Метка:Газпром

Американская нефтяная стратегия (статья от 11.02.2007 г., в которой предсказан нынешний «финансовый кризис»)

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес

Эксперт: Анализ динамики мировой и американской нефтедобычи за минувший век показывает, что ценовой всплеск последних лет в ближайшее время сменится новой масштабной коррекцией глобального значения. Дешевая нефть вызовет кризис российской экономики

Причины изменения стоимости нефти на мировом рынке окутаны густым туманом информационного шума, и возникает ощущение, что кому-то очень влиятельному здесь есть что скрывать. Догадки встречаются самые экзотические — вплоть до влияния Солнца на активность нефтяных брокеров. От чего все же зависит уровень мировых цен на нефть (см. график 1)?

Нефтяные аналитики любят объяснять движение нефтяных цен фундаментальными факторами, действие которых, на наш взгляд, мало что объясняет.
 

Фундаментальные загадки

Как следует из графика 2, добыча нефти странами — членами ОПЕК устойчиво увеличивалась в периоды низкой стоимости сырья (1965–1973 и 1986–2004 гг.), а остановка роста добычи ОПЕК в 1974–1980 годах совпала с периодом высоких цен. Это, казалось бы, подтверждает популярную теорию ценовых манипуляций картеля как главного фактора ценообразования. Однако резкое снижение добычи ОПЕК в 1981–1986 годах происходило на фоне не увеличения, а падения мировых цен на нефть в реальном исчислении.

Вряд ли удастся обнаружить какую-либо значимую связь между колебаниями цен и плавно увеличивающейся добычей нефти странами, не входящими в ОПЕК. Временные приостановки роста добычи этими государствами совпадали с периодами как повышения цен (1974–1975, 2002–2005 гг.), так и их падения (1983–1986 гг., см. график 3).

Добыча нефти в странах бывшего СССР характеризуется и временами больших неудач, когда сокращение добычи накладывалось на снижение мировых цен, и периодами крупных удач, когда добыча снова начинала увеличиваться в ситуации роста цен на мировом рынке (см. график 4). Отсюда можно сделать статистически безупречный, но абсурдный по смыслу (мировой рынок делает нам еще лучше, когда нам и без того хорошо, и старается навредить, когда нам становится хуже) вывод, что мировые цены растут тогда, когда повышается добыча нефти в России и других государствах бывшего СССР, и падают, когда в нашей стране кризис.

Не выдерживает критики при пристальном рассмотрении и идея повышения цен на нефть из-за роста ее потребления. Мир использует все больше нефти, но темпы роста потребления, в отличие от цен, практически не меняются в течение длительных интервалов времени (см. график 5). Влияние расширяющихся рынков Индии и Китая не объясняет динамики мировых цен — суммарный ежегодный прирост потребления в этих двух странах при всех высоких относительных показателях составляет всего 0,2–0,5% мирового спроса.

Снижение потребления нефти в конце 1970−х — начале 1980−х годов и слом динамики по сравнению с 1960–1970−ми годами были вызваны активной энергетической политикой развитых государств Запада и глубоким кризисом стран третьего мира. Конечно, и то и другое стало следствием изменившейся энергетической ситуации, но причинно-следственные связи выглядят именно так: темпы потребления зависят от цен, но опосредованно — через долгосрочные изменения государственной энергетической политики, а не как прямой результат текущей рыночной конъюнктуры.

О физической нехватке нефти говорить сегодня не приходится. Запасы нефти за двадцать лет, с 1985−го по 2006 год, почти удвоились — с 770 до 1200 млрд баррелей (164 млрд тонн), что позволяет поддерживать сложившиеся темпы ее потребления еще длительное время.
 

Театр одного актера

Так чем же все-таки определяется динамика цен на нефть? Начиная с открытия нефти в Пенсильвании во второй половине XIX века мировая нефтяная промышленность пережила не менее восьми циклических пиков активности, после которых наступал резкий и неизбежный спад. Нефтяная отрасль — типичный пример boom/bust-бизнеса, то есть такого, для которого характерны периоды лихорадочной активности, чередующиеся с временами застоя. В этом рынок нефти не уникален. Исключительность его в том, что определяющее влияние на весь мировой рынок нефти оказывает всего одна страна — Соединенные Штаты Америки.

В то время как основная часть ресурсов жидкого топлива находится на Ближнем и Среднем Востоке, примерно 80% всего капитала мировой нефтяной промышленности сосредоточено в США. В Штатах существует гигантский фонд низкопроизводительных нефтяных скважин, которые работают вполовину мощности. Никакой свободный рынок не может оправдать существования огромной малопроизводительной резервной системы нефтеснабжения, этого детища холодной войны. В случае серьезного мирового политического кризиса, войны, перерыва в поставках Америка может удвоить собственную добычу нефти за считаные дни, если не часы. Плюс к тому в стратегических запасах содержится резерв нефти, достаточный для возмещения импорта в течение 90 дней, или около 100 млн тонн. Причем планируется удвоить длину этого дамоклова меча, нависающего над рыночной стихией, доведя стратегические запасы до 1,5 млрд баррелей.

Однако срок жизни нефтяной скважины ограничен 20–25 годами. Сохранить свой добычный потенциал Соединенные Штаты могут лишь периодическими кампаниями массированного бурения, финансирование которых возможно только за счет роста мировых цен на нефть. Поэтому мировой нефтяной цикл привязан к циклу воспроизводства американских нефтегазодобывающих скважин и коррелирует со средним временем эксплуатации скважины (см. график 6). А издержки воспроизводства капитала американской нефтяной промышленности перекладываются за счет повышения цен на весь мир. Это именно та загадка, которую американские нефтяники и политики тщательно от всех скрывают: не ОПЕК, а США стоят у штурвала глобального нефтетанкера.

Механизм одностороннего контроля над мировым рынком нефти американцы создали в 40–70−х годах ХХ века, прекрасно понимая, как говорил еще лорд Керзон, что «дело союзников приплыло к победе на гребне нефтяной волны», и имея намерение и впредь свободно «серфинговать» на таких гребнях.

Действует этот механизм так: США согласуют желаемый уровень цен с Саудовской Аравией, а саудовцы добывают больше или меньше нефти, чтобы выйти на данный уровень. Саудовская Аравия, которой принадлежит около четверти всех мировых запасов нефти, выступает в роли компенсирующего, свингового поставщика. Aramco, эта непубличная, закрытая от посторонних взглядов гигантская американо-саудовская корпорация, по стоимости активов превосходящая «Газпром» примерно втрое, — главный маркетмейкер в мире. Влияние Aramco, фактически управляемой правительствами США и Саудовской Аравии, многократно усиливается путем координации действий с другими транснациональными «сестрами» — такими, как Shell, Exxon Mobil и Shevron. Олигополия с нефтяного рынка никуда не делась.

Для сохранения действенности этого механизма требуются серьезные политические усилия и постоянная накачка военных мускулов. И нет никаких оснований предполагать, что этот отлаженный механизм более не действует. Наоборот, американцы решили усилить возможности контроля над мировым рынком нефти путем дерзкой экспедиции в Ирак. Если им удастся распространить свой контроль и на Иран, то нефтяной рынок попадет в их полное распоряжение, так как эти три страны располагают примерно половиной всей мировой нефти и почти всеми ресурсами нефти дешевой. Всем остальным государствам, включая Россию и США, добыча нефти обходится гораздо дороже.
 

Спад не за горами

Несмотря на то что США имеют практически открытый доступ к ближневосточным богатствам, основой американского энергетического могущества остается их собственная нефтяная промышленность. В настоящее время инвестирование в американскую нефть медленно ползет вверх. Активность бурения уже почти втрое превысила уровень кризисного 1999 года, но пока еще вдвое ниже, чем в пиковом 1981 году. Но уже сейчас в США работает в два раза больше буровых установок, чем во всем остальном мире вместе взятом! Объем ввода скважин приближается к уровням конца 1970−х — начала 1980−х годов (см. график 7). Это означает, что пик, а за ним, соответственно, и спад не за горами. Судя по наблюдавшейся в прошлом динамике, точка перелома будет достигнута в 2007–2009 годах. То есть нынешняя нефтяная эйфория продлится всего два-три года. Это та фора, которую Россия все еще, возможно, имеет для осуществления стратегического маневра.

Одна из опасностей нынешней ситуации заключается в том, что, перед тем как надолго упасть, цены могут еще подрасти, порождая необоснованные надежды и приводя к неверным политическим и экономическим решениям.

Что будет после того, как цены дойдут до пика? США просто обвалят их, потому что высокие цены им будут уже не нужны. Наоборот, надо будет, чтобы покупали больше нефти, так как сейчас идет процесс мощного инвестирования в нефтяную промышленность и добывающие возможности уже превышают спрос. Если мы увидим, что в Америке началось резкое снижение инвестиций в бурение, это будет означать, что цикл заканчивается. И это будет сильным сигналом к тому, что цена должна вот-вот упасть.
 

Готовиться к кризису

Что будет означать нефть по 20 долларов за баррель для российской экономики? На наш взгляд, быстро изменится ситуация во внешней торговле, рубль обесценится. Больше всего пострадает частный сектор — многочисленные импортеры, черный и серый рынок, которые сегодня обеспечивают занятость и снабжение потребительскими товарами миллионов людей. У них закончатся деньги, они побегут в банки, резко возрастет нагрузка на банковскую систему, банкам нечего будет предложить, потому что доходы от экспорта упадут. В то же самое время экспортеры потеряют возможность малой кровью разрабатывать новые месторождения. Старые действующие месторождения станут нерентабельными до следующего цикла. Наступит полномасштабный экономический кризис.

Главной политической проблемой будет не столько дефицит бюджета, сколько опустение полок и разорение мелкого бизнеса. Возникнет очень опасная политическая нестабильность, причем носителями ее будут не маргиналы, которых сегодня опасаются в политических кругах, а те, кого пока никто не боится, но кто гораздо страшнее маргиналов, — это люди, которые в данный момент трудоустроены. Надо понять, что главная цель в условиях кризиса — не спасти бюджет, а не допустить опустения полок, массового разорения мелкого бизнеса и потери рабочих мест.

1998 год оставил черную полосу в новейшей истории российской экономики. Но тогдашняя коррекция была не того масштаба и эпизод быстро закончился. Произошла корректировка обменного курса, а потом начался быстрый рост цен на нефть, который остановил кризис. Нужно ожидать, что в этот раз могут начаться процессы, напоминающие не 1998−й, а 1986–1988−е, закончившиеся, как известно, 1991−м годом. Вот та модель развития ситуации, к которой нужно быть готовыми. Никогда не следует также забывать и 1929 год, когда рухнули все мировые рынки, в том числе рынок зерна — основы экспорта России. Не Сталин, а мировой экономический кризис прикончил нэп и породил госмонополистический социализм, причем не только в СССР, но и у его главного торгового партнера, а затем главного врага — Германии.

Возможные решения нужно искать прямо сейчас, сегодня. Необходимо найти способ увеличения инвестиций в материальную базу нефтедобычи и затратить деньги на масштабное импортозамещение.

Адрес публикации: http://www.imperiya.by/economics3-3629.html

Поднебесная может остаться без российских нефти и газа

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:China, Nord Stream, Бизнес, Политика

Россия и Китай столкнулись со сложностями в ходе переговоров относительно цен на экспорт сырья. Об этом заявил источник, близкий к руководству госконцерна China National Petroleum Corporation (CNPC). Как сообщил представитель китайской корпорации, CNPC не намерена пересматривать ценовые условия фьючерсного контракта о поставках нефти в Китай, заключенного в 2004 году с НК «Роснефть». Осенью прошлого года CNPC уже пошла на повышение цены нефти на $0,675 за баррель, однако переговоры по этому вопросу продолжаются. «Пока CNPC не готова еще раз пересматривать цены по этому контракту, как того требует «Роснефть», — сообщил источник CNPC.
Одновременно затягиваются переговоры Пекина с «Газпромом», в связи с чем строительство газопровода «Алтай», по которому в 2011 году должен был пойти в Китай экспортный газ, откладывается на неопределенный срок. Китайская сторона обвиняет «Газпром» в срыве переговоров. «Мы не смогли договориться с «Газпромом» по ценам на газ, что ведет к отсрочке строительства газопровода «Алтай», — признаются представители CNPC. По словам источника в компании, ответов от экспертов «Газпрома» приходится ждать по полгода, тогда как CNPC давно согласилась приобретать газ по мировым ценам. «Не совсем ясно, почему у российского партнера существует недоверие к CNPC», — недоумевает представитель китайского концерна. Вопрос строительства газопроводов будет поднят в Москве 23 октября на заседании подкомиссии по энергетике по подготовке регулярных встреч глав правительств двух стран и затем на втором раунде энергетического диалога 26 октября.

Для экспертов причина затягивания переговоров очевидна: с одной стороны, мировой финансовый кризис внес свои коррективы в планы российского газового монополиста: как и всем, «Газпрому» приходится урезать свои инвестиционные проекты и жертвовать менее приоритетными. «В условиях дефицита ликвидности и падении цен на нефть и газ целесообразность этого проекта стоит под вопросом», — говорит аналитик ИК «Солид» Денис Борисов. «У «Газпрома» есть ряд амбициозных проектов, требующих серьезных капиталовложений, как, например, Штокман, Nord Stream, месторождения в Ямало-Ненецком АО, и сейчас он будет заниматься в первую очередь ими, — уверен эксперт. — Тогда как при ожидаемых ценах на газ срок окупаемости строительства трубы в Китай значительно увеличивается». С другой стороны, и Пекин несколько лукавит, обвиняя «Газпром» в затягивании переговоров и заявляя о своей готовности приобретать газ по мировым ценам. «У Китая есть альтернативный сырьевой источник — это уголь, которого в стране много. Это ставит Китай в более выгодное положение по сравнению со многими странами и позволяет ему торговаться о дисконтах по отношению к ценам поставки газа в Европу», — говорит Денис Борисов.

«Алтай — далеко не самый приоритетный проект для «Газпрома», а CNPC согласен приобретать газ только по ценам ниже европейских», — соглашается начальник отдела фундаментального анализа УК «Открытие» Наталья Мильчакова. «Однако по всему миру сейчас уровень цен на сырье будет принципиально другим», — сообщил эксперт. В то же время аналитик подчеркнул, что КНР — не единственная возможность для «Газпрома» диверсифицировать экспорт. «Заинтересованность в российских нефти и газе проявляла и Южная Корея», — отмечает Наталья Мильчакова.

Эксперты единодушны в том, что заинтересованность «Газпрома» в проекте упала и возможен полный срыв переговоров. В то же время Денис Борисов не исключает, что потребности Китая в топливе вполне могут быть удовлетворены за счет экспорта из Туркмении, Узбекистана и Казахстана, а также за счет собственных месторождений в том случае, если страна посчитает их разработку более целесообразной, чем приобретение сырья за рубежом.
 
 Источник: СОФЬЯ ПИСКУНОВА, gzt.ru
 

Иран обсудит идею газового картеля с Катаром и Россией

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

«Нефть России»:  Министры нефти Ирана, Катара, а также глава российской компании Газпром Алексей Миллер встретятся 21 октября в Тегеране для обсуждения вопросов сотрудничества между тремя ведущими газодобывающими странами. Об этом сообщает «К2Капитал» со ссылкой на Platts. На долю упомянутых стран приходится почти половина мировых запасов «голубого топлива».

Представитель министерства нефти Ирана заявил, что эта будет первая такая встреча трех стран на столь высоком уровне. Однако детали предстоящей встречи и ее повестка пока не раскрывается.

Встреча состоится в преддверии саммита Форума стран-экспортеров газа, который должен состояться в середине ноября этого года в России.
О датах проведения этого форума сообщил министр энергетики России Сергей Шматко еще в июне. Иран и Катар являются членами ОПЕК, а также совместно с Россией являются участниками GECF. Эти страны хотели бы превращения нынешнего международного совещания газодобывающих стран в более формальную организацию по типу ОПЕК.

Адрес публикации: http://www.oilru.com/news/87391/

Ситуация в Ираке: танцы вокруг нефти

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Iraq, Бизнес, Политика

Источник iraq.itar-tass.com:  Министр нефти Ирака Хусейн аш-Шахристани прибыл вчера в Великобританию для обсуждения с международными компаниями контрактов на разработку иракских нефтяных месторождений, сообщила британская вещательная корпорация Би-би- си. По ее данным, к проведению таких переговоров была отобрана 41 компания, включая «ВР», «Шелл» и «Эксон». Предметом обсуждений станут соглашения на добычу нефти на 8 крупнейших иракских месторождениях, содержащих, по оценкам экспертов, около 40 проц всех нефтяных ресурсов страны.

Проводимые аш-Шахристани переговоры, как было заявлено, являются частью предпринимаемых Багдадом усилий по увеличению ежедневной национальной добычи нефти с нынешних 2,5 млн баррелей до 4,5 млн баррелей в течение ближайших пяти лет. Сам факт начала переговоров, по мнению местных комментаторов, свидетельствует о существенной нормализации ситуации в Ираке. Подписание контрактов, в случае достижения договоренностей, ожидается в середине будущего года. Если это произойдет, западные нефтяные компании впервые займутся разработкой иракских нефтяных полей за последние 30 лет.

Как сообщила сегодня британская газета «Файнэншл таймс», прибывший в понедельник в Лондон министр нефти Ирака Хусейн аш- Шахристани приступил к заключительным консультациям с ведущими западными частными нефтяными компаниями по контрактам, срок действия которых достигает 20 лет. Т.е. Ирак начал финальный тур отбора иностранных партнеров для участия в совместных проектах по разработке крупнейших нефтяных месторождений страны и созданию нефтяной инфраструктуры.

Ранее иракское правительство составило на основе поданных заявок список из 41 международной компании, включая российские «Газпром» и «ЛУКОЙЛ», которые выйдут в финал конкурсов на участие в нефтяных и газовых проектах в Ираке. Как сообщили сегодня представители деловых кругов, недавно этот список был увеличен до 48 компаний.

На предстоящей внеочередной сессии ОПЕК рассмотрит вопрос о сокращении объемов добычи нефти, если на рынках возникнет ее избыток и предложение значительно превысит спрос. Об этом объявил сегодня в Лондоне министр нефти Ирака Хусейн аш-Шахристани. Ирак является членом ОПЕК, однако на него не распространяется система предельных квот на добычу нефти странами этой международной организации. Тем не менее, в Лондоне Хусейн аш-Шахристани дал понять, что Ирак готов, в случае необходимости, «проявить солидарность» со своими коллегами по ОПЕК.

Внеочередная сессия ОПЕК пройдет 18 ноября в Вене. Ряд стран, включая Венесуэлу, Иран и Ливию, открыто добиваются принятия экстренных мер с тем, чтобы вернуть цену нефти на уровень 100 долларов за баррель. Однако, как отмечают информированные деловые круги, часть влиятельных стран организации, в том числе Саудовская Аравия, считают, что рубеж для защиты цены барреля должен находиться на отметке в 80 долларов.

Курдские проблемы правительства Ирака

Глава автономного региона Иракский Курдистан Масуд Барзани прибыл в понедельник в Багдад для переговоров с центральным иракским руководством. Он сразу встретился с президентом Ирака Джалялем Талабани /курдом по национальности/, с которым очертил круг подлежащих обсуждению проблем.

В их числе — готовящееся к подписанию соглашение о долгосрочном сотрудничестве в сфере безопасности между Вашингтоном и Багдадом. Будет также рассмотрен вопрос размещения подразделений иракской армии и курдских военизированных формирований «пешмерга» в спорных районах, на административно-территориальную принадлежность которых претендуют как курдские, так и центральные власти. «Есть много вопросов, которые нам надо решить», — отметил Барзани по прибытии в иракскую столицу.

Сегодня же по указанию премьер-министра Ирака Нури аль-Малики в христианских районах Мосула на севере страны /провинция Найнава/ размещены до трех тысяч иракских военнослужащих и полицейских для защиты христиан от нападений боевиков. В последние дни город захлестнула волна насилия. Вооруженные экстремисты изгоняют христиан из домов, убивают владельцев магазинов и лавок. По официальным данным, погибло от семи до 14 человек. Более 1300 семей покинули Мосул из опасений за свои жизни. Люди укрылись у родственников в ближайших деревнях.

Аль-Малики пообещал защитить жителей города, в котором всегда мирно уживались арабы, курды и туркмены, исповедующие разные религии. Лидеры христианской общины считают, что против нее начата война, преследующая цель изгнания из города. Пока доподлинно не известно, кто стоит за антихристианской кампанией в Мосуле. Многие христиане считают, что погромы инициировали курды, которые якобы хотят получить больше власти по итогам предстоящих выборов в провинциях. Официальные иракские представители возлагают ответственность на боевиков «Аль-Каиды», перебравшихся на север страны после разгрома в Багдаде и западной провинции Анбар.

Проблемы ЮНЕСКО

ЮНЕСКО выступила сегодня с призывом к международному сообществу мобилизовать усилия с целью обеспечения права иракских детей на учебу. В обращении Организации ООН по вопросам образования, науки и культуры говорится, что после начала войны в этой стране почти четвертая часть детей лишилась возможности посещать школы.

«Начавшаяся в 2003 году война и, как следствие, участившиеся акции насилия пагубно сказались на системе образования Ирака, — говорится в распространенном сегодня пресс-службой ЮНЕСКО коммюнике. — Более 22 проц иракских детей, в первую очередь девочки, сегодня не могут посещать школы. Качество образования резко снижается, поскольку многие преподаватели из-за угроз со стороны экстремистов покидают страну». «С 2003 года в Ираке были убиты 230 преподавателей, сотни других пропали без вести, — отмечается в документе. — В этом контексте помощь системе образования становится ключевым фактором реконструкции и развития Ирака».

Эта проблема будет главной в повестке дня предстоящей в конце месяца в парижской штаб-квартире ЮНЕСКО международной конференции под девизом «Не дадим погибнуть будущему Ирака» с участием представителей более 150 стран. 

Адрес публикации: http://www.warandpeace.ru/ru/news/view/28420/

Нефтегазовый передел КТК

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

карта с сайта http://www.oilcapital.ru/

 

Нефть России:  Казахстанской энергополитике сложно дать однозначную оценку, если только не рассматривать ее в фокусе той многовекторности, которой так славится РК. Глава «КазМунайГаз» М. Кабылдин и министр энергетики и природных ресурсов С. Мынбаев чуть ли не в один голос произносят мантры о том, что финансовый кризис никак не скажется на крепнущей с каждым годом нефтяной отрасли Казахстана. 

Если следовать заявлениям официальных лиц, наоборот, Казахстан готов даже приобретать активы за рубежом, к примеру, доли Омана и ВР в Каспийском трубопроводном консорциуме (КТК). Сейчас Казахстан завершает сделку по покупке контрольного пакета акций (51%) компании «МангистауМунайГаз» у индонезийской «Central Asia Petroleum» — ею, по слухам, владеет бывший родственник Н. Назарбаева «венский сиделец» Р. Алиев. Правда, в этот контекст не совсем вписывается желание казахстанского монополиста «КазМунайГаз» продать созданную в марте этого года компанию «КазТрансГаз — Тбилиси». Может быть, не все так безоблачно на горизонтах «КазМунайГаз»? 
Но по порядку. 

Выход Омана (доля в проекте 7%) из проекта КТК, о котором было объявлено весной этого года, показателен — проблема расширения пропускной способности маршрута (с 32 до 67 млн тонн в год) пока не решена. Судя по сообщениям в прессе, выход Омана из проекта мотивирован долгой окупаемостью. В свою очередь, этот выход спровоцировал конкуренцию России (доля в проекте 24%) и РК (доля в проекте 19%) за право приобретения доли Омана. 

Казахстан давно стремится к тому, чтобы стать обладателем блокирующего пакета КТК, прежде всего для того, чтобы влиять на Россию в вопросе расширения КТК (как известно, Россия недовольна тарифной политикой КТК). А в соответствии с недавними изменениями в казахстанском законодательстве КТК был отнесен к «стратегически важным объектам», и теперь сделки с акциями консорциума могут проводиться только с одобрения правительства Казахстана. Последнее явно не настроено передавать долю Омана России, однако по соглашению акционеров КТК в случае, если на пакет султаната будут претендовать и РК, и РФ, доля Омана не может быть распределена иначе как: России — 3,9%, Казахстану — 3,1%. Доля в 3,1% не позволит РК сформировать блокпакет. 

Теперь о выходе другого участника консорциума — ВР, являющегося оператором трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан, который прямо конкурирует с КТК. Россия и Казахстан и тут обладают преимущественным правом выкупа. Нужно учесть, что отношения российского нефтяного руководства и консорциума уже давно носят довольно напряженный характер, и в печать периодически просачивалась информация о том, что итогом своей политики в отношении КТК Россия видит поглощение консорциума. Руководство ВР не озвучило свое решение о продаже своей доли в консорциуме, но многие наблюдатели считают, что возникновение этой темы стало следствием продолжающегося давления на компанию. Скорее всего, «Транснефть» будет стремиться к увеличению доли в этом проекте, а доли Омана и ВР, которые будут предлагаться к продаже, станут предметом торга в контексте расширения КТК. 

Следующий, не менее острый сюжет связан с продажей ООО «КазТрансГаз — Тбилиси» — газораспределительной компании, поставляющей газ в грузинскую столицу. Сюжет тем интереснее, что компания «КазТрансГаз» — «дочка» «КазМунайГаз» («дочкой» которой, в свою очередь, является «КазТрансГаз — Тбилиси») — решила поднять цены на поставляемый газ для клиентов этой компании. 

Рациональность такого решения можно было бы поставить под сомнение, если бы не два принципиальных момента. Первый носит политический характер. Официальное заявление о решении продать компанию было сделано на высоком уровне «с прицелом» на то, что мессидж дойдет до оппонентов Грузии. Демонстрационный отказ от грузинского направления со стороны казахстанского руководства стал очередным в цепи подобных акций (отказ от транспортировки углеводородов во время военного столкновения на территории Грузии, недавний отказ от проекта строительства зернового терминала). Желание же оставить за собой порт Батуми и нефтяной терминал свидетельствует о том, что эта политика скорее носит конъюнктурный характер, чем принципиальное долгосрочное политическое решение. 
Второй момент — решение продать газораспределительную компанию — возможно, связан с отсутствием информации о переговорах между российским монополистом «Газпром» и Грузией по поставкам газа в 2009 году. 
Сейчас поставки газа в Грузию продолжаются в рамках законтрактованных на 2008 год объемов. Возможность заключения контракта на следующий год вызывает большие сомнения, и Казахстан мог бы вполне комфортно чувствовать себя на грузинском газовом рынке, особенно учитывая то обстоятельство, что Азербайджан не сможет заместить весь объем газа, поставляемый «Газпромом». Азербайджан способен поставлять лишь объемы, необходимые для снабжения Тбилиси, и то по «российской» же цене в 235 долл. за тысячу кубических метров. 

Однако на потребляемые объемы и, соответственно, на цену на газ оказывает решающее влияние платежеспособность населения. После кавказского кризиса и спада экономической активности в Грузии она резко упала. Соответственно, «КазТрансГаз — Тбилиси» рискует оказаться нерентабельной. Повышение же тарифов на газ для потребителей, скорее всего, продиктовано стремлением повысить стоимость самой компании и окупиться при продаже. 
Таким образом, не все в энергетической отрасли Казахстана так гладко, как это пытаются представить официальные лица. 

Алексей Власов, директор Информационно-аналитического центра по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве. 

КАК ОБОЙТИ ЛОВУШКУ? Спор о нефтегазовых контрактах может нанести ущерб имиджу России в Сербии

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

RPMonitor:  В последние месяцы в Сербии разворачивается массированная антироссийская кампания, главной темой которой стала не политика, а экономика. Стартовым информповодом стал визит в Сербию главы российского МЧС Сергея Шойгу после выдвинутого официальным Белградом требования о пересмотре ранее достигнутых договоренностей в энергетической сфере, в частности – о покупке «Газпромом» сербского нефтегазового гиганта «НиС».

Напомним, что контракт был подписан в конце января 2008 года в Москве. Сербскую делегацию возглавлял тогдашний премьер-министр Воислав Коштуница. Интересно, что, хоть и не в составе делегации, в Москве в это же время находился и президент Сербии Борис Тадич. Подписание данного контракта как Тадичем, так и Коштуницей было использовано как свидетельство «поддержки со стороны России», что было особенно важно для Тадича на фоне проходивших в то время президентских выборов.

Впрочем, уже тогда близкий к Тадичу министр экономики Динкич – человек крайне либеральных взглядов, проводник политики НАТО в Белграде, заявил, что подписанный контракт «унизителен для Сербии», поскольку «Газпром» собирается заплатить за НиС «слишком мало». Это, в целом, соответствовало и позиции брюссельских евроструктур, дававших понять Белграду, что договор, подписанный в Москве, лучше не ратифицировать. Тем не менее, ратификация прошла успешно, хотя Динкич и предпринимал попытки ее заблокировать.

Однако часть вопросов экономического характера до сих пор осталась неурегулированной, что дало повод антироссийским силам продолжить кампанию в сербских СМИ. При этом необходимо понимать, что главная цель этой акции – не столько пересмотр нефтегазового соглашения, сколько подрыв имиджа России в Сербии. В сознании сербского обывателя создается негативный образ РФ, которую преподносят как «большую газовую корпорацию», преследующую исключительно собственные выгоды. Сербам внушают, что принципиальная позиция России по Косово обусловлена чисто меркантильными соображениями.

В ситуации, когда геополитические и мировоззренческие симпатии сербов пытаются «переформатировать», переключив их с Востока на Запад, Россия ведет себя на сербском направлении инертно и пассивно.

Нет никаких признаков того, что «Газпром», купивший «НиС», предпринимает какие-то шаги по улучшению своего (а следовательно – и российского) имиджа в Сербии. При этом российский газовый гигант вкладывает значительные средства в PR-проекты в целом ряде европейских стран – Германии, Австрии, Франции, Чехии, Словакии. Почему бы «Газпрому» не заняться подобной деятельностью и в Сербии? Направлений для работы здесь великое множество – от гуманитарных программ для сербских жителей Косово до восстановления объектов, разрушенных натовскими бомбардировками в 1999 году. Москве, очевидно, нужно думать и о поддержке пророссийских сил в стране, которые пользуются симпатиями, как минимум, половины сербских избирателей.

Уникальность Сербии состоит в том, что сегодня это – единственная европейская страна, жители которой в массе своей продолжают любить Россию, испытывать к ней братские чувства. Очевидно, однако, что такую Сербию не ждут в ЕС. Необходимо понимать, что психологическая обработка населения в антироссийском ключе будет продолжаться и впредь. Конечной целью антироссийской пропаганды должно стать вступление Сербии в НАТО, со всеми вытекающими отсюда печальными последствиями. Пренебрегая работой с сербским общественным мнением, мы теряем последнюю возможность остановить натовскую экспансию в Сербии. Вместо того чтобы помочь Белграду закрепить за собой статус нейтральной и дружественной страны, мы рискуем стать свидетелями превращения Сербии в натовский плацдарм, откуда легко перебрасывать войска в Прикаспийско-Черноморский регион.

Об авторе: Александр Кравченко – руководитель проекта СРПСКА.РУ (www.srpska.ru)

«Независимая газета»: Принцип мушкетеров по-польски

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

«Нефть России»:  В польском курортном городке Крынице-Здруй в течение нескольких дней проходил XVIII международный экономический форум, организованный польским институтом «Фонд «Институт восточных исследований», — пишет «Независимая газета». Значительная его часть была посвящена энергетической проблематике взаимоотношений между Россией и Европой. Достаточно сказать, что по этой теме было организовано около 10 семинаров, на которые были приглашены ведущие специалисты России, Восточной и Центральной Европы. Этой теме, в частности, были посвящены семинары: «Полное энергетическое партнерство на энергетическом рынке, проблемы поиска новых месторождений нефти, транзит российских углеводородов в Европу, конкурентоспособность различных технологий в ЕС», «Топливо и энергия для будущей Европы и отношения ЕС-РФ в энергетике, поставки природного газа в Центральную и Восточную Европу — экономическая обусловленность страны-поставщика и страны-потребителя», «Энергетическая политика: Евросоюз и Россия».

Организаторы постарались представить наиболее широкий спектр мнений по этим вопросам. В числе докладчиков — известные ученые и журналисты, чиновники ЕС и представители правительств и парламентов, предприниматели и банкиры.

Особенность польского форума состояла в том, что на нем отражалась главным образом точка зрения так называемых новых членов ЕС — Польши, Чехии, Словакии, Румынии и балтийских государств. Их позицию наиболее полно отразил Казимеж Марцинкевич, бывший польский премьер-министр, работающий сейчас в качестве советника по делам Центральной и Восточной Европы в известной инвестиционной компании Goldman Sachs. Несколько выдвинутых им постулатов формируют стратегическую линию восточноевропейских членов ЕС. Прежде всего это принцип солидарности, или необходимость для всех членов ЕС в отношении России говорить единым голосом и иметь единую позицию в энергетических вопросах. Марцинкевич образно назвал подобную позицию «пактом мушкетеров — один за всех и все за одного».

 Обосновывая свой подход, польский экс-премьер указал на то, что Россия, как он считает, проводит политику создания зависимости Европы от транзита энергоресурсов. Именно под этим углом зрения он предпочитал рассматривать недавний кавказский конфликт. Более того, по его мнению, активность российских нефтяных и газовых компаний в Африке свидетельствует о попытках отрезать Европу от альтернативных источников углеводородов. Речь идет о таких странах с крупными запасами углеводородов, как Ливия, Алжир и Нигерия.

Напомним в этой связи дипломатические маневры Евросоюза и «Газпрома» вокруг Нигерии. Как отмечает агентство Би-би-си, комиссар ес по энергетике Андрис Пиебалгс побывал в этой африканской стране вскоре после подписания 3 сентября меморандума между ее правительством и «Газпромом» и предложил Нигерии помощь в разработке планов прокладки газопровода через пустыню Сахара. Согласно Би-би-си Еврокомиссия рассматривает Нигерию как частичную замену России в качестве поставщика нефти и газа.

Нетрудно себе представить, что острой критике поэтому были подвергнуты позиция Германии, поддерживающей проект «Северного потока», и позиция таких стран, как Болгария и Греция, принимающих участие в конкурирующем с трубопроводом «Набукко» проекте «Южный поток».

По мнению Марцинкевича, именно Польша должна стать центром буферной зоны между Россией и остальными членами ЕС (имеются в виду западноевропейские страны). Не секрет, что Польша проявляет большую активность в энергодиалоге с Россией, в том числе и путем поиска практической альтернативы российскому газу. Так, Польша ведет переговоры о строительстве трубопровода с газовых месторождений Норвегии и планирует построить терминал сжиженного газа на побережье Балтийского моря, чтобы сделать возможным получение газа по морю от таких поставщиков, как Алжир. По мнению одного из участников семинара Матиуша Своры, главы польского регулирующего органа, идеальным соотношением для Польши было бы покрытие российским газом не более 30% потребностей, получение трети необходимого газа из собственных источников, а остального из Дании и Норвегии. А для того чтобы играть ведущую роль в российско-европейском энергодиалоге, у Польши, по мнению Марцинкевича, имеются определенные возможности. В данном случае речь шла о польской нефтегазовой компании PGNiG (Polskie Gyrnictwo Naftowe i Gazownictwo S. A), которой, по мнению Марцинкевича, надо объединиться с другой польской энергетической фирмой PKN Orlen. Таким образом у этого холдинга появятся шансы превратиться в один из ведущих европейских энергоконцернов. Как известно, правительство в Польше планирует инвестировать более 1 млрд. евро в энергетический сектор с целью модернизации и диверсификации его инфраструктуры, в том числе чтобы снизить зависимость от поставок российского газа. Упор делается на модернизации транспортно-распределительных газовых сетей. Финансирование рассчитано на 5 лет и определяется через структурные фонды ЕС. Марцинкевич же идет еще дальше и полагает, что следующим шагом должно стать налаживание кооперации с украинскими энергокомпаниями. А в качестве третьего шага — сотрудничество с чешской энергокомпанией CEZ. Таким образом, будет создан восточноевропейский энергохолдинг, который сможет привлечь на свою сторону арабские фонды или норвежскую компанию StatOil и выступить основным игроком между «Газпромом» и Западом.

Конечно, можно было бы не уделять столь пристальное внимание идеям Марцинкевича. Но дело в том, что именно он выступил с наиболее радикальными и наиболее практически разработанными позициями относительно будущего энергосотрудничества Европы и России. Среди других «рецептов» преобладали попытки возрождения отвергнутой российской стороной Энергохартии и поиски замены российскому газу на путях развития атомной и альтернативной энергетики.

Газовая футурология. Российско-европейские отношения в газовой сфере не потеряют актуальность еще долгие годы. При этом Европа по-прежнему будет задаваться множеством вопросов

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Потенциальные возможности экспорта газа основными производителями в ЕС, Швейцарию и Балканские государства. Источник: Energy corridors, European Commission 2007.

карта с сайта http://www.mk.ru/

МК от 01.05.2008:  Хватит ли у поставщика запасов газа, чтобы обеспечить ее растущие потребности? Как будет развиваться наша ресурсная база и транспортная инфраструктура? Какую степень зависимости европейских потребителей от углеводородов восточного соседа можно считать разумной и энергобезопасной?..

Россия, в свою очередь, будет убеждать своих европейских партнеров в гарантированности своих энергопоставок.  Думая при этом о национальных интересах.

Спрос будет расти, а предложение?

К 2020 году экономика Европы еще в большей степени, чем сегодня, будет зависеть от импорта природного газа. И это неудивительно: она год за годом увеличивает долю природного газа в энергетическом балансе, в первую очередь за счет электроэнергетики и бытового сектора. Важнейшей причиной преимущественного использования природного газа является его безопасность для окружающей среды. Это особенно актуально в рамках Киотского протокола и предложенных 23 января 2008 года законодательных инициатив Еврокомиссии по снижению выбросов СО2.

Необходимость для электростанций платить высокие цены за выбросы делает газовую генерацию весьма привлекательной. Не тормозит этот процесс даже растущая вслед за ценами нефти стоимость природного газа.

Однако собственно европейская газодобыча стремительно сокращается. К 2010 году Еврокомиссия прогнозирует средний ежегодный спад добычи в ЕС-27 на 1,2%. В следующее десятилетие этот показатель должен составить 5,1%.

«Лидером» здесь будет Великобритания – 3,3% за 2000–2010 годы и 14,3% в 2010–2020 годы. Полностью прекратят добычу голубого топлива такие страны, как Франция, Австрия, Греция, Словения. Среднегодовое снижение добычи до 2020 года составит 1,8% в Германии и 2,6% в Италии. Нидерланды сохранят до 2010 года темпы добычи с небольшими колебаниями, но в дальнейшем будет спад до 1,6%.

По данным British Petroleum и Observatoire Mediteranien de l’Energie, к 2010 году Европа выйдет на уровень добычи 293–318 млрд. куб. м, а к 2020 году она упадет до 245–277 млрд. куб. м.

Чтобы компенсировать падение собственного производства и покрыть растущие потребности, Европе необходимо до 2020 года увеличить импорт газа, по сравнению с 2006 годом, в 1,5–2,5 раза.

Газовые родники

Из каких источников Европа может покрыть растущий дефицит газа? Основная часть его мировых запасов сконцентрирована в трех странах: России, Иране и Катаре. Из этой тройки только Россия ведет сейчас значительную добычу и экспорт. Иран и Катар экспортировали в 2006 году только 5,69 и 31,09 млрд. куб. м газа соответственно.

Помимо этих стран в качестве действующих и потенциальных поставщиков газа в Европу можно считать государства Северной Африки, Ближнего Востока и Центральной Азии. Хотя, конечно же, самыми надежными останутся поставки с европейских месторождений.

Важнейший «донор», на которого рассчитывает Европа, – не входящая в ЕС Норвегия. По данным министерства нефти и энергетики Норвегии, в 2007 году продажи газа в европейские страны увеличились до 89 млрд. куб. м. В 2008 году ожидается дальнейший рост экспорта до 99 млрд. куб. м. А к 2020 году страна может нарастить поставки до 115–120 млрд. куб. м.

Страны Северной Африки (Алжир, Египет, Ливия) можно рассматривать как важнейший источник поставок природного газа для Европы в силу их географической близости к рынку сбыта и участия крупных европейских компаний (Gaz de France, TotalFinaElf, ENI) в осуществлении проектов на их территории. Так, их поставки в Европу в 2006 году составили 76 млрд. куб. м. Европейцы заинтересованы в расширении импорта газа из Африки, исходя из собственной стратегии диверсификации поставок.

Однако под вопросом находятся реальные объемы газа, которые эти страны смогут обеспечить в перспективе. Это зависит от их инвестиционного климата и от внутренних потребностей в газе на нужды их растущих экономик. Кроме того – от объемов производства сжиженного природного газа (СПГ), который будут направлять на другие рынки – в США и в Азиатско-Тихоокеанский регион. Этим объясняется столь широкий диапазон прогнозных оценок поставок африканского газа в Европу – от 125 до 180 млрд. куб. м.

Та же дилемма (направлять ли СПГ в Европу или на другие рынки) стоит и перед ближневосточными производителями – Катаром и Оманом. Пока что 87% поставок СПГ из региона идет в Азию. Поставки трубопроводного газа со стороны Ближнего Востока в направлении Европы пока не осуществляются. Лишь из Ирана в Турцию с перебоями идет экспорт в объеме 5,69 млрд. куб. м, по итогам 2006 года.

В перспективе – высокая вероятность того, что европейские страны будут импортировать газ из Ирана по трубопроводам через Турцию и далее через Грецию. Однако тут важна геополитическая ситуация, которая будет зависеть от того, что происходит и будет происходить в Иране. Поэтому говорить о реальных сроках реализации этих проектов пока очень сложно.

Азиатский акцент

Другая группа потенциальных поставщиков в Европу – страны бывшего СССР (Азербайджан, Казахстан, Туркменистан, Узбекистан), которые намерены активно развивать свои запасы. Разброс возможных уровней их добычи весьма широк – от 240 до 300 млрд. куб. м. Как правило, прогнозы международных организаций значительно расходятся с собственными оценками этих стран.

Так, судя по прогнозам туркменской стороны, к 2020 году в стране будет добываться 175 млрд. куб. м газа, а на экспорт пойдет 140 млрд. куб. м. В то же время, по данным OME, экспорт из Туркменистана к 2020 году не превысит 100 млрд. куб. м.

Европа активно продвигает проекты Транскаспийского газопровода и газопровода «Набукко», призванных доставлять газ из этих стран в обход России через Турцию. Но здесь нужно вспомнить о недавней принципиальной договоренности между ОАО «Газпром» и газовыми компаниями Туркменистана, Узбекистана и Казахстана о переходе на европейскую формулу цены при поставках среднеазиатского газа.

Тем самым «Газпром» серьезно усиливает свои позиции в Центральной Азии: поставщики просто теряют стимул для поиска альтернативных партнеров. Это резко уменьшит шансы Европы и США начать работать со странами Центральной Азии по прямым контрактам.

Таким образом, никто из потенциальных поставщиков не в состоянии покрыть потребности ЕС в импорте. Поэтому, невзирая ни на какие конфликты, от российского газа Европа отказаться не может. Хотя и будет стремиться всеми силами снизить его долю на рынке – ведь сейчас наши поставки (около 150 млрд. куб. м) составляют почти половину всего европейского импорта газа. А это после нескольких новогодних конфликтов с Украиной стало восприниматься европейцами как угроза их энергобезопасности. Ожидается, что к 2020 года в Европу в зависимости от конъюнктуры рынка будет поставлено от 190 до 205 млрд. куб. м российского газа.

Газопроводы нацелены на Европу

Уже сейчас уровень развития европейской газотранспортной инфраструктуры позволяет многим странам Европы обеспечивать свой газовый баланс из нескольких источников. Так, во Францию голубое топливо поступает из Норвегии, Нидерландов, России, Бельгии, Великобритании, Германии, Алжира, Нигерии и Египта. Наличие разветвленной и избыточной газовой инфраструктуры – важнейшее условие не только надежности газоснабжения, но и развития продвигаемого Еврокомиссией единого конкурентного газового рынка.

Преобладающая часть газотранспортных проектов реализуется с участием нескольких компаний из разных государств и при поддержке (в том числе финансовой) органов ЕС. В то же время пожелания Еврокомиссии разделить газовые активы по видам деятельности ставят под угрозу привлекательность газотранспортного сегмента для инвесторов. Ведь пока все газотранспортные проекты реализовывали компании, занимающиеся газовым бизнесом по всей цепочке – от добычи до сбыта.

Что касается новых российских газопроводов, нацеленных на Европу, их важнейшая особенность – отсутствие транзитных стран. Непрестанные проблемы с украинским и белорусским транзитом, а также очень высокие транзитные платежи, которые назначают сейчас страны Восточной Европы (Румыния, Словакия и так далее), пользуясь безальтернативностью своего транзита, – все это сделало «обходные» и технически более сложные газопроводы привлекательными и экономически эффективными.

Уже ведутся работы по сооружению газопровода Nord Streem, по которому газ из Ленинградской области по дну Балтики будут поставлять в Германию и другие страны Западной Европы. Кроме того, в стратегические планы «Газпрома» входит задача увеличить экспорт в Европу по южному маршруту. Это позволит обеспечить полную загрузку «Голубого потока» и расширить его пропускную способность на 8 млрд. куб. м в год дополнительно к уже существующим 16 млрд. куб. м.

Другой крупный проект – «Южный поток». Он призван соединить Россию и ЕС напрямую через Черное море, в обход транзитных стран. Недавние договоренности России с руководством Болгарии, Венгрии и Сербии серьезно приблизили его реализацию.

Однако эти проекты вызывают активнейшее сопротивление со стороны конкурентов. Бурное обсуждение различных трубопроводных проектов остается одной из самых обсуждаемых тем и даже получило название «война трубопроводов».

Упомянутые Транскаспийский газопровод и «Набукко», трубопроводы из Греции в Италию, пресловутый украинский «Белый поток» – все эти проекты характеризуются тремя особенностями. Во-первых, у них есть сильнейшая политическая поддержка. Прежде всего – со стороны США и ЕС, поскольку таким образом они смогут снизить свою зависимость от российского газа.

Во-вторых, у них нет твердых гарантий поставок со стороны стран-производителей. Так, украинский премьер-министр Юлия Тимошенко, заявляя в Европарламенте о «Белом потоке», даже не удосужилась предварительно обсудить эту идею с Туркменистаном, чей газ она, собственно, и намерена по этому газопроводу поставлять. И в-третьих, нет пула инвесторов, готовых вкладывать деньги в эти проекты.

Все это демонстрирует, что темы, прежде бывшие предметом переговоров коммерсантов, все больше становятся достоянием политиков.

Все мы с одного рынка

В перспективе российский экспорт газа уже не будет расти такими высокими темпами, как прежде. У страны теперь нет задачи максимизировать экспорт, как это было, например, в 70-80 годы XX века. Растущая экономика ведет к заметному увеличению внутреннего спроса на энергоресурсы. А увеличение внутренних цен до уровня европейских к 2011 году делает поставки на внутренний рынок равно привлекательными с экспортом за рубеж.

Вот почему, видимо, не стоит мечтать об экстенсивном увеличении экспортных поставок на рынок Европы. Тем не менее он и до 2020 года, и в более долгосрочной перспективе останется основным для России.

В то же время и Европе, несмотря на все усилия, объективно не удастся найти замену российскому газу. Поэтому можно смело утверждать, что наши рынки реально взаимозависимы. Именно поэтому нам необходимо двигаться по пути преодоления того кризиса доверия, который сформировался в последнее время, отслеживать вновь возникающие риски и проблемы в налаженных деловых связях, искать способы их разрешения во имя сохранения самой основы успешных взаимоотношений.    

Татьяна Митрова, Светлана Мельникова, Центр изучения мировых энергетических рынков Института энергетических исследований РАН

Адрес публикации: http://www.mk.ru/blogs/idmk/2008/05/01/dl/353493/

«Профиль»: Наиболее лакомым для российских нефтяных компаний является алжирский кусок нефтегазового пирога

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

карта с сайта http://www.idance.ru/

«Нефть России»:   Приоритетами для российского нефтегазового бизнеса на Ближнем Востоке и в Северной Африке являются нефтяные поля Ирака, Алжира и того же Ирана. На территории Ирака сплетены в гордиев узел интересы многочисленных антагонистически настроенных региональных и международных энергетических игроков. До последнего времени считалось, что будущее Ирака зависит от решимости нынешней администрации американского Белого дома и их союзников из многонациональной коалиции добиваться реализации поставленных целей. Однако происходящие сегодня в США события вызывают глубокое сомнение в их способности продолжать прежнюю политическую линию в отношении Ирака. Даже результат грядущих в Америке президентских выборов не сможет дать четкого ответа в отношении будущего суверенного Ирака. Об этом пишет «Профиль» в статье «Под прицелом нефтяной трубы».

С уверенностью можно сказать, что ход дальнейших событий в Ираке будет связан с развитием ситуации вокруг иранской ядерной программы и частично с положением вокруг Сирии в связи с выдвигаемыми против нее обвинениями в поддержке терроризма. При таком понимании ошибочно полагать, что главным фактором сомнительной стабильности в Ираке должны стать политически консолидированные внутренние силы этой страны. Для потенциальных российских инвесторов главным ориентиром улучшения экономической ситуации в стране должны быть планы правительства Ирака по запуску масштабной инвестиционной программы восстановления экономики. Однако эти планы отложены из-за крайне сложной военно-политической ситуации и высоких рисков в сфере безопасности.

Еще одним камнем преткновения на пути российских инвесторов в ТЭК Ирака является отсутствие соответствующей законодательной базы. Произойдет ли в скором будущем или затянется на неопределенный срок принятие обсуждаемого в иракском парламенте проекта рамочного закона об углеводородах, который бы расставил все точки над i в вопросах иностранного инвестирования, совершенно не ясно. По заявлениям официального Багдада, нефтяное законодательство будет принято на федеральном уровне до конца этого года, но аналогичные заявления с завидным постоянством можно было услышать, начиная с 2003 года.

Таким образом, в условиях политического, правового и институционального вакуума попытки российских «ЛУКОЙЛа» и «Газпром нефти» выиграть назначенный на 2009 год конкурс на заключение краткосрочных контрактов на оказание технического и консультационного содействия по разработке какого-либо из шести иракских месторождений (Румейла, Зубейр, Западная Курна-1, Майсан, Киркук, Бей Хасан) едва ли увенчаются успехом. Особенно учитывая тот факт, что к конкурсу допущены более чем серьезные конкуренты, среди которых Exxon Mobil, Shell, ВР, Total.

Совершенно иначе обстоят дела в Иране. Несмотря на присущие этому государству общественно-политические особенности и наличие определенных небезызвестных геополитических рисков, в целом инвестиционный климат в стране благоприятствует деятельности российских энергетических компаний. К числу положительных моментов текущей конъюнктуры можно отнести продолжительную положительную динамику ВВП, увеличение золотовалютных запасов страны, устойчивую внутреннюю политическую ситуацию, структурные реформы в экономике, в том числе в сфере налогообложения и достаточно выгодные условия ведения бизнеса по сравнению с ближайшими соседями.

Одним из приоритетов России в энергетическом сотрудничестве с Ираном является участие российских компаний в геологоразведке и добыче. «Газпром», к примеру, принимал участие в ранних этапах проекта по разработке крупных газовых месторождений Южного Парса, совокупная валовая добыча которых оценивается 13 трлн кубометрами (для сравнения: около половины совокупных запасов российской газовой монополии, которая считается владельцем крупнейших залежей голубого топлива), и в будущем будет добиваться более серьезного участия в этом проекте. Российский газовый гигант также проявляет интерес к проекту трубопровода Иран — Пакистан — Индия, причем не только как подрядчик, но и как инвестор.

Потенциальному российскому инвестору следует принимать во внимание, что Иран по ряду обстоятельств заинтересован в привлечении как можно большего числа зарубежных компаний, поскольку в перспективе это поможет ему противостоять политико-экономическому давлению со стороны США, а также заметно усилить свои позиции в региональном измерении.

В этой связи особый смысл приобретает вновь обсуждавшееся на прошедшей недавно в Москве встрече глав внешнеполитических ведомств России и Ирана предложение по созданию совместными российско-иранскими усилиями газовой ОПЕК. Ведь две страны владеют примерно 60% мировых запасов природного газа, а потому координация действий по выработке единой ценовой политики, что позволит, по сути, контролировать мировую цену на газ, едва ли будет отвечать интересам третьей стороны.

Кроме того, Россия вынуждена играть на опережение европейских и американских инициатив по сближению с Ираном, ведь, как отмечалось выше, Запад считает огромные неосвоенные углеводородные запасы Ирана альтернативой российским поставкам.

Пожалуй, наиболее лакомым для российских нефтяных компаний является алжирский кусок нефтегазового пирога. За последнее время Алжиру удалось достичь ощутимого прогресса в решении крупнейших политических и экономических задач. К примеру, предприняты конструктивные усилия для достижения национального согласия с исламистами. Очевидно, что Алжир органично и плавно влился в современную систему международных отношений, поддерживая ровные, сбалансированные отношения с основными мировыми центрами силы и реализовывая собственные региональные инициативы, особенно на африканском направлении.

На экономическом уровне важным достижением является урегулирование проблемы внешней задолженности страны. Сократить долговую нагрузку Алжиру во многом удалось благодаря возросшим поступлениям от нефтяного экспорта, что обеспечило стране устойчивый профицит торгового баланса и позволило увеличить золотовалютные резервы. По всем прогнозам, положительная макроэкономическая динамика сохранится и в 2009 году. Тем самым Алжир сможет окончательно закрыть долговую проблему и с удвоенной энергией продолжить реализацию своих инвестиционных планов, не забывая о главном гаранте устойчивости и динамичности экономического положения страны. Речь идет именно о нефтегазовой отрасли, которая процветает во многом благодаря активному сотрудничеству с Россией.

По словам главы Минпромторга Виктора Христенко, за последнее время российские компании удачно стартовали в некоторых новых алжирских проектах. Помимо «ЛУКОЙЛа», давно начавшего освоение алжирского нефтяного поля, российское представительство пополнилось еще двумя компаниями. «Роснефть» в сотрудничестве со «Стройтрансгазом» подтвердила коммерческое участие в разработке двух месторождений нефти в Алжире и двух месторождений газа. Начавшие в этом году работу над месторождениями российские компании планируют к 2011 году приступить непосредственно к добыче нефти на уровне в 3, 5 млн тонн в год. Кроме того, «Стройтрансгаз » активно развивает газотранспортные мощности на территории Алжира. Так, в текущем году был завершен один из крупнейших газопроводов в этом государстве.

Прошедшим летом «Газпром» открыл в Алжире свое представительство. Каковы будут на практике результаты этого сотрудничества, сказать трудно. Хорошо известно, что два года назад был подписан протокол о сотрудничестве между «Газпромом» и местной компанией Sonatrach, положения которого остались лишь на бумаге, а затем и вовсе утратили силу, так как стороны не пожелали продлить письменную договоренность.

Этот прецедент позволяет предположить наступление определенного риска для российских инвесторов — возможности перезаключения инвестиционных контрактов с целью увеличения прав и доли государственных структур Алжира в совместных нефтяных проектах. Заявления на этот счет уже были сделаны представителями алжирского правительства, и в связи с запланированными на 2009 год президентскими выборами вероятность такого шага оценивается как достаточно высокая, — пишет «Профиль».

Порочный круг

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

  Gerald Tribune:   Во время Первой мировой войны Уинстон Черчилль так сформулировал основополагающий принцип энергетической безопасности: «Надежность и определенность в том, что касается нефти, зиждутся на разнообразии и только на разнообразии».

Хотя само понятие «энергетической безопасности» появилось намного позже – в период нефтяных кризисов 1970-х – мудрость слов Черчилля доселе широко считается незыблемой. Но в последние годы тенденция «складывать все яйца в одну корзину» все более подрывает долгосрочную надежность поставок природного газа. И те, кто добывает газ, и те, кто его потребляет, безрассудно тешатся игрой, в которой не бывает победителей.

Эта проблема стала одной из самых бурно обсуждаемых тем в повестке дня международного сообщества, хотя в чисто пропорциональном отношении государственные границы пересекает немного меньше газа, чем нефти (28% и 58% соответственно).

На то есть объективные причины: в условиях интеграции и развития газовых рынков надежность поставок все более начинает зависеть не только от технических, но и от институциональных факторов: разночтений между регулированием газовых рынков в разных странах, конфликтов между интересами разных государств, проблемы капиталовложений на межправительственном уровне. Развитие трансконтинентальных рынков и необходимость транзита газа через несколько государств кряду повышает актуальность вопроса безопасности поставок.

Наглядный пример этой проблемы можно найти в отношениях между ЕС и Россией. Торговые связи, которые начались в конце 1960-х годов с продажи советского газа в Австрию и динамично развивались вопреки «железному занавесу», холодной войне и фундаментальному несходству политико-экономического устройства, сегодня переживают сложные времена.

В прошлом советское государство гарантировало все необходимые инвестиции в добычу и транспортировку газа. С транзитом практически не было проблем, а потребительский спрос фиксировался в рамках долгосрочных двусторонних контрактов. В 1970-1980-е годы объемы торговли быстро росли. После распада СССР и либерализации европейского газового рынка эта система практически развалилась. Новых институтов или гармоничного баланса интересов, которые могли бы прийти ей на смену, не существовало, и их становление проходит очень болезненно.

Процесс затрудняет наличие порочного круга, который порождается тревогами газодобытчиков и потребителей по поводу «надежности спроса» и «надежности поставок». Добытчики, не имеющие точных сведений о степени востребованности своих энергоресурсов в будущем, не торопятся с капиталовложениями и ищут новые рынки; это, в свою очередь, обостряет беспокойство потребителей и побуждает их искать альтернативных поставщиков. Таким образом, диверсификация – один из основополагающих принципов энергетической безопасности – в конечном итоге подрывает отношения между Россией и ЕС.

На данный момент стороны ограничиваются словесными заявлениями.

Европа хочет, чтобы Россия расширила капиталовложения и кардинально расширила участие западных компаний в добыче энергоносителей. Россию между тем многое раздражает: это и тот факт, что Европа поддерживает «отдельные проекты» (прежде всего газопроводы Nabucco и Транскаспийский), и требования ратифицировать Энергетическую хартию, и неясность позиции Еврокомиссии по вопросу долгосрочных контрактов, и заявления представителей ЕС, что некоторые экспортные газопроводы, которые прокладывает «Газпром», подпадают под доктрину «расщепления активов», и многочисленные препятствия участию «Газпрома» в отрасли розничной продажи газа, и, что важнее всего, усилия Европы диверсифицировать поставки газа (на данный момент 26% поступают из России).

Еврокомиссия призвала активно искать альтернативные источники газа, а также расширить использование сжиженного природного газа. Между тем очевидно, что поставщики, составляющие альтернативу России, – Иран, Центральная Азия, Северная Африка, Нигерия и т.п. – это страны с весьма рискованной политической обстановкой и нестабильными экономическими системами. То же самое можно сказать и о многих государствах, через которые Европе придется прокладывать новые транзитные маршруты. Вдобавок, отдаленность новых поставщиков от Европы потребует колоссальных капиталовложений в новую инфраструктуру. Тем не менее, эти идеи порождают в России значительное беспокойство.

Симметричный ответ со стороны России – категорический отказ от Энергетической хартии, понятие «стратегические запасы», ограничение зарубежного участия в добыче газа и монополия «Газпрома» на транспортировку и экспорт, расширение сотрудничества с другими газодобывающими странами – от центральноазиатских до Ирана, Алжира и Венесуэлы, заявления о диверсификации рынков (речь идет о Северо-Восточной Азии и поставках СПГ) – в свою очередь, нервирует европейских потребителей.

Как ни парадоксально, негативную реакцию встречают и попытки российских компаний стать участниками европейского рынка. Поразительно, что критики этой тенденции не понимают: добывающая компания, вкладывающая крупные средства в приобретение активов в распределительных структурах, сделает все, что в ее силах, для обеспечения надежных поставок. Кроме того, эти активы являются и лучшей гарантией хорошего поведения, поскольку нарушения в странах-потребителях могут повлечь за собой крупные штрафы.

Возникает нечто вроде гонки вооружений: каждая попытка одной стороны обеспечить свою безопасность толкает другую на наращивание арсенала, и так далее и тому подобное. В сфере энергетики это означает инвестирование во все менее эффективные проекты ради достижения «независимости». Конечно, можно утешаться тем фактом, что это способ создать избыточные мощности, что станет гарантией энергетической безопасности. Но какой ценой? Ценой уничтожения самого ценного актива в энергетическом бизнесе: взаимного доверия.

При всей взаимной подозрительности стоит отметить, что в действительности ни одна из сторон не в силах разрушить уже сформировавшийся симбиоз России с Европой. Россия и ЕС в энергетике дополняют друг друга благодаря географической близости, наличию транспортной инфраструктуры и традиционным связях. Только за прошлый год многие европейские компании заключили с «Газпромом» новые долгосрочные контракты.

Стоит отметить и другое: сколько бы ни говорилось о диверсификации, вопрос стоит только о дополнительных поставках. Базовые объемы газа оговорены в контрактах, заключенных на 20-25 лет. Подобные долгосрочные контракты играют ключевую роль для стабилизации и позволяют партнерам преодолеть периоды взаимного недоверия.

Например, европейские эксперты часто утверждают, что не уверены в способности России увеличить поставки. Но тут важно разграничить два момента: нет причин утверждать, что Россия неспособна (и не намеревается) в полной мере удовлетворить растущий спрос на газ со стороны Европы. В то же самое время ЕС не говорит четко, какой объем хотел бы получить. Это можно установить только путем заключения долгосрочного контракта. Нарушение контрактов влечет за собой крупные штрафы – именно поэтому Россия всегда выполняет свои обязательства.

Контракт также служит магнитом для финансирования, которое в свете перспектив освоения Ямальского и Штокмановского месторождений должно еще более возрасти. Поэтому бессмысленно сомневаться в способности России поставлять газ в объемах, о которых еще не шла речь на переговорах, – или ожидать, что Россия пойдет на крупные капиталовложения, не имея на руках долгосрочных контрактов. Если такие контракты будут заключены, любая «диверсификация» будет возможна лишь в дополнение к контрактным обязательствам.

Таким образом, механизмы амортизации рисков, сформированные рынком за много лет, – долгосрочные контракты – следует рассматривать не как «изъяны рынка», а как ключевой компонент энергетической безопасности. Еще одним способом повышения надежности системы могло бы стать общее участие как в добывающем, так и в распределительном сегменте.

Энергетическая отрасль отличается от других сфер бизнеса прежде всего своим долговременным характером. Взаимозависимость и общие риски обеих сторон сделок с энергоносителями настолько велики, что их невозможно в полной мере хеджировать путем рыночных механизмов. Всегда есть опасность, что противная сторона безапелляционно воспользуется своими преимуществами. С другой стороны, эффективность международного разделения труда настолько благотворна для всех сторон, что стоит попытаться понять беспокойство другой стороны и нащупать компромисс.

Успехи или провал этих усилий по достижению компромисса предопределят, останется ли газ «топливом будущего». Мало того, от их исхода зависит дальнейшее развитие российской и европейской экономики в целом.
Татьяна Митрова – глава Центра изучения мировых энергетических рынков ИНЭИ РАН