как могло случиться так, что крупнейший экспортер нефти и газа с конца 70-х гг. находился в состоянии прогрессирующего кризиса, а к началу 90-х оказался опутан огромным внешним долгом? На эти вопросы мы попытаемся ответить в нашем докладе. Но прежде о том, за счет чего в 60-80-е гг. был обеспечен подъем НГКа.

К началу рассматриваемого периода НГК СССР занимал прекрасные позиции и характеризовался блестящей динамикой развития. Повышалась доля нефти и газа в топливном балансе (в 1950 г. на долю углеводородов приходилось 19,7%, в 1965-51,3%). Темы развития НГКа заметно опережали другие отрасли. Народное хозяйство характеризовалась высокой энергообеспеченностью. Появились экспортные возможности (в 1965 г. экспортировали 43,4 млн.тонн сырой нефти и 21 млн.тонн нефтепродуктов).

На фоне блестящей динамики развития к середине 60-х гг. специалисты-геологи и широкая общественность уже знали о величайших геологических открытиях в Западной Сибири и, прежде всего, в Тюменской области. Были найдены такие кладовые «черного золота», как Мегионское и Усть-Балыкское (1961), Федоровское (1963), Мамонтовское (1965) месторождения, великий Самотлор. Стало ясно, что уникальные запасы газа сконцентрированы в Ямало-Ненцком автономном округе. Открытые месторождения (по качеству и количеству запасов) заметно превосходили уже имевшиеся сырьевые базы (второе Баку, Украину, Азербайджан, Казахстан и Туркменистан), но находились в невиданно тяжелых климатических условиях при полном отсутствии инфраструктуры.

При подготовке восьмого пятилетнего плана (1966-1970) по вопросу о том, как будут осваиваться тюменские месторождения, разгорелись бурные дискуссии. Были предложены два сценария развития НГКа. Сторонники первого сценария предлагали развивать нефтегазовую промышленность, опираясь преимущественно на старые, расположенные уже в обустроенных районах сырьевые базы, а осваивать Тюмень планировали постепенно, без перенапряжения народного хозяйства. Их главные аргументы — устойчивая динамика развития отрасли и нехватка инвестиций. Сторонники второго сценария (секретари Тюменского обкома Б.Е.Щербина, А.К.Протозанов, министр нефтяной промышленности В.Д.Шашин, министр газовой промышленности А.К.Кортунов, геологи Ф.К.Салманов и Р.Эрвье) предлагали сосредоточить главные усилия на освоении Западной Сибири. Они предсказывали скорое падение добычи в старых районах (имитационные модели полностью подтверждают их прогнозы), а для инвестиций, которые должны были быстро окупиться, предлагали использовать источники самофинансирования (за счет косыгинской реформы) и доходы от экспорта углеводородного сырья. В ходе дискуссий победу одержал второй сценарий, и на XXIII Съезде (весна 1966 г.) было принято решение о решительном прорыве нефтяников и газовиков в Западную Сибирь.

Последующее 20-летие (1966-1985 гг.) — это период триумфального развития НГКа. С нуля в тяжелейших климатических и инфраструктурных условиях героическим трудом сотен тысяч нефтяников, газовиков строителей была создана мощнейшая сырьевая база, не имеющая аналогов в мире. За счет освоения Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции (ЗСНГП) при практически не изменившейся структуре капитальных вложений, НГК развивался невиданными темпами. Главтюменьнефтегаз, дававший в 1965 г. порядка 0,9 млн.тонн, нарастил добычу к концу рассматриваемого периода до 352,7 млн.тонн. Добыча газа в этот период увеличилась со 127,7 до 643 млрд. м.куб. Нефтяная и газовая промышленности заняли лидирующие позиции в мировой добыче. Появились большие возможности для наращивания экспорта углеводородного сырья.

По данным официальной статистики, экспорт нефти и нефтепродуктов вырос с 75,7 млн.т. в 1965 г. до 193,5 млн.т. в 1985 г. При этом экспорт в долларовую зону, по нашим оценкам, составил соответственно 36,6 и 80,7 млн.т. Если учесть, что 70-е — п.п. 80-х гг. — это период резких скачков цен на «черное золото» (с тенденцией повышения), что было связано с событиями 1973, 1979-1980 на Ближнем Востоке и деятельностью ОПЕК, то, зная среднемировые цены, мы можем дать приблизительную оценку доходов СССР от экспорта углеводородного сырья в долларовую зону. По произведенным нами математическим расчетам, эта цифра, составлявшая в 1965 г. порядка 0,67 млрд. долл., увеличилась к 1985 г. в 19,2 раза и составила 12,84 млрд. долл. Казалось, фантастические доходы только от экспорта нефти (а ведь был и экспорт газа) в сочетании с собственными дешевыми энергоносителями должны были оказать революционизирующее влияние на экономику, повысить эффективность народного хозяйства и стать важнейшей предпосылкой для модернизации. В действительности, эффект оказался прямо противоположным.

Большая часть нефтедолларов пошла отнюдь не на приобретение высоких технологий и новейшего оборудования. Огромные потоки валюты были истрачены на импорт продовольствия и закупку товаров народного потребления. Рассчитанный нами импорт лишь по 4 позициям (зерно, мясо, одежда и обувь) забирал больше половины валютной выручки (в отдельные годы, в 1975 г., например, до 90%). Понятно, что на модернизацию экономики оставалось ничтожно мало. Исходя из официальной статистики, трудно сказать, сколько на эти нужды тратилось валюты. Заметим лишь, что на электронно-вычислительные машины (главную составляющую модернизации) в эти годы тратилось меньше процента от общего импорта в рублевом исчислении. Валютная выручка «затыкала» черные дыры советской экономики (кризис в сельском хозяйстве, нехватку товаров народного потребления и др.). Трудные и «сомнительные» с идеологической точки зрения косыгинской реформы, требующие дальнейшего развития, оказались не нужны. Решать проблемы стало возможно за счет невиданных доходов от экспорта углеводородов. Советская экономика садилась на нефтяную иглу.

Дешевые внутренние энергоносители также не дали ожидаемого эффекта. Существующая система ценообразования приводила к невиданной расточительности энергопотребления. Несмотря на широкие компании за экономное расходование топлива, у потребителей не было стимула бережно относиться к расходу энергоресурсов. Советская экономика поощряла энергорасточительство. Потребление на душу населения росло, а динамика основных макроэкономических показателей (как по официальным оценкам, так и по альтернативным) со второй половины 70-х гг. постоянно ухудшалась.

Какие же выводы можно сделать из рассмотрения развития НГКа СССР в 60-80-е гг.? С одной стороны, в рассматриваемый период беспримерным трудом нефтяников, газовиков и строителей был осуществлен выход нефтяной и газовой промышленности в Западную Сибирь, создана крупнейшая мировая сырьевая база, и сегодня являющаяся основой отечественного НГКа. С другой, советское политическое руководство не сумело должным образом разыграть козыри успешного развития НГКа и совершить качественный скачок. СССР пошел по пути проедания своих нефтедолларов и оказался не способным сделать необходимые шаги по пути модернизации экономики.

 М.В.СлавкинаМосковский государственный университет им. М.В.Ломоносова

Ресурсный голод все острее. Война за ресурсы не за горами

Опубликовано от wpmrРубрики:IEA, Политика

Политический класс: Человечество никогда не жило в мире. Постоянные войны и конфликты всегда сотрясали Землю. Стремление к глобальному доминированию было слишком большим соблазном, чтобы избежать войн. Боюсь, что и нынешнее столетие станет исключением. Причиной войн всегда было стремление контролировать большие территории, природные и людские ресурсы и обогатиться за счет этого. С того момента, как Фарадей и Максвелл подарили нам электричество, а Ленуар сконструировал первый двигатель внутреннего сгорания, войны весьма плотно привязаны к проблемам энергоресурсов. Хотите занять приоритетные позиции в мировой экономике – тогда вам нужно контролировать и запасы энергоносителей. Это понимали и политики, развязавшие Первую и Вторую мировые войны.

В случае с третьей мировой войной нет оснований думать иначе. Нефть – кровь войны. Так говорили в XX в. Под этой формулой понималась необходимость большого количества топлива для ведения захватнических кампаний. Но постепенно роль нефти менялась. Современные экономики нуждаются в колоссальных ресурсах для своего развития. Получая доступ к мировым ресурсным кладовым и лишая входа туда своих геополитических оппонентов, страны вполне могут реализовывать стратегию расширения собственного политического и экономического влияния. Нефть и газ нужны не только для того, чтобы заправлять боевые машины. Они нужны, чтобы заправлять современные экономики. Тот, кто контролирует нефтегазовые залежи, получает огромное преимущество. А кто лишен этого, попадает в очень непростую и рискованную ситуацию. Поэтому спрос на углеводороды будет только расти, и многие страны окажутся в весьма драматической ситуации.

Если во второй половине XX в. мир принято было делить на капиталистический и социалистический лагери, то теперь логичнее провести другую разделительную линию: между странами, имеющими избыток энергоресурсов, и государствами, которые сталкиваются с их недостатком. Иначе говоря, поделить на поставщиков углеводородов и их потребителей. Пересечений у этих двух лагерей не так уж и много. И все исключения только подтверждают правило.

Возьмем США. Страна занимает второе место в мире по добыче газа и третье – по добыче нефти. Для многих эти факты выглядят удивительно. Но в реальности добыча на основных месторождениях в США серьезно падает. США – страна, которая подарила миру нефтедобычу. Именно там впервые забил нефтяной фонтан. Именно там были сколочены первые нефтяные состояния. США долгое время были ведущим производителем и экспортером нефти. И это не являлось стыдным и позорным. Наоборот, мировая сверхдержава начиналась именно как производитель нефти и ее поставщик на мировые рынки. В 1914 г. на долю США приходилось 65% мировой добычи. Только с 1948 г. США стали импортировать больше нефти, чем экспортировать.

Однако лучшие времена прошли. Посмотрим на картину запасов и уровня добычи. Для этого можно воспользоваться наиболее известным и популярным среди нефтяников ресурсом – годовым отчетом компании BP. Кроме того, использование западной статистики позволит избежать обвинений в необъективности.

На долю Ближнего Востока BP отводит 61,5% мировых доказанных запасов нефти. Поэтому Персидский залив всегда был источником особого политического напряжения. Регион долгое время контролировали Соединенные Штаты, но теперь они вынуждены сталкиваться с более агрессивной политикой Китая, а также искать решение проблемы исламской радикализации региона.

Кроме того, уже появляются теории, что запасы Саудовской Аравии и других стран Персидского залива слишком преувеличены. Вышло уже несколько работ, посвященных развенчанию мифа о несметных залежах нефти на Аравийском полуострове, и в частности на территории Саудовской Аравии. Тем более что последняя старается сохранить данные о запасах в тайне.

У самих США своих запасов очень мало. Многие думают, что американцы могут в любой момент нарастить производство нефти, что они якобы сознательно заморозили добычу на своей территории. В реальности это далеко не так. Долгое время в российских СМИ ходила байка про консервацию запасов. Якобы Соединенные Штаты не эксплуатируют свои месторождения, предпочитая ввозить нефть из-за рубежа и оставляя свои скважины в стратегическом резерве. Такая политика и вправду проводилась, да вот только было это очень и очень давно. США давно уже включили свою нефтяную индустрию на полную мощь. США являются третьим в мире производителем нефти, после Саудовской Аравии и России. Вообще данные потребления энергоресурсов показывают, насколько огромна американская экономика: 22% от мирового потребления газа, 24,1% – от мирового потребления нефти, 29,5% – от мирового потребления атомной энергии, 27,1% – от мирового потребления угля и еще 9,6% – от мирового потребления гидроэнергии (только по последнему показателю США не являются лидером, немного уступая Китаю, Канаде и Бразилии).

Но структура месторождений не позволяет смотреть в будущее американской нефтяной индустрии с оптимизмом. Основные месторождения США, включая Мексиканский залив, вступили в стадию падающей добычи. В 2006 г. добыча в США сократилась на 0,5%, а в соседней Мексике – на 2,1%. Есть, правда, под боком Южная и Центральная Америка, где сосредоточенно 8,6% доказанных запасов нефти. Но политическая ситуация в этом регионе меняется далеко не в лучшую для США сторону.

Китай, как мы видим, также активно добывает нефть, но мы не наблюдаем его среди 12 стран – обладателей крупнейших мировых запасов. Нет запасов и у его соседей – в Юго-Восточной Азии сконцентрировано лишь 3,4% мировых запасов нефти. В Европе вроде бы дела обстоят неплохо – 12% мировых запасов. Да только больше половины этих объемов – в России. И еще более четверти – в Казахстане. А если рассматривать Европу не географически, а политически, то есть в границах Европейского союза – картина будет совсем грустной. Запасов практически нет (в топе-12 по запасам – ни одной страны ЕС).

Итак, ведущие мировые экономики находятся в неприятной ситуации. Потому что основные запасы нефти расположены в Персидском заливе, Африке (9,7% от мировых запасов), Южной Америке, России и Центральной Азии. А вот основные потребители – в Европе, США, Юго-Восточной Азии.

Еще любопытнее ситуация с газом. 60% доказанных запасов контролируют четыре страны – Россия, Иран, Катар и Саудовская Аравия! И это по данным западной корпорации – Россия считает свои запасы чуть выше. Но и цифра BP не может не впечатлять. Доля же России в мировых газовых кладовых более четверти! Газовый мир, похоже, еще более «несправедлив», чем нефтяной. Опять же мы видим разницу в уровне добычи и в запасах. Катар, который по добыче не входит даже в десятку мировых лидеров, по запасам занимает третье место в мире. Так что в газе как стратегическом топливе «банкуют» Россия и Ближний Восток.

И особых альтернатив этим странам мы не видим. Центральная Азия и Север Африки обладают определенными запасами, но в стратегической перспективе конкурировать не могут.

Быстрыми темпами наращивают производство страны – участницы рынка сжиженного газа, но запасы остаются и их ахиллесовой пятой (за исключением Катара). Например, Тринидад и Тобаго нарастил добычу в 2006 г. на 15,6%, но доля в мировых запасах – всего 0,3%. Так что пугать Россию сжиженным газом не слишком разумно.

Причем если рассматривать запасы газа, в плохой ситуации оказываются все три крупных геополитических игрока. Если в случае с нефтью под боком у США есть Канада, где сложные битумные месторождения только ждут своего часа, то применительно к газу у Соединенных Штатов такого бонуса нет. Нарастить добычу газа в Канаде будет весьма и весьма непросто. Нет доказанных запасов газа и в Южной и Центральной Америке (3,8% от мировых запасов газа на весь регион, из которых львиная доля – это «красная» Венесуэла).

Добыча газа в Европе активно ведется в Северном море, но потенциал роста добычи имеет только Норвегия. По запасам из «политической Европы» кроме Норвегии в топе-12 мы не видим никого. По добыче в лидерах Великобритания и Нидерланды – но с той же оговоркой, что мы делали и по нефти: добыча в 2006 г. в первой упала на 9,6%, а во второй стране – на 1,6%.

В Юго-Восточной Азии начинаются проблемы из-за исчерпания месторождений традиционных местных поставщиков: Индонезии и Малайзии. Рост добычи в 2006 г. составил соответственно 0,3% и 0,4%. Правда, наращивают добычу Австралия, Пакистан, а главное, Китай (аж на 17,2% в 2006 г.). Но опять же – нет ресурсов. В топе-12 по доказанным запасам – ни одной страны региона.

Всем не хватит
Прогнозы, как известно, вещь неблагодарная. Поскольку имеют одну неприятную особенность – сбываются очень редко. Поэтому говорить о прогнозировании потребления нефти и газа на 20–30 лет вперед можно с определенной долей условности. Однако давайте все же посмотрим, какое энергетическое будущее рисуют нам наиболее известные эксперты в этой области.

Спрос на электроэнергию растет очень быстрыми темпами. В 2006 г. он увеличился на 2,4%, а в 2005-м – на 3,2%. Мировое энергетическое агентство прогнозирует рост энергопотребления в мире к 2030 г. на 51,5%.

При этом наибольшими темпами спрос растет в странах Азиатско-Тихоокеанского региона: в 2006 г. – на 4,9%. Это прежде всего связано с экономическим ростом в Китае. Архаичное производство, где никогда не делалась ставка на энергоэффективные технологии, требует слишком большого количества энергоресурсов.

Да, по потреблению нефти Китаю пока сложно догнать США. Однако тенденция налицо. Потребление нефти в КНР за последние 40 лет увеличилось более чем в 25 раз и составляет 8,55% от мирового. А потребление газа увеличилось на 21,6%. С 1991 г. КНР увеличила свою долю в мировом энергобалансе почти вдвое – с 9 до 16%, вплотную приблизившись к Европе (18%) и крупнейшему потребителю – США (21%). Именно Китай и другие страны Юго-Восточной Азии и будут толкать вверх спрос на энергоресурсы.

По данным МВФ, темпы роста потребления нефти в мире в 2006 г. снизились на полмиллиона баррелей по сравнению с показателями 2005 г. Лидерами роста спроса оказались развивающиеся страны, однако в экономически развитых странах оно было намного меньше прогнозируемого. Одной из причин снижения интереса к углеводородам, в частности, в странах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), авторы доклада называют высокие цены на топливо. Отмечаются также и климатические факторы: например, в США 2006 г. был одним из самых теплых за всю историю метеонаблюдений.

Но не стоит делать далеко идущих выводов о сокращении потребления нефти. Во-первых, потому что подсчеты МВФ были опубликованы в феврале и стали вовсе не единственными. BP презентовала свой ежегодник летом, и цифры по потреблению вдруг изменились – оказалось, что объем потребления нефти во всем мире увеличился в 2006 г. на 0,7%. Правда, такой прирост все равно примерно вдвое меньше, чем в среднем за последние 10 лет. Во-вторых, и это гораздо важнее, в дальнейшем западные эксперты прогнозируют продолжение роста потребления нефти.

По данным Международного энергетического агентства (IEA), мировой спрос на нефть в 2007 г. увеличится с 84,5 до 86 млн баррелей в день. То есть рост будет 1,5 млн баррелей, или порядка 1,77%. Это существенно больше темпов роста в 2006 г. В 2008 г. МЭА прогнозирует еще большее увеличение мирового спроса на нефть, на 2,2 млн – до 88,2 млн баррелей в день.

Примерно такие же суровые для потребителя цифры называет Управление энергетической информации (EIA) при правительстве США. Данные за первый квартал 2007 г. свидетельствуют о том, что, по сравнению с аналогичным периодом 2006 г., потребление нефти в США выросло более чем на 500 тыс. баррелей в день. В Китае же потребление росло примерно на 400 тыс. баррелей в день. Это позволяет прогнозировать рост потребления нефти в мире в 2007 г. на 1,4 млн баррелей в день, а в 2008-м – на 1,6 млн баррелей в день. ОПЕК чуть более умерен в прогнозах – организация считает, что спрос на нефть в 2008 г. вырастет на 1,34 млн баррелей в сутки.

Дальнейший рост потребления углеводородов будет еще более высоким. Ведущие западные экспертные структуры рисуют своеобразный «нефтяной крест»: потребление будет расти, а добыча в долгосрочной перспективе – падать. Правда, в ближайшие годы еще есть возможность увеличить извлечение нефти, однако этого не будет хватать для того, чтобы угнаться за стремительно растущим потреблением.

Посмотрим доклад Международного энергетического агентства «Рынок нефти в среднесрочной перспективе». Он был опубликован 9 июля 2007 г. МЭА заявило, что запасы нефти в зрелых месторождениях, таких как в Мексиканском заливе или в Северном море, истощаются быстрее, чем ожидалось, в то время как новые проекты, например, на Дальнем Востоке России, столкнулись с длительными задержками. Тем временем потребление нефти повышается в связи с бурным экономическим ростом в развивающихся странах. Аналитики МЭА прогнозируют мировое отставание спроса на нефть от предложения до 2012 г.

Прогноз МЭА основывается на предположении о том, что мировая экономика в 2007–2012 гг. будет расти приблизительно на 4,5% в год. По прогнозу МЭА, в ближайшие пять лет спрос на нефть будет расти ежегодно на 2,2% – хотя еще в 2006 г. рост ожидался всего на 2%. МЭА прогнозирует рост спроса на нефть до 95,8 млн баррелей в 2012 г.

МЭА фиксирует и еще одну проблему – нехватку нефтеперерабатывающих мощностей. МЭА прогнозирует, что темпы роста нефтеперерабатывающих мощностей в ближайшие пять лет окажутся ниже предыдущих прогнозов, поскольку увеличение расходов и нехватка инженеров приводят к задержкам в строительстве.

Доклад МЭА наглядно показывает страшилки западных обывателей относительно дефицита нефти. Эксперты МЭА выражают сомнение в том, что ОПЕК сможет справиться с возрастающими потребностями мировой экономики в нефти из-за ограниченных добывающих мощностей. К тому же МЭА предполагает, что из-за нерешенных проблем безопасности нефтедобычи и высоких рисков инвестирования в Ираке, Нигерии и Венесуэле дальнейшего роста добывающих мощностей в этих странах не будет. Особо резкое падение в объеме добывающих мощностей стран ОПЕК ожидается после 2009 г. Одновременно прогнозируется сокращение добычи нефти независимыми производителями и нехватка поставок природного газа.

Еще более драматичным выглядит доклад Национального нефтяного совета (NPC), подготовленный по просьбе Министерства энергетики США. Одно название чего стоит – «Суровая правда об энергии»! Совет представляет мнение работников нефтегазовой отрасли США. В подготовке доклада участвовали бывший гендиректор ExxonMobil Ли Рэймонд, гендиректор Chevron Дэвид О’Рейлли, гендиректор Schlumberger Эндрю Гоулд и другие представители отрасли.

Суровая правда заключается в том, что предложение нефти и газа вряд ли будет поспевать за ростом спроса, который через 25 лет на 50–60% превысит нынешний уровень. К 2030 г. спрос на нефть вырастет до 116 млн баррелей – с 86 млн в 2007 г. Рост практически на 35%. Хороший конец эпохи нефти! Больше всего спрос будет расти в развивающихся странах, и темпы роста могут опережать ввод в эксплуатацию новых источников поставки нефти и газа, стимулируя рост цен.

Крупнейшие нефтяные корпорации мира будут не в состоянии обеспечить мир энергией, и добыча нефти и газа в ближайшие 25 лет вряд ли будет поспевать за темпами роста спроса на них.

Управление энергетической информации при правительстве США также раз в год представляет свой взгляд на спрос и потребление энергоресурсов в мире. Базовый вариант последнего прогноза на 2030 г. исходит из того, что мировая экономика будет ежегодно расти на 4,1%. Тогда потребление всех энергоресурсов вырастет на 57%, до 205 трлн кВт-ч. Крупнейшей группой потребителей станут страны Азии и Тихого океана. Значительную поддержку росту спроса обеспечат Китай и Индия. Они будут потреблять 80 трлн кВт-ч в год в 2030 г. В них энергопотребление будет расти на 3,5% и 2,8% в год соответственно (в мире – на 1,8%). Китай к 2030 г. станет вторым потребителем энергии в мире (42 трлн кВт-ч) после США (47 трлн), европейские экономики сильно отстанут. При этом EIA говорит, что единственной альтернативой нефти могут стать газ и уголь, потребление которых будет расти опережающими темпами.

По газу ситуация для потребителей также не слишком оптимистична. В 2006 г. мировое потребление газа, по оценкам BP, выросло на 2,5%, или на 70,5 млрд куб. м. Потребление природного газа в мире в 2007 г. вырастет по сравнению с текущим уровнем на 3,4%, а в 2008 г. – еще на 0,9%. Эти цифры называет Управление энергетической информации правительства США.

Его же долгосрочные прогнозы еще более любопытны. В 2030 г. потребление газа вырастет с 2,8 трлн куб. м до 4,6 трлн, то есть более чем на 75%. В Европе потребление газа увеличится с 509 млрд куб. м до 736 млрд, его доля в европейском энергобалансе – с 23, 8% до 30, 9%. Но еще быстрее будет расти спрос на газ в Китае – с 39 млрд куб. м до 192 млрд. Из них только 113 млрд куб. м обеспечит собственная добыча.

Мир снова вооружается
Энергодефицитные страны сделают все, чтобы избежать угрозы оказаться без энергоресурсов. А поскольку на своей территории особых ресурсов у них нет, речь неизбежно возникнет о новой колонизации. По сути, мир находится на пороге нового политического передела, вызванного углеводородным голодом в крупных мировых экономиках. И этот передел может происходить с использованием военной силы.

Отсюда и резкий рост военных расходов. Казалось бы, зачем вооружаться, если холодная война закончилась? В реальности мы видим, что современные расходы на вооружения превзошли времена холодной войны. В 2006 г. общемировые затраты на оборону достигли рекордной суммы в истории, перевалив за отметку в 1,059 трлн долл. Предыдущий рекорд составлял 1,03 трлн долл. и был зафиксирован на закате холодной войны, в 1988 г. Основную долю расходов на вооружение несут Соединенные Штаты и ближневосточные страны.

По подсчетам Центра оборонной информации, в 2006 г. совокупные расходы США на военные нужды с учетом сопутствующих программ достигли 561,8 млрд долл. против 505,7 млрд в 2005-м. Новый бюджет Пентагона на 2008 финансовый год, который в США начинается с 1 октября, составит 459,6 млрд долл., что на 40 млрд больше, чем в 2007 г. Уже вижу хихикающих российских интеллектуалов, которые говорят: «Ну, понятно, опять истории про поджигателей войны и линчевателей негров». Конечно, можно улыбаться, но если страна тратит на оборону астрономическую сумму в полтриллиона долларов в год, то для чего ей это, как не для подготовки к войне?

Одним из последних решений Тони Блэра на посту премьера стала программа перевооружения ядерных сил страны, включающая создание новых атомных подводных лодок и стоящая порядка 80 млрд долл.

Вовсе не случайно именно сейчас Япония, находящаяся в очень тяжелом положении с поставками углеводородов и практически полностью зависящая от их импорта, решила менять Конституцию. И убрать из нее запреты на собственные вооруженные силы и участие в военных операциях за пределами страны. Япония также намерена направить дополнительные ресурсы на модернизацию истребителей F-15 и разработку собственного истребителя-невидимки.

Может, я и ошибаюсь, но все же связываю это исключительно с тотальной зависимостью Японии от импорта углеводородов. Япония не имеет запасов нефти и газа и вынуждена импортировать их в огромных количествах.

Вывод вполне очевиден: мир готовится к войне за обладание энергоресурсами. Промышленно развитые страны будут стремиться получить гарантии стабильных поставок энергоресурсов. И они неизбежно будут вступать в военные конфликты как друг с другом, так и со странами, которые намерены сохранить свой ресурсный суверенитет. Таким образом, мы уже сейчас наблюдаем процесс новой колонизации стран, богатых энергоносителями, причем сопровождаемый жесткими столкновениями между странами-колонизаторами, спешащими застолбить территорию своего доминирования и лишить своих геополитических соперников доступа к энергетическим кладовым.

Страны же с запасами углеводородов выступают в этом процессе как объекты атаки. От них требуют стать «открытыми», «цивилизованными», дать возможность добывать на своей территории нефть и газ всем людям «доброй воли». Оптимальный вариант – получение концессий для своих корпораций на добычу, после чего при помощи технологий ускоренной нефтеотдачи пласта можно резко увеличить добычу углеводородов, «отжимая» месторождения и не думая об их будущем.

Война за колонии
Мы видим, что все экономически развитые страны уже сейчас очень сильно зависят от ввоза углеводородов и идут по дороге дальнейшего резкого наращивания их импорта. Это создает серьезную угрозу, ответом на которую и могут стать углеводородные войны. Задача импортозависимых государств будет заключаться в получении более надежных гарантий поставок, нежели коммерческие контракты. А этого можно добиться только одним способом – оспорив национальный суверенитет стран, где сосредоточены основные запасы энергоносителей.

США оказываются в сложной ситуации по той причине, что они являются крупнейшими потребителями энергоресурсов в мире, и причем вынуждены импортировать большое количество углеводородов из-за рубежа, прежде всего из Персидского залива. Сейчас Соединенные Штаты в месяц импортируют нефти почти на 20 млрд долл.! Но у США есть козырь – Канада. Она при необходимости может закрыть серьезную часть потребностей США в электроэнергии.

В гораздо худшем положении окажется Европа. По данным европейских экспертов, к 2030 г. зависимость ЕС от импорта углеводородов вырастет с 50% до 65%. По нефти рост составит с 82% до 93%, по газу – с 57% до 84%. Российские эксперты рисуют примерно ту же картину, считая, что зависимость от импорта энергоносителей Евросоюза к 2030 г. может приблизиться к 70%. Импорт нефти может вырасти до 90%, импорт газа – до 70%, угля – до 70%.

Поскольку зависимость от импорта будет увеличиваться катастрофическими темпами, ЕС вынужден будет вести агрессивную внешнюю энергетическую политику. Зоной первого удара окажется Россия – ЕС неизбежно будет требовать преференций для своих компаний по допуску в добычной сегмент, обвиняя Россию в недемократичности и нецивилизованности и пытаясь создать единый европейский фронт по борьбе с Россией (что, по большому счету, уже происходит). Также объектами наступления станут север Африки (географически удобный для поставок в ЕС) и Ближний Восток, важный как из-за нефтяных поставок, так и из-за расширения импорта сжиженного газа в ЕС.

Китай и Индия также уверенно становятся в ряды колонизаторов, ибо сталкиваются с той же проблемой, что и Запад. Ведущие экономики оказываются в серьезной зависимости от импорта. Основной рост импорта нефти сейчас приходится на Китай. Китай импортировал на 11,5% больше нефти в первые пять месяцев 2007 г., чем за тот же период годом ранее – это информация главного таможенного управления Китая.

В настоящее время Китай является третьим в мире по объемам импорта сырой нефти, уступая лишь США и Японии. При этом разрыв между добычей и потреблением становится все более ощутимым.

В течение многих десятилетий Китай обходился собственными природными запасами нефти, но в 90-е гг. XX в. страна была вынуждена начать покрывать дефицит сырья за счет импорта. Стратегически у Китая есть и еще одна проблема. Приблизительно 85% добычи нефти сосредоточено в прибрежной области Китая. Самый крупный центр добычи нефти, расположенный на северо-востоке страны, – Дацинские нефтепромыслы. А побережье в случае начала военных действий является наименее защищенной частью. По этой причине Китай лихорадочно ведет поиск нефти в других районах страны, но пока похвастаться может лишь открытием Таримского бассейна.

С газом ситуация выглядит лучше. Китай сегодня производит газа больше, чем потребляет. Но несмотря на фантастический прирост в добыче газа, потребление растет еще быстрее. Рост спроса за счет внутренних месторождений покрыть скоро будет нельзя. Скорее всего, газовая промышленность Китая очень скоро повторит путь нефтяной и угольной – вначале обеспечивая внутренние потребности, но потом переставая справляться с колоссальным ростом потребления.

Рост зависимости от импорта будет увеличивать энергетические риски ведущих государств и станет главным стимулом к подготовке нового «крестового похода» за энергоносителями. Основными участниками такового станут ЕС и Китай, для которых проблема импорта будет особенно острой, а также США, Япония и Южная Корея.

Страны-потребители неизбежно будут формировать идеологическое обоснование идеи интернациональной добычи на территории стран-поставщиков. Будут возникать «научные» концепции о том, что ряд территорий, богатых ресурсами, являются достоянием всего человечества. И Россия сталкивается с серьезнейшей угрозой. Восточную Сибирь вполне могут попытаться объявить наднациональной зоной, где право добывать ресурсы должны получить и другие страны. Энергетический голод неизбежно спровоцирует наступление на национальный суверенитет стран, богатых энергетическими ресурсами. А таких регионов не так уж и много. И это прежде всего Россия, Ближний Восток и Африка.

Кроме того, активно формируются идеи полезности колониализма, особенно если он сопровождается несением «светлых» демократических ценностей «темным» отсталым народам. Уже проводятся научные исследования, доказывающие, что колонизаторы, оказывается, только способствовали экономическому росту колоний. Создается идейная база для неоколониализма, оправдание нового «демократического крестового похода за ресурсами».

Прогноз

В борьбе за ресурсы союзников нет и быть не может. Война за ресурсы в условиях ресурсного голода может идти только по принципу игры с нулевой суммой.

Россия вынуждена строить свою геополитическую стратегию исходя из необходимости обороны своих богатств.

Сильные игроки, которым не будет хватать ресурсов, начнут отбирать их у стран, обладающих лишними запасами, обосновывая это различными политическими и философскими теориями.

Территории, богатые ресурсами, могут стать ареной боевых действий между США, Китаем и Европой, которые не имеют другого пути, кроме как расталкивать друг друга в схватке за ресурсы.

Это вполне может спровоцировать новую мировую войну.

С.Куликов: «Газпром» угодил в центральноазиатский капкан

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

С.Куликов:

Независимая: Концерн вынужден выкупать себе в убыток туркменский, казахский и узбекский газ

Обязательства «Газпрома» ежегодно закупать в Туркменистане, Казахстане и Узбекистане более 70 млрд. куб. м газа по среднеевропейским расценкам за вычетом транспортировки и экспортных пошлин дорого обходятся концерну. Из-за вызванного кризисом падения спроса внутри страны и за рубежом «Газпром» был вынужден сократить в марте собственную добычу более чем на четверть от уровня прошлого года. В этих условиях эксперты оценивают потери концерна от выполнения обязательств по закупкам газа в Центральной Азии примерно в 3,5 млрд. долл. в годовом исчислении.

Добыча «Газпрома» в течение последней недели стабилизировалась в коридоре 1219,6–1215,2 млн. куб. м в сутки, а средний показатель за 17–22 марта составил 1216,9 млн. куб. м в сутки, что на 25,3% ниже среднесуточной добычи за март 2008 года, сообщило вчера Центральное диспетчерское управление топливно-энергетического комплекса (ЦДУ ТЭК) Минэнерго. По его данным, концерн начал этот месяц, установив планку добычи на уровень чуть выше 1300 млн. куб. м в сутки, снизив ее сразу на 80 млн. куб. м. С 12 по 17 марта добыча была снижена еще почти на 90 млн. куб. м.

В первые месяцы этого года добыча «Газпрома» падает ускоренными темпами. В январе концерн отчитался о ее снижении на 13,7%, объяснив такой результат конфликтом с Украиной и временным прекращением транзита в Европу через эту страну. В феврале, когда конфликт был улажен, добыча «Газпрома» упала на 18,2% по сравнению с февралем 2008 года. На этот раз снижение показателей было вызвано исключительно падением спроса со стороны страдающих от кризиса российских и иностранных потребителей. Этими же причинами объясняется и мартовский провал.

Концерн мог бы не столь резко сокращать собственную добычу, если бы не взятые им на себя осенью прошлого года обязательства по закупкам газа в странах Центральной Азии. В сумме концерн обязался закупать по европейским ценам более 70 млрд. куб. м, что эквивалентно 14% собственной добычи концерна в прошлом году.

Падение добычи и европейских цен на газ заставило руководство концерна приступить к корректировке ранее обнародованных планов. В конце февраля на совете директоров компании рассматривалась возможность сокращения общего объема инвестпрограммы на этот год с 920,44 млрд. руб. до 713 млрд. руб. Одновременно были рассчитаны и варианты корректировки бюджета. Предполагаемое сокращение объемов продаж на 15% внутри страны, по мнению руководства компании, приведет к выпадению доходов на 100 млрд. руб., что в рамках бюджета компании, в котором доходы на этот год заложены на уровне 3,72 трлн. руб., не так много.

Компенсировать эти потери концерн планирует за счет эффекта девальвации рубля при поставках на экспорт. В бюджете «Газпрома» был заложен курс 32 руб. за 1 долл. Из-за более масштабной девальвации концерн может получить до 500 млрд. руб. дополнительных доходов. Впрочем, экспорт тоже падает, что грозит съесть компенсацию.

В начале марта в компании заявили о том, что просчитаны разные варианты бюджета, в том числе радикальные, однако, как отметил зампред правления «Газпрома» Андрей Круглов, изменения в него будут внесены по итогам уточненного баланса газа на 2009 год в марте или по итогам первого квартала – в апреле. «Ранее компания пересматривала бюджет один раз в год, но в 2009 году, возможно, пересмотр будет происходить чаще», – уточнил он в ходе телеконференции 3 марта.

При этом точного прогноза по снижению добычи газа на 2009 год компания не дает, хотя и предупреждает о том, что он пересматривается в сторону понижения – возможно, в пределах 7%. Таким образом, добыча «Газпрома» по итогам текущего года может составить 512 млрд. куб. м против 550,9 млрд. куб. м годом ранее.

По мнению экспертов, снижение добычи может намного превзойти обнародованные «Газпромом» параметры. «При самом плохом варианте развития событий добыча газа «Газпромом» может к концу года снизиться до уровня в 20%, – считает партнер консалтинговой компании RusEnergy Михаил Крутихин. – Если же говорить в абсолютных цифрах, то снижение в период с 2009 по 2010 год может составить 60 миллиардов кубометров». Сейчас «Газпрому» приходится покупать газ в Центральной Азии по так называемым среднеевропейским ценам, отмечает эксперт. Это ему не очень выгодно, но контракт есть контракт, и соблюдать его приходится, пусть даже в ущерб добыче внутри страны.

Как пояснил ведущий аналитик ИК «Файненшл Бридж» Дмитрий Александров, жесткий контракт на 2007–2010 годы предусматривает покупку «Газпромом» 50 млрд. куб. м туркменского газа ежегодно с возможностью увеличения этого объема до 78 млрд. куб. м и правом выкупа всего объема топлива у Ашхабада. «Плюс к этому «Газпром» выкупает газ у Казахстана – около 15 миллиардов кубометров и Узбекистана – примерно 7 миллиардов кубометров, – подсчитал аналитик. – При этом цена на газ плавающая – на границе Польши и Германии за вычетом транспортных и пошлинных расходов она составляет в настоящее время около 155 долларов за тысячу кубометров, тогда как внутрироссийская цена сейчас – около 40 долларов за тысячу кубометров». Соответственно краткосрочная упущенная выгода концерна из-за необходимости выкупать законтрактованный центральноазиатский газ составит приблизительно 3,5 млрд. долл. «Это плата за монопольную позицию в экспорте топлива из этих стран», – отмечает Александров.

Почему Восточная Европа не разрабатывает собственные месторождения нефти и газа, а хочет жить за счет России?

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

 RPMonitor: На фоне возрастающей зависимости Восточной Европы от импортного, особенно российского, газа часто приходится слышать утверждения, что этот регион вообще не располагает значительными нефтегазовыми ресурсами. Но это, мягко говоря, не так. Еще в 1949–1951 годах был составлен первый баланс региона СЭВ по нефти и газу. Согласно документу, Албания, Болгария, Венгрия, Польша, Румыния и Чехословакия могли в течение минимум 20 лет обеспечивать собственные растущие потребности в нефти и газе за счет их собственной добычи и/или взаимных поставок на 25%, а то и на 35-55%.

Однако с 1960-х годов по экономическим и особенно политическим причинам была сделана ставка на нефте- и газоснабжение Восточной Европы из России. Теперь их растущий спрос на российские нефть и газ активно используется в разнообразных внешнеполитических «комбинациях», нацеленных, в частности, на снижение экспортных цен на нефть и газ из бывшего СССР, особенно из России. А также – на принуждение РФ к наращиванию нефтегазопоставок в Восточную Европу. При этом собственные ресурсы нефти и газа в Восточной Европы достаточно велики, но законсервированы или даже… засекречены.

По оценкам польского Минэнергетики, на территории страны точно обозначены 242 месторождения газа, оцениваемых в более чем 152 млрд кубометров, из которых в стадии промышленной разработки – минимум 73 млрд кубометров. Общий объем достоверных запасов нефти (в основном в центральной Польше) превышает 13 млн тонн, точно обозначено 96 месторождений. Плюс к тому, разведанные нефтезапасы на польском шельфе Балтики оцениваются в 8-10 млн тонн. По прогнозам польского Минэнерго, в 2009–2011 гг. добыча газа достигнет 5 млрд кубометров, а нефти – минимум 200 тысяч тонн в среднем за год, но может возрасти – в зависимости от конъюнктуры, себестоимости добычи и доразведки балтийских месторождений – соответственно, до 7 млрд кубометров и 700 тысяч тонн в год. Получается, что у «энергозависимой» Польши хорошие резервы для развития собственной нефтегазовой индустрии.

Гендиректор основной румынской газовой компании Флорин Мунтеан полагает, что «в будущем РФ не сможет восполнять на 100% возросший спрос на газ в Европе. При этом, однако, Румыния имеет перед своими соседями преимущества, ибо 60% потребления природного газа обеспечивает своей добычей. Это – сейчас, а ведь есть еще запасы природного газа в Румынии. Это около 305 млрд куб. м, в том числе до 160 млрд куб. м – на черноморском шельфе. Промышленные запасы нефти в Румынии – максимальные в Восточной Европе: свыше 100 млн т, в том числе на черноморском шельфе – 40-45 млн т. Среднегодовая ее добыча – 13 млн т, в том числе на шельфе Черного моря – 6,5 млн т. Собственной нефтью Румыния обеспечивает свои потребности почти на 70%. Интересно, зачем Румынии газопровод Nabucco (Средняя Азия–Каспий–Азербайджан–Грузия–Турция–Балканы–Центральная Европа)? Видимо, для экономико-политических «комбинаций» против новых российских экспортных трубопроводов в черноморско-балканском регионе. Но не проще ли румынам начать разработку собственных месторождений?

Считается, что страны балканского региона больше всех пострадали от недавнего украинского газового кризиса. Казалось бы, их положение внушает тревогу, однако, при внимательном рассмотрении, выясняется: в Юго-Восточной Европе достаточно своих энергоресурсов. В принципе, Балканы – это настоящий полуостров газовых сокровищ.

Совокупные разведанные запасы Хорватии и Словении превышают 25 млн.тонн, в том числе на адриатическом шельфе – 10-12 млн т; газа – до 15 млрд кубометров, из которых на том же шельфе – около 10 млрд куб. м. Добыча почти не ведется. В Черногории, согласно недавним британским и американским исследованиям, промышленные запасы нефти на адриатическом шельфе достигают 7 млрд бареллей, природного газа меньше – до 600 млн кубометров.

Черногория настаивает на уточнении адриатической границы с Хорватией, которая тоже заинтересована в освоении этих ресурсов и, по мнению черногорской стороны, затягивает переговоры об уточнении границы в Адриатике. Но есть крупные ресурсы и вблизи черногорско-албанской границы. По данным черногорских СМИ, тендер на доразведку нефти и газа в районе Ульциня (на юге Черногории) будет объявлен не позже апреля 2009 года. Черногорские геологи утверждают, что нефть может находиться и у берега Скадарского озера (пограничного с Албанией – прим. ред.) – на территории Црмницы.

Район Скадарского озера и некоторые районы на юге черногорской Адриатике, по данным В. Дублевича, войдут в список предложений по нефтяным концессиям в Черногории. Максимальную активность в нефтеразведке Черногории проявляют британские компании, они же «присматриваются» к нефтегазовым месторождениям Хорватии и Словении. По имеющимся данным, по инициативе и под руководством этих компаний вскоре может быть создан консорциум по доразведке и освоению ресурсов нефти газа в адриатическом регионе бывшей Югославии. А в БиГ главными «нефтеразведчиками» и потенциальными добытчиками останутся американские компании.

Промышленные запасы газа в Албании – около 40 млрд кубометров, нефти – 35-40 млн т. Добыча же нефти – меньше 1,3 млн. т, газа – 200-350 млн кубометров в год (доля адриатического и ионического шельфа в этих показателях – до 27-30%), т.е. сохраняется на уровне 1960–1970-х годов.

Колоссальные запасы нефти и газа разведаны за последние 5 лет в Боснии и Герцеговине. Там обнаружено, например, крупнейшее месторождение нефти около Мостара с запасами минимум 500 млн тонн. Поиски нефти в БиГ начались еще в 1989 году с участием американской компанией Amoco, которая и сегодня проводит эти работы. На глубине от пяти до шести километров – на территории Стоца, Невесинье и Требинье, что вблизи Мостара, находятся значительные залежи нефти. Та же компания вложила в такие исследования под названием «Dinaridi» более 12 миллионов долларов.

Согласно американским исследованиям 2002–2007 гг., значительные запасы нефти в Герцеговине обнаружены и на территории Биелины, Брчко и Зворника.

Итак, большинство стран Восточной Европы располагают крупными запасами нефти и газа, основная часть которых по экономическим и политическим причинам «заморожена» до сих пор. Почему ситуация развивается именно таким образом? Не потому, что эти государства не являются сегодня независимыми в подлинном смысле слова и их политика определяется директивами, получаемыми из американских посольств? Сегодня под предлогом грозящего Европе «энергетического голода» США и НАТО осуществляют проникновение на Украину, Кавказ и в Среднюю Азию, решая, главным, образом военно-стратегические задачи.  А.Чичкин

Трубопроводы из, мягко говоря, нестабильных регионов мира в Европу смогут функционировать лишь при условии «атлантического» военного присутствия на этих территориях. При этом США дают понять, что не готовы обеспечивать их безопасность в одиночку, в силу чего европейцы рискуют быть втянутыми во все новые и новые американские военные авантюры на Ближнем и Среднем Востоке, а также, возможно, на Кавказе и в Средней Азии. Может быть, в этой ситуации европейцам пора обратить внимание на собственные газовые и нефтяные кладовые? И вместо бесконечных разговоров об «энергетической зависимости», заняться, наконец, разработкой собственных месторождений?

Страсти вокруг «Набукко» (Новый план Тегерана)

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ: Заманчивым шансом воспользоваться недавним российско-украинским газовым конфликтом поспешили многие. В их числе оказался и Тегеран. Заместитель министра иностранных дел Ирана Мехди Сафари на днях в ходе своего визита в Европейский парламент заявил о готовности его страны участвовать в проекте «Набукко». По словам этого дипломата, Иран готов как продавать газ Европе, так и осуществлять транзитные услуги.

Ни для кого не секрет, что проект «Набукко» все последние годы поддерживался европейцами преимущественно по политическим, а отнюдь не по экономическим соображениям. Однако желание проложить новую трассу газопровода в обход территории России неизменно наталкивалось на суровую реальность: у потенциальных поставщиков в эту трубу не было необходимых объемов свободного газа. Сколько бы ни посещали делегации разных уровней из ЕС и США Баку, они не в состоянии были наделить азербайджанские недра голубым топливом в нужных количествах.

Для любых серьёзных инвесторов, умеющих считать деньги, Азербайджан, располагающий фактически лишь одним крупным газовым месторождением «Шах Дениз» на шельфе Каспия, не мог рассматриваться в качестве серьёзного партнера по проекту «Набукко». Ведь весь экспортный потенциал азербайджанского природного газа сегодня на порядок меньше того, который необходим для зарубежных инвестиций. Новый трубопровод «Набукко» мог стать рентабельным только при условии ежегодной прокачки по нему не менее 30 миллиардов кубометров газа. Правда, азербайджанские власти в ответ на эти сомнения не перестают заявлять, что к 2013 году им удастся ввести в строй вторую очередь проекта «Шах Дениза». Тогда, по их словам, это позволит довести добычу до 8 – 12 миллиардов кубометров. Однако эти обещания не слишком обнадеживают тех, кто реально рискует своими миллиардами.

Даже если предположить, что у Баку всё сложится так, как там рассчитывают, азербайджанский газ и тогда не сможет никого склонить к решению начать строительство нового трубопровода. Надежды на присоединение к проекту «Набукко» Туркменистана, Узбекистана и Казахстана также не представляются оправданными. Президент Узбекистана Ислам Каримов в ходе только что прошедших переговоров в Ташкенте с Дмитрием Медведевым однозначно заявил, что узбекский газ будет продаваться России. Эти обязательства властей Узбекистана уже закреплены соответствующими соглашениями. Более того, Ташкент даже готов продать Москве столько газа, сколько она не в состоянии принять в силу технических ограничений имеющихся пропускных мощностей.

Что касается Казахстана и Туркменистана, то и эти две страны также имеют действующие контракты с Москвой, причём рассчитанные на многолетнюю перспективу. Положительно решённый ещё в прошлом году вопрос о новой формуле цены, привязанной к европейской, давно лишил конкурентов Москвы шансов переманить на свою сторону Астану, Ашхабад и Ташкент.

Тем не менее, все названные обстоятельства в известном смысле только на руку еще одному крупному игроку – Ирану. Ряд серьёзных экспертов полагают, что без иранского газа «Набукко» так и останется лишь проектом. Иран же при известных обстоятельствах способен вдохнуть в него жизнь. Иран обладает вторыми крупнейшими в мире доказанными запасами природного газа (27,5 триллионов кубометров, или 18% всех мировых запасов и 33% от запасов «голубого топлива» стран-членов ОПЕК).

Однако всё не так просто, как кажется. Добыча газа в Иране пока сравнительно невелика – 460 миллионов кубометров в сутки. По этому показателю Иран отнюдь не лидирует среди основных мировых поставщиков газа. Есть и другое, более значимое обстоятельство. Иран никогда не выступал и не выступает крупным экспортёром природного газа. В сутки экспортируется лишь немногим более 15 миллионов кубометров иранского газа. Тому есть, по крайней мере, две причины.

Во-первых, львиную долю добытого газа Иран использует для внутренних нужд: 360 миллионов кубометров ежедневно расходуется населением этой страны. А планы у Тегерана в этом отношении немалые: к 2014 году газом должны быть обеспечены 93% городского населения в 630 городах и 18% сельского населения в 4,2 тысячах сельских населенных пунктах. Немало газа идет на нужды промышленных предприятий и электростанций Ирана. Наконец, значительную часть уже добытого газа иранцы вынуждены закачивать в пласты для поддержания высокой производительности при добыче нефти (по оценкам экспертов, это увеличивает добычу более чем на 30%) – основного экспортного товара этой страны. Инфраструктура для экспорта нефти у Ирана уже создана, и он ей активно пользуется, а для экспорта газа такой инфраструктуры пока нет.

Во-вторых, подавляющее большинство газовых иранских месторождений расположено на юге этой страны — на побережье Персидского залива и на его шельфе, то есть далековато от действующих и проектируемых трасс газопроводов, в том числе и от трассы «Набукко». Самый характерный пример — иранское месторождение «Южный Парс» с колоссальными запасами в 13,1 триллиона кубометров и 19 миллионов баррелей конденсата — расположено в море на границе Ирана с Катаром. На 90% нынешнюю добычу иранского газа обеспечивают, помимо «Южного Парса», такие месторождения, как «Нар», «Канган», «Шанун», «Варуй», «Хома», «Танбак». Нельзя не отметить и то, что до сих пор более 60% запасов иранского газа приходится на неразрабатываемые месторождения. Всё это пока приводит к тому, что Иран вынужден не то что экспортировать, а импортировать природный газ из Туркменистана и эпизодически из Азербайджана. Вообще, по данным BP, за всю свою историю Иран потребил газа больше, чем добыл на своих месторождениях.

Таким образом, для осуществления нового плана Тегерана — наполнения иранским газом трубопровода «Набукко» — должны удачно совпасть несколько факторов. Как минимум, должны найтись инвесторы, готовые профинансировать не только строительство трубопровода гораздо большей протяженности (примерно на 1,5 тысячи километров), чем вариант «Набукко», но и разработку самой сырьевой базы — иранских месторождений. В Иране уже давно активно действует целый ряд европейских энергетических компаний, в частности итальянские ENI и AGIP. В разработке иранских месторождений участвуют, помимо итальянцев, корейцы, французы, малазийцы, датчане, и Газпром. Но многих отпугивают санкции, введенные американцами, которые приложили максимум усилий к тому, чтобы воспрепятствовать зарубежным инвестициям в иранский ТЭК.

И, тем не менее, мы не должны сбрасывать со счетов тот факт, что изначально проект «Набукко» был ориентирован как раз на иранский, а не на азербайджанский или центрально-азиатский газ. Еще в январе 2004 года австрийский концерн OMV и Национальная иранская компания по экспорту газа подписали меморандум о взаимопонимании в отношении экспорта иранского газа в Европу по будущему трубопроводу «Набукко» через Турцию, Болгарию, Румынию, Венгрию в Австрию. Но затем под влиянием упомянутых выше политических факторов австрийцы сместили свои приоритеты на других поставщиков.

Поэтому всё еще может измениться. Немалое значение для России имеет то обстоятельство, что в последнее время Иран стала активно поддерживать Турция. Премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган публично подчеркивает, что без Ирана достаточного количества газа для «Набукко» не будет. Турки работают здесь, так сказать, независимо от американцев. Иран их ближайший сосед. В Иране успешно работают свыше 5 тысяч турецких фирм с суммарным капиталом более 20 миллиардов долларов. Объём взаимной торговли двух стран составляет 7 миллиардов долларов, а к 2010 году планируется его рост до 10 миллиардов. Иранский газ уже давно приобретается Турцией (свыше 10 миллионов кубометров в сутки).

Анкаре поддержка иранского участия в «Набукко» сулит и политические, и экономические выгоды. Первые состоят в том, что Турция в случае успеха этого проекта существенно повысит свой геополитический вес в глазах европейцев, а это может помочь осуществлению давней турецкой мечты – вступлению в ЕС. Экономические же выгоды заключаются в том, что поступления от транзита иранского газа в турецкую казну помогут выровнять дисбаланс в турецко-иранской торговле и уменьшить имеющийся дефицит. Турки еще в июле 2007 года согласились инвестировать 3,5 миллиарда долларов в расширение и модернизацию газовых мощностей Ирана, и при этом запланировано строительство газопровода длиной 2 тысячи километров. Фактически речь идёт о создании нового турецко-иранского газового альянса.

Мировой финансовый кризис остудил полёт не одной фантазии и сдержал осуществление этих планов. Однако в среднесрочном плане ситуация вполне обратима. Всё может измениться, и тогда Иран получит возможность реализовать свои планы превращения в крупного экспортера природного газа. В Тегеране надеются уже к 2015 году поставлять за рубеж свыше 60 миллиардов кубометров газа в год. Конечно, не всем иранским обещаниям нужно верить. Например, есть прогнозы иранских экспертов, утверждающие, что уже скоро Иран будет добывать ежегодно по 210 миллиардов кубометров газа, из которых треть пойдёт якобы, на внутреннее потребление, треть – на экспорт по трубопроводам, а ещё треть – на экспорт, но уже в сжиженном виде.

В любом случае европейское направление пока в иранских планах не доминирует. 20 миллиардов кубометров Иран планирует поставлять в Индию, 7 миллиардов – в Пакистан, 2,3 миллиарда – в Армению. Даже с рядом арабских соседей Тегеран заключил контракты на поставки газа: с ОАЭ на экспорт 14 миллионов кубометров в сутки, с Кувейтом – на 8 миллионов кубометров в сутки. Однако в случае снятия европейцами возражений против участия Ирана в «Набукко» Тегеран вполне способен развернуть свою газовую политику лицом к Европе.

Строго говоря, иранцы держат про запас один козырь. Весьма неплохой альтернативой трубопроводным поставкам голубого топлива может стать развитие Ираном производства сжиженного природного газа (СПГ). Переговоры об этом ведутся с компаниями British Gas, NIOC, Royal Dutch/Shell. В совокупности речь идёт о создании мощностей, способных производить 20,2 миллиона тонн СПГ в год. Иранские эксперты иногда приводят ещё более внушительные цифры – 43,7 миллиона тонн в год. Наравне с Катаром Иран в этом случае сможет диверсифицировать свои экспортные поставки, не завися от санкций американцев и их давления на транзитные государства.

Какой рынок сбыта при этом для Тегерана будет более предпочтительным, сегодня сказать трудно. С одной стороны, транспортные расходы на такого рода поставки специальными судами с побережья Персидского залива могут быть минимизированы, если этот газ будет поставляться в тот же Пакистан, Индию или арабским государствам. Однако, с другой стороны, наиболее высокую цену за иранский СПГ в состоянии платить либо европейские потребители, либо потребители из Японии и Южной Кореи. К тому же важнейшее значение будет иметь то, кто построит для Ирана заводы по производству СПГ, кто предоставит соответствующие технологии. Тот, кто это сделает, и будет иметь приоритет в определении возможных рынков сбыта. Здесь – шанс для России, которым она может воспользоваться, чтобы направить потоки пока гипотетического иранского СПГ в нужном для неё направлении. Правда, с технологиями по сжижению газа у России не всё обстоит блестяще.

Ещё один шанс для Москвы представляет деятельность в рамках так называемого «газового ОПЕК», начальные соглашения по которому недавно были подписаны в Москве. Эта структура, как резонно отмечают представители газодобывающих государств, пока не будет аналогом настоящей ОПЕК. В частности, речь не идёт о координации усилий участников этого объединения по определению цены на экспортируемый ими газ. Как не идёт речь и о квотировании объемов добычи газа странами, вошедшими в эту структуру. Ведь мирового рынка природного газа как единого целого не существует. Но вот что действительно по силам государствам-членам «газовой ОПЕК» — это договориться о том, чтобы избежать ненужной конкуренции за конкретные рынки сбыта. Естественно, такие решения тоже окажутся непростыми и потребуют определённого компромисса. Москве здесь есть что предложить Тегерану. И не обязательно в виде поставок различных типов вооружений или оборудования для АЭС. Газпром может стать соинвестором тех же трубопроводов, ведущих от иранских месторождений в Пакистан и Индию. Такие варианты, кстати, прорабатывались давно.

В любом случае иранские козыри надо отслеживать. Ведь не случайно упоминавшийся иранский дипломат говорил европейцам не только о собственно иранском газе, но и пытался представлять Иран как выгодную транзитную страну. Транзит какого газа Иран при этом имел в виду? Очевидно, что газа из Центральной Азии, и главным образом из Туркменистана.

Десять лет назад эта идея уже активно обсуждалась. В декабре 1997 года компания «Shell» заключила соглашение с правительством Туркменистана о подготовке технико-экономического обоснования проекта доставки туркменского газа через Иран в Европу. От месторождения «Довлетабад», расположенного на юге Туркменистана, недалеко от иранского города Мешхед, газопровод должен был пройти через Горган, Решт к Тебризу и далее в Турцию. В оценках тех лет стоимость этого газопровода могла составить 7,6 миллиардов долларов.

В 1998 году по вопросам трубопровода «Туркменистан – Иран – Турция – Европа» был подписан меморандум о взаимопонимании между правительством Туркменистана и компанией «Shell», по которому последняя должна была осуществить строительство. Предполагаемые объёмы поставок туркменского газа по данному проекту трубопровода уже к 2005 году должны были составить 23 млрд. кубометров, а к 2010 году – 30 млрд. кубометров. Однако вскоре проект был заморожен, не в последнюю очередь в силу принятия в США известного Акта (поправки) д’Амато, запретившего компаниям с американским капиталом (Вашингтон фактически пытался распространить действие этой нормы на все компании, в том числе зарубежные) участвовать в проектах, как-либо связанных с ТЭК Исламской Республики Иран. С тех пор этот дорогостоящий проект не рассматривается Ашхабадом как перспективный. А сейчас Иран, как мы видим, готов его реанимировать.

Подводя итог, отметим, что сегодня не Азербайджан или Туркменистан могут стать конкурентами России по поставкам природного газа на европейский рынок из Азии. Это место может занять Иран. И тут стоит напомнить, что «Набукко» — это европеизированное композитором Верди имя вавилонского царя Навуходоносора. А вавилонское царство было, в конце концов, завоёвано предком современных иранцев – царём Киром Великим, основателем династии Ахеменидов. Так что иранцев Москве надо иметь в числе своих друзей, а не конкурентов и тем более противников.

Адрес публикации: http://www.iran.ru/rus/news_iran.php?act=news_by_id&_n=1&news_id=55603

Иран рвётся в «Набукко»

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

ФСК: Заманчивым шансом воспользоваться недавним российско-украинским газовым конфликтом поспешили многие. В их числе оказался и Тегеран. Заместитель министра иностранных дел Ирана Мехди Сафари на днях в ходе своего визита в Европейский парламент заявил о готовности его страны участвовать в проекте «Набукко». По словам этого дипломата, Иран готов как продавать газ Европе, так и осуществлять транзитные услуги. Ни для кого не секрет, что проект «Набукко» все последние годы поддерживался европейцами преимущественно по политическим, а отнюдь не по экономическим соображениям. Однако желание проложить новую трассу газопровода в обход территории России неизменно наталкивалось на суровую реальность: у потенциальных поставщиков в эту трубу не было необходимых объемов свободного газа. Сколько бы ни посещали делегации разных уровней из ЕС и США Баку, они не в состоянии были наделить азербайджанские недра голубым топливом в нужных количествах.

Для любых серьёзных инвесторов, умеющих считать деньги, Азербайджан, располагающий фактически лишь одним крупным газовым месторождением «Шах Дениз» на шельфе Каспия, не мог рассматриваться в качестве серьёзного партнера по проекту «Набукко». Ведь весь экспортный потенциал азербайджанского природного газа сегодня на порядок меньше того, который необходим для зарубежных инвестиций. Новый трубопровод «Набукко» мог стать рентабельным только при условии ежегодной прокачки по нему не менее 30 миллиардов кубометров газа. Правда азербайджанские власти в ответ на эти сомнения не перестают заявлять, что к 2013 году им удастся ввести в строй вторую очередь проекта «Шах Дениза». Тогда, по их словам, это позволит довести добычу до 8 – 12 миллиардов кубометров. Однако эти обещания не слишком обнадеживают тех, кто реально рискует своими миллиардами.

Даже, если предположить, что у Баку всё сложится так, как там рассчитывают, азербайджанский газ и тогда не сможет никого склонить к решению начать строительство нового трубопровода. Надежды на присоединение к проекту «Набукко» Туркменистана, Узбекистана и Казахстана также не представляются оправданными. Президент Узбекистана Ислам Каримов в ходе только что прошедших переговоров в Ташкенте с Дмитрием Медведевым однозначно заявил, что узбекский газ будет продаваться России. Эти обязательства властей Узбекистана уже закреплены соответствующими соглашениями. Более того, Ташкент даже готов продать Москве столько газа, сколько она не в состоянии принять в силу технических ограничений имеющихся пропускных мощностей.

Что касается Казахстана и Туркменистана, то и эти две страны также имеют действующие контракты с Москвой, причём рассчитанные на многолетнюю перспективу. Положительно решённый ещё в прошлом году вопрос о новой формуле цены, привязанной к европейской, давно лишил конкурентов Москвы шансов переманить на свою сторону Астану, Ашхабад и Ташкент.

Тем не менее, все названные обстоятельства в известном смысле только на руку еще одному крупному игроку – Ирану. Ряд серьёзных экспертов полагают, что без иранского газа «Набукко» так и останется лишь проектом. Иран же при известных обстоятельствах способен вдохнуть в него жизнь. Иран обладает вторыми крупнейшими в мире доказанными запасами природного газа (27,5 триллионов кубометров, или 18% всех мировых запасов и 33% от запасов «голубого топлива» стран-членов ОПЕК).

Однако всё не так просто, как кажется. Добыча газа в Иране пока сравнительно невелика – 460 миллионов кубометров в сутки. По этому показателю Иран отнюдь не лидирует среди основных мировых поставщиков газа. Есть и другое, более значимое обстоятельство. Иран никогда не выступал и не выступает крупным экспортёром природного газа. В сутки экспортируется лишь немногим более 15 миллионов кубометров иранского газа. Тому есть, по крайней мере, две причины.

Во-первых, львиную долю добытого газа Иран использует для внутренних нужд: 360 миллионов кубометров ежедневно расходуется населением этой страны. А планы у Тегерана в этом отношении немалые: к 2014 году газом должны быть обеспечены 93% городского населения в 630 городах и 18% сельского населения в 4,2 тысячах сельских населенных пунктах. Немало газа идет на нужды промышленных предприятий и электростанций Ирана. Наконец, значительную часть уже добытого газа иранцы вынуждены закачивать в пласты для поддержания высокой производительности при добыче нефти (по оценкам экспертов, это увеличивает добычу более чем на 30%) – основного экспортного товара этой страны. Инфраструктура для экспорта нефти у Ирана уже создана, и он ей активно пользуется, а для экспорта газа такой инфраструктуры пока нет.

Во-вторых, подавляющее большинство газовых иранских месторождений расположено на юге этой страны — на побережье Персидского залива и на его шельфе, то есть далековато от действующих и проектируемых трасс газопроводов, в том числе и от трассы «Набукко». Самый характерный пример — иранское месторождение «Южный Парс» с колоссальными запасами в 13,1 триллиона кубометров и 19 миллионов баррелей конденсата — расположено в море на границе Ирана с Катаром. На 90% нынешнюю добычу иранского газа обеспечивают, помимо «Южного Парса», такие месторождения, как «Нар», «Канган», «Шанун», «Варуй», «Хома», «Танбак». Нельзя не отметить и то, что до сих пор более 60% запасов иранского газа приходится на неразрабатываемые месторождения. Всё это пока приводит к тому, что Иран вынужден не то что экспортировать, а импортировать природный газ из Туркменистана и эпизодически из Азербайджана. Вообще, по данным BP, за всю свою историю Иран потребил газа больше, чем добыл на своих месторождениях.

Таким образом, для осуществления нового плана Тегерана — наполнения иранским газом трубопровода «Набукко» — должны удачно совпасть несколько факторов. Как минимум, должны найтись инвесторы, готовые профинансировать не только строительство трубопровода гораздо большей протяженности (примерно на 1,5 тысячи километров), чем вариант «Набукко», но и разработку самой сырьевой базы — иранских месторождений. В Иране уже давно активно действует целый ряд европейских энергетических компаний, в частности, итальянские ENI и AGIP. В разработке иранских месторождений участвуют помимо итальянцев корейцы, французы, малазийцы, датчане, и Газпром. Но многих отпугивают санкции, введенные американцами, которые приложили максимум усилий к тому, чтобы воспрепятствовать зарубежным инвестициям в иранский ТЭК.

И, тем не менее, мы не должны сбрасывать счетов тот факт, что изначально проект «Набукко» был ориентирован как раз на иранский, а не на азербайджанский или центрально-азиатский газ. Еще в январе 2004 года австрийский концерн OMV и Национальная иранская компания по экспорту газа подписали меморандум о взаимопонимании в отношении экспорта иранского газа в Европу по будущему трубопроводу «Набукко» через Турцию, Болгарию, Румынию, Венгрию в Австрию. Но затем под влиянием упомянутых выше политических факторов австрийцы сместили свои приоритеты на других поставщиков.

Поэтому всё еще может измениться. Немалое значение для России имеет то обстоятельство, что в последнее время Иран стала активно поддерживать Турция. Премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган публично подчеркивает, что без Ирана достаточного количества газа для «Набукко» не будет. Турки работают здесь, так сказать, независимо от американцев. Иран их ближайший сосед. В Иране успешно работают свыше 5 тысяч турецких фирм с суммарным капиталом более 20 миллиардов долларов. Объём взаимной торговли двух стран составляет 7 миллиардов долларов, а к 2010 году планируется его рост до 10 миллиардов. Иранский газ уже давно приобретается Турцией (свыше 10 миллионов кубометров в сутки). Анкаре поддержка иранского участия в «Набукко» сулит и политические, и экономические выгоды. Первые состоят в том, что Турция в случае успеха этого проекта существенно повысит свой геополитический вес в глазах европейцев, а это может помочь осуществлению давней турецкой мечты – вступлению в ЕС. Экономические же выгоды заключаются в том, что поступления от транзита иранского газа в турецкую казну помогут выровнять дисбаланс в турецко-иранской торговле и уменьшить имеющийся дефицит. Турки еще в июле 2007 года согласились инвестировать 3,5 миллиарда долларов в расширение и модернизацию газовых мощностей Ирана, и при этом запланировано строительство газопровода длиной 2 тысячи километров. Фактически речь идёт о создании нового турецко-иранского газового альянса.

Мировой финансовый кризис остудил полёт не одной фантазии и сдержал осуществление этих планов. Однако в среднесрочном плане ситуация вполне обратима. Всё может измениться, и тогда Иран получит возможность реализовать свои планы превращения в крупного экспортера природного газа. В Тегеране надеются уже к 2015 году поставлять за рубеж свыше 60 миллиардов кубометров газа в год. Конечно, не всем иранским обещаниям нужно верить. Например, есть прогнозы иранских экспертов, утверждающие, что уже в скоро Иран будет добывать ежегодно по 210 миллиардов кубометров газа, из которых треть пойдёт, якобы, на внутреннее потребление, треть – на экспорт по трубопроводам, а ещё треть – на экспорт, но уже в сжиженном виде.

В любом случае европейское направление пока в иранских планах не доминирует. 20 миллиардов кубометров Иран планирует поставлять в Индию, 7 миллиардов – в Пакистан, 2,3 миллиарда – в Армению. Даже с рядом арабских соседей Тегеран заключил контракты на поставки газа: с ОАЭ на экспорт 14 миллионов кубометров в сутки, с Кувейтом – на 8 миллионов кубометров в сутки. Однако в случае снятия европейцами возражений против участия Ирана в «Набукко» Тегеран вполне способен развернуть свою газовую политику лицом к Европе.

Строго говоря, иранцы держат про запас один козырь. Весьма неплохой альтернативой трубопроводным поставкам голубого топлива может стать развитие Ираном производства сжиженного природного газа (СПГ). Переговоры об этом ведутся с компаниями British Gas, NIOC, Royal Dutch/Shell. В совокупности речь идёт о создании мощностей, способных производить 20,2 миллиона тонн СПГ в год. Иранские эксперты иногда приводят ещё более внушительные цифры – 43,7 миллионов тонн в год. Наравне с Катаром Иран в этом случае сможет диверсифицировать свои экспортные поставки, не завися от санкций американцев и их давления на транзитные государства.

Какой рынок сбыта при этом для Тегерана будет более предпочтительным, сегодня сказать трудно. С одной стороны, транспортные расходы на такого рода поставки специальными судами с побережья Персидского залива могут быть минимизированы, если этот газ будет поставляться в тот же Пакистан, Индию или арабским государствам. Однако с другой стороны, наиболее высокую цену за иранский СПГ в состоянии платить либо европейские потребители, либо потребители из Японии и Южной Кореи. К тому же важнейшее значение будет иметь то, кто построит для Ирана заводы по производству СПГ, кто предоставит соответствующие технологии. Тот, кто это сделает, и будет иметь приоритет в определении возможных рынков сбыта. Здесь – шанс для России, которым она может воспользоваться, чтобы направить потоки пока гипотетического иранского СПГ в нужном для неё направлении. Правда, с технологиями по сжижению газа у России не всё обстоит блестяще.

Ещё один шанс для Москвы представляет деятельность в рамках так называемого «газового ОПЕК», начальные соглашения по которому недавно были подписаны в Москве. Эта структура, как резонно отмечают представители газодобывающих государств, пока не будет аналогом настоящей ОПЕК. В частности, речь не идёт о координации усилий участников этого объединения по определению цены на экспортируемый ими газ. Как не идёт речь и о квотировании объемов добычи газа странами, вошедшими в эту структуру. Ведь мирового рынка природного газа как единого целого не существует. Но вот что действительно по силам государствам-членам «газовой ОПЕК», — это договориться о том, чтобы избежать ненужной конкуренции за конкретные рынки сбыта. Естественно, такие решения тоже окажутся непростыми и потребуют определённого компромисса. Москва здесь есть что предложить Тегерану. И не обязательно, в виде поставок различных типов вооружений или оборудования для АЭС. Газпром может стать соинвестором тех же трубопроводов, ведущих от иранских месторождений в Пакистан и Индию. Такие варианты, кстати, прорабатывались давно.

В любом случае иранские козыри надо отслеживать. Ведь не случайно упоминавшийся иранский дипломат говорил европейцам не только о собственно иранском газе, но и пытался представлять Иран как выгодную транзитную страну. Транзит какого газа Иран при этом имел в виду? Очевидно, что газа из Центральной Азии, и главным образом из Туркменистана.

Десять лет назад эта идея уже активно обсуждалась. В декабре 1997 года компания «Shell» заключила соглашение с правительством Туркменистана о подготовке технико-экономического обоснования проекта доставки туркменского газа через Иран в Европу. От месторождения «Довлетабад», расположенного на юге Туркменистана, недалеко от иранского города Мешхед, газопровод должен был пройти через Горган, Решт к Тебризу и далее в Турцию. В оценках тех лет стоимость этого газопровода могла составить 7,6 миллиардов долларов.

В 1998 году по вопросам трубопровода «Туркменистан – Иран – Турция – Европа» был подписан меморандум о взаимопонимании между правительством Туркменистана и компанией «Shell», по которому последняя должна была осуществить строительство. Предполагаемые объёмы поставок туркменского газа по данному проекту трубопровода уже к 2005 году должны были составить 23 млрд. кубометров, а к 2010 году – 30 млрд. кубометров. Однако вскоре проект был заморожен, не в последнюю очередь в силу принятия в США известного Акта (поправки) д’Амато, запретившего компаниям с американским капиталом (Вашингтон фактически пытался распространить действие этой нормы на все компании, в том числе зарубежные) участвовать в проектах, как-либо связанных с ТЭК Исламской Республики Иран. С тех пор этот дорогостоящий проект не рассматривается Ашхабадом как перспективный. А сейчас Иран, как мы видим, готов его реанимировать.

Подводя итог, отметим, что сегодня не Азербайджан или Туркменистан могут стать конкурентами России по поставкам природного газа на европейский рынок из Азии. Это место может занять Иран. И тут стоит напомнить, что «Набукко» — это европеизированное композитором Верди имя вавилонского царя Навуходоносора. А вавилонское царство было, в конце концов, завоёвано предком современных иранцев – царём Киром Великим, основателем династии Ахеменидов. Так что иранцев Москве надо иметь в числе своих друзей, а не конкурентов и тем более противников.

Новый шанс для Nabucco

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

НЕФТЬ РОССИИ: Настоящим победителем в конфликте Европы с Россией и Украиной мог бы стать пока не участвующий в нем — Азербайджан. Спрос на газ из бывшей советской республике в юго-восточной части Кавказа в последние дни ‘резко возрос’, сказал глава государства Ильхам Алиев в интервью московской ежедневной ‘Независимой газете’, а рядом была размещена фотография широко улыбающегося азербайджанского президента.

И для этого есть полное основание. Поиск альтернативных поставщиков и транзитных путей в обход России, как заявил вице-премьер Чехии Александр Вондра (Alexandr Vondra), будет абсолютным приоритетом председательства его страны в ЕС, — пишет Der Tagesspiegel.

И таким образом почти уже списанный со счетов проект получает второй шанс: Nabucco, 3300-километровый трубопровод, который ведет из азербайджанского Баку через Турцию в Австрию и должен обеспечить Европе доступ к запасам газа в Каспийском море. Строительство должно начаться в 2010 году, правда, является довольно спорным. Трубопровод проходит через политически нестабильный Южный Кавказ и на настоящий момент стоит уже почти 8 миллиардов евро. Но инвестиции такого порядка оправдаются только при полной загрузке трубопровода, но будут ли они — это пока сомнительно.

Nabucco, прежде всего, собирается использовать запасы месторождения ‘Шах-Дениз’. В 1999 году на глубине 600 метров находилось до трех миллиардов баррелей нефти и 100 миллиардов кубометров газа. Добыча началась три года назад и к 2015 году должна возрасти до 7 миллиардов кубометров в год. Для транспортировки именно этого количества был даже специально спроектирован вступивший в эксплуатацию в 2006 году 690-километровый Южнокавказский газопровод. Его конечный пункт сейчас — город на востоке Турции Эрзурум. Будет ли там в следующем году действительно начато строительство Nabucco, зависит, прежде всего, от возможностей Европы реализовать свои интересы в состязании за месторождения.

Для того чтобы предотвратить строительство Nabucco, Москва еще в прошлом году предложила Азербайджану и бывшей среднеазиатской республике СССР Туркмении, которая также располагает богатыми газовыми месторождениями в Каспийском море, покупать весь объем ежегодно добываемого газа по мировым рыночным ценам.

Пока оба государства ни Москве, ни Брюсселю однозначного согласия не дали и продолжают играть в покер. Пока не началась российско-украинская газовая война, и Азербайджан не начал задумываться о новых выгодных контрактах. Месторождение ‘Шах-Дениз’, по словам президента Алиева, уже в 2013 году может выйти на полную мощность по добыче. Поэтому проблемы, связанные с загруженностью трубопровода Nabucco, были бы решены. Даже в том случае, если в проекте не будет участвовать Туркменистан.

Свою готовность высказал Иран. Чтобы Баку смог реализовать запланированные им цели, Исламская Республика собирается инвестировать полтора миллиарда долларов в разработку месторождения ‘Шах-Дениз’.

Озадачены были не только эксперты: отношения двух стран пока скорее натянутые. Россия также почувствовала себя застигнутой врасплох. Здесь газовый спор с Украиной и Европой посчитали за явную победу, которую Россия должна развить благодаря окончательной приостановке приостановки реализации проекта Nabucco. Альянсы вроде того, что может сложиться между Ираном и Баку, создают этому помехи.
По материалам «Der Tagesspiegel»

Адрес публикации: http://www.iran.ru/rus/news_iran.php?act=news_by_id&_n=1&news_id=55392

ПРОГНОЗ- 2025: ЭРА НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ. Лимит процветания исчерпан, «золотой век» Запада закончится через считанные годы

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

МНОГО МОЛОДЫХ И НИЩИХ – НО МАЛО ХЛЕБА И ВОДЫ

Максим Калашников. RPMonitor: Окинем прощальным взглядом окружающий мир. Он разрушается и исчезает безвозвратно. Гибель СССР стала только первым актом планетарной драмы, сегодня это шоу продолжается.

Впереди нас ждет жестокая борьба за существование. Не нужно обманываться – нужно готовиться к Жестокому веку. К мегакризису не только капитализма, но и самого человечества. Чтобы выжить в грядущих катаклизмах, нужно первым создать модель нового, «закапиталистического» общества. Дать реальную альтернативу проекту капиталистических тузов.

Вы скажете, что мы сгущаем краски? Давайте обратимся к докладу НСР, Национального совета по разведке США «Глобальные течения-2025: изменяющийся мир» (Global Trends 2025: A Transformed World), который появился на свет в ноябре 2008 года.

Посмотрим – насколько правы Голанский, Фурсов и автор этих строк, рисуя нынешний Мегакризис как нечто большее, чем просто экономический катаклизм

Итак, Земля перенаселена. Численность рода людского вырастает с 6,8 млрд душ в 2009 году до почти 9 млрд в 2025-м. Больше всего прирастает Индия – почти на четверть миллиарда человек. Еще сто миллионов дает Китай, 350 млн – страны к югу от Сахары, сотню миллионов – Латинская Америка и острова Карибского моря. То бишь, большинство прироста приходится на долю «новых варваров».

На этом фоне идет ускоренное вымирание народа в Российской Федерации и на Украине и практически всех странах Восточной Европы. Здесь население сокращается на одну десятую часть. За счет иммиграции США увеличивают свое население еще на 40 млн, Канада – на 4,5 млн, а Австралия – на 3 млн душ. Правда, среди иммигрантов – все те же «новые варвары».

Население «цивилизованного мира» при всем этом продолжают стремительно дряхлеть. Содержание стариков тяжким бременем ложится на бюджеты американцев и европейцев. Особенно напряженное положение в 2025 году сложится в Японии: там один пенсионер будет приходиться на двух работающих. Относительно большой уровень рождаемости сохранится в Англии, Франции, Бельгии и в скандинавских странах – но он все равно будет ниже, чем минимально необходимый: два ребенка на одну женщину. В остальной Европе он составит всего 1,5 ребенка на одну женщин детородного возраста. Огромное количество стариков замедлит экономический рост Евросоюза до 1% в год…

Вокруг «Большого Запада» образовался настоящий пояс регионов, бурлящих молодым и злым населением. Вернее, полумесяц «молодых регионов» – от Андских гор через земли южнее Сахары – и далее на Средний Восток, Кавказ и на северную часть южной Азии. Однако рождаемость кое-где идет на спад. Например, в Иране: если в 1985 году одна персиянка рожала в среднем шестерых детей, то теперь – только двоих. Судя по всему вскоре сходные процессы пойдут и на Кавказе

Чем больше в народе молодых – тем нация агрессивнее и неспокойнее, тем более она склонна к войнам и бунтам. К 2025 году высокая процентная доля молодежи в общей массе населения сохранится лишь в Африке южнее Сахары, отчасти на Среднем Востоке и на больших островах Тихого океана. Бурный рост населения ожидают Афганистан, Пакистан, Конго (ДРК), Эфиопию, Нигерию, Йемен. Пакистан и Нигерия прирастут еще на 55 млн человек (в каждой из двух стран), Эфиопия и Конго – на 40 лн.

То есть, картина будет точно такой, какой ее рисует сегодня Андрей Фурсов: бурно плодится «варварская» периферия, тогда как населения развитых стран стареет и вымирает. Ближайший аналог такой ситуации – деградирующая демографически Римская империя периода заката, на рубежи которой давит растущий в числе варварский мир.

При этом на Земле 2030 года голодно. Не хватает продовольствия. Из-за роста населения планеты нужно к 2025 году увеличить производство продовольствия. Ни много, ни мало – а на 50% к нынешнему уровню. Но как это сделать, коли недостает ни пресной воды, ни плодородной земли?

Уже сейчас дефицит земли и воды терзает 21 страну с населением в 600 млн человек. К 2025 году таких стран будет уже 36, а число людей, попавших в зону голода, дорастет до 1,4 млрд. Здесь окажутся Бурунди и Колумбия, Эфиопия и отколовшаяся от нее Эритрея, Малави, Пакистан и Сирия. Особенно страшна нехватка воды: в развивающихся странах до семидесяти процентов ее потребляет именно сельское хозяйство. В то же время, обеспеченные люди в незападном мире норовят питаться на западный манер – богатой протеином пищей, а ее производство требует еще больше воды и горючего, а еще – зерно для откорма скота и птицы. Число же стран – основных экспортеров зерна крайне ограничено : это – США, Канада, Аргентина и Австралия. И если их правительства часть земель отведут на производство сырья для биотоплива, проблема голода резко обострится.

Проблема усугубится и нездоровой урбанизаций, бегством голодных и бедных в разрастающиеся супермегаполисы. К 2025 году 57% населения планеты будут обитать в «каменных джунглях», полностью завися от подвоза продовольствия. К девятнадцати нынешним «мегагородам» в 2025 году добавятся еще восемь. Все они, за исключением одного, будут в Азии и в Африке южнее Сахары. Впрочем, рост ждет и здешние небольшие города: они станут расползаться по дорогам (и их перекресткам), а также по береговой линии. И все они – потребители, а не производители еды и воды.

Впрочем, жажда и проблема пресной воды – сами по себе источник грядущих конфликтов. Разным государствам будет трудно договариваться об использовании общих источников воды. Например, потенциальное яблоко раздора – Гималайский регион, ледниками коего питаются главные реки Китая, Пакистана и Индии. Или, скажем, палестинские территории, где находятся главные водные ресурсы Израиля. Или Ферганская долина в Средней Азии. Американцы прогнозируют не полномасштабные войны за воду, но – конфликты низкой интенсивности. То есть, все-таки войны, хотя и партизанско -иррегулярные.

Увы, проблемы этим не исчерпываются. По мнению экспертов, которых Национальный совет по разведке привлек к написанию своего доклада, наступает пора суровых ресурсных ограничений. Экономический рост таких стран, как Китай, Индия и Бразилия требует все больше и больше углеводородов – нефти и газа, а не только воды и земли. Добыча углеводородов будет расти медленнее, чем их потребление. Тревожное обстоятельство: добыча ископаемого топлива в таких странах, как Великобритания, Норвегия, Йемен, Оман, Колумбия, Индонезия, Аргентина, Сирия, Египет и Тунис падает. В Мексике, Китае, Малайзии, Катаре, Индии – стагнирует. Только в шести государствах есть возможность нарастить добычу углеводородов: в Саудовской Аравии, Кувейте, ОАЭ, Ираке (потенциально) и в РФ. Именно эти страны в 2025-м должны обеспечивать 29% глобальной добычи «черного золота». Зависимость мира от нефтедобычи в районе Персидского залива существенно вырастет (сама добыч в странах Залива за 2003-2025 гг. должна дать прирост в 43%). В число стран-поставщиков войдет и Бразилия, активно разрабатывающая планы добычи углеводородов в заливе Сантос.

Кроме нефти, есть и природный газ. 57% запасов газа принадлежит РФ, Ирану и Катару. США, Канада и Мексика смогут обеспечить только 18% его добычи к концу первой четверти нового века.

Эксперты ожидают острые конфликты за контроль над энергетическими и другими природными ресурсами. Многие страны начнут воевать и конфликтовать только из-за того, чтобы обеспечить гарантированное снабжение своих экономик и углеводородами, и водой, и продовольствием. Поэтому ожидается, например, гонка морских вооружений в Индии и Китае. Обеим странам нужно обеспечить безопасность океанских путей подвоза нефти. Государства Персидского залива столь же рьяно станут заботиться о бесперебойном продовольственном снабжении и аренде земель за своими пределами. Рост населения на 1,2 миллиарда к 2025 году только усугубит ресурсные ограничения. Особенно острая борьба пойдет за запасы энергоносителей в центральной Азии. Там наверняка схлестнутся интересы Москвы и Пекина. И, конечно, ареной конфликтов станет Арктический бассейн, где добыча нефти и газа облегчится из-за отступления льдов.

Те же причины подхлестнут и стремление многих обзавестись ядерным оружием. Особенно – на Среднем Востоке. Будет ли оно применено в грядущих войнах? Очень может быть – и первые с 1945 года «хиросимы» приведут к важным геополитическим последствиям. Многие начнут искать союза с ядерными державами ради обеспечения своей безопасности.

Таким образом, одна острая проблема «цепляет» другую. Складываясь, они усиливают друг друга и порождают все новые и новые беды. Например, несмотря на нынешнее падение цен на углеводороды, они в перспективе все равно будут дорожать. А это, в свою очередь, обострит продовольственную проблему. Ведь индустриальное сельское хозяйство серьезно зависит от добычи углеводородов: из них делают и топливо для сельхозтехники, и минеральные удобрения. А значит, впереди – эра дорогой еды. Введем в наше уравнение также явную «ломку» планетарного климата. Уменьшение уровня выпадающих дождей и снегов, таяние ледников – это усиление проблемы жажды, дефицита пресной воды, новые ограничения для наращивания объемов аграрного производства. Проблемы с климатом и энергоресурсами вызовут рост опасных болезней, потери в урожаях и т.д.

Мир к 2025 году, хотя и изобретет альтернативу нефти и газу как топливу, еще не сможет отказаться от углеводородов. Слишком дорогим окажется переход на новые виды энергоснабжения, слишком затратным делом будет создание совершенно иной (по сравнению с теперешней) энергетической инфраструктуры. Очевидно, это будут водородные топливные элементы. Хотя объемы производства в атомной энергетике тоже сильно вырастут (благодаря более безопасным и рентабельных реакторам третьего поколения), все равно АЭС не в силах компенсировать рост мирового энергопотребления. А значит, придется больше налегать на использование угля. Самые большие залежи оного есть у главных энергопотребителей – в США, Индии и КНР. Вместе с Российской Федерацией они имеют 67% глобальных запасов угля. Проблема заключается в том, что не хватает экологически приемлемых технологий сжигания угольного топлива.

Словом, будущее вырисовывается весьма «веселым». Так и напрашивается вывод: поскольку альтернативы нефти и газу реально не созданы (и до 2025 г. явно не успеют этого сделать), то впереди – глобальная война за контроль над месторождениями углеводородов…

ОБРАЗ СМУТНОЙ ЭПОХИ

На время оторвемся от чтения доклада Национального совета по разведке (National Intelligence Council – NIC) США «Глобальные течения-2025: изменяющийся мир» (Global Trends 2025: A Transformed World). Как видите, они достаточно близки к тем прогнозам, что делали участники конференции «Перекрестки для планеты Земля…» К тому же, 2025 год – это, по нашим расчетам, разгар кризиса.

Конечно, к докладам Национального совета по разведке надо относиться с изрядной долей критики. Например, предыдущий подобный доклад на перспективу до 2020 г. (2004 г.) не предвидел глобального кризиса, хотя об этом наперебой говорили русские экономисты. И все же именно к экономическим, демографическим, геолого-биосферным и прочим «фоновым» выкладкам здесь стоит присмотреться.

Скажем, работа пророчит крах государства всеобщего собеса (welfare state) в Евросоюзе. Прощайте, социальные гарантии! Из-за старения населения и низкой рождаемости коренных европейцев все это полетит в тартарары. Разрушится краеугольный камень европейского общественного согласия, существовавший с конца Второй мировой. Европейцам придется урезать расходы на здравоохранение и выходные пособия, и при этом – сокращать военные расходы ради сохранения хоть каких-то социальных гарантий. Это предопределяет не только экономическую, но и военную слабость Евросоюза. Параллельно будет идти наплыв мигрантов, и , как следствие – национализма в наиболее развитых странах, которые больше станут думать о местных проблемах, чем о судьбе Евросоюза.

Особой проблемой станет членство Турции в ЕС. В самом деле, Турция по своим социально-экономическим показателям гораздо более достойны членства в ЕС, нежели Украина. Но турки – все-таки мусульмане и азиатский народ, тюрки. Вступление Турции в ЕС грозит ростом могущества (как утверждают американцы) «евразийских транснациональных организаций», связанных с энергией и транснациональными ресурсами. К тому же, Еврозона останется глубоко зависимой от поставок газа из РФ.

Мир быстро меняется, растет сила незападных гигантов, на арену глобальной политики выходят новые игроки. А тут еще и природно-климатические вызовы, и ресурсные ограничения, и демографические беды. «Старение населения в развитом мире; растущие ограничения в снабжении энергией, продовольствием и пресной водой; и тревоги по поводу изменений климата ограничивают и уничтожают то, что до сих пор было беспрецедентным «Веком процветания»…»

Вольно или невольно, но авторы доклада рисуют впечатляющую картину разгорающегося Глобального смутокризиса. Будущее действительно неопределенно, оно дробится на множество сценариев. Возникает многоцентричный мир, в корне отличающийся и от подавляющей гегемонии США, и от «двуполюсной» структуры мира, где властвовали два гегемона – Америка и Советский Союз. Рождается нечто, что напоминает миропорядок XIX столетия – много сильных игроков, которые ведут гонку вооружений и территориальную экспансию. Даже несмотря на то, что Соединенные Штаты и в 2025 г. рассчитывают остаться самым мощным в военном плане государством на планете. Растут экономическое и военное могущество новых (или возвращающихся старых?) великих держав – Индии и Китая. Богатство начинает перемещаться с Запада на Восток. Поднимаются Индонезия, Иран и Турция.

При этом КНР, РФ и Индия не желают следовать западной либеральной модели. . Они ставят на государственный капитализм, ту же модель выбирают Сингапур, Южная Корея и Тайвань. Слишком уж дискредитировал себя западный либерализм, слишком ярко показал свою несостоятельность. На повестке дня – новая индустриализация, ее планы есть у Китая и государств Персидского залива, а также – у РФ. Вопреки теориям либералов начала 90-х годов о том, что государственные предприятия останутся в ХХ веке, государственная экономика переживает возрождение. Авторы американо-разведывательного доклада особо это подчеркивают, говоря о неизбежном антиглобалистском росте протекционизма в торговле и инвестициях.

Китай, считают докладчики, станет альтернативной моделью развития для многих стран Земли в пику западному образцу. Ибо те, кто не принадлежит Западу, прекрасно поняли всю утопичность попыток повторить американский или европейский путь. А китайская модель означает авторитаризм, государственный капитализм, сильное экономическое планирование. У стран с преобладанием госкапитализма уже сформировались огромные суверенные государственные фонды, и они уже сейчас инвестируют в развивающиеся рынки больше средств, чем Международный валютный фонд и Мировой банк. Доклад прогнозирует утрату долларом монопольного статуса планетарной резервной валюты и превращение его в «первого среди равных» в корзине других валют.

ГЛАВНЫЕ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ БУДУЩЕГО

Все неопределенности в мире-2025 сведены экспертами Национального совета по разведке США в один перечень. Вот их полный список:

Первая. Будет ли создана альтернатива энергетике нефти и газа к 2025 году – на основе биотоплива, «чистого угля» и усовершенствованных накопителей энергии?

От этого зависит то, начнет ли падать национальная мощь таких стран, как Иран и РФ. Ибо появление альтернативы углеводородам должно, как ожидают янки, вызвать долгое падение ВВП как у русских, так и у персов.

Вторая. Насколько быстро пойдет «климатическая ломка» и какие регионы планеты она более всего затронет?

От этих факторов зависит то, насколько серьезными окажутся ресурсные ограничения в развитии стран, особенно – дефицит пресной воды.

Третья. Вернется ли в политику государств национальный меркантилизм – и когда это погубит глобальные рынки?

Напомним, что политика национального меркантилизма – экономическая политика XVII века, где государство активно регулирует бизнес, оказывая протекционистскую поддержку отечественному производителю. Американцы опасаются, что второе пришествие меркантилизма приведет к «ресурсному национализму» и обострению соперничества великих держав.

Четвертая. Будет ли «движение к демократии» в РФ и КНР?

Американские эксперты считают, что возможный рост численности китайского среднего класса (ибо в КНР – диверсифицированное народное хозяйство) дает шансы на политическую либерализацию, но – при одновременном усилении китайского национализма.

Пятая. Появится ли у Ирана ядерное оружие – и вызовет ли это новый виток гонки вооружений на региональном уровне вкупе с большей милитаризацией окружающих стран?

Янки считают, что сей фактор приведет к появлению «терроризма и партизанщины под ядерным зонтом», что повысит вероятность острых военных конфликтов.

Шестая. Станет ли большой Ближний Восток более стабильным? Стабилизируется ли обстановка в Ираке? И будет ли мирно решен арабо-израильский конфликт?

Отметим, что американцы употребляют совершенно идиотское с русской точки зрения выражение «Большой Ближний Восток», включая сюда, помимо привычного нам Ближнего Востока еще и часть Средней Азии, Ирак, Иран и Афганистан. Американские эксперты считают, что даже если США удастся сделать Ирак экономически сильным и внутренне мирным (мечтатели!), если будет решен миром израильскко-палестинский конфликт, все равно придется иметь дело с одной из двух проблем. Либо – с усилившимся Ираном, либо – с последствиями перехода развитых стран на «неогневую», неуглеводородную энергетику.

Седьмая. Справятся ли Евросоюз и Япония с проблемой старения и вымирание своего коренного населения?

Если им будет сопутствовать удача, если европейцам удастся интегрировать в свое общество мусульманских мигрантов – то Япония и ЕС смогут решить вопрос трудовых ресурсов. Если же нет – их ждет долгий упадок.

Сегодня в ЕС – от 15 до 18 млн мусульман Более всего исламизирована Франция – 5 млн последователей Мухаммеда или 6-8% населения. Миллион мусульман живет в Голландии (та же пропорция). Далее идут страны с четырьмя-шестью процентами мусульман от общей численности населения – Германия (3,5 млн), Дания (300 тысяч), Австрия (полмиллиона), Швейцария (350 тыс.) В Англии живет 1,8 млн мусульман, в Италии – около миллиона.

Восьмая. Смогут ли мировые державы создать многосторонние структуры сотрудничества для того, чтобы приспособить свою политику к изменившемуся геополитическому «ландшафту»?

Американские «мозговики» отмечают двойственное отношение новых великих держав к международным организациям вроде ООН или МВФ, однако считают, что участие поднимающихся новых гигантов в подобных организациях поможет им стать более сильными игроками на мировой арене. Очевидно, что интеграционные процессы в Азии приведут к созданию гораздо более сильных, нежели сейчас, региональных организаций. В то же время, НАТО столкнется с вызовами за пределами своей традиционной «зоны ответственности», а также – со снижением военных возможностей Евросоюза. Нынешние альянсы ждет ослабление.

(Окончание следует)

«Набукко» ожидает природный газ с месторождения «Шахдениз»

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

«Зеркало»: Европа в ближайшие годы предстанет одним из крупных импортеров природного газа. Разумеется, она явно будет не в восторге, если основным поставщиком природного газа останется Россия.
В последние годы жесткая позиция Кремля в отношении Украины уже становилась причиной срыва транзита российского газа в Европу. И не исключено, что обострение отношений между Киевом и Москвой вновь приведет к срыву поставок природного газа в Европу. Кремль выход из складывающейся ситуации видит в прямых поставках природного газа в Европу через строительство новых трубопроводов по дну Балтийского моря («Северный поток») и Черного моря («Южный поток»).
Европа — сторонник получения природного газа по альтернативным маршрутам в обход России. И в данном случае основной упор делается на проект «Набукко». «Консорциум Nabucco gas pipeline International ожидает получить восемь миллиардов кубометров газа в год в рамках проекта разработки второй стадии азербайджанского месторождения «Шахдениз», — сказал представитель международных проектов и «Набукко» в компании OMV Кристиан Долезал.
«На второй стадии реализации проекта «Набукко» консорциум ждет аналогичный объем газа от Ирака», — сказал Trend Capital Долезал. Согласно европейским СМИ, австрийская OMV, являющаяся оператором проекта «Набукко», ведет переговоры с компанией BP (оператор проекта «Шахдениз») и британо-голландской Royal Dutch Shell по закупке азербайджанского и иракского газа для транспортировки по трубопроводу «Набукко». По газопроводу «Набукко» стоимостью 12,4 миллиарда долларов предполагается поставлять газ из Азербайджана и Центральной Азии в страны ЕС. Начало строительства газопровода намечено на 2010 год. Максимальная мощность трубопровода составит 31 миллиард кубометров в год. Участниками проекта являются австрийская OMV, венгерская MOL, болгарская Bulgargaz, румынская Transgaz, турецкая Botas и немецкая RWE. Каждый из участников обладает равными долями — по 16,67 процента. Пиковая добыча на первой стадии разработки месторождения «Шахдениз» ожидается в 8,6 миллиарда кубометров, на второй стадии ожидается увеличение до 20 миллиардов кубометров в год. Разработка второй стадии месторождения намечена на 2013 год. Первые поставки по газопроводу «Набукко» также планируются на этот год.
«Европейский закон не позволяет одновременно создавать трубопроводную инфраструктуру и осуществлять продажу газа», — сказал Долезал. По его словам, соглашения между Nabucco Gaspipeline International и экспортерами газа будут подписаны после приема заявок, что станет возможным после согласования правового вопроса. Прием заявок начнется в первой половине 2009 года, сказал Долезал.
Отметим, что ежесуточная добыча конденсата с четырех добывающих скважин на морском месторождении «Шахдениз» на две тысячи баррелей превышает прогнозируемые объемы (45 тысяч баррелей) добычи в рамках всей первой стадии, сказали в компании BP. Если в рамках первой стадии ежесуточная добыча конденсата планировалась в объеме 45 тысяч баррелей, то сейчас с четырех скважин ежесуточно добывается 47 тысяч баррелей, добавил источник.
Суммарный объем добычи газа в рамках первой стадии разработки газоконденсатного месторождения «Шахдениз» в Азербайджане составит 180 миллиардов кубометров газа. В 2008 году объем добычи газа с месторождения ожидается на уровне 7,7 миллиарда кубометров. Общие запасы газа на этом месторождении оцениваются в 1,2 трлн. кубических метров.
Газ транспортируется в Грузию и Турцию по Южно Кавказскому газопроводу. Покупателем газа также выступает Азербайджан. Конденсат транспортируется по трубопроводу Баку — Тбилиси — Джейхан.
Между тем добычу природного газа продолжает и ГНКАР. Производственное объединение «Азнефть» (структура ГНКАР по добыче нефти и газа) ввело в эксплуатацию новую эксплуатационную скважину на мелководной части месторождения «Гюнешли», сообщается в информации, размещенной на сайте компании («Интерфакс-Азербайджан»).
Скважина N431 глубиной 4150 метров пробурена с платформы N15. Со скважины ежесуточно добывается 150 тонн нефти и 40 тыс. кубометров попутного газа, отмечается в сообщении ГНКАР. Платформа N15 была введена в эксплуатацию в 1991 году. Всего с платформы планировалось бурение 26 скважин, скважина N431 является последней.
В настоящее время с платформы N15 ежесуточно добывается 1,65 тыс. тонн нефти и более 1 млн. кубометров газа. В 2008 году ПО «Азнефть» планирует ввести в эксплуатацию на месторождении «Гюнешли» 15 добывающих скважин, в том числе 8 нефтяных и 7 газовых. Бурение новых скважин осуществляется в рамках газовой программы ГНКАР на 2006-2008 годы. Программа направлена на увеличение добычи газа со старых морских месторождений ГНКАР до 8-9 млрд. кубометров к 2009 году. Программа включает два основных направления: совершенствование систем сбора и транспортировки газа для повышения объемов добычи и сдачи газа с месторождения «Гюнешли», проведение здесь дополнительных строительных и реконструкционных работ ввод в эксплуатацию новых скважин, бурение новых скважин на месторождениях «8 Марта», «Бахар» и «Булла-дениз» в соответствии с современными технологическими требованиями.
Разработка мелководной части месторождения «Гюнешли» ведется с 1980 года. Месторождение обеспечивает до 65% всей нефтедобычи ГНКАР. Остаточные запасы площади оцениваются в 180 млн. тонн нефти и 65 млрд. кубометров газа.
Отметим, что Европа надеется на поставки природного газа из Туркменистана транзитом через Азербайджан.
Добыча нефти (вместе с газовым конденсатом) в Туркменистане за 9 месяцев 2008 года составила около 8 млн. тонн, сообщил министр нефтегазовой промышленности и минеральных ресурсов страны Аннагулы Деряев на открывшейся в четверг в Ашгабате международной конференции по нефти и газу. По его словам, в январе-сентябре этого года в республике добыто около 52 млрд. кубометров природного газа, большая часть которого — 35 млрд. кубометров — отправлена на экспорт. Таким образом, за рубеж поставлено почти 70% добытого газа. Министр не привел сравнительных данных по нефтегазодобыче за аналогичный период прошлого года. Ранее сообщалось, что за весь 2007 год в Туркменистане было добыто 9,75 млн. тонн нефти и газового конденсата (рост на 9% по сравнению с 2006 годом) и 72,3 млрд. кубометров газа (рост на 9%). А.Деряев отметил заинтересованность Туркменистана в сотрудничестве с традиционными и потенциальными партнерами и в числе приоритетных его направлений назвал поиск углеводородов, освоение туркменского сектора Каспийского моря, развитие газотранспортной инфраструктуры, нефтегазопереработки и нефтехимии, сервисных услуг. В работе научно-практической конференции «Развитие нефтегазовой промышленности Туркменистана в эпоху нового Возрождения и великих преобразований» (OGT 2008) и 13-й международной выставки «Нефть и газ Туркменистана-2008» принимают участие свыше 230 компаний из 35 стран.
Впрочем, с трудом верится, что Кремль упустит Туркменистан из орбиты своего влияния. Не стоит забывать, что Россия неоднократно заявляла о готовности в полном объеме закупать весь туркменский природный газ. И это не случайно.
Мировой финансовый кризис и трудности в обеспечении финансирования могут замедлить добычу газа в России и заставить ее все больше полагаться на импорт топлива из региона Каспийского моря и Центральной Азии, сказал во вторник в Москве, выступая на шестом международном форуме «Газ России — 2008», президент «Еврогаза» Доминико Диспенца. По его словам, некоторые российские проекты могут находиться в выгодном положении относительно других поставщиков, но мировой кризис так или иначе скажется на газовых проектах. «Перераспределение добычи и поставок газа произойдет в России так же, как и в других частях мира. Трудности обеспечения в новых потоках финансирования могут иметь долгосрочные последствия», — сказал Диспенца.
Другим элементом усложнения поставок российского газа Диспенца считает неуверенность, которой обладают транзитные страны российского газа в Европу. «Такие страны сильнее всего пострадали от кредитного кризиса. Их национальные бюджетные проблемы могут создать потенциал для трудностей транзита в Европу», — сказал Диспенца.
Впрочем, не стоит сбрасывать со счетов возможность поставок в Европу иранского газа. До первых поставок еще есть значительное время, и Запад может в конечном итоге смириться с тем, что Иран обладает мирными ядерными технологиями. А пока лояльная Западу Анкара весьма успешно развивает связи с «опальным» руководством Тегерана. «Турция и Иран ведут переговоры по вопросу закупок газа», — сказал министр энергетики Турции Хильми Гюлер на встрече в Тегеране с министром нефти Ирана Голямхосейном Нозари, пишет Energy Intelligence Group.
По словам Гюлера, Турция намерена увеличить импорт газа из Ирана с нынешних 27 миллионов кубометров в сутки (10 миллиардов кубометров в год) на 23 миллиона кубометров в сутки (восемь миллиардов кубометров в год), из которых часть уйдет на внутреннее потребление, а часть — на экспорт в Европу. Источник поставок газа и сроки доставок не были озвучены. Но, согласно швейцарской EGL, которая намерена импортировать до пяти миллиардов кубометров иранского газа в год, первые поставки иранского газа в Юго- Восточную Европу могут начаться в 2009 году посредством существующих газовых сетей между Ираном, Турцией и Грецией.
Заместитель министра нефти Ирана Акбар Торкан сказал, что половина газа (из 46 миллионов кубометров в сутки) с месторождения «Южный Парс», которое может быть разработано турецкой компанией TPAO, будет доставлена для потребления в Турцию, а оставшаяся часть в 23 миллиона кубометров экспортирована через Турцию в Европу посредством персидского трубопровода. В прошлом году Турция и ИРИ подписали меморандум о взаимопонимании, обязывающий TPAO инвестировать в разработку стадии 22-24 месторождения «Южный Парс». По словам Гюлера, переговоры с Ираном находятся на завершающем этапе.
Любое значительное увеличение экспорта газа в Турцию из Ирана потребует новую трубопроводную инфраструктуру в Исламской Республике, которая уже исследует специальную экспортную линию «Игат-9» — из Ассалуеха до границы с Турцией. Эта 1800-километровая труба будет стоить восемь миллиардов долларов и будет готова не ранее 2014 года. По словам Нозари в случае если соглашение будет согласовано, трубопровод может быть построен совместными усилиями двух стран.

А.Коротков

Энергетический потенциал Узбекистана. Используя природные ресурсы и выгоды географического положения, Узбекистан постепенно увеличивает свой удельный вес в экономике региона и повышает свое значение как крупной транзитной страны.

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Фонд стратегической культуры: Будучи крупнейшей по количеству населению страной Центральной Азии, Узбекистан располагает значительными запасами углеводородных и минеральных энергетических ресурсов. В последние годы именно производство и экспорт энергоносителей являются ключевым вопросом в отношениях Узбекистана с соседними государствами и Россией, представляя собой одну из наиболее острых проблем межгосударственных отношений.

Нефтегазовые ресурсы. В Узбекистане нефтегазовый комплекс не играет столь важной роли, как в Казахстане и Туркменистане. Однако его роль в структуре национальной экономики после распада СССР заметно возросла. В Узбекистане существуют пять нефтегазоносных регионов: Устюртский, Бухаро-Хивинский, Юго-Западно-Гиссарский, Сурхандарьинский и Ферганский. Потенциальные ресурсы нефти в республике составляют более 5,3 млрд. тонн, газового конденсата — 480 млн. тонн, природного газа – 6,25 млрд. куб. м. По данным на 2003 г., прогнозные ресурсы нефти и газа в денежном выражении оценивались более чем в 1 трлн. долл. В 1996 г. Узбекистан впервые добился нефтяной независимости, обеспечив свои нефтеперерабатывающие заводы собственным сырьем. К 2004 г. добыча нефти и газового конденсата достигла 9,6 млн. тонн, в 2,2 раза превысив уровень 1992 г.

Однако для России главным направлением сотрудничества с Узбекистаном является добыча и экспорт газа. Первые шаги по интеграции газовых комплексов двух стран были предприняты еще в начале 2000-х гг. В середине декабря 2002 г. РАО «Газпром» и НХК «Узбекнефтегаз» подписали соглашение о стратегическом сотрудничестве в газовой сфере, которое предусматривало в 2003-2012 гг. поставки газа в Россию в объеме 5 млрд. куб. м с постепенным увеличением до 20 млрд. куб. м. Кроме того, была достигнута договоренность о совместной разработке Устюртского месторождения, запасы которого оценивались в 4 млрд. тонн условного топлива. В апреле 2004 г. вступило в силу соглашение по восстановлению месторождения Шахпахты, где планировалось ежегодно добывать до 0,5 млрд. куб. м. природного газа. 5 февраля 2005 г. между «Газпромом» и «Узбекнефетегазом» было подписано соглашение о транзите через территорию Узбекистана в Россию среднеазиатского, главным образом туркменского газа, который должен был поступать по трубопроводам «Бухара — Урал» и «Средняя Азия – Центр» (САЦ). На протяжении последних лет устойчиво рос экспорт и собственно узбекского газа, поставки которого в Россию начались в 2003 г. В 2004 г. «Газпром» закупил 7 млрд. куб. м узбекского газа, в 2005 г. – 8 млрд. куб. м, в 2006 – 9 млрд. куб. м, а в 2007 г. — 13 млрд. куб. м (1). Всего же республика сегодня добывает порядка 65 млрд. куб. м природного газа, 5 млрд. из которых поставляется на экспорт в Киргизию, Таджикистан и Южный Казахстан (2).

Помимо «Газпрома» крупнейшей российской компанией, активно работающей в Узбекистане, является «Лукойл». В июне 2004 г. в ходе официального визита в Ташкент президента России В. Путина главами «Лукойла» и «Узбекнефтегаза» было подписано соглашение о разработке месторождения Кандым-Хаузак-Шады-Кунград. На момент подписания стоимость контракта оценивалась в 1 млрд. дол. с возможным увеличением до 2 млрд. дол., что является крупнейшим инвестиционным проектом в республике. В созданном консорциуме 90% участия принадлежит «Лукойлу», 10% — «Узбекнефоегазу». Начиная с 2007 г., «Лукойл» планировал добывать на этом месторождении 2,5 млрд. куб. м. газа, а к 2010 г. довести уровень добычи до 8 млрд. куб. м. Кроме того, в 2007 г. «Лукойл» вошел в состав международного консорциума с участием компаний из Китая, Малайзии и Кореи, созданного для разработки месторождений узбекской части Аральского моря.

В ближайшей перспективе все экспортные поставки узбекского газа будут осуществляться в Россию по газопроводу «Средняя Азия — Центр», пропускную способность которого планируется увеличить до 80-90 млрд. куб. м. По-видимому, Узбекистан примет участие и в поставках газа по транзитному трубопроводу из Туркменистана в Китай, который будет проложен через его территорию. Соглашение по ежегодным поставкам в Китай 5 млрд. куб. м газа по этому трубопроводу уже пописал Казахстан. О планах использования альтернативных маршрутов доставки энергоносителей говорит и недавнее высказывание президента И. Каримова, заявившего в ноябре 2008 г. во время визита в Ташкент президента Болгарии Г. Пырванова, что «Узбекистан намерен реализовать другие… направления, кроме тех, которыми мы пользуемся» (3). В то же время возможность экспорта в Китай 5 млрд. куб. м. газа, которая может быть предоставлена Узбекистану, не идет пока ни в какое сравнение с пропускной способностью газопроводов на российском направлении.

Электроэнергетика. Большая часть электроэнергии в Узбекистане производится на тепловых электростанциях, которые работают на природном газе. В настоящее время республика располагает 37 тепловыми и гидравлическими электростанциями установленной мощностью более 11 млн. киловатт и возможностью ежегодной выработки более 55 млрд. киловатт-часов в год. При этом 87% установленной мощности приходится на долю тепловых и 13% — гидравлических электростанций. Наиболее крупными тепловыми электростанциями Узбекистана являются Сырдарьинская ГРЭС (3 млн. КВт), Ново-Ангренская (2,1 КВт), Ташкентская (1,86 КВт) и Навоийская (1,25 КВт), а гидравлическими — Чарвакская ГЭС (620,5 МВт), Ходжикентская – 165 (МВт), Фархадская (126 МВт) и Газалкентская (120 МВт).

В советский период энергосистема Центральной Азии состояла из двух сегментов, один из которых, расположенный в Северном Казахстане, был органически связан с электросетями России, а второй, охватывавший Среднюю Азию, включал энергосистемы Южного Казахстана, Узбекистана, Туркменистана, Таджикистана и Киргизии. Диспетчерский центр по управлению региональной энергосистемой Средней Азии находился в Ташкенте. В результате независимый Узбекистан унаследовал статус регионального энергетического координатора, через сети которого осуществляется передача электроэнергии во все республики региона. Всего на долю Узбекистана приходится порядка 40% генерирующих мощностей Объединенной энергосистемы Средней Азии (4), в состав которой входит 83 электростанции общей мощностью 25 тыс. МВт. Несмотря на то, что после распада СССР торговля электроэнергией, по некоторым данным, снизилась на 80%, энергоснабжение многих районов Киргизии и Таджикистана до сих пор критически зависит от поставок электроэнергии из Узбекистана (5).

Урановые ресурсы. По данным МАГАТЭ в настоящее время Узбекистан находится на седьмом месте в мире по запасам урана и на пятом месте по его добыче. В стране разведано около 40 месторождений урана, в том числе 27 крупных. По оценке Государственного комитета по геологии и минеральным ресурсам, разведанные запасы урана составляют 185,8 тысяч тонн (3% мировых ресурсов). Монополистом по добыче, переработке и экспорту урана является «Навоийский горно-металлургический комбинат», который также производит около 85% добываемого в республике золота (6). По классификации российского уранового холдинга «Атомредметзолото» (АРМЗ), Узбекистан входит в число ведущих мировых производителей урана, ежегодная добыча которых превышает 1 тыс. тонн. Первое место в этой группе занимает Канада, где в 2007 г. было добыто 9,5 тыс. тонн урана, за ней следуют Австралия (8,6 тыс. т.), Казахстан (6,6 тыс. т.), Россия (3,4 тыс. т.), Нигер (3,2 тыс. т.), Намибия (2,9 тыс. т.), Узбекистан (2,27 тыс. т.) и США (1,8 тыс. т.). В общей сложности на долю этих стран приходится 92% мировой добычи урана. В последние годы добыча урана в Узбекистане увеличивалась невысокими темпами, что связано с дефицитом производственных мощностей. Так, в 2007 г. прирост по сравнению с предыдущим годом составил всего 0,5%. Однако к 2012 г. «Навоийский ГМК» планирует увеличить добычу урана в 1,5 раза, запустив семь новых месторождений и расширив производственные мощности (7). Не имея собственной атомной промышленности, Узбекистан поставляет весь добытый уран на экспорт, главным образом, в США. Между тем перед Россией в обозримой перспективе встанет проблема дефицита урана в связи с планами развития атомной энергетики и нехваткой собственных запасов. Не случайно Узбекистан наряду с ЮАР фигурирует в числе стран, наиболее привлекательных для России с точки зрения добычи урана (8). В целом, располагая значительными запасами углеводородных и минеральных ресурсов, Узбекистан в последние годы начинает играть всё более важную роль в региональных энергетических проектах. Во многом этому способствует «срединное» положение Узбекистана в Центральной Азии, делающее его ключевой страной при прокладке трансграничных трубопроводов и электросетей. Используя природные ресурсы и выгоды географического положения, Узбекистан постепенно увеличивает свой удельный вес в экономике региона и повышает свое значение как крупной транзитной страны.

Автор — Александр ШУСТОВ
_______________
1. Черкашин В. Мы нужны друг другу. Состояние и перспективы сотрудничества России и Узбекистана в нефтегазовой сфере // Нефтегазовая вертикаль. 2007. Вып. 9. / http://www.ngv.ru/article.aspx?articleID=24482

2. Об итогах визита делегации ОАО «Газпром» в Узбекистан // Нефтегазовая вертикаль. 2007. Вып. 9. / http://www.ngv.ru/show_release.aspx?releaseID=4600; Независимая газета. 2008. 11 нояб. 3. Независимая газета. 2008. 11 нояб.

4. Толмачев Г. Энергетика Узбекистана на пороге XXI века // Казахстанская компания по управлению электрическими сетями / http://www.kegoc.kz/page.php?page_id=71&lang=1&article_id=307

5. Шамсиева Д., Таксанов А. Топливно-энергетический комплекс Узбекистана: тенденции и проблемы развития // ЦентрАзия. 2003. 5 авг. / http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1060104900» \t «_top

6. Узбекистан планирует увеличить объемы добычи урана // Фергана.Ру. 2008. 7 июля / http://www.ferghana.ru/news.php?id=9599

7. Добыча урана в 2007 году: факты и выводы // «Урановый холдинг АРМЗ» (ОАО «Атомредметзолото») / http://www.armz.ru/1/analitics

8. Россия добудет недостающий уран в ЮАР и Узбекистане // Лента.ру. 2006. 10 апр. / http://www.lenta.ru/news/2006/04/10/uranium