Метка:ОПЕК

Непримиримые противники объединяются перед лицом общей угрозы

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:МЭА IEA, Политика

Голос России: Международное энергетическое агентство и ОПЕК — организации, которые создавались для противостояния, решили вместе бороться с нестабильностью нефтяных цен. Направлений у борьбы два. Одно — сделать меньше амплитуду колебаний этих цен. Второе — проанализировать, как будет развиваться нефтяной рынок в будущем.

Именно эта неясная перспектива и заставила ОПЕК и Энергетическое агентство на время забыть прежнее противостояние, которое длится с 70-х годов прошлого века. Сначала появилась ОПЕК, которая отстаивала интересы богатых нефтью стран. В 1973 году это отстаивание достигло апогея. В результате арабо-израильской войны Судного дня арабские страны ввели нефтяное эмбарго. Цены на нефть тогда выросли в 4 раза. И основные ее потребители — развитые страны поняли, что надо действовать. В результате и появилось Международное энергетическое агентство.

Понятно, что обе структуры не очень охотно шли на контакт. Но времена меняются. И в 21 веке стало ясно, что фактически у импортеров и экспортеров есть много общего. Проблема, прежде всего, заключается в том, цена на нефть завязана не только с экономикой, отмечает директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов: 

«Цена нефти очень сильно зависит не столько от экономических факторов, спроса и предложения, как, например, другие товары, а во многом товар политических факторов, во многом от финансовых спекулянтов, во многом от того, что нефть пытаются использовать, как средство сбережения, сохранения собственных средств».

Изменился не только мир, изменилась также роль ОПЕК. Высокие цены нефть развернули добытчиков во всем мире лицом к тем месторождениям, которые при дешевой нефти считались нерентабельными. В итоге независимые экспортеры отобрали у ОПЕК половину рынка. А значит, сократилось и влияние арабских стран на ценобразование. Это стало еще очевидней во время последнего кризиса, когда никакие усилия ОПЕК не смогли остановить обвал нефтяных цен. 

То же самое можно сказать и о потребителях нефти. Одни из них с напряжением следят, как растут аппетиты Китая и других быстро развивающихся стран. Другие просчитывают, во что обойдется разработка новых месторождений. Третьи выясняют, а не приведет ли дефицит нефти к скачку цен и опять к энергетическому кризису. То есть стабильные цены на нефть нужны всем. И Россия, как крупный экспортер нефти,  здесь не исключение. Говорит Сергей Правосудов:

«Россия в принципе заинтересована в стабильной цене на нефть, стабильно нормальной, потому что новые проекты в сфере добычи нефти в любой стране мира все более дорогие, потому что трудноизвлекаемая нефть из шельфовых месторождений, поэтому она стоит реально дорого. Ее нельзя продавать дешево. Себе в убыток. Никто не будет этим заниматься. Потребителям от этого тоже будет плохо. Поэтому все говорят о том, что должна быть цена нормальная в районе 80-100 долларов за баррель. Но тут опять стоит вопрос доллара. Если доллар будет девальвироваться, то непонятно, какая цена будет».

Не понятно пока, как дальше будут действовать вчерашние враги и сегодняшние партнеры ОПЕК и Международное энергетическое агентство.

Сейчас речь идет только об обмене информацией. И здесь особых подводных камней нет. Они могут появиться потом, когда дело дойдет до конкретных цифр и конкретного интереса конкретной страны.

Адрес публикации: http://rus.ruvr.ru/2010/03/31/5861398.html

«New York Times»: Потоки нефти поворачиваются с Запада на Восток. Развитие Китая ведет к изменению геополитики нефти

Опубликовано от wpmrРубрики:China, Политика

Прошлым летом Саудовская Аравия ввернула последний болт в свой крупнейший за все время существования Королевства проект по расширению производства нефти, запустив в эксплуатацию новое месторождение, способное поставлять 1,2 миллиона баррелей нефти в день – больше, чем все производство Техаса. Месторождение, которое называется Курайс, являлось частью амбициозной программы стоимостью в 60 миллиардов долларов, нацеленной на увеличение объемов производства нефти королевством для удовлетворения растущего спроса на энергоносители.
Оказывается, для Саудовской Аравии выбор времени не мог бы быть хуже. Еще два года назад потребители требовали больших объемов поставок, страны-производители ОПЕК прикладывали усилия, чтобы увеличить свою продукцию, а цены повышались до рекордных уровней. Но теперь, впервые за более чем десятилетний период, мир имеет больше нефти, чем он в ней нуждается.
По мере того, как спрос резко упал из-за глобального кризиса, Саудовская Аравия была вынуждена сократить свое производство на четверть. После увеличения своей производительности до 12,5 миллионов баррелей в день, Саудовская Аравия теперь качает около 8,5 миллионов баррелей в день, что является ее самый низким уровнем с начала 1990 гг.
«2009 год был болезненным для нас в такой же степени, как и для всех остальных», сказал Халид A. эль-Фалих — президент и исполнительный директор саудовской компании «Aramco» — принадлежащего государству нефтяного гиганта королевства — и ветеран компании, который был назначен на главную должность в начале прошлого года. «Как и любой другой, мы испытали те же самые проблемы с ограничениями на наличные деньги. Но мы быстро приспособились и, конечно же, мы не тронули все то, что было для нас стратегическим».
Кризис также ускорил наступление рубежного момента для Саудовской Аравии и глобального рынка энергоносителей. В то время, как успешная экономическая политика Китая проложила путь к быстрому восстановлению у себя в стране, кризис вызвал более глубокое замедление в Соединенных Штатах, сократив потребление нефти на 10% в сравнении с его пиковым значением на протяжении 2005-2007 годов. В результате Саудовская Аравия экспортировала в прошлом году больше нефти в Китай, чем в Соединенные Штаты.
Хотя экспорт в Соединенные Штаты вполне может восстановиться в этом году, в долгосрочном плане сокращение спроса в Америке и растущее значение Китая представляет собой фундаментальное изменение в геополитике нефти. «Мы считаем, что это является переменой долгосрочного плана», — сказал Халид Фалих в недавнем интервью. «Демографические и экономические тенденции делают все это очевидным. Китай представляет собой растущий рынок для нефти».
Саудовские официальные представители заявили, что они с одобрением воспринимают цены на уровне около 80 долларов за баррель. Несмотря на смягченный спрос и высокие уровни материальных запасов, нефтяные фьючерсы в Нью-Йорке за прошлые шесть месяцев составили в среднем 75 долларов за баррель. В пятницу, при закрытии торгов, они составили 80,68 долларов.
В Соединенных Штатах некоторые эксперты считают, что меры по повышению эффективности использования энергоносителей, как и стремление правительства к использованию биотоплива и его планы по ограничению выбросов углекислого газа, выводят страну на долгосрочный путь снижения потребления нефти.
Разговор американцев об энергетической независимости вызывает недовольство у саудовских официальных лиц, которые утверждают, что эта цель является нереалистичной и вполне может привести к нанесению ущерба рынку энергоносителей путем подрыва инвестиций на настоящий момент, что, в конечном счете, приведет к более высоким ценам.
Халид Фалих сказал, что он приветствует принятие мер по эффективности использования энергоносителей, но утверждает, что ископаемое топливо будет доминировать в спросе на энергоносители еще в течение многих десятилетий. «Я был здесь в 1980 гг. после ценовых шоков 1970 гг., и я помню, как проходили тогда дискуссии», сказал Фалих. «Но, в конечном счете, проводимая политика была разумной. И Соединенные Штаты продолжают искать такое разумное решение».
Саудовские официальные лица признали, что в Соединенных Штатах происходят структурные изменения. Несколько месяцев назад «Aramco» продала свои нефтехранилища на Карибских островах, подавая тем самым сигнал о том, что она уходит с рынка на восточном побережье, как указывали эксперты. (Несколько лет назад саудовцы прекратили свои попытки стать основным иностранным поставщиком Соединенных Штатов. По объемам экспортных поставок в Соединенные Штаты королевство в настоящее время плетется в хвосте за Канадой, Мексикой и Венесуэлой).
Это вовсе не говорит о том, что саудовцы сокращают связи с Соединенными Штатами. «Aramco» расширяет мощности своего нефтеперерабатывающего завода Мотива, в Порте Артуре, штате Техас, которым она владеет совместно с «Royal Dutch Shell» с тем, чтобы увеличить его производство до 600000 баррелей в день. Это превратит его в крупнейший нефтеперерабатывающий завод в Соединенных Штатах, обойдя тем самым нефтеперерабатывающий завод компании «Exxon Mobil» в Бейтауне.
Эксперт по энергоносителям Эдвард Л. Морс, который проводит исследования в области глобальных товарных продуктов в «Credit Suisse» в Нью-Йорке, сказал, что такая трансформация стала полезным процессом в отношениях между Саудовской Аравией и Соединенными Штатами. Это также означает прекращение предоставления «скидки США», когда «Aramco» продавала нефть американским переработчикам приблизительно на 1 доллар за баррель дешевле, чем покупателям в Азии. «Саудовцы больше не видят необходимости в субсидировании своего экспорта нефти в Соединенные Штаты», сказал эксперт Морс.
По сведениям Администрации по информации в области энергоносителей, в прошлом году саудовский экспорт в Соединенные Штаты упал до 989000 баррелей в день, что стало самым низким уровнем за 22 года, от величины в 1,5 миллионов баррелей в день в предыдущем году.
Тем временем, в прошлом году продажи Китаю со стороны Саудовской Аравии превысили миллион баррелей в день, что явилось почти двойным увеличением по сравнению с предыдущим годом. На долю королевства в настоящее время приходится четверть китайского нефтяного импорта.
Саудовская компания «Aramco» недавно запустила в эксплуатацию огромный перерабатывающий завод в провинции Фуцзиян, на юго-восточном побережье Китая, который спроектирован на получение 200000 баррелей в день саудовского сырья, и изучает возможности освоения второго проекта на северо-востоке города Цингдао. Компания также планирует построить два очистительных завода в Саудовской Аравии, в качестве совместных предприятий с «Total» и «Conoco Phillips», которые, прежде всего, предназначены для поставки продукции в Азию.
Индия также добивается расположения саудовцев. После визита премьер-министра Индии в Эр-Рияд, состоявшегося в марте, Саудовская Аравия поставила цель удвоить свой экспорт в Индию. На долю королевства уже приходится 25% индийского рынка после того, как его экспорт вырос семикратно с 2000 по 2008 годы.
«Нефтяные потоки перемещаются с Запада на Восток, и саудовские поставки, которые раньше шли в Европу и Соединенные Штаты, теперь отправляются в Азию», сказал старший вице-президент по вопросам стратегии французской компании «Total» Жан-Жак Mocкoни.
Брад Боурланд — бывший представитель Госдепартамента, который возглавляет исследовательское подразделение в компании «Jadwa Investment» в Эр-Рияде — сказал: «Саудовская Аравия была по обыкновению историей сотрудничества с Америкой, но те дни давно уже канули в Лету. Это является лишь отражением глобализованного мира и роста Азии. Они теперь рассматривают свои отношения с Китаем в качестве стратегических, и направленных на долгую перспективу».
Некоторые эксперты в области энергетики и безопасности указали на то, что саудовское правительство искренне в своем желании заменить продажу нефти Ираном Китаю с тем, чтобы убедить власти в Пекине поддержать более жесткие санкции против ядерной программы Ирана. Такая позиция поддерживается Соединенными Штатами. «Как мы знаем, саудовцы и остальные заявили китайцам, что возникновение нестабильности в Заливе не входит в их интересы», сказал на прошлой неделе заместитель помощника государственного секретаря по вопросам энергии, санкций и предметов потребления в ходе конференции в Хьюстоне Дуглас К. Хенгэль.
Но эксперт по Ближнему Востоку в Центре стратегических и международных исследований в Вашингтоне Джон Б. Алтерман сказал, что снижение зависимости Соединенных Штатов от саудовской нефти вполне может оказаться проблемой для саудовцев, поскольку Соединенные Штаты гарантируют их безопасность в Персидском заливе. «Саудовцы в особенности озабочены состоянием глобального рынка, где весь рост обеспечивается за счет Востока, а вся безопасность обеспечивается с Запада», сказал эксперт Алтерман.
Спрос на нефть в Китае, по ожиданиям, вырастет на 900000 баррелей в день в течении следующих двух лет. Потребление нефти в Китае достигло 8,5 миллионов баррелей в день в прошлом году, по сравнению с 4,8 миллионами в 2000 году. Это составит одну треть общего роста потребления в мире в этом году.
В то время, как Китай является, безусловно, самым быстро растущим нефтяным рынком в мире, Соединенные Штаты все еще представляют собой основного потребителя: несмотря на резкий спад, американцы потребляли 18,5 миллионов баррелей в день в 2009 году. Это составляет 22 барреля нефти в год на каждого американца, по сравнению с 2,4 баррелями на каждого китайца.
«Для меня это представляет собой долгосрочный бизнес», сказал Фалих в ходе интервью. «И именно таким образом я рассматриваю Соединенные Штаты и Китай – в качестве рынков сбыта для товаров, которые будут пользоваться спросом в течение многих лет».

Джад Моуавад   «New York Times», 19 марта 2010 года
Перевод – «Zpress.kg-UVU»

Источник — Zpress.kg

Газопроводы, конкуренция и падение спроса: тени сгущаются(«The Financial Times», Великобритания)

Опубликовано от wpmrРубрики:Nord Stream, Политика

Наконец-то газопровод «Nord Stream», который доставит природный газ из России непосредственно в страны Евросоюза через Балтийское море, становится реальностью.

Две недели назад группа акционеров обеспечила финансирование проекта на сумму 3,9 миллиардов евро (5,2 миллиарда долларов); строительство газопровода начнётся в апреле. 51 процент акций держит российский «Газпром», по 20 процентов принадлежат немецким компаниям BASF/Wintershall, и E.On Ruhrgas; голландская энергетическая группа Gasunie держит 9 процентов акций.

Инженерные исследования завершены, разрешение от экологических служб получено, трубы готовы к укладке. Но большой знак вопроса никуда не делся: остаётся неясной судьба других крупных и политических важных европейских газопроводов; с началом кризиса и падением цен на газ эта проблема встала во всей остроте.

«Мы вышли вперед, это здорово», — радуется Пол Коркоран (Paul Corcoran), главный финансовый инспектор «Nord Stream», и тут же, впрочем, быстро добавляет, что о конкуренции с другими газопроводами речь вовсе не идёт.  По его мнению, к 2030 году, в связи с истощением европейских газовых месторождений, возникнет газовый дефицит порядка 200 миллиардов кубометров, а это значит, что места на рынке хватит всем.

Как и «South Stream», который понесёт российский газ в Европу через Чёрное море и Болгарию, «Nord Steam» — один из столпов российской политики, направленной на  снижение зависимости от государств-транзитёров Украины и Белоруссии за счёт использования для газа, который Россия продает в Европу, других путей – таких, где меньше риск, что их перекроют.

Итак, Россия  заинтересована в этих газопроводах; а Евросоюз больше рассчитывает на другой большой газовый проект, который должен повысить бесперебойность поставок газа в Европу и снизить её зависимость от российского газа.

«Nabucco», сконструированный для транспортировки газа из Каспийского региона в Центральную Европу, в обход России, — краеугольный камень энергетической политики ЕС. Однако некоторые аналитики сомневаются, что он будет построен.

Рейнхард Мичек (Reinhard Mitschek), управляющий директор проекта «Nabucco»,  торопится заявить, что его проект скоро появится на свет: «Нет никаких причин сомневаться в том, что газопровод с пропускной способностью 31 миллиард кубометров удастся освоить через разумный промежуток времени», — утверждает он; первые 8-10 миллиардов кубометров, по его словам, придут из Ирака, Азербайджана и, может быть, еще из Туркменистана.

Он настолько исполнен уверенности, что полагает, что «спрос на пропускную способность», как он это называет, начнётся после подписания первых же контрактов, и что где-то между 2020 и 2022 годом возникнет необходимость в увеличении пропускной способности газопроводов на 40 или 45 миллиардов кубометров.

Впрочем, он признает, что число газопроводов, в котором нуждается Европа, сейчас снизилось, и потому что кризис уменьшил спрос, и потому, что появилась возможность импортировать более значительные объёмы газа из таких стран, как Катар.

Теперь Европа рискует быть погребённой под газовыми танкерами, больше не нужными в США, где газовые компании обнаружили доступ к крупным залежам сланцевого газа в своей стране.

«До кризиса мы думали, что нам нужно пять – шесть больших газопроводов, плюс СПГ. Но и теперь, даже если увеличить потребление СПГ, чтобы соответствовать рыночным требованиям, нам нужны три – четыре крупных газопровода», — говорит д-р Мичек.

В 2009 году потребление газа в Европе составило примерно 460-470 миллиардов кубометров, что на 10 процентов ниже, чем в 2008 году, а прогнозы на потребление в 2025  и в 2030 году уменьшились с 1000 до 650 миллиардов кубометров.

Но и эти цифры означают ощутимое увеличение спроса, а добыча газа в Европе, по мнению Мичека, уменьшится примерно на 150-200 миллиардов кубометров. 

Тем не менее, консалтинговая группа Wood Mackenzie, занимающаяся проблемами энергетики, например, ожидает, что Россия, крупнейший поставщик газа в Европу, во второй половины текущего десятилетия потеряет часть своей доли рынка – с 29 процентов она упадет до 24 процентов.

Шакиб Хелиль (Chakib Khelil), министр энергетики Алжира, в этом месяце разговаривал по телефону с газопроизводителями, входящими в картель типа ОПЕК (организация стран производителей нефти). Целью беседы была попытка стабилизировать цены, которые, по мнению аналитиков, рискуют упасть до 3 долларов за миллион британских тепловых единиц (бте), что станет самым низким уровнем за последние восемь лет. Алжир, наряду с Норвегией и Россией, является одним из трех крупнейших европейских газовых поставщиков.

А пока «Газпром», российский монополист в области экспорта газа, два года назад похвалявшийся, что станет крупнейшей мировой компанией с рыночной капитализаций 1 000 миллиард долларов, снова откладывает реализацию своего проекта добычи сжиженного природного газа из высокопрофильного Штокмановского месторождения. Причина — отсутствие спроса.

Ситуация для поставщиков газа и для прокладчиков трубопроводов осложнится дополнительно, если в Европе повторится американский бум использования сланцевого газа. Впрочем, это вряд ли — нет в Европе соответствующей инфраструктуры и, возможно, и политической воли, способной реализовать эту идею.

Тем не менее, некоторые крупные компании делают весьма большую ставку на то, что это произойдет. Компания ExxonMobil в декабре заявила, что готова заплатить 41 миллиард долларов хьюстонской компании XTO, специализирующейся на нетрадиционном газе, за использование его технологий и ноу-хау на европейских месторождениях сланцевого газа. Европейские энергетические группы BP, Total и Statoil, заключили менее масштабные сделки с группой Chesapeake Energy, другой американской компанией, специализирующейся на добыче нетрадиционного природного газа.

Но конкуренция и отсутствие спроса – не единственные препятствия для функционирования «Nabucco». Скоро сложностью станет не только сбыт, но и поиск источника газа, утверждает Джонатан Стерн (Jonathan Stern), руководитель отдела изучения газового рынка Оксфордского института энергетических исследований.

«К 2020 году доступного газа окажется не более 10 миллиардов кубометров», — считает он. И добавляет, что при пропускной способности трубопровода «Nabucco» 30 миллиардов кубометров,  сколько-нибудь значительное количество газа для него сможет обеспечить лишь азербайджанское месторождение Шах Дениз (Shah Deniz).

Оригинал публикации: Gazprom: Showing signs of responding to market shifts

Адрес публикации в ИноСМИ: http://www.inosmi.ru/europe/20100330/158887106.html

Газ для Европы: поосторожнее с желаниями («EurActiv», Великобритания)

Опубликовано от wpmrРубрики:Без рубрики

В последнее время европейская энергетическая безопасность была довольно скучной темой. Но сейчас все изменилось: рост предложения на рынке газа позволил ведущим энергетическим компаниям Европы надавить на «Газпром» и начать постепенно менять условия контрактов и отходить от привязки газовых цен к нефтяным. Процесс возглавили Eni, E.On и GDF-Suez, добившиеся, чтобы цена части — до 15 процентов – поставляемого газа формировалась по новой формуле с учетом спотовых цен. Это приблизительно на 25 процентов дешевле, чем поставки по контрактам, привязанным к текущим базисным ценам на нефть.

Ура! Энергия в Европе станет чуть дешевле благодаря сланцевому газу, угольному метану и развитию торговли СПГ. Однако к каким же политическим последствиям это приведет? Об этом пока говорят мало — не в последнюю очередь потому, что данным вопросом до сих пор никто не потрудился всерьез задаться. Что ж, посмотрим на происходящее поближе:

В краткосрочной перспективе особых последствий ждать не приходится. Заместитель главы «Газпрома» Александр Медведев ясно дал понять, что перемены рассчитаны только на три года, после чего, по его мнению, вновь восстановится привязка к нефти. Однако, что, если он ошибается, и мы действительно вступаем в новую эпоху — эпоху конкуренции поставщиков газа? Тогда изменится вся политическая динамика европейского энергоснабжения. Беда в том, что это категорически не в интересах Европы.

Если спрос в Европе еще некоторое время останется слабым, российские, среднеазиатские, североафриканские и ближневосточные поставщики будут стремиться диверсифицировать экспорт и искать рынки за пределами Евросоюза. Логичным направлением этих поисков будет Тихоокеанский бассейн. «Ну и что?» — подумают многие в Европе. Если спрос упал, значит, он упал. СПГ в любом случае обеспечит нам достаточный резерв поставок, зачем же беспокоиться о «гарантиях спроса» для поставщиков – это же так старомодно?

Проблема в том, что спрос в Европе в дальнейшем будет расти, причем, вероятно, тем больше, чем сильнее будет восстанавливаться экономика и ужесточаться экологическая политика (последнее, грубо говоря, будет значить: меньше угля, больше газа, ну и немного ветряных электростанций — исключительно для красоты). Таким образом, с политической точки зрения, разумным шагом было бы гарантировать себе поставки газа в долговременной перспективе, не поддаваясь господствующим на рынке тенденциям, причем сделать это прямо сейчас. Вместо того, чтобы поощрять конкуренцию между поставщиками газа, Европе следовало бы сказать им именно то, что они хотят услышать, благо, вопрос о привязке газовых цен к нефтяным все еще актуален и для России, и для Африки, и для Средней Азии и для Ближнего Востока.

Правильно было бы заключить долговременные контракты сейчас, не дожидаясь, пока проблемы с поставками газа заставят нас сидеть без света или перейти на уголь – с понятными последствиями для экологии. Создать картель покупателей в этом смысле, конечно, было бы полезно – это уменьшило бы зависимость Европы от стран-поставщиков, — однако не рухнуть в пропасть газовой конкуренции намного важнее.

Подобный исход не только создаст в краткосрочной перспективе проблемы с инвестициями в освоение месторождений (в частности Штокманского и Ямальского), но и заставит Москву удвоить свои усилия по координации цен со странами Ближнего Востока и Северной Африки и западноафриканскими поставщиками, а также ужесточить контроль над среднеазиатскими резервами. Грубо говоря, опасность конкуренции между поставщиками газа может стать тем клеем, который позволит скрепить воедино «газовую ОПЕК» – или, по крайней мере, заставить поставщиков газа в Европу вступить в ценовой сговор, чего раньше не происходило. В результате приоритетной задачей для нас может стать удержание «здоровой» спотовой цены на фоне конкуренции между покупателями.

Если учесть рост спроса в Азии, ограниченность предложения и тот факт, что добыча газа из нетрадиционных источников обходится дороже, чем казалось, с поставками газа все может оказаться не настолько хорошо, как рассчитывает Европа. Однако даже если ее планы осуществятся, и перспектива возникновения «мировой цены» на газ станет реальной, Европе может не понравиться результат этих игр с контрактами: поставщики, устанавливающие высокие цены на газ, благодаря ценовому сговору. Между тем, к этому и стремился Алжир, призывавший в середине апреля на заседании Форума стран-экспортеров газа сократить добычу. Говорить об этом пока рано, но то, что сейчас кажется европейским компаниям коммерчески выгодным, может в будущем дорого всем обойтись с политической точки зрения.

Мэтью Халберт – старший научный сотрудник цюрихского Центра проблем безопасности (Centre for Security Studies).

Оригинал публикации: Europe’s gas: Careful what you wish for

Газовому картелю быть!

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика, Энергобезопасность

Алжир, который 19 апреля 2010 г. принимает участников заседания Форума стран – экспортеров газа (ФСЭГ), начал прощупывать международную реакцию на перспективы превращения этой пока консультативной организации в газовый аналог нефтяного картеля ОПЕК. Глава алжирского Министерства энергетики и шахт Шакиб Хелиль призвал сократить экспорт газа, чтобы остановить падение цен.

Все информационные агентства процитировали высказывание алжирского министра, сделанное 18 марта на сессии стран – экспортеров нефти ОПЕК в Вене: «Необходимо восстановить баланс спроса и предложения на мировом газовом рынке, следует сократить объемы поставок газа». На правах хозяина ближайшего заседания Алжир предлагает повестку дня, основной упор в которой будет сделан на состояние газового рынка и усиление координации действий между ведущими членами ФСЭГ. Постоянными членами форума наряду с Алжиром являются Россия, Катар, Египет, Венесуэла, Нигерия, Ливия, Иран, Боливия, Экваториальная Гвинея, Тринидад и Тобаго.

Однако координация действий может пониматься по-разному. Судя по заявлению Шакиба Хелиля, целью организации должно стать квотирование объемов поставок газа для оказания повышательного воздействия на газовые цены. А это и есть картельная практика, против которой так отчаянно выступали страны-потребители газа.

Сегодняшняя ситуация на рынках такова, что даже всегда лояльный потребителям Алжир вынуждает настаивать на сдержанности в экспортных аппетитах производителей газа. Это в первую очередь относится к поставщикам сжиженного природного газа (СПГ). Прорыв американских производителей в области добычи нетрадиционных видов газа, прежде всего сланцевого, в сочетании с экономической рецессией и небывалой волной новых поставок СПГ привёл к перенасыщению рынка США и тем самым «закрыл» крупнейший рынок для экспортеров. В первую очередь пострадали поставщики СПГ, которые наращивали мощности по сжижению и транспортировке газа с прицелом на рынок США. В 2009-2010 гг. только в странах АТР намечены к вводу новые мощности по производству СПГ в объеме 34 млрд. куб. м, и это тоже ускорит перенасыщение американского рынка. Что касается Европы, то после ввода в действие новых ближневосточных заводов Qatargas-2 и Ras Laffan-3 общей мощностью примерно в 40 млрд. куб. м к числу перенасыщенных станет относиться и европейский рынок. По оценкам Wood Mackenzy, в период 2010-2012 гг. ёмкость свободного рынка газа (не включающего долгосрочные поставки или контракты «бери или плати») в Европе составит около 70 млрд. куб. м. А предложение в этом сегменте составил около 140 млрд. куб. м трубопроводного газа и СПГ.

По данным Международного энергетического агентства (МЭА), сейчас превышение предложения СПГ над спросом составляет около 30%. И эти объёмы ставшего ненужным американцам СПГ оказались на европейском и азиатском спотовых рынках, в результате чего буквально обрушились спотовые цены на газ — в 2,5 раза по сравнению с максимумами 2008 г. По прогнозу газеты Financial Times, спотовые цены к лету могут снизиться до восьмилетнего минимума — $110 за тыс. куб. м. Это притом, что Россия, например, поставляет газ в среднем по долгосрочным контрактам $230-250 за тыс. куб. Столь низкие биржевые котировки заставляют покупателей сводить к минимуму отбор газа по долгосрочным контрактам и оказывать давление на поставщиков с целью облегчить условия, призванные гарантировать экспортерам хотя бы объемы – вроде принципа «бери или плати».

«Россия экспортирует газ по долгосрочным контрактам, так что для нас эта тема [предложение Алжира] неактуальна», — процитировала газета «Ведомости» мнение замминистра энергетики РФ А. Яновского. Однако заместитель министра, возможно, поспешил: стремление покупателей снизить отбор газа по схеме «бери или плати» до нижней допустимой контрактом границы и максимально перейти на спотовый рынок вполне может привести к пересмотру самих контрактов с точки зрения этой нижней границы. И коснётся это не только продавцов трубопроводного газа, но и поставщиков СПГ, которые уже в прошлом году начали предлагать покупателям немыслимые ранее уступки вроде гибкого объёма поставок или участия в акционерном капитале СПГ-проектов. Несут они и ценовые потери. К октябрю 2009 г. индекс цены СПГ по японской нефтяной корзине (JCC) был на 14% ниже паритетной цены (газ = нефть по теплоёмкости).

Не лучше и ситуация с трубопроводным газом. Газпром вынужден не только прощать покупателям неустойку за невыбранные объёмы, но уже оказался втянут в совсем ненужные ему переговоры по смягчению условий имеющихся долгосрочных контрактов, жертвуя прибылью и гарантиями в обмен на максимальное сохранение объёмов. В результате сокращения спроса доходы от экспорта российского газа в Европу сократились более чем на 50%.

Судя по всему, ситуация продолжит ухудшаться, и рынок будет всё больше благоприятствовать покупателям газа. Именно об этом говорилось 22 марта на состоявшейся в ИМЭМО РАН презентации серьёзного аналитического доклада, подготовленного компанией Wood Mackenzie совместно с Центром изучения мировых энергетических рынков ИНЭИ РАН. Исследование под названием «Новая эра для российского газового сектора: в поисках равновесия» посвящено анализу неопределённостей, с которыми предстоит столкнуться российской газовой отрасли до 2030 года. Нерегулируемый инерционный прирост мощностей СПГ-проектов приведёт к ещё большей конкуренции с трубопроводным газом и обострению конкуренции производителей на основных рынках. Безусловно, в докладе не шла речь об организованном сокращении предложения газа на рынках, однако само содержание работы и прогнозы специалистов приводят именно к такому решению. Ажиотажное наращивание мощностей и дальнейший бездумный выброс избыточных объёмов на спотовые рынки — основная причина нынешних ценовых трагедий и неопределённого будущего.

Поэтому, что бы ни говорили о долгосрочных контрактах и неких гарантиях отбора, защититься по схеме «бери или плати» скоро станет крайне сложно. Как и отстаивать свою долю рынка и удерживать запланированные объёмы поставок. Принцип «каждый за себя», который до сих пор проповедовали поставщики газа, сработал на руку потребителям. Поэтому призыв Шакиба Хелиля к скоординированным действиям газовиков на мировых рынках сейчас особенно актуален. Надо полагать, его услышат и участники конференции ФСЭГ в алжирском Оране.

В Москве появились признаки сближения с позицией Алжира. России и Катару, являющимися крупнейшими в мире производителями углеводородного сырья, прежде всего газа, необходимо координировать совместную работу на газовом рынке, заявил 23 марта премьер-министр РФ Владимир Путин на встрече с премьер-министром Катара Хамадом бен Джасемом Аль Тани. А координация действий этих трёх основных поставщиков газа в Европу, к которым в любом случае присоединятся Иран, Венесуэла, Оман, позволит выработать новые методы стабилизации европейского газового рынка. Пусть это будет даже временное сокращение предложения газа.

Да и в Европе специалисты начинают понимать необходимость регулирования и координации ставшего слишком уж непредсказуемым газового рынка. «Я не думаю, что мы уже достигли стадии формирования газового картеля. Однако, если продолжится падение цен, мы окажемся в иной ситуации к середине этого года. Картели работают, когда производителей загоняют в угол», — заявил аналитик Оксфордского института энергетических исследований Джонатан Штерн (1)

Игорь ТОМБЕРГ — Руководитель Центра энергетических и транспортных исследований Института востоковедения РАН, профессор МГИМО МИД РФ.
(1) Jonathan Stern, analyst at the Oxford Institute for Energy Studies: “I don’t think we are at that stage [of a gas cartel] yet. But if prices fall further, we may find ourselves in a different situation by the middle of this year. Cartels work when producers are in dire straights.”

Источник: Фонд стратегической культуры

Нефти в мире будет не хватать уже с 2014 года.

Опубликовано от wpmrРубрики:Без рубрики

Данные о мировых запасах нефти завышены на треть, спрос на нее превысит предложение уже в 2014 году, что вызовет рост цен на «черное золото», утверждают британские ученые из Школы по изучению проблем предпринимательства и окружающей среды, действующей при Оксфордском университете.

По словам ученых, статистика мировых нефтяных резервов расходится с реальностью, поскольку страны-члены ОПЕК в 1980-е годы завышали официальные данные о своих запасах, чтобы добиться для себя максимально возможных квот на экспорт этого сырья. Международные нефтяные компании также не заинтересованы в распространении реальных данных, поскольку не желают портить отношения с государствами, в которых ведут добычу нефти. 

К тому же, компании сами заинтересованы в завышении данных о запасах, поскольку это повышает стоимость их акций и рыночную капитализацию. указывают авторы доклада, среди которых глава Школы по изучению проблем предпринимательства и окружающей среды, профессор Оксфорда и Кэмбриджа Дэвид Кинг. Он в 2000-2007 годах занимал пост главного советника британского правительства по вопросам науки.

Ученые из Оксфорда считают, что официальная оценка мировых извлекаемых запасов нефти, составляющая 1150-1350 миллиардов баррелей, должна быть снижена. Реальная величина мировых запасов нефти, по мнению авторов доклада, составляет 850-900 миллиардов баррелей.

Жизненно важно осознать, что данные о запасах были преувеличены и что если принять это во внимание, мы должны говорить о том, что предложение не будет успевать за спросом уже в 2014-2015 годах, пишет Прайм-ТАСС со ссылкой на доклад ученых.

Газовая ОПЕК показала зубы. Алжир призвал сократить экспорт газа, чтобы остановить падение цен, но теперь газовый картель для Москвы – предприятие невыгодное

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Изменение ситуации на газовом рынке, где традиционные поставщики теряют прибыли под давлением более низких цен на сжиженный природный газ (СПГ), требует немедленной реакции. Как заявил в среду глава алжирского Министерства энергетики и шахт Шакиб Хелиль, все, что необходимо сделать для остановки падения мировых цен, «это несколько уменьшить добычу газа». Эксперты считают, что призыв, направленный экспортерам СПГ, а также России и Норвегии, скорее всего пока останется без ответа, так как ситуация не настолько критична, чтобы связанные долгосрочными контрактами производители снизили объемы поставок, пишет Независимая газета.

«Необходимо восстановить баланс спроса и предложения на мировом газовом рынке, следует сократить объемы поставок газа», – заявил вчера на сессии стран – экспортеров нефти (ОПЕК) в Вене алжирский министр энергетики Шакиб Хелиль, обращаясь к участникам Форума стран – экспортеров газа (ФСЭГ). По его словам, на мировом газовом рынке происходит кардинальное изменение в системе ценообразования. Страны-потребители все чаще отказываются от долгосрочных контрактов на поставки газа, цена которого определяется мировыми ценами на нефть. Вместо этого они закупают сейчас СПГ на бурно развивающемся спотовом рынке, который пока отличается более низкими ценами. Этот факт, передает Прайм-ТАСС со ссылкой на алжирского министра, является следствием двух тенденций: падения потребления природного газа в мировой экономике в связи с нынешним кризисом и значительным увеличением в последние два года объемов производства в мире сжиженного газа.

Как полагают специалисты лондонского Сити, таким образом Алжир, который будет принимать 19 апреля заседание ФСЭГ, требует усилить координацию действий между его ведущими членами. Напомним, что постоянными членами форума наряду с Алжиром являются Россия, Катар, Египет, Венесуэла, Нигерия, Ливия, Иран, Боливия, Экваториальная Гвинея, Тринидад и Тобаго.

Между тем новые технологии добычи и рост мирового предложения газа подрывают позиции России на мировом газовом рынке. В прошлом году впервые за шесть лет США обогнали Россию по уровню производства газа за счет его добычи из сланцевых отложений – 620 млрд. куб. м в США против 582 млрд. куб. м в России. При этом доля сланцевого газа в американской добыче составила 10%, и со временем она будет только расти. Перед «Газпромом» всерьез встала опасность потери рынка: если Штаты будут наращивать собственное производство газа, импортное сырье им будет ни к чему, тогда как российская монополия рассчитывала занять до 10% американского рынка.

В этой связи партнер консалтинговой компании RusEnergy Михаил Крутихин отмечает, что, согласно последним данным Международного энергетического агентства (МЭА), превышение предложения СПГ над спросом составляет около 30%. «Естественно, что на треть сокращать его производство никто не будет. Напротив, вводятся в строй новые мощности, – отмечает эксперт. – Так что заявление Хелиля – это просто констатация того факта, что сегодня более дорогой трубный газ отступает под натиском более дешевого сжиженного». И на российское одобрение предложений сократить поставки рассчитывать не стоит. К тому же, как напоминает Куртихин, в среду состоялось заседание Совета безопасности РФ, одной из тем на котором было недопущение препятствий для экспорта углеводородов. «У России совершенно особое положение, – продолжает он. – Как показал опыт в общении с ОПЕК, на все просьбы наши нефтяники отвечали согласием, но на практике не сокращали, а только наращивали добычу. То же самое будет и с газом: «Газпрому» чрезвычайно дорог его традиционный европейский рынок, поскольку все перспективы американского перед ним закрылись, да и будущее на азиатском рынке тоже сегодня под вопросом. Поэтому искусственно сокращать добычу и тем более поставки в Европу никто не собирается».

В свою очередь, руководитель отдела инвестиционного анализа компании «Универ» Дмитрий Александров считает, что призыв алжирского министра, по сути, направлен в пустоту. «Не будем забывать, что он еще и представитель ОПЕК, которая даже внутри себя не может добиться ограничения добычи, – отмечает он. – То же самое будет и с газом, к тому же сегодня ситуация не выглядит критической. Все поставщики имеют возможность работать с положительной рентабельностью – кто-то, как Алжир, – с большей, кто-то, как «Газпром», – с меньшей. К тому же все игроки прогнозируют подъем цен – с нынешних 165 долларов до 207–210 долларов за тысячу кубометров». Все понимают, продолжает Александров, что никаких реальных последствий для рынка это заявление иметь не будет. Вот если бы об этом заявила Москва, тогда бы случился настоящий взрыв и вал обвинений в имперских амбициях и т.п.

В нынешней ситуации роль России на форуме экспортеров газа выглядит весьма странно. Именно Москва стояла у колыбели «газовой ОПЕК», рассчитывая на то, что форум экспортеров превратится в подобие картеля. При этом еще несколько лет назад в Москве надеялись, что цена трубного газа будет определяться по цене СПГ, который тогда был намного дороже трубного, напоминает Крутихин. «А теперь выясняется, что сжиженный газ стоит дешевле и подгонять под него цены трубного – в ущерб себе, – поясняет он. – Были моменты, когда цена СПГ, причем уже регазифицированного, снижалась в Англии до 75 долларов за тысячу кубометров, тогда как российский трубный газ поставлялся в это время по 230–240 долларов. Сейчас цены выросли до уровня в 100–110 и 200 долларов соответственно». Так что теперь газовый картель для Москвы – предприятие невыгодное.

Ранее к  конструктивному использованию Газовой ОПЕК  призывал председатель совета Союза нефтегазопромышленников России  Ю.Шафраник, выдвигая тезис о том, что «Газовая ОПЕК нужна в первую очередь для того, чтобы разрешить конфликт между производителями и потребителями газа«.

Спокойствие нефти. Почему производителей, инвесторов и потребителей «черного золота» устраивают нынешние цены на нефть?

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Голос России: Без сенсаций окончилась 156-я сессия Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК), прошедшая в Вене. Картель решил не изменять квоту на добычу углеводородов до сентября. После обвального падения цен на нефть в 2008 году на рынке воцарился устойчивый консенсус: производителей, инвесторов и потребителей «черного золота» устраивает существующее положение дел.

Стабильный уровень добычи нефти сегодня важен по двум причинам. С одной стороны, его снижение может сказаться на экономическом росте стран-членов ОПЕК, с другой — увеличение объемов нефтедобычи повлечет падение цен на сырье и нарушит баланс на нефтяном рынке. Тем более что и спрос на сырье в мире стабилизировался и его резких скачков не предвидится. Бороться членам картеля предстоит лишь с одной проблемой — спекуляциями на нефтяных рынках. Об этом заявили на сессии председатель Конференции ОПЕК Херманико Пинто и министры 12 стран-членов организации.

Установившаяся цена в 70-80 долларов за баррель устраивает всех игроков, ее и нужно придерживаться, соглашается с экспертами ОПЕК  глава Союза нефтегазопромышленников России Геннадий Шмаль:

«ОПЕК в последнее время все же установила достаточно нормальные, не очень высокие квоты. И впервые за многие годы выполняет их. Раньше квоты устанавливались, но члены ОПЕК на них не очень реагировали. Каждый вел себя как хотел. В том числе один из главных добытчиков нефти — Саудовская Аравия. А в последнее время установки ОПЕК строго выполняются. Это привело к тому, что сегодня цены на нефть достаточно стабильные и высокие. И это всех устраивает».

Разумеется, и Россия как второй в мире после картеля нефтедобытчик внимательно следит за происходящим в организации. При этом она по-прежнему соблюдает свою собственную независимую политику на мировом нефтяном рынке. Роль наблюдателя за деятельностью ОПЕК сегодня Москву вполне устраивает. Однако даже при равноправном сотрудничестве стран-экспортеров с организацией есть немаловажные нюансы, которые учитываются российскими властями — в том числе и при обсуждении возможности присоединения России к картелю. К примеру, в отличие от стран Персидского залива, составляющих основу ОПЕК, Москва не может резко сокращать объемы добычи в зависимости от той или иной конъюнктуры. Ведь сибирские скважины, если их не эксплуатировать, замерзнут и будут потеряны.

Кроме того, сближение России с ОПЕК является фактором тревоги для западных потребителей российской нефти. На Западе периодически муссируются слухи о возможном ценовом сговоре России и картеля, который может повлечь резкое увеличение цен на энергоресурсы. Именно поэтому российский лидер Дмитрий Медведев не раз говорил о том, что Россия лишь «координирует» свои действия с ОПЕК, не вступая с ней в сговор. Конечно, Москве приходится лавировать, поскольку наряду с членами картеля она заинтересована в повышении стоимости нефти. Однако политические элиты и жители стран-потребителей сырья начинают осознавать, что Россия и страны ОПЕК как поставщики жизненно важного ресурса вполне предсказуемы. И ценового альянса между ними в ближайшем будущем не ожидается.

Адрес публикации: http://rus.ruvr.ru/2010/03/17/5378831.html

СНГП России: http://www.sngpr.ru

Эйфория вокруг ресурсов сланцевого газа в десятки раз превышает реальную оценку запасов

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Самотлор-экспресс: Мир слегка ошалел от внезапно возникших перспектив. Кажется, что перед ним открылись неограниченные возможности получения энергии в виде «нетрадиционных способов добычи газа». Информационные агентства щеголяют цифрами в сотни триллионов кубометров запасов. На биржах снижается курс акций газодобывающих компаний. Эксперт Агентства нефтегазовой информации Александр Хуршудов попытался обобщить имеющуюся информацию и трезво оценить, что за подарок нам преподнесли природа, технический прогресс и предприимчивый бизнес.

1. УГОЛЬНЫЙ ГАЗ

Наличие метана в угольных пластах было известно с незапамятных времен, и этот горючий газ всегда был главным врагом шахтеров. Ежегодно приходят сообщения о взрывах метана в шахтах, уносящих человеческие жизни. Для уменьшения этих опасностей на угольные пласты бурят скважины, откачивают метан, а иногда используют его для отопления своих объектов.Долгое время низкие дебиты метана из угольных скважин не позволяли добывать газ целенаправленно, компримировать и подавать на газоснабжение. Ситуация изменилась в последние 10 лет с развитием (и некоторым удешевлением) горизонтального бурения и многоступенчатого гидроразрыва пластов (ГРП). Такие скважины создают в пласте систему преимущественно вертикальных трещин, их заполняют песком или другим сыпучим материалом, что приводит к многократному росту продуктивности.

Не все угли пригодны для добычи метана. В бурых углях его содержится мало, в антрацитах – много, но зато их проницаемость ничтожно мала. В России наиболее перспективны для добычи газа угли Воркутинского и Кузнецкого бассейнов.

Поскольку средняя газонасыщенность углей составляет 30-40 м3/т, а мировые запасы угля насчитывают 826 млрд. т, то суммарные геологические запасы угольного метана можно в первом приближении оценить в 32 трлн. м3. Разумеется, есть еще угли, залегающие на больших глубинах, есть пласты малой мощности, из которых добывать уголь экономически невыгодно, и они в состав запасов не включаются. Но и эффективность добычи метана из таких пластов пока не доказана, ибо продуктивность скважин в них будет существенно ниже. Вот почему мне не совсем понятна часто упоминаемая оценка мировых ресурсов угольного метана в размере 260 трлн. м3, что в 1,4 раза превышает мировые доказанные запасы природного газа (185 трлн. м3).

Однако добыча угольного метана быстро растет. В США, которые располагают крупнейшими в мире запасами угля (238 млрд. т), за последние 15 лет она выросла в 12 раз, с 5 до 60 млрд. м3. К 2030 году планируется увеличить ее до 350 млрд. м3, но даже и в этом случае она составит менее половины всего потребляемого в стране газа. А нынешняя доля угольного метана в общемировой добыче газа пока не превышает 3 %.

Самым сложным вопросом является экономически оправданный коэффициент извлечения угольного газа. Он зависит от степени трещиноватости и проницаемости пласта, удаления района добычи от основных потребителей, системы налогообложения и многих других факторов. Практически ни на одном из угольно-метановых месторождений он еще не достигнут. Но если принять его на уровне 60 %, то мы имеем шансы в ближайшие 20 лет получить в мировом масштабе прирост в 20 трлн. м3, что составляет 11 % к мировым запасам газа и является неплохим подспорьем.

2. СЛАНЦЕВЫЙ ГАЗ

Угольные пласты характеризуются весьма низкой проницаемостью, но всё же способны обеспечить постоянную фильтрацию газа к забоям скважин. Сланцы являются породой практически непроницаемой. Известны мягкие (горючие) сланцы, содержащие до 25 % органического вещества, в том числе метана. Когда-то их добывали карьерным и шахтным способом, но при их использовании образуется слишком много отходов. Нынешний бум добычи «нетрадиционного газа» связан с другими, более древними сланцами, которые представляют собой мягкую скалистую породу и имеют слабо развитую сеть трещин. В них-то и содержится метановый газ.

Карта с сайта http://petersobolev.blogspot.com/2009/10/blog-post_2146.html 

Наибольшую историю добычи газа из сланцев имеет месторождение Barnett Shale, расположенное на севере Техаса в США. Первые притоки газа здесь были получены в 1981 г. Поэтому мы остановимся на этом месторождении подробнее.

Содержащие метан сланцы залегают здесь на глубинах от 450 до 2000 м на площади 13 тыс. кв. км. Мощность пласта изменяется от 12 до 270 м. Если принять, что объем метана в пласте составляет всего лишь 0,3 %, то геологические запасы газа составят 590 млрд. м3. Доказанные извлекаемые запасы были приняты в размере 59 млрд. м3. В настоящее время они полностью выбраны.

Планом разработки месторождения предусматривалось выйти на проектный уровень добычи 36,5 млрд. м3/год, для этого надо было пробурить более 20 тыс. скважин по сетке 64 га/скв. Эти показатели не достигнуты. В 2006 г. добыча газа из 6080 скважин составила 20 млрд. м3, в конце 2008 г. количество скважин выросло до 11,8 тыс. Данные по объемам добычи за 2007-2008 г.г. отсутствуют; в целом на месторождениях Техаса добывалось 43 млрд.м3.

Для первых операций ГРП требовалось порядка 1000 т воды и 100 т песка. В настоящее время в горизонтальных скважинах стоимостью $2,6-4 млн. для одной операции ГРП требуется порядка 4000 т воды и 200 т песка. В среднем, в течение года на каждой скважине проводится три ГРП, но на некоторых число операций достигает 10 штук в год.

Компания Chesapeake Energy, крупный оператор месторождения, объявляет о вводе в эксплуатацию новых скважин с дебитом 350 тыс. м3/сут в течение первого месяца. Но этот дебит быстро снижается, его приходится поддерживать новыми операциями ГРП. При этом среднесуточный дебит скважины на месторождении составляет всего лишь 6,26 тыс. м3/сут. Это указывает на то, что более половины скважин работают периодически или простаивают.

Я думаю, что основная часть извлекаемых запасов газа уже выработана. Как обычно, первые скважины строились в районах наибольшей мощности пласта (150-270 м), этим же объясняется уже произведенное кое-где уплотнение сетки скважин до 16 и даже 8 га/скв. В течение последних двух лет добыча газа уже не растет, хотя масштабное бурение продолжается. Это означает, что прирост добычи в новых скважинах полностью компенсируется ее снижением в ранее пробуренных стволах.

Вложив крупные средства ($30-40 млрд.), Chesapeake Energy попала в экономическую ловушку. Она не может допустить сокращения добычи, потому что надо возвращать взятые кредиты. Но произошедший рост поставок газа на рынок США обрушил внутренние цены. Многие американские эксперты считают, что Chesapeake Energy скрывает свои потери, а ее данные о стоимости добычи газа ($130 за 1000 м3) занижены в 2-3 раза.

Таким образом, бизнес-проект Barnett Shale находится в угрожающем положении, и я не удивлюсь, если в ближайшие 2-3 года он закончится банкротством.

Коротко остановимся также на другом, более крупном газовом проекте Marcellus Shale, который находится в начальной стадии развития.

Огромный пласт сланцев мощностью от 8 до 80 м протянулся от штата Нью-Йорк на северо-востоке до штата Теннесси на юго-западе. Общая площадь его 140 тыс. кв. км, глубина залегания 700-3000 м. По различным оценкам геологические запасы газа могут находиться в пределах 4,5-15,2 трлн. м3, что соответствует газонасыщенности пород в 0,32-1,0 %. Коэффициент извлечения газа принят равным 0,1. Для освоения месторождения потребуется пробурить от 100 до 220 тысяч скважин стоимостью $3-4 млн. Таким образом, минимальный объем капитальных вложений только в бурение скважин должен составить $300 млрд. (максимальный — $880 млрд. выглядит совершенно безумной цифрой).

Если мы, основываясь на средних величинах, подсчитаем среднюю плотность извлекаемых запасов газа, то получим 7,04 млн. м3 газа на 1 кв. км площади или 6,35 млн. м3 на одну скважину. Средняя скважина на обычном газовом месторождении такой объем добывает за месяц, а хорошая – за неделю. И обе добросовестно работают не менее 15 лет.

Знакомая картина. Имеем большое количество полезного ископаемого, но оно рассеяно на огромной площади. Ресурсы золота в Мировом океане многократно превосходят запасы всех разведенных месторождений на суше. Дело за малым: найти, как это золото с выгодой извлечь и куда девать образующиеся отходы производства…

Разумеется, можно исключить из разработки маломощные участки, сконцентрироваться на самых продуктивных зонах, поискать сопутствующие линзы песчаников, и какое-то количество скважин принесет определенный доход. Но тогда нужно на время забыть о триллионах кубометров извлекаемых запасов.

3. ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ

Для начала приведем некоторые цифры.

На месторождении Barnett Shale при строительстве скважин, дорог и трубопроводов нарушено и повреждено не менее 550 кв. км земель. Ежегодно для проведения ГРП на месторождении требуется 7,1 млн. т песка и 47,2 млн. т воды. Реальные цифры, вероятно, меньше, потому что значительное количество скважин выбыло из эксплуатации. Но уже известны случаи, когда армады тяжелых траков превращали в грязь легкие грунтовые дороги, а компании платили чувствительные штрафы за их повреждение.

Тем не менее, на земле экологический ущерб не так велик, чтобы рвать на себе одежды или посыпать головы пеплом. Сложнее обстоят дела под землей.

Сервисные компании, проводящие операции гидроразрыва пласта, наперебой уверяют, что умеют управлять размерами и ориентацией трещин разрыва. К сожалению, проверить это на практике настолько сложно, что никто и не пытался.

В плотных скальных породах развитие трещин разрыва очень сильно зависит от естественной трещиноватости, а ее-то мы практически не знаем. Никто не может гарантировать, что трещины разрыва (их длина достигает 150 м) не будут распространяться в вышележащие пласты. Более того, мои наблюдения за результатами ГРП в скальных низкопроницаемых песчаниках показывают, что эти операции почти всегда сопровождаются притоком посторонних вод из вышележащих горизонтов. В случае газовой залежи мы можем в результате получить либо загрязнение подземных вод закачиваемой жидкостью, либо поступление в них сланцевого газа, который обнаружится в артезианских скважинах. И такие случаи в США уже отмечены.

Но и это еще цветочки. А вот какие ягодки могут созреть у нас лет через 10-20.

При операциях ГРП часть воды, закаченной в пласт, отбирают обратно погружными насосами. Примерно 30-50 % воды остается под землей. Если в пласте осталось 1200 т воды с песком, то земная поверхность площадью 64 га (зона дренирования скважины) должна приподняться на величину 2,2 мм. За год (после трех ГРП) она поднимется на 6,6 мм, за 5 лет – на 3,3 см, а при сетке 16 га/скв. – на 13,2 см.

Если бы эти процессы происходили равномерно по всей площади…..Но они будут концентрироваться вдоль горизонтального ствола и начала трещин разрыва. На других же участках может происходить оседание пород за счет изъятия метанового газа. В результате мы можем получить техногенные подвижки различных участков пласта размером в десятки сантиметров. Самые неприятные последствия таких процессов – мощные оползни в расположенных выше глинистых отложениях.

Техногенные подвижки пластов происходят не сразу, а через многие годы. В Грозненском районе в результате экстремальной выработки нефтяных залежей на глубинах 200-600 м примерно через 30 лет образовалось два эпицентра техногенных землетрясений. Сила их не превышает 2-3 баллов, поэтому большого ущерба они не приносят, но сопровождаются оползнями и существенно затрудняют строительство в прилегающих районах.

При этом я вовсе не утверждаю, что подобные опасные процессы неизбежны. Они всего лишь возможны, чтобы оценить их вероятность, нужно проводить специальные исследования. Однако я считаю весьма опасным крупномасштабное расширение работ с применением ГРП без тщательной оценки последствий.

Человек стал невероятно могущественным, у него огромные средства и мощная техника. Но в данном случае он напоминает великана, который решил набить себе на обед лягушек и лупит стопудовым кулаком по берегам озера, не задумываясь о том, что будет с ним завтра. Технические средства для добычи сланцевого газа несоразмерно велики по сравнению с ее результатом.

4. НЕКОТОРЫЕ ВЫВОДЫ

1. В целом промышленное опробование новых месторождений угольного и сланцевого газа весьма позитивно для мировой экономики. Человечество открыло для себя новые ресурсы. Пусть их добыча сейчас намного труднее и дороже, но рано или поздно будут найдены возможности для их рационального использования.

2. Однако, нынешняя эйфория вокруг ресурсов сланцевого газа в десятки раз превышает реальную оценку запасов. Сланцевый газ относится к сильно рассеянным полезным ископаемым; имеющийся опыт пока не подтверждает возможности его масштабной добычи с достаточной экономической эффективностью.

3. В силу коммерческих и технических факторов форсирование проектов сланцевого газа в США может привести компании к крупным финансовым потерям. Сейчас целесообразно продолжить добычу сланцевого газа в виде многочисленных пилотных проектов с целью накопления опыта разработки и оценки экологических последствий.

4. В мировом объеме добычи газа угольный и сланцевый метан пока составляют менее 5 %. Из-за высокой стоимости его извлечения из недр он не способен существенно повлиять на мировые цены газа, но может составить ему сильную конкуренцию на локальных рынках. Поэтому крупнейшие мировые производители газа, защищая свои уже произведенные инвестиции, будут вынуждены по примеру ОПЕК начать координацию своих действий с целью стабилизации газовых цен на уровнях, приемлемых как для продавцов, так для покупателей.

Адрес публикации: http://www.warandpeace.ru/ru/reports/view/45166/

Саудовские лабиринты: «темная сторона» ближневосточной политики США

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Политический журнал: В публичной сфере интерес Соединенных Штатов к Саудовской Аравии часто объясняется сырьевыми связями, сложившимися между двумя странами. Колоссальные запасы нефти, находящиеся в распоряжении Эр-Рияда, делают его одним из ведущих контрагентов Вашингтона в области поставок углеводородов, наряду с другими членами ОПЕК. Они же гарантируют и текущий уровень внимания, уделяемого Белым домом саудовской династии. Нефть заставляет американское руководство поддерживать с правящим домом ас-Саудов подчеркнуто конструктивные отношения, несмотря на его приверженность абсолютистскому правлению. Однако подобная «узкая» трактовка американо-саудовского взаимодействия едва ли способна объяснить всю полноту контактов, сложившихся между державами на протяжении последних нескольких десятков лет.

 

«Особые» отношения 

Саудовская Аравия играет стратегическую роль в системе американских внешнеполитических координат. Отношения Вашингтона с Эр-Риядом имеют полное право называться «особыми», что ставит их в один ряд с американо-британскими, американо-австралийскими, американо-японскими или американо-израильскими отношениями. Саудовское королевство прочно вошло в когорту ключевых партнеров Белого дома, связи с которым определяют прочность глобальных внешнеполитических позиций США не только в экономической, но и военно-политической плоскости. Более того, по некоторым показателям Саудовская Аравия обладает для Америки даже более преференциальным статусом, чем такие традиционные союзники, как Соединенное Королевство или Австралия. Об этом свидетельствуют слова бывшего британского посла в США Кристофера Мейера, отмечавшего, что Эр-Рияд смог выстроить прочные механизмы влияния на американское политическое руководство, а через него на американскую внешнюю политику, обладавшие куда большей эффективностью, чем те, которыми располагал Лондон.

«Особость» американо-саудовских отношений не в последнюю очередь связана с политико-пространственным положением королевства. Занимая большую часть Аравийского полуострова, оно оказывает воздействие на политический климат Ближнего и Среднего Востока, Магриба, а также Африканского рога. Эр-Рияд занимает «командные высоты» среди стран исламского мира как в духовном, так и в идеологическом отношении. На саудовской территории расположены два главных священных мусульманских города – Мекка и Медина. Данное обстоятельство дает местному политическому руководству возможности для непрямого влияния на мотивации руководителей других исламских государств, в том числе и по вопросам их активности на международной арене. Наконец, нельзя сбрасывать со счетов и пресловутый «нефтяной» фактор, делающий Саудовскую Аравию одним из ведущих глобальных экономических лидеров (подтверждением чему является ее членство в «Большой двадцатке»). Эти обстоятельства предопределили внимание к королевству со стороны Соединенных Штатов, способствуя вхождению Эр-Рияда в число ближайших партнеров Белого дома.

Для американского истеблишмента Саудовская Аравия – ключевой региональный стабилизатор на пространстве Большого Ближнего Востока. Королевство выступает важным участником ближневосточного мирного урегулирования, содействуя продвижению выгодного США решения арабо-израильского конфликта. Эр-Рияд играет роль «мягкого» ограничителя региональных амбиций Ирана и Египта, сдерживая их активность в суннитских странах, воздействует на политическую обстановку в Пакистане, входит в число субъектов, ответственных за постконфликтную стабилизацию в Ираке и налаживание неофициальных контактов с афганским движением «Талибан». Показательно, что во всех случаях королевство ас-Саудов вовлечено в вопросы, имеющие стратегическое значение для Белого дома, что лишь усиливает его статус «особого» партнера Соединенных Штатов.

Ас-Сауды и администрация Обамы: игра по старым правилам

Взаимодействие между США и Саудовской Аравией носит системный характер. На него не оказывает ощутимого влияния регулярная смена американских администраций, часто исповедующих принципиально разные взгляды на внешнюю политику страны. Кабинет Барака Обамы в этом случае не исключение. Уже после официального начала срока своей легислатуры в январе 2009 года демократическая администрация (в лице государственного секретаря Хиллари Клинтон) дала понять, что не откажется от «особых» контактов с Эр-Риядом. Более того, в условиях очередного обострения ситуации между Израилем и палестинцами, а также на фоне начала вывода войск США из Ирака они позиционировались как центральные для всей политики Белого дома на Ближнем Востоке. Демонстрацией тесных и дружественных связей между странами стал визит Обамы в Саудовскую Аравию 3 июня, в ходе которого он провел переговоры с королем Абдаллой ибн Абдель Азизом.

Об уровне стабильности американо-саудовских связей говорит сохранение их структурно-функциональной специфики. Для отношений между Вашингтоном и Эр-Риядом традиционно характерны подчеркнутая непубличность, высокий уровень персонификации политического диалога, а также ограниченность числа субъектов, вовлеченных в процесс поддержания дипломатических контактов между странами. Все элементы формулы находят подтверждение во внешнеполитической практике кабинета Обамы уже в первый год его работы. Посещение американским лидером королевства было включено в план его июньского зарубежного турне в самый последний момент (26 мая). Поездка прошла в условиях ограниченного информационного освещения, оказавшись в тени визита Обамы в Египет и его каирской речи, обращенной к исламскому миру. В стратегической стадии планирования визита участвовали лишь три человека из «ближнего круга» президента – начальник аппарата Совета национальной безопасности (СНБ) Марк Липперт, заместитель помощника президента и директор СНБ по стратегическим коммуникациям Денис Макдоноу, а также помощник президента по вопросам внутренней безопасности Джон Бреннан, одно время возглавлявший резидентуру ЦРУ в Эр-Рияде. А на самих переговорах, прошедших неподалеку от саудовской столицы, помимо глав государств участвовало по два представителя каждой стороны. Таким образом, Белый дом обозначил ставку на установление персональных контактов между президентом и королем Абдаллой, которые своими личными политическими решениями должны определять направленность двустороннего взаимодействия.

Первый двусторонний контакт между ас-Саудами и Обамой прошел в режиме «ограниченного доступа», полностью соответствующего правилам, сложившимся в отношениях между Вашингтоном и Эр-Риядом. Демократический кабинет подтвердил, что не намерен менять модель «особого» диалога с королевством, во всяком случае по его форме. При этом сами переговоры зафиксировали, что двусторонние американо-саудовские контакты продолжают развиваться на «темной», неафишируемой стороне ближневосточной политики Соединенных Штатов. Подобная формула активности подразумевает помимо всего прочего превалирование неформальных консультаций с участием ограниченного пула лиц от американской администрации. За них отвечают преимущественно представители аппарата СНБ и Белого дома, а также сотрудники спецслужб, то есть персоны, деятельность которых не подлежит публичной огласке. Для таких ведомств, как Государственный департамент, они оставляют лишь техническую реализацию ранее согласованных и запущенных инициатив. Наглядным подтверждением этому является то, что с января по октябрь 2009 года официальный сегмент прямых двусторонних политических контактов между странами сводился к визиту Обамы в королевство, а также переговорам Клинтон с саудовским министром иностранных дел принцем Саудом аль-Фейсалом, которые прошли в Вашингтоне 31 июля. И это притом, что на протяжении всего обозначенного периода обе страны выступали в качестве ведущих посредников в урегулировании ближневосточного конфликта и активно участвовали в стабилизации ситуации в Пакистане и Афганистане.

Трудности диалога

Однако если по форме связи между Вашингтоном и Эр-Риядом сохранили свои традиционные черты, то по ряду содержательных моментов администрация Обамы предприняла усилия для их качественной трансформации. Белый дом продемонстрировал стремление более активно использовать Саудовскую Аравию в своей глобальной игре. Так, по тематике ближневосточного урегулирования королевству была отведена роль ключевого звена так называемого «Арабского центра» (в который входят также Иордания и Египет) – пула стран, выступающего главным противовесом расширению влияния Ирана в Палестине и одним из спонсоров администрации Махмуда Аббаса в Рамалле. При этом Белый дом продемонстрировал стремление добиться от Эр-Рияда уступок Израилю, в случае если Тель-Авив прекратит строительство поселений в Иерусалиме и на Западном берегу реки Иордан. Одновременно демократический кабинет попытался задействовать королевство и в системном сдерживании Тегерана на всем пространстве Большого Ближнего Востока.

Такая политика практически по всем составляющим не соответствовала интересам Эр-Рияда. В курсе Вашингтона превалировали завышенные ожидания относительно готовности Саудовской Аравии следовать новой американской внешнеполитической стратегии, учитывающей внутриполитические соображения Демократической партии, а не реальное положение дел на Ближнем Востоке. Это обстоятельство вызвало ощутимые трудности в диалоге между саудитами и руководством США. В частности, в ходе переговоров 3 июня Обама так и не смог достичь согласия Эр-Рияда на уступки израильской стороне со стороны «Арабского центра» в ответ на возможное свертывание программы строительства поселений. Не получил Белый дом и четкого ответа на вопрос об участии королевства в сценарии конфронтационного сдерживания иранской ядерной программы. По сути, переговоры с королем Абдаллой стали первым случаем во внешнеполитической практике действующего американского президента, когда он не смог добиться прогресса в двустороннем диалоге, используя силу своего личного убеждения. А именно на это делало ставку его окружение, формируя стратегию долгосрочной активности на саудовском треке.

Трудности в американо-саудовских отношениях свидетельствуют в пользу того, что администрация Обамы питала иллюзии относительно уровня вовлеченности Эр-Рияда в свои правила игры. «Особые» отношения между странами, в отличие от их британского аналога, не означают, что королевство готово поддерживать любую инициативу Белого дома, особенно такую, которая угрожает региональной и глобальной стабильности. Напротив, по многим вопросам ас-Сауды стремятся сохранить следование своим интересам, ориентируясь на поддержание стабильного диалога с собственными соседями. Красноречивым свидетельством такой позиции стало официальное заявление посольства Саудовской Аравии в США от 6 июля, в котором официально опровергалась информация о том, что королевство согласовало условия предоставления израильским ВВС своего воздушного пространства для атаки на ядерные объекты Ирана.

Текущее состояние контактов между Вашингтоном и Эр-Риядом говорит о том, что кабинет Обамы не смог до конца понять природу «лабиринтов» саудовской политики. Американская повестка дня не учитывала стремления королевства балансировать в довольно непростых условиях внешней среды, сложившихся на Среднем и Ближнем Востоке. В итоге в двусторонних отношениях если и не произошло серьезного сбоя, то сам процесс их поступательного развития затормозился. Стремление Белого дома переформатировать курс Эр-Рияда на «осторожное лидерство» в выгодном для себя ключе вызвало защитную реакцию королевства. Саудовская Аравия ограничила свое участие в ближневосточном урегулировании и поспешила отмежеваться от планов Вашингтона и Тель-Авива по силовому решению иранского вопроса. Следствия издержек такой политики США лежат на поверхности – добиться качественных сдвигов в арабо-израильском урегулировании не удалось, а диалог между Вашингтоном и Тегераном остался на уровне начала 2009 года.

Аравийские горизонты

В среднесрочной перспективе Соединенным Штатам предстоит пойти на корректировку своей линии поведения в диалоге с Саудовской Аравией. Ставка при этом будет сделана на оптимизацию содержательной стороны двусторонних контактов с целью их приведения к традиционному знаменателю, существующему в отношениях между странами. Необходимость реализации подобного сценария продиктована самим фактом «особого» взаимодействия, существующего по линии Вашингтон–Эр-Рияд, а также интересами Белого дома на Ближнем Востоке. Если администрация Обамы хочет сохранить конструктивный диалог с королевством и одновременно добиться прогресса в решении конфликта между арабами и израильтянами, ей придется пойти на смещение акцентов в диалоге с ас-Саудами. В частности, весьма вероятно, что демократический кабинет откажется от одностороннего «продавливания» своей повестки дня по Израилю и Ирану и вернется к поддержке умеренной региональной игры королевства.

В пользу трансформации императивов саудовской политики США свидетельствуют кадровые перестановки, состоявшиеся в американской администрации. Так, 25 июня СНБ распространил информацию о переводе Денниса Росса с поста специального советника государственного секретаря по Персидскому заливу и Юго-Восточной Азии на должность специального помощника президента и старшего директора СНБ по Центральному региону. В новой должности он будет отвечать за американскую политику на Ближнем Востоке, в регионе Персидского залива, Афганистане, Пакистане и Южной Азии. Назначение Росса стало не только первым кадровым изменением в структуре действующего демократического кабинета с момента начала срока его легислатуры, но и шагом, направленным на усиление ближневосточного пула игроков, входящих в «ближний круг» президента. Тем самым Белый дом дал понять, что рассчитывает на оптимизацию своего диалога с Эр-Риядом. Росс – специалист по ближневосточной проблематике, однако, учитывая тот факт, что процесс арабо-израильского урегулирования курируется Джорджем Митчеллом, занимающим пост специального посланника, следует полагать, что свои усилия он сосредоточит на развитии контактов с Саудовской Аравией и решении иранской проблемы.

Назначение Росса преследует своей целью преодоление текущих издержек, сложившихся во взаимодействии между Вашингтоном и Эр-Риядом, за счет прагматизации двусторонних контактов. Старший директор СНБ с большей долей вероятности сосредоточит свои усилия на вовлечении Саудовской Аравии в реализацию американской политики на пространстве Большого Ближнего Востока. Однако такая линия активности в отличие от практики первой половины 2009 г. будет построена на более очевидных компенсационных активах, выдвигаемых американской стороной. Главный из них может сводиться к поддержке расширения регионального влияния Эр-Рияда.

Свою роль в определении новых горизонтов в американской аравийской политике способен сыграть и посол США в королевстве. Несмотря на то, что «особые» отношения между странами традиционно строились вокруг активности саудовского посла в Вашингтоне, а не наоборот, необходимость оптимизации двустороннего диалога требует от демократического кабинета использования всех имеющихся в его распоряжении структурных возможностей. В силу этого персональная ответственность Джеймса Смита (представляет американские интересы в Эр-Рияде с 16 сентября 2009 г.) за поддержание оперативных контактов с ас-Саудами может серьезно возрасти.

Основным ограничителем на пути преодоления трудностей в американо-саудовском «особом» взаимодействии остается нежелание Эр-Рияда проявлять активность в решении региональных проблем. Так, Саудовская Аравия до середины 2006 г. избегала прямой вовлеченности в иракский конфликт. До 2009 г. Эр-Рияд не предпринимал реальных попыток и в деле урегулирования конфликта между «Хамас» и «Фатх». Сохранение такой линии активности ас-Саудов способно ограничить потенциальные усилия кабинета Обамы.

Многоуровневая игра с несколькими переменными

Сложность взаимодействия между Соединенными Штатами и Саудовской Аравией открывает возможности для расширения связей с Эр-Риядом других мировых держав. Свою роль в этом процессе играет и стремление самих Саудитов избегать чрезмерной зависимости от США. Королевская семья пытается уравновешивать ее более широкой системой связей на международной арене. В результате внешняя политика королевства постоянно поддерживается в режиме многосторонней игры с несколькими переменными. Помимо Америки в ней находится место и другим субъектам, представляющим как Запад, так и Восток. Причем наиболее весомые шансы для того, чтобы добиться максимальной капитализации от такой игры уже в среднесрочной перспективе, имеют Россия и Великобритания.

Москва, несмотря на серию непрямых столкновений с Эр-Риядом в Афганистане и на Северном Кавказе, все чаще рассматривается саудовским руководством как перспективный партнер в политической, экономической и оборонной плоскостях. Для аравийского королевства РФ – один из преференциальных субъектов, способных не только уравновесить диалог с Америкой, но и качественно усилить диверсификацию внешней политики страны. В пользу этого свидетельствуют переговоры о приобретении королевством (90% оружейного рынка которого занято европейскими и американскими поставщиками) российских систем вооружения на сумму в 2 млрд долларов (должны завершиться до конца 2009 г.). О степени «совпадения интересов» двух стран говорит и то, что обе они (вместе с КНР, Францией и Японией), по сведениям британских СМИ, входят в число субъектов, намеревающихся отказаться от долларов в торговле нефтью. Наконец, нельзя оставить без внимания и появление информации о попытке некоторых представителей династии ас-Саудов (в частности, принца Бандара ибн Султана, занимающего пост генерального секретаря Совета национальной безопасности королевства) летом 2009 г. добиться при поддержке спецслужб переориентации внешней и экономической политики Эр-Рияда на Москву (по другой версии данная группа пыталась сместить с трона короля Абдаллу, чтобы возвести на него кронпринца Султана ибн Абдель Азиза – отца Бандара). Данные факты говорят о том, что на Аравийском полуострове все более явно воспринимают РФ как своего потенциального партнера.

На этом фоне партнерские связи между Саудовской Аравией и Великобританией имеют более содержательный бэкграунд. Лондон играл важную роль для внешней и внутренней политики Эр-Рияда с момента становления третьего Саудовского государства в 1920-х годах. Свой преференциальный статус он сохранил и поныне. Великобритания входит в число ведущих контрагентов королевства в политической, военно-технической и торгово-экономической плоскости. Ее компании играют важную роль на оборонном и нефтяном рынке страны. При этом в отличие от США связи Соединенного Королевства с ас-Саудами определяются не столько активностью саудовского посла в Лондоне, сколько британского в Эр-Рияде. Эндрю Грин, Дерек Пламби, Шерард Купер-Коулз, последовательно занимавшие этот пост с 1996-го по 2006 г., равно как и их нынешний преемник Уильям Пэти (работающий в саудовской столице уже третий год), – субъекты, внесшие весомый вклад в определение вектора развития современных британо-саудовских отношений.

Непоследовательный диалог между Эр-Риядом и Вашингтоном, отягченный непродуктивностью усилий «Арабского центра» в процессе ближневосточного мирного урегулирования – шанс для усиления позиций Великобритании. Причем в отличие от других игроков Лондону не нужно изобретать что-то принципиально новое. Достаточно сделать ставку на последовательное наращивание уже сложившихся предметных треков взаимодействия с Эр-Риядом (в том числе и в сфере военно-технического сотрудничества – ВТС), дополнив их поддержанием активного политического диалога с ведущими группировками внутри династии ас-Саудов. В этом случае у британцев появится еще один шанс продемонстрировать эффективность формулы «ударить сильнее своих возможностей», сформулированной главой Форин оффис в консервативных кабинетах Маргарет Тэтчер и Джона Мэйджора Дугласом Хардом.

Содействовать этому способна и запутанность ситуации с наследниками 85-летнего Абдаллы. Официально кронпринцем является Султан, сводный брат Абдаллы по отцу, занимающий посты первого заместителя премьер-министра (пост главы правительства занимает сам король) и министра обороны. Он придерживается проамериканских позиций и является формальным лидером «американской группы» в королевском доме. Однако Султану уже 83 года, плюс он сильно болеет и подолгу отсутствует в королевстве. Далеко не случайно, что в этих условиях Абдалла был вынужден назначить в марте 2009 г. на пост второго заместителя премьер-министра принца Найефа ибн Абдель Азиза, являющегося также министром внутренних дел. Найефу 76 лет, и он консолидирует вокруг себя консервативную часть саудовских элит, сдержанно относясь к диалогу с США. Среди его сторонников – заместитель министра обороны, сын Султана принц Халид ибн Султан, фактически исполняющий ныне обязанности главы оборонного ведомства, и собственный сын, принц Мухаммед ибн Найеф, помощник министра внутренних дел.

Весьма вероятно, что после непродолжительного правления Султана (если такое вообще будет иметь место) именно Найеф придет к власти (об этом говорит его назначение вторым замом премьера). В этой ситуации у Лондона появятся приоритетные возможности для последовательного расширения связей с Эр-Риядом. Традиционная рациональность британской внешней политики (особенно в том случае, если проводить ее будут не лейбористы, а консерваторы во главе с Давидом Кэмероном, имеющие неплохие шансы для того, чтобы выиграть парламентские выборы в 2010 г.) в состоянии создать условия для стабильного партнерства между Соединенным Королевством и саудовскими консерваторами. Способствовать этому будет и скептическое отношение Вашингтона к пулу Найефа. Американские политические и экспертные элиты негативно настроены к взглядам саудовского министра внутренних дел, считая, что позитивных сдвигов его вероятное правление для развития «особых» отношений не принесет. Подтверждением подобной позиции являются слова бывшего посла США в Саудовской Аравии Роберта Джордана (занимал этот пост в 2001 – 2003 гг.). Еще в 2003 г. он заявил, что наиболее приемлемым для Вашингтона был сценарий, в результате которого трон перешел бы к нынешнему министру иностранных дел страны принцу Сауду аль-Фейсалу (один из лидеров проамериканского блока, наряду с принцем Мукраном ибн Абдель Азизом, возглавляющим службу общей разведки королевства), минуя и Султана, и Найефа. Такая ситуация создает для Великобритании дополнительный «коридор возможностей» в диалоге с «группой консерваторов» внутри правящего дома ас-Саудов в случае ее прихода к власти.

Возможности России для использования структурного соперничества внутри саудовских элит намного скромней. Москва не располагает пулом системных партнеров среди принцев, а пытается поддерживать тактическое взаимодействие с некоторыми из них, ориентируясь на смену политической конъюнктуры внутри королевства. Так, интерес к развитию контактов с РФ в последнее время демонстрирует ряд влиятельных представителей «американской группы». Речь идет о наследном принце Султане и его сыне принце Бандаре, который с 1983-го по 2005 г. работал послом Саудовской Аравии в США и являлся одним из ведущих архитекторов современных американо-саудовских «особых» отношений. Показательно, что теперь Бандар фигурирует в качестве вероятного участника заговора против Абдаллы с целью смены вектора саудовской внешней политики. Связано изменение мотиваций «американцев» со стремлением ограничить существующую зависимость Эр-Рияда от Вашингтона и добиться выстраивания более диверсифицированного курса активности королевства на мировой арене. Весьма вероятно, что Россия в понимании этой группы выступает в качестве субъекта, способного обеспечить многовекторность внешнеполитического курса Саудовской Аравии на основе конструктивного двустороннего взаимодействия в оборонной и энергетической сфере.

 

Максим МИНАЕВ — кандидат политических наук, ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры

Адрес публикации: http://www.politjournal.ru/index?action=Articles&dirid=40&tek=8677&issue=228